тИхоТворения...

[Ртуть]

                         Се Линъ Юнь (385-433г.)
                     
                   
                        МОИ ЧУВСТВА В ПЭНЧЭНСКОМ ДВОРЦЕ
                    ПО ПОВОДУ ТОГО, ЧТО ГОД БЛИЗИТСЯ К ЗАКАТУ



                        Я грущу оттого,
                           что природа меняет свой лик,

                        Я жалею о том,
                           что так скоро кончается год.

                        Песня княжества Чу
                           отзывается грустью в душе,

                        Песня княжества У*
                           мне о доме забыть не дает.

                        На плечах исхудавших
                           просторное платье висит,

                        В волосах у меня
                           пробивается прядь седины.

                        На вечерней заре
                           я сижу в одинокой тоске,

                        Белохвостая цапля
                           кричит на исходе весны.

[Favio]

Бля, а какой у неё ахуе......й мотив.

Играй... Невесёлая песня

Сколько же в ней Силы.

[алеша]

Ступаю по листьям опавшим.
Не слышен шагов шум
Нигде.


Ветер осенний
Брызги подняв
Вброд переходит.


Хайку эры Сёва - 1926-1989

[алеша]

Ива склонилась и спит,
И кажется мне, соловей на ветке -
Это её душа.

Слово скажу –
Леденеют губы.
Осенний вихрь.

На мертвой ветке
Чернеет ворон.
Осенний вечер.


Басе

[Favio]

Есть два мира
Один ты знаешь наперёд
Другой сильней тебя зовёт
В нём всё ново каждый час
Он каждое мгновение поёт
Там ожиданий нет у нас

[реальный фэн ксендзюка]

Ольга Ксендзюк. Одиночество воды. Издание автора, 1996.

Как обычно, сосед с женой

философствуют за стеной.

Снова капает где-то кран,

и луна – сквозь грязный стакан

Совершенно беспретенциозные, искренние стихи. Усталые совершенно. Сильные. Совершенно свои. Исповедальность, отсутствие позы, разящая прямота живого нерва от поэта к читателю – вот с каким чувством закрываешь сборник Ольги Ксендзюк, в котором собраны стихи последних одиннадцати лет. Именно «последних». Не только потому, что во многих виолончельно звучит тема финала, – звучит прощальным, жёстким взмахом крыла, – но и потому, что лучшие из них написаны каждый раз как бы на краю. Поэт всегда знает, что потратил и за что платить. В «Одиночестве воды» посверкивает иногда золотой песок или, вернее, снег, оседающий в сновиденные ландшафты зазимовавшей в этом мире души:

                                   Одинокая и чистая,

                                    подошла моя зима.

                                    Боль, смятение, неистовство,

                                    жизнь, съезжавшую с ума, –

                                    замела и заморозила,

                                    горечь выковала льдом.

                                    И рассвет свинцово-розовый

                                    льётся в мой стеклянный дом.

                                    Ветер вспыхнет во все стороны,

                                    впопыхах захлопнет дверь.

                                    Тише снега, проще ворона:

                                    вот и всё, что я теперь.

Да, конечно, «усталым душам нужен мокрый снег». Есть в книге и недовоплощённые стихи, недопроявленные, что ли, и есть графически чёткие, хлёсткие: «Что значит голос свыше, / дойдя до счёта «ноль»? / Когда отъедет крыша…» Для поэта характерна нота самоуничижения, выраженная в барочном ключе («И долго плакали ребята в кабачке, / а я хихикала у боли на крючке»), чаще всего сливающаяся с нотой неприятия и в нагой простоте отчаянья доходящая до самозабвения, до грани богоотступничества:

 

                                    Солнце. Люди. Ночь. Луна.

                                    Человек не спит.

                                    Одинок – или одна? –

                                    в потолок глядит.

                                    Ни вздохнуть, ни ручку взять,

                                    так внутри болит,

                                    можно сдохнуть,

       да нельзя:

                                    небо не велит.

 

            Всякая попытка рационализации (особенно в «Странствиях») оборачивается тяжеловесностью, прозаизмами типа «составляет предмет», «приступ клаустрофобии» и пр. А Муза – это зверь, которого нельзя безнаказанно гладить против шерсти.

«Одиночество воды» пронизано блистательными строчками, от которых одни прищёлкивают пальцами, другие прицокивают языком, а третьих (должно быть, по Гофману, странноватых «истинных музыкантов») омывает с головой то самое – сопереживание, сострадание, катарсис. Словом, попала!

«Странствия в пустоте, улицы без причины», где кружит голову пронзительная скрипка ностальгии, где «было тошно, и было светло, и было двадцать – в восьмидесятых». И где когда-то «мы были вместе – поодиночке».

Но «половиц безразличный лёд не остудит больного лба», и тогда звучит по-утробному и вселенски одинокое: «Кто-нибудь да услышь / лежащего на полу».

Поэт почти отстранённо всматривается в живую и мёртвую воду. Зима. Кофе допит. Сигареты докурены.

 

                        Тогда – ты помнишь? – нас было мало,

                        и что-то больше пока не стало.

                        Садитесь, детки. А мы – уходим.

                        Наш стол не занят. Наш путь свободен.

[violet drum]

Ольга Ксендзюк. Одиночество воды. Издание автора, 1996.

И каким тиражом самиздат? Интересно было б найти такую книжку...

[реальный фэн ксендзюка]

Ольга Ксендзюк. Одиночество воды. Издание автора, 1996.

И каким тиражом самиздат? Интересно было б найти такую книжку...

Не в курсе. Наверное, маленьким тиражом. В сборнике 33 стихотворения. Вот ещё некоторые:

О воплощенье легкости осенней -
моя печаль на краешке скамьи
присела отдохнуть от потрясений
в одно из самых светлых воскресений,
забыв все огорчения мои.
Они исчезнут в запахе костра,
как потемневших листьев мокрый ворох,
а в звонком небе одинокий ворон
поставит точку на моем вчера.
И в несказанно золотистый свет
моя печаль скользнет лиловой тенью
и, думая о легкости осенней,
шагну ей вслед.




От тропинки к тропинке еще мне бродить и бродить,
сколько веток рукой отвести (и тебя разлюбить)
и, проснувшись в ромашках, шепнуть в уходящую тьму
вместо "Доброе утро" - "Люблю" - неизвестно кому,

сколько выпить ручьев, и купаться во влажной траве,
и блуждать среди мшистых стволов,- и увидеть просвет.

От дороги к дороге еще мне шагать и шагать
и насвистывать песенку - или тебя вспоминать,
спотыкаться, узнать, как на вкус придорожная грязь,
перепутать закат и восход, их привычную взаимосвязь,

опьянев от июля, шататься в обнимку с дождем
и забыть навсегда, где стоит твой безжизненный дом.

Пробираюсь к пути. До него мне идти и идти,
а в ушах-камышах ту же песенку ветер свистит.
Мне осталась лишь малость: шагнуть, распрямиться,
вздохнуть -
и взглянуть, как течет и течет надо мной Млечный путь.

У небесной реки лодку сладить и на воду тихо спустить.
Рассмеявшись легко, взять весло. Оттолкнуться. Уплыть.

* * *
Проходит время за стеклом
часов, рифмующих чет-нечет,
и вновь твердит, что все излечит...
Не верю я ему опять.

Приходит мертвая любовь
и в пыльное садится кресло,
и уверяет, что воскресла, -
но тронешь - только пыль, и все.

Жизнь пробегает, и в окно,
усталая, глядит печально,
и уверяет, что реальна, -
но я не верю ей совсем.

Заходит смерть на огонек.
Сидит, легка и молчалива,
затем встает неторопливо, -
я  в е р ю  е й.

* * *
В безумной жаре
обмелели болота значений.
Исчерпаны знаки,
а море дышало безмерным.
Разорваны сети -
пустое поймать невозможно.
К тончайшему свитку
светилось полотно горизонта.
Любая из звезд -
это точка в невидимых фразах.
Теперь, как ни жаль,
их бессмысленность глазу открыта.
А ты говоришь:
дескать, небо казалось всесильным.
Оно было синим -
и все. Что тебе еще надо?
Из раковин-слов
беспричинно доносится эхо.
Закончен закат,
ты не помнишь, который по счету?
Сегодня - смотри:
даже солнце склонилось к востоку.
Сиреневы тени,
и мудрость песка так прохладна.
Остался лишь ветер,
а ветер не ведает смерти.
Ушли рыбаки,
побросали все удочки в воду.


* * *
О, как любили мы настойку на змее! -
она слегка напоминала о семье,
и, намекая на грядущий перепой,
вливался в души непростительный покой.
Вдруг кто-то страшно расшумелся под столом:
как оказалось, там подрался суп с котом.
За это заживо был тотчас съеден суп,
а кот сказал: "Он был, пожалуй, слишком груб."
"Кто груб, тот глуп", - отметил стол
и тут же сник,
поскольку кто-то ущемил ему язык.
И, указав на притяженье инь и ян,
меня спросили: "Почему бы и не я?"
Часы показывали лето четверга,
а я всегда в вопросах времени строга,
и на последний недвусмысленный вопрос
я отвечала: "Ты немного не дорос."
Меня покинул неродившийся поэт,
повешусь, может быть, а может быть, и нет.
И время пьяное уснуло в кабачке,
а я повисла у белуги на крючке.
Вот я реву, а ей, белуге, хоть бы хны:
она бесстрастно созерцает лик луны.
"Я так люблю тебя, что кажется, умру", -
я прошептала ей и стала есть икру.
Вдруг ты вошел сюда и молча стал смотреть.
Мне захотелось взять тебя и улететь,
но время пьяное поднялось и ушло,
а ты забрал мое последнее крыло,
а ты содрал мое последнее перо,
хотя орудовал обычным топором.
И долго плакали ребята в кабачке,
а я хихикала у боли на крючке.

[bisheseniel]

Влюбилась в ваши стихи с первого взгляда.Ольга-вы гений! Можно ли купить эти произведения?

[алеша]

Проходит время за стеклом
часов, рифмующих чет-нечет,
и вновь твердит, что все излечит...
Не верю я ему опять.

Приходит мертвая любовь
и в пыльное садится кресло,
и уверяет, что воскресла, -
но тронешь - только пыль, и все.

Жизнь пробегает, и в окно,
усталая, глядит печально,
и уверяет, что реальна, -
но я не верю ей совсем.

Заходит смерть на огонек.
Сидит, легка и молчалива,
затем встает неторопливо, -
я  в е р ю  е й.

Очень сильно... Спасибо.

[Ртуть]

Одинокая и чистая,

                                    подошла моя зима.

                                    Боль, смятение, неистовство,

                                    жизнь, съезжавшую с ума, –

                                    замела и заморозила,

                                    горечь выковала льдом.

                                    И рассвет свинцово-розовый

                                    льётся в мой стеклянный дом.

                                    Ветер вспыхнет во все стороны,

                                    впопыхах захлопнет дверь.

                                    Тише снега, проще ворона:

                                    вот и всё, что я теперь.

     




    Большое спасибо за публикацию, очень красивые стихи.
  

[Favio]

Михаил Боярский - Зеленоглазое такси

Вот и осталось
Лишь снять усталость
И этот вечер
Мне душу лечит

О-о-о-о,
Зеленоглазое такси,
О-о-о-о,
Притормози, притормози
О-о-о-о,
И отвези меня туда,
О-о-о-о,
Где будут рады мне всегда, всегда.

Там и не спросят
Где меня носит
Там, я-то знаю,
Все понимают

...      

Я для сэбя уяснил, что не так важно о чём песня, самое важное в песнэ уловить её настроение.

[OEOUO]

Я для сэбя уяснил, что не так важно о чём песня, самое важное в песнэ уловить её настроение.

ну ясно... многие песни так и создаются.
Композитор написал мелодию с настроением и так называемую "рыбу" - любые слова. которые ему мерещатся. Потом профессиональный текстовик создает на основе этой рыбы хоть чуть осмысленный текст.

Поэтому содержание большинства песен это просто рыба под мелодию.

В настоящих же песнях есть равновесие поэтического содержания текста и выразительности музыки. испокон веков композиторы именно так создавали песни. Писали музыку на ОСМЫСЛЕННЫЙ и глубокий текст.

[Favio]

OEOUO, современный мир уже давно перешагнул этот порог.
Наверно, я не так выразился.

Я для сэбя уяснил, что не так важно о чём песня

На самом деле вообще не важно о чём песня, самое важное поймать её настроение, а иначе нам бы не нравились некоторые песни, например, на английском или вообще без слов.

[FallingSnow]

OEOUO

испокон веков композиторы именно так создавали песни. Писали музыку на ОСМЫСЛЕННЫЙ и глубокий текст.

Композиторы пишут музыку на текст...?!

Нужно отличать классическую поэзию и тексты песен. Это разные направления в искусстве или различные формы творческого выражения.
Тексты песен всегда пишутся на уже существующую музыку и вокальный узор. Так делают все профессиональные команды! Я не беру во внимание редкие исключения, потому что, обычно, в таких случаях произведения пишутся под заказ или в связи с тем, что есть действительно хороший текст ломать структуру которого не хочется.

Так же хочу сказать, что из-за того что текст песни - это другая форма, глубина выражения нисколько в этом не теряет (иногда даже наоборот - только приобретает). Просто это другая форма (в чем-то более сложная) - и это нужно уметь воспринять правильно.

Это подобно тому как нужно уметь воспринимать, например, хайку.  

PS:

Предупреждая возможные возражения: нельзя забывать, что написание произведения и аранжировка - вещи разные.

PPS:

И в принципе, вопрос о тексте (его глубине, складности и проч.) в музыке практически не стоит, потому что, человек с профессиональным вокалом должен уметь исполнять вокальные партии с практически любым текстом.