Нагуализм, как Субъективность и ИСТИНА вообще (совместимость)

[Пелюлькин]

     Нет ни у кого сомнения, что НАГУАЛИЗМ (как учение), вполне таки субъективен, хотя бы как через совершенно субъективное понятие ТОНАЛЬ понятый НАГУАЛИЗМ. И именно как максимально понятая субъективность, НАГУАЛИЗМ вполне таки выворачивается в современное постцивилизационное представление об ИСТИНЕ. В качестве обоснования последнего моего утверждения предлагаю к рассмотрению следующее тому онтологически аргументированное основание:

(Л.Скворцов; Цивилизационные размышления... (Истина)) В «Книге первой. О мире как представлении» Шопенгауэр корректирует Канта: «Всё, что принадлежит и может принадлежать миру, неизбежно обречено в этой обусловленности {представлением модели} субъектом и {следовательно} существует только для субъекта... Новизной эта истина не отличается. Первым решительно её высказал Беркли, и он приобрёл этим бессмертную заслугу».     «Мир – моё представление»: вот истина.     Если это так, – пишет Шопенгауэр, – то истина всегда заключена в субъекте. Отсюда вытекает второй ключевой тезис: "с помощью истины, которая очень серьёзна... он может сказать и должен сказать: «мир – моя воля»".     Таким образом моя воля (непосредственно по Аксиоме модальной системы S5: возможное и непротиворечивое---обязательно возможно, а значит таким же образом возможно для всех) обретает статус истины для всех. Субъект осознает и свою [непременную в такого рода Свободе Разума] исключительность, и своё [в этом] исключительное право. Мир [объективно] существует исключительно по отношению к представляющему. «Если какая-нибудь истина высказана a priori, то именно эта». «Весь этот мир является [хоть как-то представляемым] объектом только по отношению к субъекту [иначе мир не есть представляемым, а следовательно семиотически (описательно) абсурдным, как не имеющим никакой Первичной своей ИДЕИ (Эйдоса), что есть принципиально неразрешимым парадоксом, а следовательно и не существует, как реальная модель]».     Это философское провозглашение моей истины, её право быть истиной над всеми другими истинами. {И тут становится справедливой и та Истина, что Истинно человек есть Образ и Подобие Божества, точно как указано и в Священном Писании (Быт. 1:26), и в Герметизме Гермеса, и в Платонизме, и в Теореме 7 "Этики" Спинозы, и в Теореме 3 пункта 13 "Онтологического аргумента" Гёделя,---не строго, но во Всеобщей Свободе непротиворечия (в Платоническом смысле Разума и Познания), доказывая эту извечную Вселенскую Истину.} ___________________________________________________________

И тут попросту нужно упомянуть и древний исток этого убеждения, ведь и Платон считал, что Протагор был сенсуалистом и учил тому, что мир таков, каким он представлен в чувствах человека. Платоновская точка зрения на Протагора является доминирующей. Дошли такие выражения Протагора:    «Человек есть мера всех вещей существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют» (Платон, Теэтет 152а) (другими словами: поскольку каждый человек есть мера всех вещей, а люди отличаются друг от друга, то не существует объективно отвлечённой истины [по крайней мере не существует уже непременной и законченной (абстрагированной от всего) истины, как Всеобщего Закона]; именно с этого положения и начинается поворот от натурфилософии к человеку и становление греческого антропоцентризма[17]). {И уже самое то, что люди различны друг с другом, вполне совместимо с выводом Интуиционистской Логики, что не существует никаких когда-нибудь тождественных друг другу истин (как эволюционное становление Истины, в смысле Синехизма Ч.С.Пирса), и что всякое ментальное пространство всякого мыслящего индивида---есть ТРАНСКРИПТОМ в чувстве интерпретируемого душевно (врожденного в ДУХЕ) сверхмощного языка, описанного как ментализ, т.е. как HLOT (Гипотеза Языка Мысли (Hypothesis Language of Thought)) Джерри Фодора. Именно такая Идея и есть совместимостью утверждения Макрокосма в Микрокосме Сознания (как "Возможные Миры") и того, что Бог таки существует, но именно в Свободе разума совместимость достижима только на основе Всеобщности и Необходимости непротиворечивости Истине Божества, только в этом случае получающей свой (индивидуальный) нескончаемый (и исполненный всякого смысла) удел в Вечности, как нечто АБСОЛЮТНОЕ, именно по непротиворечивому Подобию Абсолюта (каким и есть Божество).}

                                   

• ты не заметил, что слово Реальность, Ксендзюк пишет с большой буквы? Еще раньше, он, таким долбойобам как ты, пытался объяснить разницу, между солипсизмом и феноменологией.

  [/b]

В феноменологии кроется опасность солипсизма ⟨⟨⟨кстати, велись беседы на предмет сводимости Гуссерлевского варианта Феноменологии -- к СОЛИПСИЗМУ, и была выработана стратегия как этого избежать, но если точно следовать Пирсу (а не кальке Пирса у Гуссерля), то в солипсизм не впадёшь⟩⟩. Вся рационалистическая философия, начиная с Декарта пыталась найти обоснование сознанию, но, беря за основу аподиктическую достоверность «Я», оно его сводило к потоку чистого созерцания, внутренним переживаниям. Мамардашвили вообще говорил, что «Я» возникает только в сознании, мышлении, ⟨⟨⟨что "Я"⟩⟩⟩ это философское понятие Символ ⟨⟨⟨как "Я"-SIMBOL, по Пирсу, который есть репрезентат всего в Сознании свершившегося, и Мамардашвили умалчивает тот факт, что именно наделённое Сознанием "Я" только и способно к собственно ПОЗНАНИЮ, устанавливая этим факт всего максимально возможного исключительно только в феномене Сознания (и нечто Сознанию Подобного), что непременно учтена и такая основополагающая КВАЛИАтивная (АТРИБУТивная АБСОЛЮТУ) особенность, как Субъективная психологическая (качественная) реальность -- "ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ ЭТИМ ИНДИВИДОМ СОЗНАНИЯ", как то отметил и Томас Нагель в работе "Что значит быть летучей мышью", что  воспроизводит всю полноту самОй ДУХовной Природы Мира, что таковая есть высоко личностно СУБСТАНТИРОВАННЫЙ по сути феномен, только неким подобием чего и есть Высокого уровня познания человек, как то отмечал для Нагвалей и ДХ с КК⟩⟩⟩. Отсюда возникает вопрос о реальности онтологической структуры, обозначенной в предмете «Я» ⟨⟨⟨вот этой реальной онтологической структурой и есть модель, выраженная основополагающей КВАЛИАтивной (АТРИБУТивной АБСОЛЮТУ) особенностью, как Субъективная психологическая (качественная) реальность -- "ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ ЭТИМ ИНДИВИДОМ СОЗНАНИЯ", как то отметил и Томас Нагель в работе "Что значит быть летучей мышью", что  воспроизводит всю полноту самОй ДУХовной Природы Мира, что таковая есть высоко личностно СУБСТАНТИРОВАННЫЙ по сути феномен⟩⟩⟩. Редуцируя к чистому феномену сознания, посредством эпохэ, не только физическую реальность, но и область, традиционно отождествляемую с духовным (убеждения, различного рода верования), феноменология устранила при этом само сущее, лишило его субстанциональных основ бытия ⟨⟨⟨а вот это уже ничем не аргументированная демагогия, ибо ЭПОХЕ---это чисто тот вид в котором осуществляется вся (прежде всего) интуитивно выражаемая МЕНТАЛЬНОСТЬ, как общее Единство Духа, Души, Тела, в котором нет ничего раздельного, но есть Всеобщее (как Дух), Едино выраженное (как Душа), и содержательно единственное (как Тело), и вне точного (и последовательного логически) аргументирования НЕЛЬЗЯ (вне явной демагогии и противоречивости по Карри (автореференции)) сразу делать такие выводы, что феноменология устранила при этом само сущее, лишило его субстанциональных основ бытия⟩⟩⟩. Солипсизм в познании обернулся забвением «Я» в онтологии ⟨⟨⟨и СОЛИПСИЗМ---это радикальный ИДЕАЛИЗМ, элиминирующий и самое Едино Сущее, как Единую Субстантированность Природы Сознания вообще, и не надо демагогически приписывать подобную радикальность и ея последствия -- Дуализму и Умеренному Идеализму⟩⟩⟩. Этот путь нашел отражение в индивидуалистических приоритетах, пропагандируемых впоследствии идеями либерализма, поскольку автономизация личности есть пустая субъективность, обман ⟨⟨⟨Ну и далее ничтоже сумняшеся из собственной демагогии выводы поделали, хотя оные суть демагогия и самообман, но для лошиных ушей сгодится, особенно для которых характерно в феноменологии ни бельмеса НЕПОНИМЭ-Э...⟩⟩⟩.

________________________________________________________________________________________________

[Пелюлькин]

   Синтактика— это раздел лингвистики и семиотики, изучающий отношения между знаками (см. Знак) в рамках знаковой системы. Основным предметом синтактики является сочетаемость знаков, правила построения знаковых выражений. Синтактика, как правило, рассматривается в рамках междисциплинарной области исследований знаков и знаковых систем семиотики (см. Семиотика) совместно с двумя другими её разделами: семантикой (см. Семантика) и прагматикой (см. Прагматика). Первая из них изучает отношения знаков между собой (синтаксис), вторая — отношения между знаками и производящими и интерпретирующими их субъектами. Синтактика является наиболее разработанной дисциплиной в области исследований знаков и знаковых систем, поскольку систематическое изучение синтаксиса началось значительно раньше, чем других направлений.
  Наиболее важным предметом изучения для синтактики является язык, поэтому она входит в качестве составной части в лингвистику (как синтактика естественного языка), логику и математику (как синтактика формальных языков).
    Синтаксис естественного языка включает совокупность грамматических правил, регулирующих построение более сложных единиц языка из более простых. Исходно эта задача сводилась к исследованию построения предложений и словосочетаний из слов. Именно это построение традиционно называется синтаксисом. В последующем предмет синтактики естественного языка понимался всё более расширительно. С одной стороны, в него вошли правила сочетания более мелких, чем слова, единиц языка. Тем самым, в компетенцию синтактики вошло исследование структуры не только предложений, но и слов и морфем, то есть область, традиционно называемая морфологией. С этим фактом связано появление обобщающего термина «морфосинтаксис». С другой стороны, в качестве задачи синтактика рассматривается и конструирование более крупных, чем предложение, единиц языка, таких как текст или дискурс. Таким образом, синтактика естественного языка исследует синтаксис в самом широком его понимании, как зафиксированные в системе языка правила порождения различных языковых феноменов (высказываний, речей, текстов или дискурсов).
    Синтаксис формальных языков включает исходный алфавит языка, правила построения предложений (или формул) из символов алфавита и правила вывода. В рамках логической синтактики вырабатываются критерии правильности выражений языка. В частности, одной из задач синтаксического исследования является определение критериев правильности последовательностей формул, таких как выводы или доказательства. В этом смысле синтактика формального языка есть совокупность метавысказываний о синтаксических свойствах предложений языка объекта. Примерами таких метавысказываний являются: «формула F доказуема в данном языке» или «формула F выводима из формулы G».
    В рамках теории познания и философии языка синтактика чаще всего разрабатывается не самостоятельно, а в связи с задачами семантики или прагматики. При этом сам взгляд на синтаксис языка или знаковых систем может меняться в зависимости от основных подходов исследователя. Различные школы и исследовательские направления в семиотике и в философии языка делают акцент на различных аспектах существования знаковых систем. Можно (с некоторой долей условности) выделить синтактико-семантический и прагматический подходы.
     Для синтактико-семантического направления синтаксис определяет способность предложений языка выражать факты реальности. Так, для логического позитивизма (с которым связан существенный прогресс в исследовании синтаксиса формальных языков) внутренняя структура языка должна обеспечивать две основные функции: 1) правильную запись осмысленных предложений языка и 2) преобразования, не меняющие смысл (то есть совокупность семантических свойств) предложения. Строгое различение синтаксиса и семантики в логическом позитивизме коррелятивно различению аналитических и синтетических предложений. С другой стороны, именно синтаксис языка обусловливает его отношение к реальности. Особенно отчётливо это обстоятельство представлено Л. Витгенштейном в «Логико-философском трактате». Согласно его концепции, осмысленное предложение языка не просто выражает, а изображает реальную ситуацию, поскольку внутренняя (синтаксическая) структура предложения совпадает со структурой ситуации. Иными словами, язык, именно благодаря своему синтаксису, есть своего рода зеркало (эквивалент) реальности.
     Совершенно иначе рассматривается синтаксис в рамках прагматического направления. Первый опыт такой прагматической интерпретации синтаксиса осуществил Ч. Моррис, который искал связь между внутренней структурой языка (равно как и других знаковых систем) и человеческим поведением. Знаковые сообщения он рассматривал как стимулы, которые должны вызвать определённую реакцию со стороны слушающего. Связь знаков внутри сообщения коррелятивна, согласно Моррису, связи реакций. «Синтаксическая структура языка — это взаимосвязанность знаков, обусловленная взаимосвязанностью реакций, результатом или частью которых являются знаковые средства» (Моррис Ч. У. Основания теории знаков. — Семиотика. — М., 1983. С. 51). В поздних работах Витгенштейна развит во многом близкий подход к синтаксису языка. Правила конструирования языковых выражений рассматриваются там как частный случай правил употребления языка, которые, в свою очередь, есть интерсубъективно установленные правила поведения. Иначе говоря, синтаксис определяется характером языковых игр, принятых сообществом. Такой подход существенно расширяет рамки синтаксических правил, по сравнению как с формальными правилами логического синтаксиса, так и с синтаксической нормой естественных языков, описываемой в лингвистике. Реальные языковые игры могут допускать языковые конструкции, весьма далёкие и от первого, и от второго.
     Иной вариант прагматического подхода к вопросу о месте синтаксиса рассматривается в теории речевых актов. В рамках этой теории проблематика, связанная с синтаксическим измерением языка, обсуждается с точки зрения внутренней структуры речевого акта. Правила построения речевого акта имеют определённую прагматическую функцию: они служат для выражения (и опознания) иллокутивной силы высказывания. Дж. Сёрль, развивая тезис об интенциональности речевых актов, настаивает, кроме того, на зависимости внутренней структуры речевого акта от интенциональных структур сознания.
   Особое место среди различных подходов к синтаксису занимает теория Н.Хомски. Это, по-видимому, единственная концепция языка, рассматривающая синтаксис вне зависимости от других аспектов языковой деятельности; более того — как её основание. Согласно идеям Хомски и его последователей, использование языка обусловлено преимущественно наличием у носителей языка врождённых структур, позволяющих продуцировать правильные предложения. Все семантические и прагматические аспекты языка выступают как производные от этой первичной языковой способности.
   В рамках изучения естественных языков в последние десятилетия наметились следующие тенденции развития синтактики:
------от изучения формы к исследованию содержания синтаксических единиц, в частности отношения предложения к обозначаемой им ситуации (так называемый семантический синтаксис);
----выход за пределы предложения в область дискурса, текста (анализ сверхфразовых единств, абзаца, целостных текстов);
------от языка к речи (исследование коммуникационных установок и условий употребления речевых произведений);
---от объективных характеристик предложения к субъективной интерпретации высказываний (изучение косвенных речевых смыслов);
----от статического синтаксиса к динамическому (изучение процессов функционирования и преобразования единиц синтаксиса);
-----от правил сочетания (формации) к правилам порождения (трансформации).

      Синтагмáтика — {{синоним понятия лингвистического процесса и текста (Л. Хельмслев)}} - 1) один из двух аспектов изучения системы языка, анализ особых — синтагматических — отношений между знаками языка, возникающих между последовательно расположенными его единицами при их непосредственном сочетании друг с другом в реальном потоке речи или в тексте; этот аспект изучения языка противопоставляется парадигматике; 2) синоним выражения «синтагматический план речи или текста», обозначающего линейный план отношений между наблюдаемыми единицами языка, поскольку синтагматика рассматривает эти единицы при их одновременной реализации в речи или тексте; 3) реже — учение о синтагме, чаще — учение о синтагматических типах отношений как отношениях между единицами языка «по горизонтали» (в отличие от парадигматики, изучающей отношения «по вертикали»).
      Поскольку синтагматические отношения наблюдаются на всех уровнях строения языка, в современном языкознании, в зависимости от выбранных единиц анализа, говорят о синтагматике как части соответствующей уровневой дисциплины и выделяют синтагматику фонетическую, фонологическую, морфологическую, лексическую и т. п.
     Выделение синтагматических отношений связывают обычно с именем Ф. де Соссюра, но в отечественном языкознании задолго до этого И. А. Бодуэн де Куртенэ описывал их в терминах отношений рядоположения (Nebeneinander), а Н. В. Крушевский — в виде отношений по смежности. По мнению де Соссюра, из двух типов отношений, определяющих систему языка и его состояние в каждый момент его существования, — синтагматических и ассоциативных (позднее названных парадигматическими) — первые непосредственно наблюдаемы и основаны на линей¬ном характере речи и свойстве её протяжённости, однонаправленности, последовательности. Благодаря этому элементы, следуя один за другим, образуют определённую языковую цепочку, последовательность — синтагму, внутри которой составляющие её элементы вступают в синтагматические отношения. Они характеризуют связи следующих друг за другом единиц и определяются их контрастом; языковой элемент может поэтому противопоставляться либо предшествующему, либо следующему за ним, либо и тому и другому одновременно. Для выявления этих отношений разрабатываются специальные процедуры сегментации, или членения текста (речи), позволяющие отличить и отделить одну единицу от другой на основании свойства ее повторяемости и контраста с соседними единицами. Поскольку почти все языковые единицы находятся в зависимости либо от того, что их окружает в потоке речи, либо от тех частей, из которых они состоят сами, развитие процедур синтагматического анализа идёт по двум разным линиям: с первым свойством связаны методика валентностного анализа (см. Валентность) и — шире — свойства сочетаемости языковых единиц, со вторым — понятия и методика дистрибутивного анализа.
   Процедуры синтагматического анализа состоят, по де Соссюру, прежде всего из приёмов членения языковых последовательностей и определения их состава, а также особых способов обнаружения влияния одной единицы на другую или же их взаимодействия, причём особенно чётко это проявляется в фонологии и морфологии, а также в морфонологии. Синтагматический анализ направлен на установление отношения «состоять/складываться из» и на описание его результатов в однородных терминах. Поскольку в каждой языковой последовательности обнаруживается определённый порядок следования элементов, один из этапов анализа связан также с установлением последовательности расположения единиц и определением неких абстрактных или конкретных позиций, закреплённых за той или иной составляющей синтагмы. Единицы, способные занимать одну и ту же позицию в анализируемой последовательности, а также выступать в качестве взаимозаменимых субститутов, считаются входя¬щи¬ми в один парадигматический ряд. Но из этого следует, что к понятию парадигматических отношений можно прийти не независимо от синтагматических, как полагал де Соссюр, а, напротив, как бы совместить один анализ с другим; в такой плоскости вопрос о соотношении синтагматики и парадигматики был впервые поставлен Л. Ельмслевом.
    В работах Ельмслева синтагматика противопоставлялась парадигматике на основании логических принципов их организации: для первой постулировался принцип логической конъюнкции, отношение «и — и», которое обозначалось им как реляция; для второй, напротив, — принцип логической дизъюнкции, отношение «или — или», которое обозначалось им как корреляция. Первый тип отношений характеризовал речь, процесс, второй — систему языка. Одна и та же сущность, входя в систему языка, осуществляет как её член функцию дизъюнкции, но, входя в текст, проявляет иную функцию — конъюнкции. В тексте языковые единицы сосуществуют, в системе — образуют парадигмы. Для понимания языка как знаковой системы особого рода (см. Знаковые теории языка) важно, следовательно, понимание двойной структурации её единиц — в парадигматике и в синтагматике. Теория Ельмслева давала противоречивый ответ на вопрос о том, какой из установленных типов отношений «первичен», поскольку, по его мнению, хотя рассмотрение языковых функций свидетельствует на первый взгляд о том, что процесс детерминирует систему, в действительности он просто невозможен, если за ним не стоит определённая система, — её существование оказывается, таким образом, необходимой предпосылкой процесса. В связи с этим соотносительное определение синтагматики и парадигматики принадлежит к одному из самых сложных теоретических вопросов лингвистики. Принятое Ельмслевом противопоставление переносилось далее и на противопоставление морфологии, носящей преимущественно парадигматический характер, синтаксису, который синтагматичен, и многие структуралисты (см. Структурная лингвистика) признавали основательность подобной дифференциации этих дисциплин и, главное, методов их изучения. Пражская лингвистическая школа выступала против подобного отождествления парадигматических зависимостей с морфологией, а синтагматических — с синтаксисом, а её представители подчёркивали, что синтагматика и парадигматика выявляются во всех слоях языка. В «Тезисах Пражского лингвистического кружка» вполне отчёт¬ли¬во выделено в качестве особой задачи изучение синтагматической деятельности как лежащей в основе возникновения сочетания слов и такого её отдельного «синтагматического действия», как предикация.
      В работах дескриптивистов (см. Дескриптивная лингвистика), в полном соответствии с постулатами этой школы, синтагматика занимала ведущее место, и не случайно принципы дистрибутивного анализа разрабатывались именно дескриптивистами. Основным объектом лингвистического анализа они считали членение высказывания на всё менее протяженные единицы (вплоть до фонемы), исходя из положения, что любая единица более высокого уровня складывается из единиц нижележащего: фонема — из дифференциальных признаков, морфема — из фонем, слово — из морфем и т. п. Но, по утверждению Э. Бенвениста, функция единиц определяется не только их способностью разлагаться на единицы, между которыми имеют место дистрибутивные отношения, но и способностью единиц нижележащего уровня выступать в качестве строительного материала для единиц вышележащего уровня. В этом случае синтагматическая последовательность создаёт при её образовании новое интегративное целое, свойства которого несводимы к свойствам его составных частей. Так, русская синтагматическая последовательность типа л-о, образуя слог, характеризуется новыми свойствами по сравнению, например, с последовательностью сл-, а синтагматическая цепочка «с-л- о- н», образуя корневую морфему, проявляет интегративные свойства (новое значение), невыводимые из свойств фонем /с/, /л/ и т. п. Признание этого положения сыграло важную роль в лингвистике, и уже у представителей лондонской школы появляется новый вариант классификации отношений, наблюдаемых между языковыми единицами. В каждом тексте разграничиваются: отношения единицы к другим единицам того же статуса и того же уровня (например, фонемы к фонеме же) и отношения этой единицы к единицам другого уровня (например, фонемы к морфеме). В свою очередь, только первые делятся на синтагматические, проявляющиеся в совместной встречаемости единиц, и парадигматические, проявляющиеся в их взаимозаменимости. Поскольку наличие этих двух типов не устанавливается в ходе собственно дистрибутивного анализа, он явно недостаточен и для определения роли выявляемых синтагматических связей и теоретически не оправдан. Сами же принципы синтагматического анализа, особенно в фонологии, разрабатывались в лондонской школе весьма интенсивно и включали просодические явления.
     Поскольку синтагматические отношения наблюдаются на разных уровнях строения языка, то в зависимости от выбранной единицы анализа синтагматика нередко понимается как часть соответствующей уровневой дисциплины (фонетическая, фонологическая, морфологическая синтагматика), посвящённая описанию синтагматических отношений в пределах данного уровня или исследуемой подсистемы (например, словообразовательная синтагматика).
    Особенно важна сфера синтаксической синтагматики; Н. Ю. Шведова отметила, что законы и правила синтагматики действуют во всех сферах синтаксиса. Синтагматика представляет собой совокупность правил сочетаемости единиц друг с другом в синтаксических конструкциях разной сложности и протяжённости: в сложном предложении при соединении простых предложений, в составе простого — при объединении сказуемого с подлежащим и т. п. Изучение синтагматических отношений в синтаксисе оказало заметное влияние на анализ аналогичных отношений в производных и сложных словах и повлекло за собой появление понятия внутреннего (синтагматического) синтаксиса, а также постановку вопроса о правилах сочетаемости морфем разного типа в пределах одного деривата (см. Деривация). Значительную роль сыграло изучение синтагматических характеристик слова и в лексике; в отличие от языковых единиц, носящих преимущественно парадигматический характер (морфема) или же чисто синтагматический (предложение), слово рассматривается как единица, которой присущи и те и другие связи. А. А. Уфимцева подчёркивает, что наряду с парадигматической ценностью слово обладает другим видом реляционной значимости — синтагматической, неким смыслом, возникающим на основании индивидуального значения слов при их сочетаемости в линейном ряду. Изучение лексической синтагматики является значительным достижением советского языкознания, и описание синтагма-тики слова составляет важный аспект определения его лексического значения. - Е. С. Кубрякова.

[Юлька Ухмылка]

Амбициозная субъективность

Насчет написанного в первом посте скажу, что это воистину так, ибо бытие, коль скоро оно существует - существует как субъективное представление, что уже схвачено через его собственное самораспознание - и вместе с тем оно существует ещё и вне представление, как бытие в себе и для себя. Но поскольку это бытие в себе выражается в бытии для нас, как две стороны одной медали, то между ними тем самым необходимая связь. Обусловленность субъективным представлением означает, что реальное бытие обуславливает субъективное, делая его таковым каково оно есть - оно установило свои условия для этой субъективности, она есть таковой исходя из этих установленных условий. Печать обусловленности субъектом возложена на всё бытие ибо оно субъективно - то бишь выражает себя так чтобы проявиться через субъективность, оно через себя полагает эту субъективность и вместе с тем выдаёт себя как субъективное. Что же есть субъективность ? - субъективность это саморазвивающаяся сила способная к тому чтобы увеличиваться самой и расти через себя, субъектом становятся а не пребывают, становление заключается в актуальной тяге которая самую себя подымает или же оседает под встречным давлением другой такой тяги - быть волей к власти или быть становлением, это одно и то же, становление заключено в волю к власти и через неё выражается - становление ещё должно выразиться в жизни, порождение есть такой акт взлёта становления в котором оно подымается из этой перспективы, из этой точки становления - в то же время, убывание и прибывание для  жизни вполне характерно, из каждой точки жизнь вздымается, из каждой точки оно оседает - на центр силы приливает сила и жизнь выплёскивается в своей амбивалетной амплитуде, что есть жизнь то есть и всплеск силы - через эту перспективу и для неё, а что есть субъективность то есть и жизнь в её развитии. Быть живым, быть субъективностью, значит ещё хотеть этого и к этому тянуться - жизнь понятая как мера захвата силы через точку силы, перспективизм; убывание силы из той или иной точки, накаты силы в ту или иную точку - игра сил и силовых центров, воля к власти; субъективность как живая амбициозность - жизнь(+) / жизнь(-), как то что прибывает и то что убывает - если реальность задаёт условия для субъективности, то она и сама есть воля к власти.
<a href="https://youtube.com/v/RBWiH-11tGk" target="_blank">https://youtube.com/v/RBWiH-11tGk</a>

          ✅◆ Ксендзюк, Учение ДХ и КК в философском контексте Единства (+ Habitus и термины Ноэма и Ноэзис)◆          

• ...трудящимся на такой же ниве Знания, .

Вы, наверное, не уловили иронии.

Если бы Ксендзюк хотя-бы раз на практике продемонстрировал то, о чём он писАл в своих книжках, типа телепортации или поворота головы сталкера,  то это был бы реальный взнос "трудящегося на ниве Знания" в копилку чел. духа и Знания.

А так творчество АПК и иже с ним - это коммерчески ориентированный, усечённый косплей юнгианского психоанализа с элементами фентези.

И как этог, всё это вырождается либо в бизнес-тренинги и коучинги, либо в откровенную пропаганду гос. фашизма и призывам к массовым убийствам.

Даж не читав того, о чём речь могу сильно возразить по существу высказанного вами, ибо, Ксендзюк прежде сего адаптирует учение КК и ДХ в современный нам язык в философском контексте, в чём юнгианский психоанализ как раз именно идеально подходящая и онтологически нагруженная теория Личности и Общества, в социологическом контексте, ибо К.Юнг плагиатил всё подряд, тяготея более всего к нечто мистическому (точнее не он плагиатил, а его секретарь, ибо сам Юнг ничего не писал, а только вёл беседы и что-то декларировал, а всё остальное а так же и компеляцию на ссылки делала секретарь, которая до си х пор не может добиться признания ея соавторства. И потому его (Юнга) Архетипы и даж ссылки из работ написанных Родином по мифологии образа Трикстера у Американских индейцев, -- то эт самое что нада именно в Учении КК и ДХ, ибо их "дурака-валяние" и соединённые с ним мистические практики, то эт один в один техника Трикстера у индейцев, тем более ввиде общепризнаной теории, согласующейся в философией интеллектуальной наследтвенности, какую нам представила даж ещё средневековая религиозная философия схоластиков, описанная в Понятии Габитус (приведено в моей работе по ССЫЛКА) ➤:

Habitus🔻    Продолжая позицию Лейбница, в рамках современных представлений Аналитической традиции в описании интеллектуальной наследственности, приходим к описанию Понятия Habitus - condition, character - 1 состояние, 2 характерная черта, 3 устойчивое свойство, 4 характеристика, 5 привычка, 6 обычай; 7 качество, 8 вытекающее из потенциальности и 9 являющееся перманентным, 10 выявляющееся в действиях, которым оно свойственно..... ....... в том смысле, что все десять категорий включают 8 "1 состояние" вытекающее из потенциальности в более специальном значении восьмой категории)[/i], в т.ч. включая наследственные склонности, как их некая определённая Ментальная намеренность, отпечатанная в глубинной интенциональной интуиции (как ответ на вопрошание о существовании в сознании элемента, который есть ни переживание сознания, ни чувство, ни активность, то всё же обнаруживает нечто, как свою единую природу (Триггер Интенциональности) в виде Интенциональной готовности к направленности к: приращению знаний, восприятию, памяти, логическому выводу и синтезу как становится очевидным, фундирующимися только ввиде сопряжения с определяемым как Высшего рода Любовь, в цельности интенции с которой и даны все эти качества и намеренность, как интенциональна и сама такого рода Любовь), в пяти условиях проявления этого Ментального состава в действительности, как проявление этой интеллектуальной наследственности в намеренных и осознанных действиях Индивида Сознания. Пример: природные склонности индивида, темперамент, Тотемное сознание, Партиципация, Архетипы (К.Юнг), что и есть проявление природы сознания и любой глубины познания своей Истинной Природы, через внешнее, в т.ч. и как познание чего угодно внешнего. И среднее, между человеком и его прогрессом---есть необходимое качество обладания талантом ума, отрасль чего непременна в своей данности.

    Так что именно в юнгианском контексте только и можно говорить об Учении ДХ и КК в современности.
    И тут не будут лишними никакие фантазии, но именно в непотиворечии с этой общепризнанной теорией Юнга, как её ныне по современному понимают, ибо ЧУДЕСА и истинная Магия Возможны исключительно только в Максималистической парадигме, прямым АКСИОМАТИЗИРОВАННЫМ логическим следствием из которой есть факт, что ВСЁ НЕПРОТИВОРЕЧИВОЕ И ВОЗМОЖНОЕ ВЕРНОЕ -- ОБЯЗАТЕЛЬНО ВОЗМОЖНО (Аксиома модальной системы S5). Ибо и математики выдумав любую непротиворечивую математически и логически теорию, всегда рано или поздно находят ея модель в действительности, что справедливо и в отношении любых фантазий вообще, ибо на этом устроено всё до конца познание в Гипотеко-Дедуктивном Методе (ГДМ).
     Так что и фантазии Ксена тут никак не лишаковые, тем более Ксендзюк использует философские методы и Понятия для формулирования как наиболее грамотно описанной теории НАГВАЛИЗМА, что вообще делает его опыт уникальнейшим и лучшим из уникальнейших явлением в Нагвализме вообще.

     И Ксендзюк может о магии верно говорить только с позиции 2-го Внимания (которое есть ИНТУИЦИЯ), в котором, как в Метаязыке (как то описывают парадоксы логические), описсываются не сами конкретные факты, а Природа этих фактов. И  во 2-м ВНИМАНИИ человек глубже всего пребывает в СНОВИДЕНИИ. И переживаемое в СНОВИДЕНИИ человек видит ввиде снов, которые переводятся с Метаязыка Интуиции к некому видению согласно наших бытующих в конкретной личности интеллектуальных привычек, что есть чисто субъективный опыт, не подразумевающий никакой повторяемости и воспроизводимости, ибо говорит тенями, аллегориями, оттенками и метафорами бытийного о том, что происходит в непомерно более мощном Психическом. И именно метафорический контекст есть Логика этих фактов по их Природе, как Логика есть основной метафорический контекст любого адекватного реальности описания Опыта Бытия.
     И даж в Притчах Премудрый Соломон говорит о Высшей Премудрости и о Божественном как о Господнем, в метафорах вершимого Царём правосудия и верности, в которых само в Притче Царём творимое и излагаемое -- есть просто один моделирующий то пример опыта Бытия.
     В Магическом же такого рода Метафоры представляют более область НЕ-Логического, что оставляет оч много недосазанного и немогущего быть высказанным, по НЕ-транзитивности НЕ-Логического, а значит и в мысли не представимого, но действенного в психическом, ибо ЛЮБОВЬ при одержимости даж ей совершенно никак не мыслится, хотя всецело организует всё охваченное ея переживанием пространство Логического, и столь сильно и радикадльно организует, что есть для аналитического недостижимым Олимпом.

Завершая мысль о метафорах, то следует привести материал из релятивного (сравнительного) понимания АЛЛЕГОРИЙ и СИМВОЛА, где Аллегории есть Общий метафорический случай, а Символ -- есть Образом самого Субъекта, или могущего быть выраженным напрямую, как Символом есть и сам человек в Триадической системе Пирса. Итак... Аллегории и Символ:➤       Тут нужно ещё указать, что Аллегория и Символ аналитически понимаются несколько по-разному, ибо, Аллегория мыслится более широко, подобно как некий класс Индивидов Универсальности (в Нагвализме наиболее сильным образом понимаемое как ТОНАЛЬ, наиболее близкий Нагвалю Социум), а Символ -- это более конкретна и именно выражающая Интенциональность Универсальность, которая по сути вполне может отражать и Понятие НАГВАЛЬ, ибо Нагваль и ДУХ (Нагуаль) интенциональны.

Аллегории и Символ 🔻     ⟨⟨⟨Аллегория — иносказание (неявная мифологема), условная форма высказывания, при которой наглядный образ означает нечто "иное", чем он есть сам, его содержание остаётся для него внешним, и оно (внешнее содержание) однозначно закреплено за ним культурной традицией (как Энтитативный Архетип общественно культивируемой традиции {типа - Формального ядра социума, составляющего обычай (habitud); «энтитативный» (от исп. entidad — сущность) обычай моей реальности относительно других как реального, Тотемного}). Понятие Аллегории близко к понятию Символ (в Триадической системе Ч.С.Пирса обозначающий действующий Ментальный репрезентатив индивида Сознания), вплоть до спорных границ между ними. Различие в том, что Символ более многозначен и оргаичен, в то время как смысл Аллегории существует ввиде некой рассудочной формулы, которую можно "вложить" в Образ и потом в акте дешифровки извлечь из Образа. С этим же связано и то, что о Символе чаще всего говорится применительно к простому Образу и мотиву, а об Аллегории — применительно к цепи Образов, объединённых в сюжет: например, если путешествие — есть Символ духовного "пути", то путешествие героя романа Дж.Беньяна "Путь паломника" (Путь пилигрима - рус. перевод), который идёт через "Ярмарку Суеты", "Холм Затруднений" и "Долину Унижения" к "Небесному Граду" — есть бесспорная Аллегория. И такая роль Аллегории в истории философии связана с многочисленными попытками, начиная с эллинизма, истолковывать древние почитаемые тексты, как последовательность Аллегорий (стоики — Гомер, Филон Александрийский и некоторые христианские богословы — Библию). В средневековье Аллегорически истолковывается и мир природы, как устроенный Богом для человека, в качестве нравоучительного наглядного пособия, типа материализованного иносказания (басни) с моралью [что безусловно не лишено и смысла, высшая Синергетика чего была Верно понята только в научном методе (Декарт, Лейбниц и иже с ними), неразличимость с истинным положением дел в чём, на весь универсум познания, высказал и Апостол — (Рим.1:20) Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны (неви́димая бо его́, от созда́нiя мíра творе́ньми помышля́ема, ви́дима су́ть, и присносу́щная си́ла его́ и Божество́, во е́же бы́ти и́мъ безотвѣ́тнымъ), и что всегда отрицала мракобесная поповщина всех мастей Христианства, вместо Просвещения на целые тысячелетия вогнавшая всё человечество во мрачные века невежества, религиозной паранойи и тирании]. От своего философского взгляда на самого человека, могу смело утверждать о том, что все чувствия человека находятся в Аллегорическом родстве с Образом и Подобием Божества (Быт.1:26), репрезентируемого во всяком человеке, как всякой возможности на этой основе глубочайше проникать к Познанию Божества и Путей Его, иначе и Проповедь Христа тщетна, если не каждому дано установить Истину и держаться верно оной. Символом (репрезентаменом) здесь служит само вот тут сейчас данное человеческое представление, которым он осмысляет Мир, и инструментом в осмыслении этой Аллегорической связи с Горним — есть Метафора. По сути, получается, что хотя и бесспорно Аллегоричной есть вся наша всецело взятая Ментальная сфера, но Речь и Язык с грамматикой, выражают это в Метафорах направленности внимания Сознания, безусловно во многом совпадающим образов в Аллегорическом и Метафорическом контекстах.⟩⟩⟩⟩

      В аналитическом контексте эту проблему выразил Родерик Чисхолм, как то описано в работе "Интенциональность" Раздел 8. - Тройной Критерий Чисхома об интенсиональности. Во-первых, если предложение сообщает о преднамеренном явлении, то если оно содержит сингулярный термин, который имеет целью сослаться на какой-либо объект, то и он таков, что ни он, ни его отрицание не подразумевают, что предполагаемая ссылка s особого термина существует или не существует.
    1-й критерий сводится к признанию того, что если предложение содержит сингулярный термин, сообщающий о намеренном явлении, то оно не удовлетворяет закону экзистенциального обобщения (из ‘α’ → вывод ‘∃ нечто’).
     Во-вторых, истинное предложение сообщает о намеренном явлении, если оно содержит сингулярный термин ‘α’, и, если замена ‘α’ основным термином ‘β’, приводит к преобразованию истинного предложения в ложное, которое отличается от прежнего только в том, что ‘β’ заменяет ‘α’. ⟨⟨⟨Пример в том, что Природа полноты и замыкания центральности Духа в фундировании реалий психического, -- моделируется в реале Именем Собственным, как таким ‘α’, которое никакое иное ‘β’ никогда не в состоянии заменить, не изменив смысл на противоположный. И в НАГВАЛИЗМЕ таким Интенциалом ДУХА (НАГУАЛЯ) служит Интенциональность посвящённого Нагваля, ибо в общем случае (как доводит С.Крипке в его Теории Каузальной референции) доказуемо, что Аристотель был бы тем же самым Аристотелем, если бы он умер в детстве и не был бы последним античным философом.⟩⟩⟩
     2-й критерий составляет признание того, что если предложение, содержащее сингулярный термин -- сообщает о намеренном явлении, то оно не выполняет критерий (проверку) подстановочности кореферентных (основных) терминов s - α концепции.
     3-й Критерий, если комплексное предложение, содержащее «α»-пункт, сообщает о преднамеренном явлении, то ни само это явление, ни его отрицание не влекут за собой истинности предложения, выраженного в «β» подстановочности «α»-пункта. ⟨⟨⟨Как тот факт, что никакая имитация ‘β’ не есть полноценной заменой ‘α’, как и то, что никакая имитация не есть Объективность.⟩⟩⟩
      Чисхолм (1957) утверждал, что отчёты или описания умышленных (психологических) явлений, не могут быть сведены к исключению, в смысле, как описания поведения. В интенциональности (или в объемах отчётов по ней) было принято, что описания и объяснения психологических явлений не могут быть ни описаны, ни объяснены с точки зрения лексики, описывающей неумышленные явления. WVO Куайн (1960, 220): “нет никакого разрыва в умышленной лексике, для объясннеия её членов в других терминах”. Чисхолм (1957) сделал тот же вывод, дабы показать правильность второго тезиса Брентано, что интенциональность -- это признак психического.
      Проблему Интенциональности можно разбить на 2 стороны этого вопроса. С одной стороны, признавая содержательность (как по HLOT J.Фодора есть содержательными психические явления) критерием интенциональности, фактически поставляя общий лингвистический вид интенсиональности, как проблему неязыкового (допустим Эмпатийного) состоянии сообщённых свойств, которые имеют лингвистический протокол. Есть по крайней мере две причины для скептицизма по поводу лингвистического взгляда на интенциональность. С другой стороны, есть некоторые конкретные причины для анализа двух критериев Чисхолма. Я начну с последнего. Кажется, трудно отрицать, что состав знания -- это иерархия с преднамеренностью. По крайней мере, выводы по иерархии знания удовлетворяют 2-му критерию не подстановочности Чисхолма. Из того факта, что отнесение знания (18) к оценке истинно, совсем не следует, что (19) также истинно, даже несмотря на то, что «Цицерон» и «Туллий» являются основами одного и того же знания:

• 18). Том знает, что Цицерон обличил Катилину.
• 19). Том знает, что Туллий обличил Катилину.
• 20). Цицерон обличил Катилину.

     Однако, в отличие от сообщений Веры (убеждений), сообщения знаний являются каузальными: (18) не может быть правдой, если только (20) не было бы правдой, и Цицерон фактически осудил Катилину. Таким образом, в отличии от сообщений Веры, сообщения знаний не соответствуют 3-му критерию Чисхолма. Учитывая, что (20) экстенсионально, то значит подчиняется и закону экзистенциального обобщения. Если истина (20) вытекает из истинности (18), и если (20) удовлетворяет закону экзистенциального обобщения, то истинно и (18). Если это так, то (вывод) сообщения знаний также не удовлетворяют 1-му критерию Чисхолма.

      Так что Ксендзюк оч верно поступает, что предлагает оч развитую и обоснованную Теорию, чтоб ЯЗЫК этой теории помог понимать опыт каждого кто охвачен Единством с этим языком, ибо у них для того будут сходные и редуцируемые к пониманию через опыт других Интеллектуальные привычки к обсуждению и пониманию своего опыта 2-го ВНИМАНИЯ. И неважно, коучемм тама Ксен заделывается для этого, или кем иным, но Ксен тут сталкер к ТОНАЛЮ организации в нужное Единство, иначе всякий иной Нагвализм будет не более чем солипсическая фикция.

   Заключительные выводы тут в том, что сама Природа Сознания и продуцируемого Сознанием через личность, -- исключает повторяемость опыта Нагвализма, как то коррелирующе бытует в Науке, ибо НАУКА -- это жёстко адекватно логический контекст, а МАГИЧЕСКОЕ -- это СИНЕРГИЗМ Логического и сильно его превосходящего НЕ-Логического, ни описанию, ни научному исследованию недоступного, но только как нечто Религиозное и Субъективное по своей Природе, ибо и Личность имеет Высшее своё основание в НЕ-Логическом, ибо ничто аналитическое нам личность не меняет, ввиду непредставвимости в аналитическом, хотя и развивает Личность, именно как СИНЕРГИЗМ, что описывает современная нам СИНЕРГЕТИКА.
     И сама эта наша природа Сознания и продуцируемого им через личность по крайней мере частично РЕКУРСИВНА, как то гласит Тезис Чёрча, о "Частичной рекурсивности всех интуитивно эффективных (вычислимых) функций", где Понятие об интуитивно эффективных (вычислимых) функциях -- есть понятие о Ментально значимых и возможных к осмыслению Интуитивных функциях. И Понятие РЕКУРСИВНОСТИ позволяет вточности верифицировать всё, что я выше отписал, а именно:

РЕКУРСИВНОСТЬ - термин, обозначающий повторяющийся характер человеческой деятельности и любого социального феномена как такового, но устанавливающий отношения различия с тем, что повторяется. Рекурсивность является конститутивной относительно самой возможности становления и процессуальности социального. Динамика и процессуальность полагаемого нечто социальным полагаются тем, что в силу повторяющегося характера человеческой деятельности любой ассоциированный с социальным феномен (в т.ч. и интерсубъективность Познания) вписывает в собственную структуру «другого», — внутри себя всегда уже являясь «другим».     Основная теоретическая нагрузка понятия Рекурсивность заключается в преодолении традиционных метафизических (окказионалистских) оппозиций социальной структуры и индивидуального действия, производства и воспроизводства, субъекта и объекта, внутреннего и внешнего и т. д. Наличие любого Познания и социального явления признается лишь в том случае, если повторение изначально вписано в структуру этого феномена. Рекурсивность скрывает структурную возможность тождественности (в нетождественности в строго логическом понимании) любого исследуемого социально значимого феномена. ⟨⟨⟨И всегда, когда мы говорим про нечто описываемое как Явление (или феномен), то мы всегда говорим не про нечто сингулярно индивидное, но про класс всех такого рода Индивидов опыта, в котором эта не-тождественность Рекурсивного – есть необходимым условием реального существования всего этого класса феноменов (а не тавтологии), и их описание – есть именно описание их Природы, как, собственно, нескончаемости в этом классе, полагая в динамике и развитии социального – на деле, реальную исполняемость этого класса его индивидами в отдельно наблюдаемых феноменах. – Моя (Пелюлькина (Н.Р.)) вставка⟩⟩⟩

Уже говоря про понятия Производство и воспроизводство, то они не находятся в отношении логического следования. Воспроизводство структурно вписано в производство. Производство не предшествует воспроизводству, а предполагает его как собственную структурную возможность. Рекурсивность выступает условием воспроизводства. И именно в силу повторяющегося характера человеческой деятельности Рекурсивностью поддерживается непрерывность производства-/-воспроизводства и сингулярность существования социальных феноменов. Рекурсивность является конститутивной относительно самой возможности становления и процессуальности социального. Динамика и процессуальность социального полагаются тем, что в силу повторяющегося характера человеческой деятельности — любой ассоциированный с социальным феномен вписывает в собственную структуру нечто «другого», — внутри себя всегда уже являясь «другим». В силу этого само-тождественность и единство социального — всегда уже является не тем, чем предполагается ему быть. Повторяющийся характер человеческой деятельности полностью покоится на конечности индивидов, на невозможности объективирования собственной смерти. Т.е. отсутствие (по НЕ-тождественности) повторяемого замещается повторяющимся характером человеческой деятельности, что и полагает динамику социального. Т.X.Керимов

    Тут главным основанием есть ЯЗЫК, ибо, как то утверждает Л.Витгенштейн, Язык переодевает наши мысли (ССЫЛКА):

•   «Язык переодевает мысли, причём настолько, что внешняя форма одежды не позволяет судить о форме облаченной в нее мысли (согласно Теореме Райса об алгоритмически неразрешимой задаче определимости любых нетривиальных свойств вычислимых функций, согласно реализуемого произвольного алгоритма функции с таким свойством); дело в том, что внешняя форма одежды создавалась с совершенно иными целями, отнюдь не для того, чтобы судить о ней по форме тела. Молчаливо принимаемые соглашения, служащие пониманию повседневного языка, чрезмерно сложны. Большинство предложений и вопросов, трактуемых как философские, не ложны, а бессмысленны... (что верно опять же по Теореме Райса, ввиду, что функция Природы мысли порождает мысль, из чего ни сама эта функция, ни ея цель — не-определимы). Большинство предложений и вопросов философа коренится в нашем непонимании логики языка... И неудивительно, что самые глубокие проблемы — это, по сути, не проблемы. Вся философия — это критика языка [4.002, 4.003, 4.0031]»; «Смысл предложений — его соответствие и несоответствие возможностям существования или несуществования со-бытий [4.2]»; «Мы чувствуем, что, если бы даже были получены ответы на все возможные научные вопросы, наши жизненные проблемы совсем не были бы затронуты этим... Решение жизненной проблемы мы замечаем по исчезновению этой проблемы. (Не потому ли те, кому после долгих сомнений стал ясен смысл жизни, все же не в состоянии сказать, в чем состоит этот смысл.) В самом деле, существует невысказываемое. Оно показывает себя, это — мистическое» [6.52—6.522]. Мистическое проявляет не то, как мир есть, а что он есть. «Смысл мира должен находиться вне мира. В мире все есть, как оно есть, и все происходит, как оно происходит; в нем нет ценности — а если бы она и была, то не имела бы ценности... То, что делает его не случайным, не может находиться в мире, ибо иначе оно бы вновь стало случайным. Оно должно находиться вне мира... Высшее не выразить предложениями... Так же, как со смертью, мир не изменяется, а прекращается. Смерть не событие жизни. Стало быть наша жизнь не имеет конца, так же как наше поле зрения не имеет границ [6.41, 6.42, 6.431, 6.4311]»; По существу (продолжает Витгенштейн) язык не есть формальное единство, как мы воображали, — это семейство конструктов, более или менее похожих друг на друга. «Как же тогда быть с логикой? Ведь её строгость оказывается обманчивой. А не исчезает ли вместе с тем и сама логика? Ибо как логика может поступиться своей строгостью? Ждать от нее послаблений в том, что касается строгости, понятно, не приходится. Предрассудок кристальной чистоты логики может быть устранен лишь в том случае, если развернуть всё наше исследование в ином направлении... Проблемы решаются не через приобретение нового опыта, а путем упорядочения уже давно известного. Философия есть борьба против зачаровывания нашего интеллекта средствами нашего языка... Нас берёт в плен картина. И мы не можем выйти за её пределы, ибо она заключена в нашем языке и тот как бы нещадно повторяет её нам (прямым интуитивным ея происхождением и апперцепцией: компиляторное дополнение). Когда философы употребляют слово — "знание", "бытие", "объект", "я", "предложение" , "имя" — и пытаются схватить сущность вещи, то всегда следует спрашивать: откуда оно родом? [108—109, 115, 116]» (Витгенштейн Л. «Философские исследования» // Философские работы. Ч. 1. — М.: «Гнозис», 1994. — с. 126-128.) И самая суть проблемы, поднятой Витгенштейном, есть следствие того факта, что согласно (как типа равенства (Эквиваленции, типа модальной S5)) Природы всего поставляемого к мысли и речи (с грамматикой) — то только Пределы всего постигаемого дают нечто (как правило по умолчанию такого Знания) брать во внимание из этого фундаментального НЕ-Логического, как то подобно задаёт в отношениях Дуальности М-Теория (теория струн). И именно истинно философское (в аналитической ея традиции) Знание только как раз и может продуцировать высшего аналитического достоинства Истины, что точно соответствует факту, что такая философия исследует и область метафизики (как то указал С.Крипке). Но самое то продуцирование высшего аналитического достоинства Истин (философских Истин) возможно только если с философией неразрывно Едиными есть: Наука Математики и Язык математики, как системы, которые могут представлять и представляют любой степени общности и Всеобщности Категории и системы их проверки, верифицирования доказательствами и самого широкого функционального моделирования чего угодно, ввиду Универсальной функциональности математически выраженных систем, что только и может быть сопоставленным с психически содержательными Интуитивными Эквивалентами того, что как раз и есть тем, чего (по Лейбницу) нет в вещах, но что обеспечивает неразрывную взаимосвязь с Абсолютным, с Истиной, которые как раз и обеспечивают самые неограниченные возможности Разума, Познания и прогресса на этой основе.

    Так что Ксендзюк идёт хоть и наиболее трудным, но самым прогрессивным и философски верным путём, и все его поносят, от жабы канешна.
________________________________________________________________________________________________

          ✅◆ ◆          

________________________________________________________________________________________________

[Юлька Ухмылка]

          ✅◆ ИСТИНА — как Единое основание Науки, Религии и Мистики, в Максималистической парадигме ◆          

Что бы в чём то убедить науку надо находиться с ней в одной парадигме.
Нынешняя парадигма науки сугубо материалистична, и всякая магия-шмагия для неё
повод постебаться. Это даже посложнее, чем пилю убедить что он никакой не философ

     Хогбен, парадигма у науки одна — это ИСТИНА, в предположении о том, что Истина в науке таки выразима. И хотя Тарский и Гёдель доказали, что таковая выразимость Истины в Науке и Философии НЕВОЗМОЖНА, но вне этого предположения теряют смысл и самые Наука с Философией, но в обязательной и в непременной (как и нескончаемой) АТТРАКЦИИ к ИСТИНЕ.
     В том, что понимается как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое — в том Парадигмой есть всё таже ИСТИНА, так что тут полная совместимость в главном и СУЩЕМ Основании — в ИСТИНЕ, даже если во всей остальной Иерархии оснований у Науки с Философией будет иметь полное несоответствие с тем, что понимается как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое, что описал и Апостол: (Рим.1:20) Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы, так что они безответны (неви́димая бо его́, от созда́нiя мíра творе́ньми помышля́ема, ви́дима су́ть, и присносу́щная си́ла его́ и Божество́, во е́же бы́ти и́мъ безотвѣ́тнымъ).
      Хогбен, и несложно понять, что Наука и формальная Философия имеют заведомо более ограниченный и неразрешимый к ИСТИНЕ подход, чем тоже самое Научное и Философское Знание, дополненное тем, что понимается как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое. И дело обстоит именно так, а не иначе ввиду заведомой НЕ-адекватности категории ИСТИНЫ Гипотеко-Дедуктивных средств Научно-философского Познания, и недостаточности к тому и самих средств выражения этого всего в МЫСЛИ, что делает путь к ИСТИНЕ на основе Научно-философского Знания -- ПРОВАЛЬНЫМ, на основании даже самой Логики ИСТИНЫ: Закон импликации Строгой — ”Истина (необходимое) следует из всего” — (CI Льюис). А Понятие — "ИЗ ВСЕГО..." — обязывает рассматривать абсолютно всё что имеет место, а не только то, что только возможно понять, как формально понимаемой есть Наука и Философия, хотя есть и реальные НЕ-Логичные, и потому НЕ-мыслимые основания и их реальность, начало понимания чего положил Великий Все-Знайка (кстати оч удачный Мистик, как посвящённый Ордена Розенкрейцеров) Г.Лейбниц:
 —— 5.1 Логика Лейбница — В области логики Годфрид Вильгельм Лейбниц разрабатывал учение об анализе и синтезе^[15][27]. Логику он понимал как науку о всех "возможных мирах"^[27]. Лейбниц автор принятой в современной логике формы выражения закона тождества. Закон тождества он считал высшим принципом логики^[22]. «Природа истины вообще состоит в том, что она есть нечто (a priori) тождественное»[123]. Сформулированный им закон тождества в настоящее время используется в большинстве современных логико-математических исчислений[59]. С законом тождества связан (транзитивный) принцип подстановки эквивалентных: «Если А есть В и В есть А, тогда А и В называются „тем же самым“. Или: А и В есть то же самое, если они могут быть подставлены один вместо другого»^[124].

    По словесной (семиотической) Природе всей Ментальной сферы, то если вообще нечто возможно к мысли, то оное возможно если и только если поступаемое к мысли есть Логичным (Транзитивным). Ибо, если когда мыслится дом, и мы таки НЕ помещаем дом у себя в голове, то значит мыслится нечто ЭКВИВАЛЕНТНОЕ дому (транзитивно заменяющее ДОМ в мысли), такое, которое заменяет дом в мысли. А значит ДОМ и МЫСЛИМЫЙ ДОМ находятся в ОТНОШЕНИИ ЭКВИВАЛЕНЦИИ (означаемом знаком ~), что фундирует 7-я теорем части 2 Этики Бенедикта Спинозы — в связях идей повторяется порядок и связь вещей, или порядок и связь идей — то же, что и порядок и связь вещей.
     С позиции семантики С.Крипке, представление совершенно любой Эквиваленции в языке — относится к моделям, описываемой модальной системой S5, что является системой моделей, где отношение достижимости определяется Возможностью, т.е. через ОТНОШЕНИЕ ЭКВИВАЛЕНЦИИ (означаемое знаком ~), т.е. через действующие в Языке эквиваленты, называемые подобиями, а отношение эквивалентности: оно рефлексивно, симметрично и транзитивно. Отсюда Эквивалентность, как отношение эквивалентности — есть бинарное (бинарный релятивизм) отношение на множестве, обладающее свойствами рефлексивности, симметричности и транзитивности.
      ТРАНЗИТИВНОСТЬ Отношений Эквиваленции означает, что самое происхождение через Подобие (эквиваленцию) ЭТИКЕ (noesis) всякой мысли в областях естествознания и философии. Это означает, что в одном и том же ОТНОШЕНИИ ЭКВИВАЛЕНЦИИ к ЭТИКЕ (noesis) находятся и все Законы хоть ФЕНОМЕНОЛОГИИ, Хоть ЛОГИКИ, хоч МАТЕМАТИКИ с ГЕОМЕТРАМИ и ТОПОЛОГИЕЙ, хоч Теории вычислительных машин, хоч Астрономы и Теоретики Космоса, хоч ФИЗИКИ от механики, до теории полей и теории атомного ядра и пр., хоч ФИЛОСОФИИ с ПСИХОЛОГИЕЙ и пр.

•     А значит ЭТИКА (noesis) ~ ФЕНОМЕНОЛОГИИ ~ ЛОГИКЕ ~ МАТЕМАТИКЕ с ГЕОМЕТРИЕЙ и ТОПОЛОГИЕЙ ~ Теории вычислительных машин ~ Астрономии и Теоретике Космоса ~ ФИЗИКЕ от механики, до теории полей и теории атомного ядра и пр. ~ ФИЛОСОФИИ с ПСИХОЛОГИЕЙ и пр., пр. все направления естествознания — — А значит и все Законы у них всех так же идентичны (эквивалентны).

    Ведь известно, что описываемые индивиды одного и того же Класса Эквиваленции означают одинаковую их ЛОГИКУ (согласно принципов натурального вывода), а значит и все парадигмы всего ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ (включая и философию, и феноменологию и вообще весь класс Бытия) действенны на всём пространстве естествознания, независимо в какой области и как именно эти парадигмы были установлены. ∎Ч.Т.Д.!!! (Что и Требовалось Доказать)      

    Основанное уже на переработке в Мысли и продуцируемое, как ВЫСШАЯ ТЕОРЕТИКА, связано с другой очень важной и ключевой парой понятий в Металогике (Высшей Логике всего Познаваемого вообще), которой являются понятия синтаксической (как обеспеченности адекватной, в Теоретике, грамматикой отношений) и семантической (как обеспеченности описываемой моделью в действительности, как представления в Реальности) полноты (и это понятие Полноты у Гностиков точно соответствует понятию Плеро́ма (др.-греч. πλήρωμα — «наполнение, полнота, множество») — термин в греческой философии, одно из центральных понятий в гностицизме, обозначающее божественную полноту, отсюда и рассуждения об Онтологическом Аргументе, через Призму Атрибутов Все-Совершенного Существа в Божестве, у блж.Августина и пр., включая и Декарта).
    Логическая теория считается семантически полной, если каждое предложение, сформулированное на её языке и являющееся законом данной логики — есть доказуемым в ней (Теорема Полноты Гёделя, ибо всё НЕОБХОДИМОЕ — есть существующее в реальности). Выполнимость для некоторой логической теории этого условия, совместно с выполнением условия о семантической её непротиворечивости, означает, что данная логическая теория адекватно формализует соответствующую логику. В этом случае говорят, что семантика теории адекватна её синтаксису.
    Логическая теория считается синтаксически полной (максимальной), если никакое предложение, сформулированное на её языке и недоказуемое в ней, не может быть без противоречия включено в состав теории. Синтаксически полные теории, таким образом, как бы «перенасыщены» и не допускают присоединения к себе в качестве дедуктивных средств никаких новых утверждений, так как такое присоединение приводит теорию к информационному «взрыву» — в ней становится доказуемо любое утверждение (т.е. Теория тогда становится ложной, ибо "Из Лжи следует что угодно", Дунс Скот, CI Льюис, Закон строгой импликации).
    Синтаксически и семантически полной теорией является, например, классическое исчисление высказываний. Семантически полно классическое исчисление предикатов первого порядка, однако оно не обладает свойством максимальности, то есть допускает присоединение к себе новых утверждений в качестве аксиом. Немаксимальное классическое первопорядковое исчисление предикатов может быть пополнено специальными аксиомами таким образом, что некоторая нелогическая теория окажется синтаксически полной. Такой теорией является, например, теория частичного порядка. Однако исчисление предикатов второго порядка является не только синтаксически неполной системой, но и семантически неполной. Иначе говоря, класс логических законов классической второпорядковой логики неформализуем. Причём эта неформализуемость, в силу результата Гёделя о неполноте формальной арифметики, носит принципиальный характер — данная теория не только семантически неполна, но её ещё принципиально невозможно сделать полной.
    В Металогике рассматривается также понятие категоричности теории. Теория считается категоричной, если все её интерпретации (модели) изоморфны. Например, категорична классическая логика высказываний. Однако категоричность теорий является, скорее, исключением, чем правилом. Как показали немецкий и норвежский математики Леопольд Лёвенгейм и Туральф Скулем, — первопорядковое исчисление предикатов допускает модели произвольной мощности (примером чего есть проблема Экстенсионального определения мощности Континуума (Гипотеза Континуума Кантора)). Некатегоричность теории говорит о неоднозначности описания в её рамках класса интерпретаций. Ещё одним важным свойством логических теорий является свойство их разрешимости (см. Проблема разрешимости). Теория считается разрешимой, если существует некоторая алгоритмическая процедура, которая даёт ответ на вопрос, является-ли некоторое утверждение теоремой теории или нет. Свойством разрешимости обладает классическое исчисление высказываний. В качестве разрешающей процедуры здесь применяется процедура построения таблиц истинности. Свойством разрешимости обладают и некоторые простые математические теории. Однако, как доказал Алонзо Чёрч, уже классическое первопорядковое исчисление предикатов не является разрешимой теорией. Следует отметить ещё один важный ограничительный результат металогики, полученный А. Тарским. Для достаточно широкого класса теорий, в том числе логических, им была доказана метатеорема о неопределимости предиката «истина» логическими средствами, формализуемыми в данных теориях. Этот результат аналогичен результату К. Гёделя о недоказуемости утверждения о непротиворечивости формальной арифметики теми средствами, которые формализуются этой теорией. Ещё одним часто проверяемым свойством логических теорий является свойство независимости друг от друга их дедуктивных принципов. Значение этих исследований в металогике можно уяснить из аналогии с проверкой независимости пятого постулата в геометрии Евклида. Известно, что эти исследования привели к созданию неевклидовых геометрий. В общем случае построение доказательств является творческим процессом (нескончаемо Эвристическим и Конструктивистским). Однако в последнее время в связи с исследованиями в области искусственного интеллекта (ИИ) в Металогике возникла насущная задача доказательства метатеорем о нормализации выводов, устранимости особого правила — сечения — в секвенциальных исчислениях, алгоритмизации на этой основе процессов доказательств в различных логических системах и построения компьютерных реализаций этих алгоритмов для осуществления автоматического поиска теорем. В настоящее время построены весьма разнообразные и достаточно мощные компьютерные реализации алгоритмов автоматического поиска доказательств теорем.
    Разобравшись в ЛОГИКЕ всего могущего составлять совместимость с научной парадигмой, и того, что есть суть философией Научного Знания, как то высказал Анри Пуанкаре, что наукой можно называть только то знание, которое раскрывает нам, как устроен мир — то отчётливо виден следующий факт Возможного (а по аксиоматике S5 означающего обязательность такового) включения в контекст Аттракции к ИСТИНЕ НЕ-Логического, а значит и формально в науке не объяснимого, в т.ч. и Мистического, Религиозного и даж чудесного, — как нечто необходимого ко взятию во внимание и в Логико-Научном Контексте выражающего Истину, чем отчасти есть уже и сам Чудесный феномен Разума человеческого. Тем более, как то верно отметил Людвиг Витгенштейн в ЛФТ: "Мистическое проявляет не то, как мир есть, а что он есть". «Смысл мира должен находиться вне мира. В мире все есть, как оно есть, и все происходит, как оно происходит; в нем нет ценности — а если бы она и была, то не имела бы ценности... То, что делает его не случайным, не может находиться в мире, ибо иначе оно бы вновь стало случайным. Оно должно находиться вне мира... Высшее не выразить предложениями... Так же, как со смертью, мир не изменяется, а прекращается. Смерть не событие жизни. Стало быть наша жизнь не имеет конца, так же как наше поле зрения не имеет границ [6.41, 6.42, 6.431, 6.4311]». И именно Знание -- ЧТО ЕСТЬ МИР, нам и позволяет как-то охарактеризовать понятое как Мистическое и Религиозное, в т.ч. и как Магическое.

•  Герметизм — Откровение ПЭМАНДР — пастырь человеческий: "Это свет, — сказал он, — Я, разум, твой Бог, предтеча прохладной природы, выходящей из мрака ... Лучезарное Слово, исходящее от разума, сын божий". И это откровение Пэмандр эквивалентно с точностью до Изоморфизма и Первому Откровению от любимейшего Христом-Богом Апостола Иоанна: «Въ начáле бе слóво, и слóво бе къ Бóгу {у Бóга}, И Бог бе Слово и Сей бе искони у (apud) Бога» (Ин. 1:1-2).

   Этот факт ВИДЕН из того обоснования и такой тому Возможности (читай обязательности (по Аксиоматике S5)), что раз теории представляют собой классы предложений, и над ними можно производить все операции, которые производятся и над множествами, с таким очевидным условием, что результатом этих операций должна быть опять теория. Так, например, пересечение двух теорий T₁ и T₂ всегда является теорией.  Но в нюансе, что в общем случае объединения двух теорий T₁ и T₂, то их Объединение (как Путь к ИСТИНЕ, ибо, по Закону импликации Строгой — ”Истина (необходимое) следует из всего” — (CI Льюис)) совсем не обязательно является теорией (как то допускает и даже Моделирует в реальности некое Не-логическое и НЕ-Теоретизируемое Объединение всего Ментального в Гуссерлианском Эпохе, из которого происходит всё до конца Психическое содержание, включая и Интуитивную данность, но Теоретический предел будет Эквивалентен этому НЕ-Логическому представлению Психического содержания, согласно Дуальным отношениям из М-Теории (теории струн)). Но тем не менее таковое Объединение всё равно есть хоть в некой степени доступным и Научно адекватному Теоретизированию, на место чего и притязают, и таки занимают Высшего аналитического достоинства ФИЛОСОФСКИЕ ИСТИНЫ, и их в Общем Объединение некой именно Верной Философской Теорией (всё же оставаясь неким Личным (и потому и НЕ-Логичным) стремлением отдельных философов, чем по существу и является всякая Философия), ибо Сn (T₁ и T₂) всегда есть теория, где Сn — операция замыкания относительно выводимости. Можно особым образом ввести и другие теоретико-множественные операции над теориями. А.Тарским было показано, что класс всех теорий, сформулированных на одном и том же языке на базе классической логики, образует брауэрову алгебру (интуиционистскую алгебру). С другой стороны, если ограничиться рассмотрением только конечно-аксиоматизируемых теорий, то класс всех таких теорий образует булеву алгебру.
    К проблемам металогики относится и вопрос рассмотрения различных отношений, существующих между логическими теориями. В настоящее время выделено и изучено очень большое количество таких отношений. Наиболее важными являются отношения дедуктивной эквивалентности двух теорий (например, различные формулировки классического исчисления высказываний, задаваемых различным набором аксиом, являются эквивалентными теориями), отношение «быть подтеорией» (интуиционистская логика высказываний является подтеорией классической логики высказываний), отношение некреативного расширения (классическое первопорядковое исчисление предикатов является некреативным расширением классического исчисления высказываний), отношение дефинициального расширения и многие другие. Чрезвычайно важным способом сравнения теорий (применимым даже в том случае, когда теории построены не только в разных языках, но и строятся с использованием различных логик) является понятие переводимости одной теории в другую. На основе последнего понятия вводятся различные отношения между теориями, в частности понятие погружаемости одной теории в другую. В настоящее время доказано большое число метатеорем, обосновывающих погружаемость одной теории в другую. В частности, известен результат о погружаемости классического исчисления высказываний в интуиционистскую логику.
     В Металогике каждую логическую теорию испытывают на её семантическую и синтаксическую непротиворечивость. Логическая теория считается семантически непротиворечивой, если каждое, доказуемое в ней утверждение, является общезначимым в данной логике, то есть является её законом. С другой стороны, логическая теория считается синтаксически непротиворечивой, если в ней нельзя доказать некоторое утверждение A и его отрицание. Последнее понятие наиболее употребимо, хотя для некоторых логических теорий используются и другие понятия синтаксической непротиворечивости. В Металогике доказано метаутверждение, согласно которому теория семантически непротиворечива тогда и только тогда, когда она имеет модель (как фундирование теории реальностью, ибо ничто противоречивое заведомо не имеет модели в действительности, по Дедукции из Теоремы полноты Гёделя). С этой точки зрения теория не имеющая моделей, ничего не описывает, а потому такого рода теория не представляет никакого научного интереса. Это же относится и к синтаксически противоречивым теориям, так как в последних доказуемым становится любое утверждение (как синтаксическая несостоятельность таких теорий). Ясно, что если при построении теории мы преследуем цель установить, что имеет место в мире, то есть пытаемся отделить сущее от несущего, то противоречивая теория как раз эту функцию и не может выполнить, а потому противоречивая теория не имеет научной ценности.

      Разобравшись в ЛОГИКЕ всего могущего составлять совместимость с научной парадигмой, и того, что есть суть философией Научного Знания, как то высказал Анри Пуанкаре, что наукой можно называть только то знание, которое раскрывает нам, как устроен мир — то отчётливо виден следующий факт Возможного (а по аксиоматике S5 означающего обязательность такового) включения НЕ-Логического, а значит и формально в науке не объяснимого, в т.ч. и Мистического, Религиозного и даж чудесного, — в Логико-Научный Контекст. Этот факт ВИДЕН из того обоснования и такой тому Возможности (читай обязательности), что раз теории представляют собой классы предложений, и над ними можно производить все операции, которые производятся и над множествами, с таким очевидным условием, что результатом этих операций должна быть опять теория. Так, например, пересечение двух теорий T₁ и T₂ всегда является теорией.  Но в нюансе, что в общем случае объединения двух теорий T₁ и T₂, то их Объединение (как Путь к ИСТИНЕ, ибо, по Закону импликации Строгой — ”Истина (необходимое) следует из всего” — (CI Льюис)) совсем не обязательно является теорией (как то допускает и даже Моделирует в реальности некое Не-логическое и НЕ-Теоретизируемое Объединение всего Ментального в Гуссерлианском Эпохе, из которого происходит всё до конца Психическое содержание, включая и Интуитивную данность, но Теоретический предел будет Эквивалентен этому НЕ-Логическому представлению Психического содержания, согласно Дуальным отношениям из М-Теории (теории струн)). Но тем не менее таковое Объединение всё равно есть хоть в некой степени доступным и Научно адекватному Теоретизированию, на место чего и притязают, и таки занимают Высшего аналитического достоинства ФИЛОСОФСКИЕ ИСТИНЫ, и их в Общем Объединение некой именно Верной Философской Теорией (всё же оставаясь неким Личным (и потому и НЕ-Логичным) стремлением отдельных философов, чем по существу и является всякая Философия), ибо Сn (T₁ и T₂) всегда есть теория, где Сn — операция замыкания относительно выводимости. Можно особым образом ввести и другие теоретико-множественные операции над теориями. А.Тарским было показано, что класс всех теорий, сформулированных на одном и том же языке на базе классической логики, образует брауэрову алгебру (интуиционистскую алгебру). И раз самая Суть Психического, как ЛИЧНОСТЬ и "Я" (ЭГО) таки фундируется именно НЕ-Логичным основанием, каким и видится, и каким и должно быть неизменяемое и стабильное Ядро Личности, феноменально устойчивое при любых ментальных модификациях Индивида Сознания, как у человека, так и у психически организованных живых тварей, — то это означает:

• Во-первых, что Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое — есть область научному Знанию НЕ-ДОСТУПНАЯ, а значит в Науке нет средств выражений этой непременной, как и самая Личность, реальности, а следовательно Наука не может ни подтверждать, ни тем более отрицать понимаемое как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое;
• Во-вторых, единственно действенным в такой области, как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое — есть Категория Истины, которой фундируется всё вообще, как и всецело вся научно-философская парадигма. А совершенная идентичность оснований в ИСТИНЕ, как понятого, как Научно-философское Познание, так и понятого, как вмещающее Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое, — то ЭТОТ ФАКТ указывает на совместимость Научно-Философского Познания и того познания приложенного к тому, что понимается как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое. А значит НАУКА попросту обязана быть СОВМЕСТИМА С понятым как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое;
• В-третьих, единственным выходом хоть к чему-то Эквивалентному что есть Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое — будет не менее чем обобщающая всё Познание именно Аналитическая ФИЛОСОФИЯ, но взятая во всём ея объёме и во всех ея основаниях (в т.ч. и в самом изобретательном аспекте рассмотрения Мифологем и Преданий Древности, как скрыто имеющих данность в них и Оснований Абсолютного, ИСТИНЫ), которые выше как раз и указал именно Я, тобишь Пелюлькин, как именно верно всё понимающий именно профессиональный на деле в том ФИЛОСОФ, что на все 100% опровергает твою шнягу, Хогбен, что дескать Пелюлькин никакой не философ, ибо именно НЕ-философом получается сам Хогбен, как ни разу не могущий понимать философское и различать философское от НЕ-философского, который даж если и официально философ, то Хогбен сам сибя запорол в НЕ-философа, полностью утратив в себе зерно философской Истины, тобишь закопавший этот талант в землю;
• В-четвёртых, Опыт Реальности очень убедительно доказывает, что такие области НЕ-Логического проявления Реальной Личности ("Я", Эго...) как ЛЮБОВЬ (Не-Логичная по ея (Любви) НЕ-Транзитивности, а следовательно не-представимости в мысли, но явно содержащейся в Психическом содержании, и даже фундирующего Психическое, как то указывает Опыт НИРВАНЫ у Йогинов), — то даже такие на опыте точно воспроизводимые проявления НЕ-Логического оказывается НЕ-описуемы в научных Теориях, что доводит только полную науке недоступность того, что понимается как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое. И НАУКА с Тривиально понятой Философией — никак не могут Описать Теоретически даже такую непрерывно и в детальнейшем представленную нам всем на Опыте, Реальность, как РАЗУМ и Сознание человеческие, не могучи даже описать КВАЛИА Сознания, т.е. Онтологически выраженную Природу Сознания и (с ним) и Природу Разума, как содержательную (не фиктивную) Реальность, а уж высшие категории таких Высших проявлений, как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое — есть область научному Знанию уж совсем НЕ-ДОСТУПНАЯ, а значит действительно в Науке нет средств выражений этой непременной Реальности ни вообще, ни даже в такой частности как сам Разум и его основания в Сознании;

     Итак, ясно, что если кто что-то ОГОВАРИВАЕМОЕ не понял, то это не значит, что это не-понятое — НЕ-существует вовсе, а просто значит что к тому не оказалось у него средств то понять, а может быть и Ума-Разума тама шо у канарейки и понять что тама ваащще не фартит, как, допустим у, Корнака.
     А вот Философ-Пелюлькин к тому, чтоб и понять это и даже всё точно философски сформулировать, то Философ-Пелюлькин к тому средства имеет, как реально профессиональный и в этой области ФИЛОСОФ.
     Ну а исследованию, понимаемого как Мистическое, Религиозное, Чудесное и Эзотерическое — таки должно быть, иначе Провальным будет и Научно-философское Познание, что я убедительно и доказал выше.
________________________________________________________________________________________________

[Юлька Ухмылка]

                             

.....Печать обусловленности субъектом возложена на всё бытие, ибо оно субъективно - то бишь выражает себя так, чтобы проявиться через субъективность, оно через себя полагает эту субъективность и вместе с тем выдаёт себя как субъективное.

   Юлька Ухмылка, тут ты верно замечаешь это единство объективно физикалистского и субъективного, но очень важно отметить, что это Единство возможно только потому, что раз все проявления физикалистского Едины по своей внутренне присущей им Природе, то самая наблюдаемая проявленность (идентичной ментальному) и физически интерпретируемой активности субъекта Сознания---говорит о том, что Природа физикалистского Едина и с Природой Субъективного, как максимально понятая Природа максимально всего. И только в этом смысле точно усматривается и субъективное естество Истины, как точное соответствие Закону импликации Строгой -- “Истина (необходимое) следует из всего” - (CI Льюис), а РЕЧЬ человека и есть по своей Природе Строгая импликация, или строгая конъюнкция.

   Что же есть субъективность ? - субъективность это саморазвивающаяся сила, способная к тому, чтобы увеличиваться самой и расти через себя, ⟨⟨⟨в том смысле, что⟩⟩⟩ субъектом становятся ⟨⟨⟨т.е. субъект по своей природе есть интенция, как интенциональность⟩⟩⟩, а не пребывают ⟨⟨⟨как нечто статичное, причём это⟩⟩⟩ становление заключается в актуальной тяге ⟨⟨⟨намеренности⟩⟩⟩ которая самую себя подымает или же оседает под встречным давлением другой такой тяги ⟨⟨⟨имеющей характер (Габитус) качества того Единства, которое устанавливается через ментальность, в том смысле, чтобы⟩⟩⟩ быть волей к власти или быть становлением. И это одно и то же становление заключено в волю к власти ⟨⟨⟨в смысле Платона, что (Платон, Законы IX 875cd) "Знания стоят выше всякого закона, ибо нельзя их добывающему разуму быть в таком случае чьим-либо непременным рабом; нет, ибо таковой разум познаёт, чтоб править, если только он по своей этой познавательной природе действительно обладает истинной свободой", необходимо полагаемой в самодвижущейся Истине⟩⟩⟩ и через неё выражается. ⟨⟨⟨Вполне естественным образом, как модель в действительности, это⟩⟩⟩ становление ещё должно выразиться в жизни, ⟨⟨⟨ибо, такого рода⟩⟩⟩ порождение есть такой акт взлёта ⟨⟨⟨т.е. проявления этого⟩⟩⟩ становления, в котором оно подымается ⟨⟨⟨в качественном (квалия) смысле, обнаруживая Природу этой становящейся⟩⟩⟩ перспективы, из ⟨⟨⟨собственной (как субъективная психологическая (качественная) реальность)⟩⟩⟩ точки становления. И в то же время, убывание и прибывание для жизни вполне характерная ⟨⟨⟨черта ея становления, ибо⟩⟩⟩ из каждой точки жизнь вздымается, из каждой точки оно оседает - на центр силы приливает сила и жизнь выплёскивается в своём амбивалетном ⟨⟨⟨характере представляемого своей такой Природой трансцендентального Единства, охватывающего габитуально и объективную реальность⟩⟩⟩, что и есть жизнь, т.е. оное есть и всплеск силы - через эту ⟨⟨⟨как именно Возможность⟩⟩⟩ перспективу и для неё, что и есть субъективность ⟨⟨⟨Единая в таком своём Единстве и со своей любой качественной (квалия) возможностью в таком своём всяком становлении (удачно описанной как ментализ)⟩⟩⟩, то это и есть жизнь в её развитии. Быть живым, быть субъективностью, значит ещё хотеть этого и к этому тянуться, как жизнь понятая как мера захвата силы через точку силы, как перспективизм; убывание силы из той или иной точки, накаты силы в ту или иную точку - игра сил и силовых центров, воля к власти; субъективность как живая амбициозность - жизнь(+) / жизнь(-), как то что прибывает и то что убывает - если реальность задаёт ⟨⟨⟨такие однозначно объективные⟩⟩⟩ условия ⟨⟨⟨проявления и становления⟩⟩⟩ субъективности, то она и сама есть воля к власти.

   Юлька Ухмылка, я сделал исправления и дополнения прямо в твоём тексте, и так, чтобы ты видела, что именно в моём понимании нуждалось именно в таком формулировании. Конечно, вступлю в полемику, если будут со мной несогласия или желания пояснений.

Юлька Ухмылка, я сделал исправления и дополнения прямо в твоём тексте, и так, чтобы ты видела, что именно в моём понимании нуждалось именно в таком формулировании

Нифига оно не нуждалось, ты засрал мой текст какой то чепухой бесполезной. У тебя даже нету эстетического вкуса, и ты не видишь разницы между красивой, поэтической стилистикой аристократа, и скушной псевдонаучной болтовнёй философа, где нету ни выразительности, ни привлекательности.

[Юлька Ухмылка]

Юлька Ухмылка, тут ты верно замечаешь это единство объективно физикалистского и субъективного, но очень важно отметить, что это Единство возможно только потому, что раз все проявления физикалистского Едины по своей внутренне присущей им Природе, то самая наблюдаемая проявленность (идентичной ментальному) и физически интерпретируемой активности субъекта Сознания---говорит о том, что Природа физикалистского Едина и с Природой Субъективного, как максимально понятая Природа максимально всего. И только в этом смысле точно усматривается и субъективное естество Истины, как точное соответствие Закону импликации Строгой -- “Истина (необходимое) следует из всего” - (CI Льюис), а РЕЧЬ человека и есть по своей Природе Строгая импликация, или строгая конъюнкция.

Да так и есть - выражение объективного через субъективное, должно пониматься именно в максимальном смысле, ибо что есть предельно значимое и универсальное для субъективности, то тоже самое имеет место и для объективности. Если физическая реальность вторично воспроизводит себя через субъективное представление, но из крайнего характера этой субъективности можно возвести обратно к характеру объективности - ведь последняя служит обуславливающим источником и сообразно своих свойств задаёт все свойства субъективности, от начальных до конечных

[Пелюлькин]

Юлька Ухмылка, я сделал исправления и дополнения прямо в твоём тексте, и так, чтобы ты видела, что именно в моём понимании нуждалось именно в таком формулировании. Конечно, вступлю в полемику, если будут со мной несогласия или желания пояснений.

Весьма бесполезные и неуместные дополнения, которые не только портят внутреннюю эстетику текста, но и разводят его водой и даже бессмыслицей. Конечно, если бы мне нужен был редактор моих текстов, то тебя бы я пригласила в последнюю очередь.

   В других случаях твой текст неверен, как спутанный, и непонятный, пусть и по твоему поэтический и эстетический. И бессмыслицей точная и верная коррекция никогда не является. Не считаешь это бесполезными и неуместными дополнениями---ну то я тебя заставить верно мыслить не могу, на то должна быть и твоя воля, и твои усилия в деле.

[Юлька Ухмылка]

Пелюлькин, править чужие тексты это дурная манера, и похоже на признак неуважения - во первых здесь делается вид, будто тебе до конца понятно написанное, а во вторых делается вид, будто тебе заведомо лучше знать каково лучше исправить, что ты вообще лучше понимаешь автора нежели он сам себя - и что можешь его поэтому исправлять. Но такое зазнайство не имеет никакого рационального объяснения, это дурной тип высокомерия

[Пелюлькин]

Юлька Ухмылка, тут ты верно замечаешь это единство объективно физикалистского и субъективного, но очень важно отметить, что это Единство возможно только потому, что раз все проявления физикалистского Едины по своей внутренне присущей им Природе, то самая наблюдаемая проявленность (идентичной ментальному) и физически интерпретируемой активности субъекта Сознания---говорит о том, что Природа физикалистского Едина и с Природой Субъективного, как максимально понятая Природа максимально всего. И только в этом смысле точно усматривается и субъективное естество Истины, как точное соответствие Закону импликации Строгой -- “Истина (необходимое) следует из всего” - (CI Льюис), а РЕЧЬ человека и есть по своей Природе Строгая импликация, или строгая конъюнкция.

Да так и есть - выражение объективного через субъективное, должно пониматься именно в максимальном смысле, ибо что есть предельно значимое и универсальное для субъективности, то тоже самое имеет место и для объективности. Если физическая реальность вторично воспроизводит себя через субъективное представление, но из крайнего характера этой субъективности можно возвести обратно к характеру объективности - ведь последняя служит обуславливающим источником и сообразно своих свойств задаёт все свойства субъективности, от начальных до конечных

  Ну вот видишь, могёшь же верно усвоить самую главную установку общности и объективного физикализма, и выражающего его субъективного основания. Ну и в этом ключе попробуй спокойненько перечитать мною скорректированный твой текст, ибо я эту понятую тобой пардигматическую установку провёл в весь тобой отписанный текст. От этого твой текст стал возможно хуже, но я просто договорил, что может быть понято как верное, но по умолчанию. Но чтоб это было именно так понято, то к тому в тексте должны быть основания, которые я и привёл. Можешь переписать свой текст заново и как хочешь, но осветив в них обозначенные моими поправками смыслы.

[Юлька Ухмылка]

В других случаях твой текст неверен, как спутанный, и непонятный, пусть и по твоему поэтический и эстетический. И бессмыслицей точная и верная коррекция никогда не является. Не считаешь это бесполезными и неуместными дополнениями---ну то я тебя заставить верно мыслить не могу, на то должна быть и твоя воля, и твои усилия в деле

Кому он непонятен, кому он неверен и для кого он спутанный ? - кто интерпретирует ? Ты пытаешься уравнять и приспособить чужое творение под свои лапы, но получишь за это по пальцам) То что лично тебе нечто кажется спутанным, непонятным и неверным - ещё не есть гарантией того что оно есть таковым в универсальном смысле. А то что ты фантазируешь себя высшей инстанцией для истины - так это лишь двойная субъективная фантазия, где во первых была измыслена личная привелигированность истины, а во вторых где была измыслена "истина" в качестве высшего суда - но мы, новые философы, ещё затребуем права у истины чтобы она доказала свои полномочия!

[Пелюлькин]

Пелюлькин, править чужие тексты это дурная манера, и похоже на признак неуважения - во первых здесь делается вид, будто тебе до конца понятно написанное, а во вторых делается вид, будто тебе заведомо лучше знать каково лучше исправить, что ты вообще лучше понимаешь автора нежели он сам себя - и что можешь его поэтому исправлять. Но такое зазнайство не имеет никакого рационального объяснения, это дурной тип высокомерия

    Юлька Ухмылка, я правил прямо в тексте, чтоб точно предметно было понятно, как я могу тебя понять к тому, чтобы признать твою писанину верной, но не к тому, чтоб ты говорила потом всем так, как я тебе отписал, ну и чтоб ты поняла, что всю твою писанину понял и я, чтоб не говорила, что я тебя не понял. И я тебе не приписываю мною отписанного, я сразу выделил все свои поправки именно для лёгкости тобою оценки того, что о твоей писанине думаю я и как я её понимаю. И если ты таким же макаром процитируешь меня, то мне будет намного легче с тобой беседовать предметно по каждому умозаключению и употреблению терминов и понятий. Я именно для облегчения диалога это сделал.

[James Getz]

Только не устраивайте философскую "войну", вам , как философам будет интереснее обсудить и развить тему, чем воевать, по моему мнению, зрителя и читателя.
 

[Юлька Ухмылка]

Юлька Ухмылка, я правил прямо в тексте, чтоб точно предметно было понятно, как я могу тебя понять к тому, чтобы признать твою писанину верной, но не к тому, чтоб ты говорила потом всем так, как я тебе отписал, ну и чтоб ты поняла, что всю твою писанину понял и я, чтоб не говорила, что я тебя не понял. И я тебе не приписываю мною отписанного, я сразу выделил все свои поправки именно для лёгкости тобою оценки того, что о твоей писанине думаю я и как я её понимаю. И если ты таким же макаром процитируешь меня, то мне будет намного легче с тобой беседовать предметно по каждому умозаключению и употреблению терминов и понятий. Я именно для облегчения диалога это сделал

Ну если так то ок, просто мне показалось, что в начале ты написал будто хочешь исправить меня на предмет того, как лично я сама должна писать (сообразно твоих правок) а не то, как ты сам истолковал мой текст.

Но если ты таким образом маркеруешь и обознаешь свою позицию касательно понимания написанного, то тогда я не против.

[Пелюлькин]

В других случаях твой текст неверен, как спутанный, и непонятный, пусть и по твоему поэтический и эстетический. И бессмыслицей точная и верная коррекция никогда не является. Не считаешь это бесполезными и неуместными дополнениями---ну то я тебя заставить верно мыслить не могу, на то должна быть и твоя воля, и твои усилия в деле

Кому он непонятен, кому он неверен и для кого он спутанный ? - кто интерпретирует ? Ты пытаешься уравнять и приспособить чужое творение под свои лапы, но получишь за это по пальцам) То что лично тебе нечто кажется спутанным, непонятным и неверным - ещё не есть гарантией того что оно есть таковым в универсальном смысле. А то что ты фантазируешь себя высшей инстанцией для истины - так это лишь двойная субъективная фантазия, где во первых была измыслена личная привелигированность истины, а во вторых где была измыслена "истина" в качестве высшего суда - но мы, новые философы, ещё затребуем права у истины чтобы она доказала свои полномочия!

   Юлька Ухмылка, как ты, я бы всё равно не писал, у меня совсем иная специфика построения текста и изложения умозаключений, и я совершенно не собирался что из правленного мною в твоём тексте---публиковать, мне попросту очень неудобно говорить так, как пишешь ты. Но возражать тебе по твоей писанине, мне удобней всего именно так, как я с поправками опубликовал к полемике, твой текст.
   Юлька Ухмылка, и ВЕРНОСТЬ и НЕ-ВЕРНОСТЬ устанавливают по логике и по степени однозначности отписанного, точно, как то представляется в категориальном смысле:

• • • • Категориальные формулировки представляют собой притязания на адекватную грамматику высказываний, обращающих внимание на многие трудности, которые могут быть вызваны небрежным использованием обычного языка в аргументации, в Готовности начать более точное изучение и описание дедуктивного рассуждения. Здесь мы достигнем большей точности, исключив неоднозначные слова и фразы из обычного языка и тщательно определив те, которые остаются. Основная стратегия заключается в создании узко ограниченной формальной системы-искусственного, жестко структурированного логического языка, в рамках которого действия дедуктивных аргументов можно легко различить. Только после того, как мы ознакомимся с этим отграниченным кругом дел, мы сможем рассмотреть, в какой степени наша аргументация на обычном языке может быть сделана, чтобы соответствовать такой структуре.
  • • • Особенности идей рассматриваются как психические сущности (Интенционально-интуитивные), без учёта их внешнего отношения к объектам, которые они должны представлять. Идея ясна, и в этом приемлема к рассмотрению, если её содержание является точным и коррелятивно подробным; в противном случае, всё будет спутано и непонятно. Идея внятная, если её можно отличить от любой другой идеи, спутана и смущена, если это невозможно. (Хотя эти два понятия формально различны, они обычно должны быть совместимы, на том основании, что ясность есть необходимым и достаточным условием для определённости высказываний.) Считается, что ясность и отчётливость наших представлений - это критерий Истины в том, во что мы верим, и как мы верим.

  Ну а явная неоднозначность тобою отписанного, из которого невыводимы ни КВАЛИА (соотверствующие качественно интерпретируемой природе), ни связь субъективного с физикалистским, то значит твой текст попросту ни о чём, хотя он вполне может быть и содержательным как описаная связь субъективного с физикалистским, что я и сделал, поправив твой текст, а не с тем, чтоб тебе указать ЧТО ПИСАТЬ, я просто хотел в тобою отписанном проявить и выделить точное содержание, как то О ЧЁМ ПИСАТЬ. А как тебе писать и что писать, то у тебя на это ума фатит, я так думаю...

[Юлька Ухмылка]

. И я тебе не приписываю мною отписанного, я сразу выделил все свои поправки именно для лёгкости тобою оценки того, что о твоей писанине думаю я и как я её понимаю. И если ты таким же макаром процитируешь меня, то мне будет намного легче с тобой беседовать предметно по каждому умозаключению и употреблению терминов и понятий.

Честно говоря я не умею пользоваться всеми этими маркерами, окрасками и выделениями как это делаешь ты, да и к тому же не хотелось бы плагиатить твою любимую фишку) это ведь твоя особенность и кроме тебя больше так никто не делает