Проблема "не ощущения" человеком своего истинного "я" и "не видения" им своей миссии по большей части надуманна: реально человек боится не то, что увидеть, но даже издали подпасть под влияние своего высшего "я" - просто потому, что боится, что оно займет место эго, или социально понимаемого "я", и хотя бы немного потеснит последнее с занимаемых им позиций. И тогда человек потеряет не то, что свой социальный статус или иные социальные наработки (деньги, жилище, профессию), а нечто гораздо более субъективно-значимое: свою самоидентификацию, то есть ответ на вопрос: "Что (кто) есть "я"?". Дон Хуан, учитель Карлоса Кастанеды, не раз говорил ему, что чувство собственной важности - дракон с десятью тысячами голов, и здесь человек сталкивается именно с этим: приближение к высшему "я" неизбежно ведет к понижению собственной значимости - вплоть до полной утери подсознательного ощущения собственного морального веса и авторитета. Однако, странным образом, постфактум человека это не тревожит - ему есть, чем заняться и есть, на что ориентироваться, и это для него самое главное.
Наблюдатель, какое-то надуманное умствование. Если есть нечто глобальное, больше того эго, с которым тут все почему-то бегают, то это глобальное потеснит, и не спросит.
У того же Кастанеды:
"Лидия повернулась ко мне и с яростью сказала, что они – мои подопечные и что я должен позаботиться об их безопасности, так как по требованию Нагуаля они отказались от личной свободы, чтобы помогать мне.
Я страшно рассердился. Мне захотелось отшлепать девушек, но тут я опять ощутил эту любопытную дрожь, проходящую сквозь мое тело. Она вновь началась как щекочущее раздражение на макушке, прошла вниз по спине и достигла области пупка. Теперь я знал, где они живут. Щекочущее ощущение было как щит, как мягкая, теплая пелена или пленка. Я ощущал физически, как она окутывает мое тело от паха до нижних ребер. Моя ярость исчезла и сменилась странной трезвостью, отрешенностью и одновременно желанием смеяться. Тут я узнал нечто трансцендентальное. Под натиском действий доньи Соледад и сестричек мое тело приостановило суждения (my body had suspended judgment). Выражаясь языком дона Хуана, я остановил мир (stopped the world) .
Я соединил два несвязанных ощущения: щекочущее раздражение на макушке и звук, похожий на сухой треск в основании шеи. Именно между ними лежало средство к этой приостановке суждений."
