Постнагуализм
28 марта 2024, 14:12:11 *
Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

      Логин             Пароль
В разделе "Свободная территория" можно общаться без аккаунта!
"Тема для быстрой регистрации"
 
   Начало   Помощь Правила Поиск Войти Регистрация Чат Портал  
Страниц: 1 2 3 [4] 5  Все
  Печать  
Автор Тема: Джей Стивенс #Штурмуя небеса#, история психоделиков 20 века, обсуждение  (Прочитано 9081 раз)
0 Пользователей и 1 Гость смотрят эту тему.
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #45 : 13 августа 2020, 13:23:28 »

Это было чувство, которое разделяли многие участники программы изучения псилоцибина. Пережитое ими за последние пятнадцать месяцев сделало для них невозможным возврат к обычной психологии, несмотря на предупреждения о том, что они погубят свою профессиональную карьеру, если не откажутся от Лири. Большинство срочно заканчивало свои докторские диссертации, чтобы быть готовыми отправиться вслед за Тимом в Мексику. Тим хотел устроить «ретрит», то есть занятия во время летнего отпуска, но вдалеке от постоянного незримого давления излишне интеллектуальной атмосферы Гарварда. Он хотел найти место для уединенного исследовательского центра, возможно, какую-нибудь заброшенную гостиницу, где они могли бы безо всяких помех со стороны погружаться в Иной Мир сколько душе угодно. Только что вышел в свет роман Хаксли «Остров» — с его созданной в воображении психоделической Утопией, изолированной (и в конечном счете разрушенной) миром функционеров-бюрократов. Тим искал что-то сопоставимое и нашел это в захолустном мексиканском курортном городке Чихуатанейо, в паре часов езды от Акапулько. Это был принадлежащий швейцарским эмигрантам немного обветшавший отель «Каталина» с двадцатью комнатами и свободный все лето.

*****

Глава 14. ПОЛИТИКА СОЗНАНИЯ
«Все чертовски быстро изменилось. Внезапно мы оказались заговорщиками, задумавшими навредить людям. Я ощущал себя Галилеем. Мне пришлось оставить практику и отправиться в Европу. И вообще все это было отвратительно».
Так Оскар Дженигер вспоминал, как резко изменилось общественное мнение в 1962 году. ЛСД неожиданно перестал быть невинным лекарством. Он оказался кинжалом, нацеленным в сердце психиатрии, новым талидомидом, [86] бомбой замедленного действия, которую мастерили некоторые отщепенцы профессии, психиатры-ренегаты.
«Если хотите знать, именно Лири со товарищи разрушили то, что мы так долго и старательно пытались выстроить».
Позднее Дженигер осуждал именно их. Но в то время никто не знал, где искать виноватых. За исключением некоторых исследователей «лабораторного сумасшествия», которые сильно переживали, что с их работой так обходятся, все шло своим чередом, и даже появлялись новые исследователи.
В больших городах вроде Лос-Анджелеса попробовать ЛСД было не сложнее, чем сходить в кино. Существовало, по крайней мере, две простые возможности. Любой, кто хотел, мог обратиться к врачам, использующим в практике ЛСД. Или — записаться добровольцем в любое научное учреждение, например, в лабораторию Калифорнийского университета. Тельма Мосс представляла собой первый случай. Она была бывшей актрисой, делавшей писательскую карьеру. Мосс услышала по телевизору, как Олдос Хаксли рассказывал об Ином Мире, и это поразило ее до глубины души. Она даже думала отправиться в путешествие в Мексику на поиски волшебных грибов Гордона Уоссона. Затем она познакомилась с Мортимером Хартманом и Артуром Чандлером и, решив сконцентрироваться на решении собственных психологических проблем (она страдала фригидностью), прошла первый из двадцати трех сеансов ЛСД.
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #46 : 17 августа 2020, 22:35:54 »

Первая опубликованная работа Хаббарда «Использование ЛСД-25 при лечении алкоголизма и других психических заболеваний» многократно цитировалась в литературе. Однако самым важным вкладом было то, что в ней были фотографии кабинета Хаббарда — с Бахом на стерео и смутно различимыми картинами на религиозные темы, развешенными по стенам. Хотя влияние окружения и обстановки было всем давно известно, в период становления психоделической терапии многие просто копировали в своих кабинетах обстановку комнаты Эла.
Часть психологов использовала ЛСД-терапию практически по старинке, не выходя за принятые в обществе рамки, например Хоффер и Осмонд в Саскачеване или группа Карлэнда в мэри-лендском Кэтонсвилле. Однако многие люди, занимающиеся психоделической терапией, были новичками в этом деле или неофитами вроде Хаббарда и его старого протеже Майрона Столя-роффа. Такие люди, исследуя Иной Мир, иногда в своей увлеченности и энергичности напоминали детей, что, конечно, казалось их сверстникам-обывателям предосудительным. Они были слишком прямолинейны и часто не могли справиться с хлещущими через край чувствами. В большей степени именно это и порождало зависть, следствием которой стала окружившая ЛСД-терапию аура «плохой науки».
Хорошим примером этого может служить Майрон Столярофф. Столярофф работал директором по перспективному планированию в «Ампекс», одной из первых больших фирм, занимавшихся электроникой, к югу от Сан-Франциско. Заинтересовавшись ЛСД, он вместе с Хаббардом попытался заинтересовать руководство «Ампекс» в программе, подразумевающей использование ЛСД для разрешения всевозможных корпоративных и межличностных проблем, проблем дизайна и перспективного планирования. Но план провалился — из-за приверженности Эла к христианскому мистицизму. Столярофф, однако, не отступал. Он начал проводить еженедельные сеансы ЛСД с некоторыми заинтересовавшимися коллегами из «Ампекс». Однажды на выходные из Канады приехал Эл и отвез их в уединенную хижину в горах Сьерры. Там, проходя сеанс под его руководством, они пережили такое «онтологическое землетрясение», которое мог сотворить только Эл. Однако руководство «Ампекса» было в ужасе. Учитывая, что Хаббарда они видели только раз и при довольно сомнительных обстоятельствах, их беспокойство неудивительно. «Что, если эти сдвигающие крышу препараты доведут наших лучших инженеров до помешательства?» Так что многие вздохнули с облегчением, когда Столярофф решил уйти из «Ампекс» и основать собственный, негосударственный центр психоделических исследований в Менло-Парк, в Калифорнии, который получил название «Международный фонд передовых исследований».
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #47 : 17 августа 2020, 22:40:11 »

В общем, к исследованиям ЛСД подходили достаточно консервативно. Так что многие специалисты просто открывали собственные дела (вице-президентом у Столяроффа был Уиллис Хэрман, который до этого преподавал механику в Стенфорде) и зарабатывали средства к существованию, работая с пациентами. В отличие от Осмонда и Хоффера Столярофф не стал заниматься только хроническими алкоголиками, он брал людей с улицы. В основном это были страдающие неврозами специалисты технической элиты, жители Стэнфорда. Поначалу они часто относились к таким предложениям с недоверием. Пять сотен долларов за какой-то сомнительный наркотик? Это наводило на мысли об обмане, хотя у Столяроффа действительно был лицензированный психотерапевт, который действительно проводил стандартные сеансы. Но что, на взгляд многих, было еще хуже, так это то, что этот обман всех удовлетворял! Газета «Колл Булитин» из Сан-Матео, чувствуя, что дело пахнет медицинским скандалом, взяла интервью у определенного числа пациентов, прошедших лечение, и обнаружила, что все они безмерно его хвалят. Однажды Столяроффа посетил раздраженный психотерапевт и рявкнул: «Один из моих бывших пациентов считает вас святым!» По его мнению, это должно было ясно означать, что Столярофф — шарлатан. Но чем это было на самом деле, учитывая заявления «Колл Булитин», что Фонд преследовал цели «частично медицинские, частично научные, частично философские и частично мистические»? С первыми двумя все нормально, но философией должны заниматься философы, не правда ли? А мистика — это вообще для чокнутых.
Ситуация была немного похожа на то, с чем столкнулся Лири в Гарварде. Все местные терапевты объединились против Фонда с таким возмущением (сомнительные профессионалы используют сомнительные наркотики с сомнительным результатом), словно они ничего не знали об этих результатах. Однако Фонд вовсе не скрывал результатов своей практики. 78 % пациентов заявляли, что они стали с большей любовью относиться к окружающим, 69 % — что им стало легче справляться с враждебностью, столько же — о том, что у них исчезли многие трудности в понимании других и им стало легче общаться. 71 % объявлял о выросшем самоуважении, и, наконец, 83 %, побывав в Ином Мире, были твердо уверены, что они имели дело с «высшими силами или подлинной реальностью».
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #48 : 18 августа 2020, 00:15:40 »

Программный труд Фонда «Психоделический опыт: новая концепция психотерапии» был подготовлен к публикации в конце 1961 года. В нем психоделический опыт подразделялся на три варианта: 1) состояние неопределенности, 2) символическое восприятие и 3) непосредственное восприятие.
Состоянием неопределенности авторы называли то состояние, которое ранние исследователи находили близким к шизофрении, из-за чего ошибочно классифицировали ЛСД как психомиметик. Что же в самом деле происходит? Наркотик высвобождает шквал новых мыслей и нового восприятия, так что нормальная, концептуальная основа сознания пациента не может с этим справиться и возникает ощущение паники, иногда даже с признаками паранойи. Однако, умело используя окружение и обстановку, врач может беспрепятственно провести пациента сквозь это состояние и достигнуть уровня, где начинаются обильные галлюцинации. Эти постоянно меняющиеся образы — последние попытки эго «спрятать внутреннее понимание, которое его так страшит. Когда у эго не получается скрыть его за неприятными ощущениями, оно пытается заколдовать и отвлечь мысли подсознательного и выпускает дымовую завесу галлюцинаций».
На самом деле уровень галлюцинаций служит просто подготовкой к уровню символического восприятия, которому врачи, занимавшиеся психолитической терапией, посвящали больше всего времени, пытаясь истолковать символический смысл: «Пациент постоянно освобождается от подавленного материала, умопостроений, ошибочных концепций, идей и принципов, которые он собрал за время жизненного опыта. Психологическое ощущение сопровождается субъективными визуальными образами. Все это вместе приводит к общему "проветриванию мозгов" и высвобождает практически независимое интеллектуально чистое мышление. Мало-помалу человек наконец приходит к осознанию себя — не как чего-то «хорошего» или «плохого», но просто себя самого, каков он есть».
Но был уровень и выше. За символическим восприятием лежал уровень безграничного непосредственного восприятия.
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #49 : 18 августа 2020, 11:17:43 »

Или другой пример — вообразите себе психику человека как некое боковое русло, ответвившееся от обычной реки. Со временем, несмотря на то, что на пути иногда встречались новые источники, боковое русло начинает застаиваться, заболачиваться и постепенно — когда растения в нем (заросли идей, неврозов и.т.д.) начинают соревноваться за кислород — превращается в настоящее болото. Можно сказать, что психолитическая терапия расчищает заросли. А психоделическая терапия работает иначе, — взрывает сами помехи, препятствующие течению, возвращая его к первозданному состоянию — равномерно текущего потока. Оба метода приносят ожидаемый результат, пациент выздоравливает, однако во втором вдобавок присутствует нечто абсолютно новое. Врачи, занимающиеся психолитической терапией, использовали ЛСД в русле традиционных психотерапевтических методов активизации воспоминаний, абреакции и высвобождения эмоций. Однако врачи, практикующие психоделическую терапию, занимались делом полностью новым, ранее неизвестным. И как бы они ни называли это — прикладным мистицизмом или психоделическим опытом, интегративным опытом или пиковым переживанием, — их занятия пользовались дурной славой. Открытие в уголках сознания места, где человек может почувствовать себя Богом, — вряд ли это могло приветствоваться официальной наукой и официальной религией. И тем не менее именно это являлось общим итогом и выводами психоделических исследований — не только в Гарварде, но и везде.
То, что последовало дальше, было скорее обусловлено общей атмосферой, чем базировалось на конкретных фактах. Забеспокоились специалисты. Их тревожило, насколько использование ЛСД, с его глубоким проникновением в подсознательное, является подходящим средством для формирования здорового, приспособленного к окружающей жизни эго. Могли ли их не озаботить такие явные изменения в поведении пациентов? Беспокоили их также и результаты лечения — сложно было поверить в то, что Хаббард вылечивал 80 % хронических алкоголиков. Все это порождало критический подход к «плохой науке», вроде, например, таких высказываний: «ЛСД — галлюциноген, исследователи принимают его сами, отсюда и такие странные результаты — они привиделись им». И это еще снисходительная характеристика. Другие доходили до того, что утверждали, будто врачи, использующие в практике ЛСД, не только фальсифицируют результаты, но и причиняют вред пациентам. И даже не понимают этого, потому что наркотик заражает их всех манией величия (сравнивают себя, например, с космонавтами или с Галилеем — что за вздор!). Внутри науки-золушки психоделики усиленно разоблачались: все вы можете видеть, как терапевты превращаются в дурного пошиба гуру, а пациенты становятся их адептами.
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #50 : 18 августа 2020, 12:58:16 »

Тим стал постоянно использовать «Книгу мертвых» (точно так Хаббард использовал для опытов христианские иконы и тексты). «О благородно-рожденный, ты покидаешь себя, — нараспев говорил ведущий во время сеанса. — Хотя ты еще цепляешься за свое сознание, оно уже неподвластно тебе. Помни, когда твое тело и сознание разделятся, ты сможешь испытать момент чистой истины. Не бойся и не печалься. То, что ты увидишь, — свет твоей истинной сути. Пойми это».
Тем не менее, как ни странно это звучало для Столяроффа, методика работала. Тим даже решил слегка осовременить это и переиздать «Книгу мертвых» под другим названием, как первое руководство по путешествиям в Иной Мир.
Но Майрон был не единственным, кто противостоял Лири. Альперта последнее время мучил неопределенный страх, чувство надвигающейся беды. Он не мог сказать, касается это предчувствие его одного или всей группы. Как-то ночью, приняв большую дозу ЛСД, он отправился на берег. Всю ночь до утра он бродил по полосе прибоя, на него накатывали гигантские океанские волны. Иногда он мельком задумывался, выживет он или умрет, но это его абсолютно не тревожило.
Последние несколько месяцев для Альперта были тяжелыми, их можно было воспринять как насмешку судьбы: его головокружительная карьера затормозилась именно тогда, когда он наконец занялся новыми незаурядными вещами («Это было интереснее всего, над чем я когда-либо работал, — говорил он потом в интервью, — и именно в этот момент люди начали чинить препятствия нашему делу».) Тяжелым это казалось Альперту потому, что люди, чинившие препятствия, были его друзьями, а ему, напротив, хотелось бы добиться их доброго мнения и расположения. Хотя Альперт довольно логично объяснял критику коллег простой научной завистью, по поводу Макклелланда он этого сказать не мог. С того момента как Альперт встал на защиту Тима, всем стало ясно, что он нашел нового учителя. А старому он сказал: «Я бы с радостью помогал ему [Тиму] просто потому, что он великий человек. И я готов помогать ему во всем — доставать деньги, готовить еду, убирать дом или воспитывать детей».
Но был ли он готов бросить Гарвард ради Тима? Решив, что напряжение на факультете общественных отношений стало слишком велико, Лири собирался в 1963 году, когда истечет срок его преподавательского контракта, уйти из Гарварда. Будущее психоделических исследований лежало вне научных кругов. В общем, перед Альпертом возникла дилемма — бросить науку и последовать за человеком, которого он считал мудрейшим в мире, или же предпочесть безопасную профессиональную жизнь.
Это все по вине ЛСД, думал Альперт. Наркотик оказался гораздо мощнее, чем они предполагали. «Наверное, мы достигли границ дозволенного, — сказал он Лири, после того как Мецнер с другим парнем обнаружили его среди прибоя и привели обратно в гостиницу. — Думаю нам лучше слегка заморозить исследования, потому что иначе тем или иным образом нам придется вступить в борьбу с существующим строем».
Лири невозмутимо предложил ему полотенце и чашку горячего чая.
Он не собирался замораживать исследования. Он собирался делать как раз обратное. Месяцами он обдумывал концепцию внутренней свободы. В речи перед гарвардскими студентами-гуманитариями он предложил идею, что каждый волен делать со своим сознанием все, что захочет, — это и есть «пятая гражданская свобода». И ее следует внести в Конституцию. Конгресс не выпускал законов, ограничивающих права личности на исследование пределов собственного сознания. «Пятая свобода» необходима, — убеждал Лири студентов, — чтобы избавить Америку от участи «цивилизации-муравейника», в котором все мы — просто марионетки, играющие свои роли в общественных играх». Все мы — просто функционеры, но это же отнюдь не единственный вариант развития. Благоразумно используя психоделики, человек может открыть новое духовное измерение, которое раскроет перед ним величайшие возможности — исследовать вселенную, победить болезни и ликвидировать нищету. Короче говоря, достичь всех целей, поставленных «Новыми рубежами» Кеннеди, а вдобавок — освободиться от жадности и привычки заботиться только о своих собственных интересах.
Закрыв глаза и погрузившись в мечтательную задумчивость, Лири на пляже Чихуатанейо представлял себе мир, устроенный по образцу «Острова» Хаксли, в котором педагогическая польза психоделиков была очевидна. Но у Хаксли, к сожалению, не описывалось, как следует использовать «мокшу» в сложном разнородном обществе, которое, например, существует в Соединенных Штатах. Тим отверг идею Хаксли об обращении только к элите, лучшим и влиятельнейшим людям. А от богемы и светской жизни он уже подустал. Что сейчас ему было действительно необходимо, так это побольше людей вроде Ральфа Мецнера и Гюнтера Вайла — коллектив образованных и опытных людей, которые смогут вести психоделические сеансы и будут способны обучать этому других. Понятие «проводника», как полагал Лири, было для психоделической революции ключевым:
Медицинское образование вовсе не обеспечивает человека правом пилотировать реактивные самолеты или понимать невероятную сложность сознания. ЛСД так необычен и мощен, что чем больше вы об этом думаете, тем больше начинаете поражаться и пугаться того, что ваше сознание может ускользнуть за границы обычного разума. Новая профессия психоделических проводников необходима для наблюдения и помощи человеку в процессе таких экспериментов. Человек, обучающий других, должен обладать терпением преподавателя первого курса, сдержанностью и мудростью индийских гуру, религиозным чувством священника, восприимчивостью поэта и воображением фантаста.
Позже в «Стратегии управления экстазом» он сравнивал работу проводника психоделического опыта с работой
…контрольно-диспетчерского пункта в Ла Гуардиа. [87] Здесь принимают запросы и отвечают пилотам самолетов. Здесь всегда готовы помочь им уточнить курс и добраться до цели… у пилотов каждый раз — свои маршруты, свои цели, но наземная служба всегда к их услугам.
Осенью, вернувшись в Гарвард, Лири сказал Макклелланду: «Мы закончили играть в научные игры». Вместо этого они начали играть в общественное движение. Центром этого движения стала организация, получившая серьезно звучащее название «Международный фонд внутренней свободы» [88] (№ 1Р). Она должна была состоять из разветвленной системы ячеек, во главе каждой из которых должен был стоять специально обученный психоделический проводник. Ячейки будут расти, расширяться, создавать новые отделения — и так до тех пор, пока мир не превратится в мини-Остров. Штаб-квартира IFIF будет находиться в Бостоне. Здесь будут обучать проводников, обеспечивать их запасами ЛСД и в то же время действовать как учетная палата для тех исследовательских отчетов, которые будет посылать каждая ячейка. Это было важным моментом. Учитывая, что по тогдашнему закону для приоритетных экспериментальных наркотиков было необходимо благословение ФДА, IFIF должна внешне выглядеть как законная научная программа для того, чтобы официально заказывать ЛСД или псилоцибин.
Обращаясь к гарвардским студентам-гуманитариям несколько месяцев спустя по возвращении из Мексики, Лири объяснял свое решение: «Как только ваше сознание начинает выходить за рамки существующей культуры и существующего языка, перед вами встает хитрая общественная и культурная дилемма. Она состоит в следующем: попробуете ли вы лично приспособить существующие культурные игры окружающего мира к возможностям расширенного сознания, или же вы пойдете иным путем и попытаетесь создать новое общество».
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #51 : 18 августа 2020, 13:25:06 »

Первым делом они превратили одну из башенных комнат в экспериментальную лабораторию. Потолок выкрасили в золотой цвет и установили скрытые динамики, чтобы музыка и подаваемые шепотом инструкции могли бы доходить сюда снизу для проведения сеансов (предпочтение отдавалось индийской или классической музыке, так как рок-музыка сильно выводила из равновесия). Рядом с кроватью были установлены статуи Шивы и Будды. Раз в неделю каждый из присутствовавших восходил в лабораторию и отплывал в тщательно спланированное «онтологическое путешествие». Цель этих путешествий заключалась в том, чтобы составить приблизительную карту Иного Мира. Заветной мечтой Лири было составить справочник всех возможных маршрутов по Иному Миру. Хотите побывать в раннем детстве? В темном лесу? Попасть в определенный архетипический сюжет? Просто скажите проводнику, куда вы хотите попасть, в каком ментальном пространстве хотите оказаться, а затем ложитесь и ждите, пока откроются Двери. Но прежде, для того чтобы это стало возможно, Иной Мир должен быть пройден вдоль и поперек, маршруты должны быть освоены и описаны, информация собрана вместе и опубликована. Вот какие соображения стояли за написанием «Психоделических опытов», в основу которых была положена «Тибетская книга мертвых». Теперь это был том номер один в расширяющемся списке руководств по психоделикам. Они планировали точно также проработать «Божественную комедию» Данте, «Египетскую книгу мертвых», «Кружной путь» Баньяна и «Дао дэ цзин».
«Становилось очевидным, что для того, чтобы проводить эффективные сеансы, необходимо иметь учебники и программы, которые позволили бы проводить трансцендентальные эксперименты с наименьшими трудностями и страхом, — писал Лири в «Психоделическом журнале». — Чтобы не начинать с чистого листа или с нашего пока еще ограниченного опыта, мы обратились к единственному психологическому тексту, в котором описывается сознание и его изменение».
Освободившись разом и от своих политических, и от профессиональных споров, которые отнимали столь много сил в предыдущие восемь месяцев, Лири вернулся к интересующей его теме — способам изменения поведения, и одновременно к старой проблеме — как объяснить научным языком механизмы, которые позволяют психоделикам изменять сознание. Будучи убежден в том, что психология предлагает малоэффективные пути для решения этих вопросов, он обратился к квантовой физике, генетике и биологии — и тут натолкнулся на теорию Конрада Лоренца об имприн-тинге. Лоренцу довелось как-то присутствовать при том, как вылуплялись гусята, выращенные в инкубаторе. И он оказался первым крупным объектом, попавшим в поле их зрения, когда они появились на свет. К полному изумлению Лоренца, гусята стали относиться к нему как к матери. Эта привязанность оказалась неуничтожимой — гусята не признавали никого, кроме него, и не обращали внимания на других гусей. Было похоже, что в первый момент появления на свет сознание делает как бы моментальный снимок окружающей реальности — «внезапный щелчок затвора фиксирует состояние нервной системы», как это понял Лири, и этот снимок позже не меняется.
Эта первая запечатленная мозгом картина окружающего мира потом становится основой для всего последующего обучения. Импринтинг, имеющий биохимическую природу, очерчивает границы площадки, делит на клетки ту шахматную доску, на которой позже будут разворачиваться все ролевые игры.
Миллбрук
Олдос Хаксли предполагал, что психоделики разрушают внутренний «редукционный клапан» и тем самым позволяют информации свободно проникать внутрь сознания. Лири же теперь выдвигал предположение, что те же наркотики мгновенно нейтрализуют первичный биохимический импринтинг, глубиннейшие поведенческие паттерны, мета-основы позднейших игр. Но, как известно любому врачу, имевшему дело с психоделиками, открытие мозга впечатлениям длится лишь до тех пор, пока пациент не начинает вновь соскальзывать в обычные стратегии поведения, то есть пока 'импринтинговые мета-паттерны не восстанавливаются вновь.
Однако так ли уж это неизбежно?
Лири думал, что нет. Почему бы не потешить себя надеждой, что есть способ убрать старые импринтинги и ввести новые? Они попытались этого добиться, создавая путем множества проб и ошибок восьми- и десятичасовые магнитофонные записи, под которые проводились медитации. В тот период времени Тим и Дик часами лежали в комнате для медитаций, глядя в золотой потолок и слушая шепот инструкций и ритмичную музыку — результат работы Мецнера, который проводил целые дни, создавая эти пленки в своей маленькой лаборатории.
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #52 : 21 августа 2020, 14:21:07 »

Хотя негативная политическая реакция на ЛСД наблюдалась уже в начале шестидесятых годов, но вплоть до 1965 года кислота не казалась чем-то опасным или очень угрожающим. Все началось с того, что Уильям Фрош, психиатр, работающий в Нью-Йорке в психиатрической больнице Белльвю, неожиданно заметил, что к нему стало больше поступать больных на почве ЛСД. Обычно их было двое-трое в месяц, а тут — цифра подскочила до пяти-шести. В подавляющем большинстве это были молодые люди (в среднем двадцати двух лет), принадлежащие к среднему классу (обычно же наркотиками балуются другие слои населения). У нескольких отцы были физиками. У одного — судьей. Все они были прекрасно воспитаны и образованы. Их истории были похожи друг на друга: они принимали ЛСД в надежде пережить внутреннее озарение, а вместо этого получили расстройство психики.
То, чего так боялись, критиковавшие Лири, произошло: пострадали люди неподготовленные, приняв ЛСД без надлежащей обстановки и окружения.
За период с марта по декабрь 1965 года через больницу, где работал Фрош, прошло около шестидесяти пяти пациентов с подобными диагнозами. Он условно делил их на три группы. Самой большой группой были те, кто пребывал в тяжелом состоянии, которое Проказники называли «фриканутым». Им вводили торазин и оставляли на несколько часов в покое. Этим еще везло. Другая треть пациентов Фроша страдала классической истерией, и с ними уже ничего сделать было нельзя — только надеяться, что лечение каким-либо образом поможет. И наконец, самой любопытной с научной точки зрения была третья группа. Это были те, кто принимал ЛСД, опыт проходил без проблем, но потом, несколько месяцев спустя, когда они сидели в ресторане или шли по улице, у них внезапно это состояние возникало повторно. Впоследствии это стали называть «флэшбеком». Вокруг него разворачивались горячие споры: некоторые никогда с ним не сталкивались, а другие переживали постоянно. Третьи же вообще не придавали этому особенного значения: галлюцинации и потеря личности случаются и с людьми, никогда в жизни не пробовавшими наркотиков. В течение уже шести лет в прессе муссировались различные точки зрения на психоделики. Однако в начале 1966 года, когда данные, полученные Фрошем, стали подтверждаться и в других городах, в газетах поднялась суматоха. «Тайм» писал, что Америка — под угрозой эпидемии вызванных ЛСД психических заболеваний.
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #53 : 27 августа 2020, 14:38:38 »

В конце концов, конгрессменов беспокоили вовсе не ужасные истории и не выдуманные случаи сумасшествия, вызванного наркотиком. Это, как заметил сенатор Рибихофф, все пустая болтовня: для заголовков годится, но слишком уж далеко от правды. Истинной причиной того, почему ЛСД следовало устранить, было вовсе не то, что он сводил с ума небольшой процент тех, кто его потреблял, а то, что он делал с остальным большинством. Несмотря на уверенность капитана Трембли, ЛСД не столько привлекал нонконформистов, сколько создавал их.
Вспомним, в 1963 году Гринкер писал, что ЛСД может стать причиной психопатологии. В 1966 году контуры этой патологии были достаточно ясно очерчены.
Те, кто принимают его (ЛСД) — иногда или постоянно, — неизбежно отходят от современного общества и ведут солипсическое нигилистическое существование, в котором ЛСД — уже не просто часть жизненного опыта, но синоним жизни вообще. Эти индивидуумы — люди, которые красочно зовутся «кислотниками», — участвуют в постоянных наркотических оргиях, сосредоточившись на самонаблюдении и самоанализе, и больше не являются активными членами социума, они разрывают не только связи с социумом, но и семейные связи. Если количество таких личностей у нас возрастет, то они будут представлять реальную угрозу для всего нашего общества.
Это — цитата из представленной на рассмотрение Конгресса записки оппонентов психоделического движения. ЛСД разрушал рабочую этику, засорял головы молодежи религиозными миражами, лишал их обычной системы ценностей. «Мы столкнулись с очень опасной вещью, возможно более опасной, чем смерть — торжественно свидетельствовал Сидней Коэн. — Я имею в виду утрату культурных ценностей, потерю различий между правильным и неправильным, между хорошим и плохим. Это приводит к бессмысленному существованию — без ценностей, без побуждений и внутренних целей, без мотиваций и честолюбия».
Если психоделики будут распространяться и дальше, Америке грозит риск превратиться в общество одурманенных наркотиками мистиков. Коммунистическое общество к тому же, потому что наркотики наверняка ослабят волю народа и он не сможет противостоять Советскому Союзу.
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #54 : 27 августа 2020, 14:41:22 »

Странная дискуссия: противники ЛСД утверждали, что кислота разрушит Америку, защитники — прямо противоположное. Для них ЛСД являлся лечебным средством. Он помогал корректировать неврозы, вызванные потребительской культурой. Позволял докопаться до корней проблем, взглянуть на некоторые вещи под новым углом. Давал дополнительную информацию, часть которой была по своей природе духовной. Если Америка хочет остаться мировой державой, нельзя поворачиваться спиной к такой полезной вещи.
Забавно, но обе стороны сходились на том, что ЛСД может коренным образом изменить человека. Но правда ли это? Летом 1966 года психолог Билл Макглофлин, участвовавший в ранних опытах Оскара Дженигера, опубликовал интересное исследование, дающее ответы на некоторые вопросы. Проводя эксперимент, Билл Макглофлин собрал двадцать семь человек с высшим образованием — вслепую, через объявление в газете. Выяснив их проблемы, он разделил их на три группы и дал им личностные тесты, в которых акцент ставился на творчестве, страхах, личных ценностях и т. д. Первая группа получала полную дозу ЛСД, вторая — очень маленькую, третьей дали амфетамины. После принятия наркотиков все они прошли личностные тесты повторно.
И еще раз — спустя шесть месяцев. В результате Мак-глофлин выяснил, что изменения в личности происходят минимальные, несмотря на субъективные впечатления. Только в одной области наблюдались действительно значительные изменения — в тесте «как жить».
После трех доз ЛСД пациенты Макглофлина переставали интересоваться выгодной работой в корпорации и склонялись к чему-нибудь более созерцательному.
Но даже эти изменения были не вечны: они зависели от времени и количества ЛСД. Через шесть месяцев различия по этому тесту уменьшались, и единственные фактические изменения оставались в двух категориях: «самовосприятие» и «самоуважение».
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #55 : 27 августа 2020, 14:43:41 »

Даже среди медиков, где с радостью приветствовали иные наркотики, транквилизаторы и антипсихотические средства, ЛСД был на дурном счету. В основном — из-за отголосков старых слухов о том, что все результаты исследований (хотя это никем не было доказано) сфальсифицированы. Исследования с алкоголиками частично развеяли недоверие. Некоторые исследователи, о которых я уже упоминал выше, получали изумительные результаты. Другие же были не способны вылечить и одного алкоголика. Многие понимали, что в их руки попало новое изумительное лекарство, впоследствии опороченное злыми языками. Однако даже исследователи, понимавшие ценность ЛСД, понимавшие, как с ним нужно работать и как подходить к личностной терапии, в итоге часто попадали в ситуацию, подобную той, в которой оказался Майрон Столярофф и его Фонд. «Как, например, оценить такие изменения, когда человек разводится с женой и уходит с работы, а потом устраивается на другую, где ему платят меньше, но где ему больше нравится? — спрашивает один критик. — Если человек меньше устает, чувствует себя счастливым, читает поэзию и слушает музыку, но гораздо меньше обращает внимания на карьеру и успешную конкуренцию, разве это хорошо?» Измениться и быть счастливым — это был прямой вызов общепринятой этике «приспосабливайся, а не то…», безраздельно царившей в стране в пятидесятые годы, и в этом смысле споры вокруг ЛСД были отголосками гораздо более важного вопроса, чем то, сможет ли лечение восстановить в человеке тягу к социуму.
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #56 : 28 августа 2020, 20:26:04 »

Но бюрократы от науки не пожелали взвалить на себя ответственность, которую взяла на себя канзасская девочка в сказке Фрэнка Баума. Пытавшиеся воскресить свои программы ученые наталкивались на волокиту и задержки. Как типичный случай приведем то, что произошло с Джоном Поллардом, ученым из университета штата Мичиган. Он только что начал изучать, как влияет ЛСД на поведение и поступки, когда получил от «Сандоз» письмо с просьбой вернуть все запасы препарата. Ему предлагалось уточнить свою исследовательскую программу с Национальным институтом психического здоровья. Так как ему совсем недавно предоставили именно там грант на исследования в области ЛСД, он не думал, что возникнут какие-нибудь трудности, и с готовностью повиновался. Но времена изменились. После «целого лета переписки и междугородных телефонных звонков» он выяснил, что, кроме регистрации в Национальном институте психического здоровья, ему теперь нужно получить добро от ФДА. «В Институте психического здоровья я переговорил с четырьмя людьми, — писал он в «Сайенс». — Но, поговорив с пятью в ФДА, я пришел в отчаяние и решил надеяться, что мои письма дойдут до подходящих людей. Однако лето проходит, вестей нет, а я пока что с трудом оплачиваю счета за переговоры».
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #57 : 28 августа 2020, 21:07:04 »

для меня видна параллель между историей растений силы у древних видящих и исследованиями психоделиков в 20 в. :)
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #58 : 04 сентября 2020, 10:00:55 »

Когда в начале 1965 года стало очевидно, что ЛСД-терапия экономически уже не выгодна, Столярофф и Харманн перенаправили силы фонда на частный сектор: если уж государство больше не хочет финансировать личностную терапию, возможно, это удастся сделать через бизнес. В некотором роде это было возвратом к первоначальным идеям Столяроффа, когда они с Хаббардом мечтали, как с помощью ЛСД «Ампекс» превратится в самую просветленную суперкорпорацию в мире. Но с одной значительной разницей. Майрону пришлось временно переключиться на софистику. Вы же не можете войти к президенту фирмы и небрежно предложить ему попробовать один интересный наркотик. Необходима документация, графики, твердо установленные факты. Нужны первые исследования в этой новой области — чем и занимался фонд, собрав около тридцати разных специалистов — физиков, дизайнеров интерьера, архитекторов, математиков, инженеров, — притом так, чтобы у каждого из них существовала проблема, над решением которой он бился в последнее время.
Архитектор, например, работал над проектом центра искусств и ремесел. Он пришел в контору Столяроффа, принял ЛСД и дальше описывал произошедшее так:
Посмотрев на лист бумаги, лежащий передо мной, я осознал, что у меня нет абсолютно никаких идей. Я помнил только, что мне нужно охватить площадь в три тысячи квадратных метров. Я нарисовал контуры, потом смотрел на них. Внутри меня царила пустота.
И внезапно я увидел проект уже законченным. Сделав несколько быстрых подсчетов, я понял, что он полностью подходит… и отвечает всем требованиям цен и затрат…
Я начал чертить… Мое воображение не поспевало за восприятием… рука не успевала за мыслями… Меня охватило нетерпение, я должен был как можно быстрее зарисовать то, что мне представилось в воображении (и не упустить ни одной мельчайшей детали). Я работал с такой скоростью, на которую и не думал, что способен. Я сделал четыре чертежа — полных и всеобъемлющих. Нельзя сказать, что я устал, скорее напротив, был полон удовлетворения от того, что сумел ухватить и зарисовать возникший передо мной образ. Наконец я закончил работать. Поел фруктов… выпил кофе… покурил… глотнул вина… я был счастлив.
Это был великий день.
Но вся эта работа сошла на нет, когда «Сандоз» решил прекратить поставки ЛСД и псилоцибина, отдав их полностью под контроль и на усмотрение ФДА Вследствие этого использование и изучение ЛСД практически приравнивалось к правонарушению.
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
James Getz
Модератор своей темы
Ветеран
*
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 16762


Stalker


WWW
Модератор: James Getz
« Ответ #59 : 04 сентября 2020, 10:03:31 »

Приоритеты изменились. Политики охладели к ЛСД.
Исследования, отвечавшие политическим целям государства, финансировались. Остальные — закрывались. Столяроффу, Хаббарду, дюжине других исследователей — всем был отказано в возобновлении контракта поставок и финансирования. Даже Джин Хьюстон и Роберт Мастере, опубликовавшие книгу «Многообразие психоделического опыта», которая без всяких сомнений была лучшим научным исследованием того, что происходит по ту сторону сознания, — даже они потеряли право вести исследования.
Типичнейшую дилемму ЛСД-исследований иллюстрирует то, что случилось с Сиднеем Коэном. После публикации «За тем, что внутри» в 1964 года Коэн был негласно признан самым известным «специалистом по ЛСД», способным четко опровергнуть утверждения Лири. Именно его, а не Хамфри Осмонда пригласили как эксперта на слушания Конгресса, посвященного ЛСД. Врач, придумавший термин «психоделики», — вряд ли его можно призвать в качестве эксперта. Коэн же, предпочитавший всегда определение «ненормальность», подходил на эту роль гораздо больше.
Коэн был популярным лектором. Часто он выступал вместе с Ричардом Альпертом. Это создавало контраст: этакий радикально-психоделический подход Альперта (328 совершенных путешествий) и сугубо академический подход Коэна (7 тщательно контролируемых сеансов). То, что он появлялся на сцене вместе с Альпертом, часто вызывало раздражение коллег, которые были недовольны тем, что это, как им казалось, придает лекциям Альперта — а следовательно, в более широком смысле и утверждениям Лири — оттенок законных научных исследований. «Верно, он излагает точку зрения, с которой ни вы, ни я не согласны, — отвечал Коэн. — И что нам делать? Не обращать на него внимания, игнорировать, ругать? Нет, нам стоит вступить в бой и найти эффективные ответы и контраргументы на все, что он говорит».
Записан

Благодарю форумчан за интересное общение.  Заходите в гости на мой форум. 🙂
Страниц: 1 2 3 [4] 5  Все
  Печать  
 
Перейти в:        Главная

Postnagualism © 2010. Все права защищены и охраняются законом.
Материалы, размещенные на сайте, принадлежат их владельцам.
При использовании любого материала с данного сайта в печатных или интернет изданиях, ссылка на оригинал обязательна.
Powered by SMF 1.1.11 | SMF © 2006-2009, Simple Machines LLC