Обсуждение некоторых вопросов и проблем философии

[Ртуть]

Проблема познаваемости мира

Связь предмета с высказыванием о нем

Предмет представлен нам как набор чувственных данных, фактически как совокупность световых, звуковых и других сигналов, объединенных в голове человека в некое единое целое - образ предмета. Связь образа предмета с самим предметом не однозначна: образ может быть индуцирован как внешним воздействием (реальным предметом, миражом, психотерапевтом при помощи гипноза), так и внутренними причинами (самовнушением или какими-либо нарушениями в работе головного мозга). Можно с уверенность утверждать, что для отдельного человека нет никакого рационального способа различить эти ситуации. Более того, формирование образа предмета непосредственно зависит от индивидуального Понимания этого предмета - человек имеющий некоторое понимание предмета будет видеть нечто другое, чем человек, впервые столкнувшийся с этим предметом, и их высказывания об этом предмете будут существенно различаться. Следовательно, связи между элементами цепочки предмет - образ - индивидуальное Понимание - высказывание принципиально не однозначны и не рациональны. То есть мы можем заключить, что нет рационального обоснования связи предмета с его образом и с высказыванием о нем конкретного человека. (Но заметьте, я не утверждаю «нет связи», я пишу «нет рационального обоснования связи».)

Социальное происхождение чувственного образа

Человек видит только то, что он может видеть, то есть только предметы, имеющиеся в его Понимании (например, человек не имеющий представления об автомобиле увидит в нем не машину, а страшного рычащего зверя). Но констатация факта ограниченности восприятия человека его индивидуальным Пониманием не является отрицанием возможности познания, агностицизмом. Стоит только обратить внимание на то, что Понимание отдельного человека всегда носит социальный характер, оно индуцировано Всеобщим социальным Пониманием, является его единичной реализацией. Следовательно, проблема соотношения предмета и его образа в Понимании должна решаться не в плоскости субъект-объект, а на уровне взаимодействия предмета с социальной системой. С этой позиции мы можем констатировать, что человек видит только предметы, встроенные в социум, то есть имеющиеся во Всеобщем социальном Понимании. И эта связь предмета и его понимания более объективна, так как имеет всеобщий характер, является результатом интегрирования множества единичных актов взаимодействия индивидуальных Пониманий и предмета.

Связь между Пониманием предмета (и высказываниями о нем) и самим предметом существует, но не прямая, не непосредственная, а опосредованная сферой всеобщего социального познания, и следовательно, она более объективна (по сравнению со связью, выявляемой при рассмотрении пары субъект-объект), но не рациональна, то есть не реконструируема логическими методами.

Проблема непознаваемости

Отсутствие рациональной (однозначной) связи Понимания предмета и его чувственного восприятия приводит нас к заключению о невозможности чувственного познания Мира. Но из этого высказывания совершенно не следует вывод о принципиальной непознаваемости Мира. Приведенное утверждение констатирует лишь то, что невозможно получить новые знания (новые формализованные высказывания), исходя только из частного чувственного опыта. Новые знания продуцируются в процессе взаимодействия чувственных образов и индивидуального Понимания, которое является продуктом социального опыта и имеет всеобщий характер. Познание (не как индивидуальное приспособление к среде, а как продуцирование знаний) - принципиально социальный процесс, имеющий свою единичную (во времени и в пространстве) реализацию в частных актах индивидуального познания.

В познании мы сталкиваемся не с проблемой сравнения получаемых данных (знаний) непосредственно с реальным миром, а с проблемой сравнения знаний с индивидуальным Пониманием Мира. Познание происходит на грани соотношения Понимания и знания. В ходе этого процесса мы делаем некоторые высказывания, выполняем действия, и уже фактический результат этих высказываний и действий (успех или неудача) подтверждают и корректируют Понимание и знание (индивидуальные и социальные).

Априорность и апостериорность веры и убежденности познания
На основе фиксации образа предмета нашим сознанием мы не можем делать вывод о реальности этого предмета. Даже выполнение конкретных действий с предметом, образ которого возбужден в сознании, не всегда является подтверждением реальности этого предмета - человек может ощущать отсутствующий предмет, производить с ним некоторые операции (хотя, конечно, это характерно для клинических случаев).

Только коллективный, социальный опыт может дать нам относительную уверенность в реальности предмета и связи между ним и нашими высказываниями о нем. Я подчеркиваю, что и эта уверенность относительна, а не абсолютна, она ограничена уровнем развития социальной системы (в частности уровнем развития науки и техники), а также воздействием таких социальных явлений, как коллективные галлюцинации, политическое и религиозное программирование, заблуждения здравого смысла и т.д.

Наиболее твердую уверенность в реальности (объективности) и познаваемости Мира дает нам не само наличное социальное знание, а его рост - развитие науки. Мы можем утверждать, что с ростом знаний абсолютно возрастает устойчивость, стабильность, независимость от окружающей среды как всего социума, так и отдельного человека. Но эта уверенность в объективности и познаваемости Мира не есть элемент научного знания, то есть она научно не доказуема. Вера в реальность Мира и убежденность в его познаваемости лежат за рамками (до и после) научного познания, как предпосылка и послесловие - непосредственная вера, предшествующая познанию, и абсолютная уверенность как результат.

Реальность и нерациональность Всеобщего Понимания

Всеобщее социальное Понимание - это не некая высшая сила, надсоциальный Дух (хотя подобной терминологией вполне можно пользоваться вне научного обсуждения). Всеобщее Понимание реализовано во всем механизме социальной системы, в ее функционировании как целого. Социальный разум реален настолько, насколько реальна сама социальная система. Но он не рационален, то есть не сводим полностью к формальным системам. А та сфера Всеобщего социального познания, которая поддается формализации, рациональной фиксации в виде знаний, предстает перед нами как наука.

Научное познание

Непосредственное определение науки

Наука как система знаний

Исходя из первого непосредственного понимания, науку можно определить, как внешний для человека способ фиксации и накопления знаний - формальных однозначных высказываний, сделанных на естественном или специальных (научных) языках.

Науку, как форму сохранения знаний, от генетического (биологического) способа фиксации данных о мире отличает именно внешний, независимый от единичного организма (человека) характер.

Принцип однозначности

Следует особо обратить внимание на принцип однозначности (или объективности), который лежит в основе науки. Он заключается в требовании безусловной сохраняемости, воспроизводимости и транслируемости (передаваемости) элементов науки (высказываний, теорий, экспериментов) вне зависимости от субъективных, социальных и прочих факторов.

Всеобщность научных знаний и проверяемые прогнозы

Обязательным условием научности того или иного высказывания является его всеобщность (универсальность). Так высказывание «осенью журавли улетели на юг» не является научным в противоположность высказыванию «каждую осень журавли улетают на юг». Только основываясь на всеобщих высказываниях, мы имеем возможность делать проверяемые прогнозы (так, еще летом мы можем предположить, что при наступлении холодов журавли улетят). И если прогноз подтверждается, следствие считается истинным.

Таким образом, научными мы можем считать однозначно зафиксированные всеобщие высказывания, на основе которых можно делать истинные частные высказывания (проверяемые прогнозы).

Следует обратить внимание, что научными являются именно всеобщие (универсальные) высказывания, а не сами подтверждаемые прогнозы (частные высказывания). Прогнозы могут быть получены и эзотерическими путями (пророчества, ясновидение, гадание). Но даже при их подтверждении (их истинности) они не становятся научными, потому что не могут быть однозначно воспроизведены любым человеком (в отличие от научных прогнозов).

Однозначность метода получения научных знаний

Помимо описанной внешней определенности научного знания (однозначной предсказательной силы), существует и внутренняя определенность, затрагивающая способ получения всеобщего высказывания. Конечно, научность всеобщего высказывания не зависит от способа его получения - является ли оно результатом длительных наблюдений (экспериментов), выведено из каких-либо других высказываний логическим методом или сложилось случайно из набора слов. Проблема в данном случае заключается в установлении научности не самого высказывания, а метода его получения. Решается эта проблема также применением принципа однозначности. Если эксперименты, в результате которых было получено всеобщее высказывание, однозначно повторимы, то они могут быть признаны научными. То же можно сказать и о теоретическом методе - если логические шаги вывода нового всеобщего высказывания однозначны и повторимы, то эту теорию можно считать научной.

Существуют и другие способы получения истинных высказываний: интуитивный, случайный, эзотерический и др. С их помощью вполне возможно получить всеобщие научные высказывания, но сами эти способы нельзя отнести к научным, так как они не являются однозначно воспроизводимыми.

Этапы становления науки

Можно выделить несколько этапов становления социальной сферы, которую мы сейчас называем наукой:

(1) Появление объективных (не личностных) знаний, передаваемых устным путем (рецепты, технологии, приметы). Хотя носителем этих знаний является сам человек, в отличие от других, генетически не предопределенных форм поведения человека (и животных), передаваемых непосредственно от особи к особи (от матери к детенышам), эти знания имели некоторую объективную форму фиксации и существовали вне конкретного описываемого ими действия. Так рецепт приготовления некоторого блюда мог быть передан от одного человека другому не непосредственно (путем показа), а через третьего человека, который мог просто пересказать содержание рецепта. Благодаря этому процессу формализации знаний в устной форме происходили их сохранение и передача от поколения к поколению.

(2) Новый этап развития научного познания связан с появлением письменности. Фиксация знаний в виде символов сделала их независимыми от человека, как их носителя. Появилась реальная возможность накопления, классификации и обобщения знаний. Эти процессы можно назвать началом становления науки.

(3) Собственно началом науки можно считать выделение ее в самостоятельную сферу деятельности человека по продуцированию и использованию знаний. Начало науки можно отождествить с моментом, когда предметом знаний стали сами знания, то есть произошел отрыв процесса генерации знаний от повседневной практики. С этого момента новые знания могли быть получены не только эмпирическим путем, но и теоретическим - лишь на основе имеющихся знаний.

[Ртуть]

Индивидуальное Понимание и научная теория

Фиксация индивидуального Понимания в теории

Индивидуальное Понимание предмета проявляет себя в виде множества элементарных высказываний относительно этого предмета. Это множество высказываний может само стать предметом понимания - в результате которого (понимания) могут появиться новые высказывания относительно связей элементарных высказываний. Однако новые высказывания будут в большей степени отражать уже не индивидуальное Понимание предмета, а однозначные соотношения исходных элементарных высказываний. Эту систему высказываний о высказываниях можно назвать теорией предмета.

Теория, как и индивидуальное Понимание, может продуцировать частные высказывания о предмете. Но поскольку теория предмета имеет формальную структуру, она однозначно ограничена, но благодаря этой же формальности она имеет однозначный (объективный) характер. То есть если в элементарном высказывании Понимание реализует себя как единичное, субъективное, то в теории фиксируется некоторая всеобщность Понимания предмета, его объективность.

Ограниченность теории

Научная теория, как формальная система, ограничена и конечна. Вследствие этой ограниченности продуцируемые теорией высказывания, в отличие от высказываний индивидуального Понимания, носят однозначный, повторяемый характер, что и делает ее научной. Но вследствие этой же ограниченности теория не может быть работоспособной без внешних себе оснований (высказываний), необходимых как для исходноо построения (аксиомы, постулаты), так и для проверки итоговых высказываний (эмпирические данные). Кроме того, в отличие от индивидуального Понимания, формальная теория неспособна к самостоятельному развитию и в своей структуре фиксирует лишь некоторый фрагмент индивидуального Понимания предмета.

Научность теории

Теорию как систему высказываний с фиксированными связями между ними, из которой однозначно следуют некоторые новые высказывания, можно назвать научной только в том случае, если новые высказывания являются принципиально проверяемыми. Это условие не говорит ничего об истинности и других оценочных характеристиках теории, а лишь констатирует ее принадлежность к сфере научного познания.

Следовательно, научной можно назвать теорию, из которой однозначно следуют принципиально проверяемые высказывания.

Понятийная или трансляционная функция научной теории
Помимо такой однозначно фиксируемой характеристики научной теории, как способности продуцировать новые принципиально проверяемые высказывания о предмете, можно говорить и о субъективной функции теории - понятийной: восприятие теории вызывает рост (расширение) индивидуального Понимания предмета. И происходит это гораздо более эффективно и целенаправленно, чем при непосредственном наблюдении самого предмета.

Если же рассматривать научную теорию как промежуточный элемент, необходимый для передачи другим людям индивидуального Понимания создателя теории, то понятийную функцию теории можно отождествить с трансляционной.

Теория как система знаний

Научную теорию можно определить и используя термин «знание»: теория - это система знаний (набор формальных высказываний), продуцирующая новые знания. В предельно минимальном варианте новым знанием является сама эта система. Например, если теория заключается в предложении некой классификации имеющихся знаний (явлений, предметов и т.д. - скажем, классификация животных), то сам принцип этой классификации является новым знанием (мы теперь знаем, что существуют не просто животные, а млекопитающие, рептилии и др.). Помимо этого, в результате появления такой классификационной теории каждый элемент классификации приобретает новое ранее отсутствовавшее качество (раньше мы знали, что лягушка это просто лягушка, а теперь мы можем сказать «лягушка - это земноводное»). Некоторые классификационные теории, имеющие дополнительную структуру, могут в качестве нового знания выдвигать предсказания о существовании новых, еще не известных элементов системы классификации (так дело обстояло с периодической таблицей химических элементов)

Предмет научной теории

Предмет научной теории как совокупность качеств

Предмет научной теории представляется нами, как совокупность элементарных высказываний о нем. Каждое высказывание фиксирует некоторое качество предмета (его характеристику, параметр), то есть мы можем говорить, что предмет теории описывается набором качеств. Подразумевается, что качества предмета взаимозависимы, и ученые пытаются построить формальную систему качеств, устанавливая логические отношения между высказываниями о качествах. При этом часть качеств предмета может быть принята за исходные (постулируемые), из которых методом дедукции должны быть получены остальные качества.

(Замечу, что как совокупность качеств предмет может выступать лишь для научного познания, а не для других сфер социального познания: искусства, религии. Данное замечание приведено для констатации, что научное познание принципиально не исчерпывает понимания предмета.)

Пространство качеств предмета

Качества предмета выявляются в его отношении к другим предметам. И поскольку количество таких отношений предмета бесконечно, то и количество его качеств не ограничено. Качества предмета не рядоположены, то есть не между всеми качествами предмета можно установить какую-либо связь. Качества, между которыми нельзя установить прямую зависимость, обычно выявляются относительно разных систем, включающих предмет в качестве элемента. Так, например, птица может рассматриваться как физическое тело, имеющее массу, размер и т.д. и являться предметом исследования физики (например, в расчетах параметров полета) или изучаться как живой организм, характеризуемый продолжительностью жизни, скоростью размножения и т.д. Следовательно, один и тот же предмет может описываться многими теориями, оперирующими различными наборами его качеств.

Всю совокупность качеств предмета я буду называть пространством качеств. Тогда о конкретной научной теории, оперирующей конечным множеством качеств, мы будем говорить, что она описывает предмет в некоторой ограниченной области его пространства качеств.

[Ртуть]

Методы оценки теории

Проблема истинности теории

Традиционно принято оценивать научные теории, используя категорию «истинность». При этом рассматриваются два подхода: под истинностью понимается (1) утверждение логической строгости теории и (2) ее соответствие эмпирическим данным. Однако само понятие истинности (и логической, и эмпирической) мы рационально можем применять только к отдельным высказываниям: как в эксперименте, так и в логическом выводе делается заключение об истинности лишь единичного высказывания. То есть реально существует проблема переноса утверждений об истинности высказываний на теорию в целом.

Формальная (логическая) истинность теории

Наиболее однозначно оценивается истинность теории с позиции ее логической строгости. То есть с формальной стороны теория может считаться истинной, если она не содержит логических ошибок и все ее частные высказывания истинны в системе этой теории. Однако даже при полной логической строгости теории утверждение ее формальной истинности не является абсолютным. Для подтверждения этого тезиса возможно сослаться на теорему Геделя, которая в одной из формулировок констатирует, что в достаточно сложных формальных системах могут существовать высказывания, истинность или ложность которых доказать невозможно. То есть вполне допустима ситуация, когда высказывание в рамках этой теории не может быть признано истинным или ложным. Поэтому формально истинной можно считать научную теорию, все выдвигаемые проверяемые частные высказывания которой являются логически истинными (то есть речь идет не о всех возможных высказываниях теории, а лишь о проверяемых прогнозах).

Эмпирическая истинность теории

Подтверждение проверяемых прогнозов теории, то есть совпадение частных высказываний теории с опытными данными, является наиболее важным критерием оценки ее истинности. Но реально эмпирическая истинность может быть проверена лишь для отдельных высказываний, и, как я уже отмечал, существует проблема переноса истинности одного или нескольких прогнозов теории на всю теорию.

Достоверность вместо эмпирической истинности

Истинность - понятие квантованное, то есть может иметь лишь два значения - истинно и ложно. Такая квантованность вполне адекватно отражает соотношение отдельных высказываний в формально-логических системах. Однако при попытке применения понятия истинности к теориям в целом возникают проблемы. Например, приходится констатировать, что одна теория может быть более истинна, чем другая (при понимании, что они обе в большей или меньшей степени адекватно отображают предмет). Попытка же избежать этой некорректности приводит к еще менее вразумительным тезисам, например, что одна теория, описывающая предмет, истинна, а все остальные ложны. Возникает серьезная проблема с констатацией истинности теории и при выявлении у нее эмпирически ложных высказываний. Становится ли она в этом случае автоматически ложной или частично истинной? Описывает ли истинная теория предмет абсолютно полно и точно? А если нет, то в чем же ее истинность? С понятием истинности теории связан и такой миф о приближении к истине, как к некой абсолютно истинной теории (о возможности сущестования такой поговорим позже).

Я предлагаю для оценки теории с позиции ее адекватности предмету, «правильности» его описания использовать термин «достоверность». Применяя эту категорию, мы можем более корректно обсуждать перечисленные проблемы. Так, вполне понятно, что теория может более или менее достоверно описывать предмет, что одна теория может быть более достоверной, чем другая, но при этом они вполне могут сосуществовать.

Достоверность теории и истинность ее высказываний

Основным критерием достоверности теории можно считать наличие у нее истинных проверяемых высказываний. При этом понятно, что наличие ложных высказываний не опровергает теорию (не делает ее ложной), а лишь снижает ее достоверность, ограничивает область ее применения. Так, ложность высказываний классической механики о телах, двигающихся со скоростью, близкой к скорости света, может, и представляет ее не истинной в традиционном понимании, но не делает ее недостоверной, а лишь устанавливает границы ее достоверности.

Отсутствие истинных высказываний сводит достоверность теории к нулю, но не абсолютно, так как никогда нельзя однозначно утверждать, что проверке подверглись все следствия теории. О высокой достоверности теории можно говорить в случае истинности всех выдвинутых ею на данный момент высказываний, касающихся ограниченной области фактов (несмотря на то, что за пределами этой области теория дает ложные высказывания). Но и в этом случае мы не можем говорить о полной достоверности теории, так как область применения теории очерчена в пространстве известных на данный момент качеств предмета и при открытии новых явлений может возникнуть необходимость еще сузить границы применения теории. А так же надо иметь ввиду, что проверка истинности конкретных высказываний производится при определенной погрешности измерений, и при увеличении точности приборов достоверность теории может снизиться. И тогда будет поставлен вопрос о создании новой более достоверной (точной) теории, пусть даже и перекрывающей меньшую область фактических данных (меньшую область пространства качеств предмета).

Достоверность вместо правдоподобия

В качестве замены термина «истинность» предлагалось и понятие «правдоподобие». На мой взгляд, использование его для оценки научных теорий непродуктивно. В обыденной речи мы используем слово «правдоподобно», говоря о высказывании, истинность или ложность которого еще не подтверждена, и мы делаем лишь предположение на основе своего Понимания. То есть это априорное заключение, которое в дальнейшем может быть подтверждено или опровергнуто. Большая или меньшая степень правдоподобия характеризует не столько само высказывание, сколько нашу предварительную оценку его, большую или меньшую веру в его истинность. Именно поэтому понятие «правдоподобие» сложно использовать для объективного сравнения научных теорий. До проведения эмпирической проверки некий эксперт на основе своего Понимания предмета, а также косвенных принципов (например, красоты логических построений) может сделать свои предположения о степени правдоподобия той или иной теории. Но после проверки теорий мы вынуждены будем перейти от априорных оценочных суждений к конкретным сравнительным выводам, для чего уже не подходит термин «правдоподобие».

С другой стороны, использование термина «правдоподобие» подразумевает наличие некой объективной «правды» - в нашем случае «правдивой теории», с которой надо в конечном итоге сравнить тестируемую теорию. Но такой теории не существует, и сделать объективное заключение о правдоподобии невозможно. Корректное однозначное сравнение мы можем делать только на уровне отдельных высказываний, а не на уровне теорий в целом.

Понятийная ценность теории

Как я уже отмечал, помимо предсказательной функции, то есть способности выдвигать проверяемые эмпирические высказывания, научная теория имеет понятийную ценность, определяемую направленностью теории на прирост (расширение, углубление и т.д.) индивидуального Понимания знакомящихся с ней людей. Именно анализ понятийной (содержательной) стороны теории часто является определяющим при выборе между несколькими теориями, имеющими одинаковые истинные эмпирические высказывания, хотя этот критерий и является во многом субъективным.

Несмотря на то, что практическое применение научной теории как инструмента для получения новых высказываний о предмете возможно и без обращения к ее понятийному содержанию (важен лишь механизм логического вывода), Понимание предмета просто необходимо для дальнейшего развития науки. Именно рост индивидуального Понимания ученого в результате знакомства с теориями, имеющими бо'льшую понятийную ценность, дает ему возможность делать новые высказывания о предмете, строить новые его теории.

Научная эффективность теории

Помимо такой относительно объективной характеристики теории, каковой является достоверность, имеет смысл еще использовать во многом субъективное понятие научной эффективности теории. Эффективность теории во многом перекликается с ее понятийной значимостью, но оценивается не по степени ее воздействия на индивидуальное Понимание, а по ее влиянию на развитие науки, способности стимулировать создание новых теорий.

Научно-историческая ценность теории

Наше Понимание сформировано не только знанием последних научных достижений, общепринятой современной научной картиной мира, но и не в меньшей степени знанием всей истории науки, всех теорий, как реально внесших вклад в развитие познания, так и великих заблуждений. Ученый (или неученый), отвергая все предшествующие знания или определенную теорию, не учитывает, что именно этому научному прошлому он обязан наличием своего нового Понимания. И не только этически корректнее, но и научно продуктивнее было бы рассматривать старые теории, как необходимый элемент современного Понимания - индивидуального и социального. И для признания научно-исторической ценности той или иной теории современное практическое использование ее не имеет решающего значения.

Истинность научных высказываний

Истинность частного высказывания

Ранее я высказал мысль, что понятие «истинность» не применимо к научной теории как целой, оно может относиться только к единичному высказыванию, то есть к элементарному выражению формальной системы (научной теории или языка). Оценивать теорию - то есть делать заключение о ее достоверности - мы можем только на основе анализа истинности множества ее частных высказываний.

Но и отдельное высказывание, взятое само по себе, не является ни истинным ни ложным - таковым оно становится лишь в сопоставлении с другим высказыванием (высказываниями).

Истинность высказывания как формальное тождество высказываний

Истинность высказывания в традиционном понимании - это некое соответствие высказывания предмету. Однако, оставаясь в рамках научного рассмотрения, можем ли мы, сопоставлять две столь разнородные сущности, как логическое высказывание (последовательность элементов некоторой формальной системы, языка) и реальный предмет? Ведь не существует никаких параметров, характеристик предмета (явления, процесса), по которым его можно было бы сравнивать с высказыванием. В действительности при сопоставлении предмета и высказывания всегда происходит сравнение разных высказываний об этом предмете. Следовательно, заключение об истинности какого-либо высказывания не может иметь никакого другого смысла, чем констатация его тождественности другому высказыванию (или множеству высказываний). Так, высказывание «у него голубые глаза» может объективно (то есть не самим говорящим)признаться истинным только если оно совпадет с аналогичными высказываниями других людей. Но так как не исключено, что среди других людей вполне могут быть дальтоники, лжецы или просто невнимательные люди, то для подтверждения истинности высказывания, основанного на чувственном опыте, необходимо сопоставить большое количество высказываний.

Формальная истинность эмпирического высказывания

Некоторое эмпирическое высказывание, то есть высказывание, полученное на основе проведенного эксперимента (наблюдения), может также считаться истинным, если оно совпадет с множеством других высказываний, полученных при повторных исследованиях (предпочтительно проведенных в другом месте, другими людьми, на другой аппаратуре). Но эта истинность формальна и сама по себе имеет лишь единственную научную ценность - однозначность.

Формальная истинность теоретического высказывания

Истинность теоретического (аналитического) высказывания в рамках некоторой логической системы констатирует лишь факт соблюдения всех правил логического вывода данного высказывания - его тождественность другим высказываниям или группам высказываний в данной логической системе. Вследствие этого истинность теоретического высказывания формальна и бессодержательна (в чистом виде это лишь логико-математическая истинность), но с другой стороны она однозначна, и независима от субъективных факторов.

Осмысленность единичного высказывания

Помимо такой характеристики частного высказывания (теоретического и эмпирического), как формальная истинность, можно говорить и о его осмысленности - содержательной правильности. Высказывание «вода кипит при температуре 34°С» вполне осмысленно в отличие от «вода кипит при массе в 100 граммов».

Осмысленность теоретического высказывания однозначно следует из принятых оснований теории и логических принципов ее построения при соблюдении всех формальных правил его вывода. То есть осмысленность теоретического высказывания совпадает с его формальной истинностью в рамках теории.

Семантический анализ языка не может дать обоснования истинности высказывания (теоретического или эмпирического). Анализ языка может лишь констатировать осмысленность высказывания, то есть правомерность высказывания в системе этого языка (языка конкретной научной теории или обыденного языка).

Эмпирическая истинность теоретического высказывания

В рамках научного познания наиболее важно понятие эмпирической истинности теоретического высказывания, то есть экспериментального подтверждения истинности выводов научной теории. Но, как я уже отмечал, нельзя установить соотношение двух таких разнородных феноменов, как высказывание и наблюдение (эксперимент). Реально в науке за фразой «высказывание соответствует опыту, подтверждается опытом» стоит лишь формальное тождество (совпадение) теоретического и эмпирического (полученного опытным путем) высказываний. Так формально истинное теоретическое высказывание «из расчетов следует, что вода должна закипеть при 100°С», будет считаться эмпирически истинным, если ему будет поставлено в соответствие формально истинное эмпирическое высказывание «в результате серии измерений было установлено, что вода закипает при 100°С».

Проблема достоверности тождества теоретического и эмпирического высказываний

Отказ от столь привычного понимания эмпирической истинности теоретического высказывания как тождества двух формальных высказываний (то есть отказ от понимания истинности как некоего соответствия высказывания предмету) ставит перед нами множество вопросов. Можем ли мы сравнивать высказывания, сделанные в различных формальных системах: одно - в рамках конкретной научной теории (в терминах теории), другое - на основе чувственных данных (в терминах опыта)? Ведь в нашем примере наиболее точно эмпирическое высказывание должно быть сформулировано так: «когда в том, что было налито в сосуд, появились пузырьки, столбик термометра был на уровне риски 100». Действительно, у нас нет никаких рациональных оснований считать, что вскипающая жидкость является водой, что термометр измеряет именно температуру и что те числа, которые стоят напротив делений шкалы имеют какое-то отношение к числовым значениям, полученным из формул при расчетах? Даже если считать, что ответы на эти вопросы есть результат некоторых соглашений -можно ли доверять этим соглашениям, и кто и когда их установил?

Какова может быть ценность этого тождества двух высказываний, если предмет присутствует в них лишь косвенно? Ведь действительно, в основе теоретического высказывания лежит индивидуальное понимание предмета ученым-теоретиком, а эмпирическое высказывание сделано ученым-практиком на основе чувственного восприятия некоего процесса, в котором участвует предмет научного познания.

Достоверность эмпирических высказываний

Я полагаю, что основанием достоверности эмпирических высказываний, является сфера Всеобщего социального познания, которая представляет собой ту часть механизма функционирования социальной системы, которая заключает в себе весь исторический научно-практический опыт человечества. Сфера всеобщего познания, помимо чистой науки, включает в себя и индустрию проведения экспериментов, а также к ней частично можно отнести техническую и технологическую часть промышленного производства.

Всеобщее социальное познание - это реальная функционирующая система, в которую явно или опосредованно входят и предметы научного познания, и качества этих предметов (характеристики, параметры и т.д.). И если мы примем общую достоверность этой системы, то есть ее реальность и продуктивность как элемента социальной системы, то мы эту достоверность можем распространить и на ее элементы. Это касается и понятий «вода», «температура», «кипение», «100°С», которые, являясь элементами сферы всеобщего познания, конкретно реализуются в системе единичного опыта.

Эмпирические высказывания о предмете («вода закипела при 100°С») делаются именно в системе всеобщего познания. Эта система включает в себя следующие высказывания: «вещество с такими-то свойствами называется водой», «все вещества имеют такое качество, как нагретость, которое называется температурой» и т.д. Понятно, что для определения каждого слова такого высказывания необходимо приводить все новые и новые высказывания, и их последовательность не может быть конечной. Но сущность этой системы высказываний не в выводимости их из некоторого основания, а в том, что они сами, вся их совокупность, включенная в непрерывный процесс научной и технической практики, являются основанием для допущения достоверности высказываний о частном научном опыте. То, что ученый может доверять элементарному эмпирическому высказыванию, следует не из того, что оно дано ему как непосредственная чувственная данность, а из того, что вся система эмпирических высказываний подтверждена предшествующим социальным научным опытом. Не один конкретный опыт измерения температуры кипящей воды, а тысячи, сотни тысяч всех измерений, произведенных за время существования социума, придают некоторую степень достоверности эмпирическому высказыванию, включающему понятия «вода», «температура», «кипение», «100°С». И эти понятия, вернее, обозначаемые ими природные сущности, столь же реальны, сколь реален социальный опыт, сколь реальна социальная система, сохраняющая свою целостность во взаимодействии с Миром, в частности благодаря функционированию сферы всеобщего социального познания.

Основание тождества теоретического и эмпирического высказываний
Ученый-теоретик, как и ученый-практик, как и все элементы частного эксперимента, включен в единый процесс всеобщего познания. Выдвигая исходные гипотезы, он основывается на своем индивидуальном понимании. Строя теорию, он использует всеобщие социальные знания. Именно эта непосредственная встроенность ученого в сферу всеобщего социального познания, дает ему (и нам) некоторую степень уверенности в осмысленности получаемых им теоретических высказываний.

Следовательно, мы можем заключить: поскольку научная теория есть продукт всеобщего социального познания, а конкретный эксперимент является вещественной реализацией этого познания, то именно реальность социальной системы как целого служит основанием для утверждения некоторой степени достоверности истинности двух частных высказываний - теоретического и эмпирического - при их формальном тождестве.

Конкретная истинность тождества теоретического и эмпирического высказываний

Совпадение двух тождественных высказываний (А=А) пусто и бессодержательно. О некоторой истинности в этом тождестве можно говорить лишь тогда, когда совпадающие высказывания имеют разное происхождение, принадлежат различным системам (А=А'). Это справедливо даже в самых элементарных случаях, когда сравнивается высказывание человека о каком-то событии с высказываниями нем же других людей или когда ученик сверяет полученный ответ задачки с ответом, приведенном в конце учебника. В системе научного познания происходит сравнение эмпирического и теоретического высказываний, полученных независимыми путями: экспериментальным и теоретическим.

Также мы выяснили, что для того, чтобы вообще могла идти речь о тождестве высказываний, продуцирующие их системы должны иметь общее основание. Для обыденной практики этим основанием является язык, как единая система формализации общественных отношений. Основу единства научных высказываний (эмпирических и теоретических) составляет сфера всеобщего научного познания, включающая в себя и систему научной практики, и систему научных знаний (совокупность теорий). Эта сфера, реально функциониря как подсистема социума, может выступать гарантом того, что термины, используемые и в эмпирических, и в теоретических высказываниях, сопоставимы. То есть всеобщее абстрактное тождество эмпирических и теоретических терминов в системе всеобщего научного Познания обеспечивает достоверность формального тождества двух единичных высказываний.

Но для утверждения истинности высказывания недостаточно формального тождества двух высказываний, принадлежащих различным системам с общим основанием. Сравниваемые высказывания должны принадлежать системам различной степени всеобщности. То есть обычно утвердается истинность одного из сравниваемых высказываний, которое имееет единичное значение, при его сопоставлении со вторым высказыванием, носящим всеобщий (обобщающий) характер. Так, истинность высказывания человека может быть подтверждена совпадением с высказываниями многих других людей, или с высказыванием одного человека, но имеющего более «всеобщую» значимость - более авторитетного в данной области и т.д. Также заключение об истинности полученного ответа на задачу делается при сравнении его с ответом в конце учебника, имеющего более всеобщее значение (неоднократно проверенного автором, специалистами, редактором и корректором).

В системе научного познания в паре эмпирического и теоретического высказываний каждое из них может выступать в виде частного высказывания, истинность которого необходимо подтвердить всеобщим высказыванием. В более традиционной схеме частным является теоретическое высказывание, принадлежащее некой новой научной теории, а эмпирическое высказывание, полученное в решающем эксперименте, выступает как высказывание в системе всеобщего социального познания. Хотя и эмпирическое высказывание, полученное в конкретном опыте, может рассматриваться как частное - для подтверждения истинности оно сравнивается с уже признанным теоретическим высказыванием в системе всеобщего научного знания.

[Ртуть]

Схема научного познания

Объект и субъект в сфере всеобщего Познания

Изложенное представление об истинности научных высказываний (теоретического и эмпирического) по сути представляет собой вариант схемы научного познания. Главное в этой схеме то, что в ней не делается акцента на непосредственном взаимодействии субъекта (ученого) и объекта (предмета науки). Взаимосвязь субъекта и объекта опосредована включением их обоих в качестве элементов в сферу всеобщего социального познания. Ученый продуцирует теоретические высказывания не вследствие чувственного восприятия предмета, а на основе своего индивидуального Понимания, сформированного Всеобщим Пониманием (в котором присутствуют и сам предмет, и все теоретические и эмпирические высказывания о нем). По сути ученый изучает не предмет, а его представленность в своем Понимании.

Ученый как конкретное единство социального познания и предмета

При таком подходе проблема научного познания смещается в сторону взаимодействия предмета и Всеобщего Познания. При этом предмет выступает не только как независимый, данный извне объект, но и как элемент социальной практики, и как понятие в индивидуальном Понимании. Ученый в этом процессе «стыкует» Всеобщее Понимание (воплощенное в индивидуальном Понимании) и частные научные факты (эмпирические и теоретические высказывания), он выступает лишь как точка в которой возможна реализация их конкретного единства, продуцирующего новое знание в виде нового высказывания или системы высказываний (теории). То есть, возвращаясь к нашему примеру, мы можем сказать, что только человек может во времени и в пространстве (в своей голове) соединить в нечто единое весь научно-практический опыт использования воды, измерения ее температуры, конкретное положение столбика термометра и символическую запись tк=100°C.

Реальный процесс развития науки

Социальная система, как эволюционирующая часть Мира, постепенно включает в себя все новые феномены в качестве своих элементов. Процесс интеграции природных систем в социум сопровождается раскрытием их качеств, включением этих качеств в систему всеобщего познания (научно-практического опыта), фиксацией этих качеств в новых эмпирических высказываниях.

Если при появлении нового эмпирического высказывания не существует научной теории, имеющей соответствующее теоретическое высказывание, то из этого можно сделать заключение, что наша научная система не полна, и на повестку дня ставится задача построения новой теории или расширение существующих.

Новая теория, помимо объяснения имеющихся эмпирических высказываний, то есть вывода тождественных им теоретических высказываний, может выдвигать и новые высказывания, которые еще не имеют соответствующих им эмпирических высказываний. Это стимулирует проведение новых экспериментов, в ходе которых - либо как отрицательный результат относительно проверяемой теории, либо в виде случайных данных - появляются новые эмпирические высказывания, не имеющие тождественных теоретических высказываний.

Можно представить следующие цепочки разворачивания процесса научного познания:

(1) Всеобщее Знание-Понимание - индивидуальное Понимание теоретика - теория - новое теоретическое высказывание - новое индивидуальное Понимание практика - эксперимент - новое эмпирическое высказывание (которое может совпадать или не совпадать с выдвинутым теоретическим высказыванием).

(2) Всеобщее Знание-Понимание - индивидуальное Понимание практика - новый эксперимент - новое эмпирическое высказывание - новое индивидуальное Понимание теоретика - теория - новое теоретическое высказывание.

При любом итоге сравнения теоретического и эмпирического высказываний вся эта цепочка становится достоянием сферы Всеобщего познания, по сути она и есть реализация всеобщего познания в частных научных процессах. Новый уровень Всеобщего Знания-Понимания непрерывно рождает новые цепочки.

Цели научного познания

Знание не является абсолютной целью научного познания. Знание - формальная компонента этого процесса. Для ученого, профессионально работающего в сфере производства знаний, личной конечной целью является расширение, углубление индивидуального Понимания. Конкретные знания (теории) могут рассматриваться им лишь как способ стимулирования процесса познания и форма фиксации индивидуального Понимания для передачи его другим людям. Конечно, если рассматривать цель научного познания с точки зрения его социальной значимости, то на первое место выдвигается практическая функция науки - продуцирование новых инструментальных научных теорий, которые обеспечивают социуму более адекватное взаимодействие с окружающей средой, повышают его устойчивость благодаря практическому использованию научных знаний в производстве и других сферах. Но если рассматривать роль научного познания в развитии социальной системы не только в узко прикладном смысле, а шире, как задачу формирования Всеобщего социального Понимания, то с этой точки зрения понятийная функция науки все же преобладает над утилитарно-практической. Именно наличие единого Всеобщего социального Понимания является безусловной основой социальной системы, залогом сохранения ее внутренней целостности .

[Ртуть]

Прогресс в науке

Развитие имманентно науке

Проблема прогресса науки, являющейся лишь одним из элементов социума, не может быть полностью решена в рамках эпистемологии. Развитие науки лишь отражает эволюционное движение социальной системы. Следовательно, в эпистемологии развитие науки должно постулироваться, иметься в ее определении.

Направленность науки на развитие фиксируется в выделении ее предсказательной функции как одного из главных элементов ее определения. Сама последовательность научной деятельности (выдвижение прогнозов, эмпирическая проверка их и продуцирование новых прогнозов на основе полученных результатов) воплощает собой непрерывный процесс развития.

Можно также заметить, что генерация новых высказываний присуща и самой природе индивидуального мышления человека, что обеспечивает постоянный прирост научных знаний на элементарном уровне.

Таким образом можно сделать вывод, что науке и как элементу развивающейся социальной системы, и как целенаправленной познавательной деятельности, и как сфере реализации частных мыслительных способностей человека имманентно присуще развитие.

Развитие науки, как кумулятивный рост знаний

Формально развитие науки, конечно, выражается в кумулятивном приросте знаний: как реально зафиксированных в научных теориях, так и индивидуальных. Но сам по себе рост знаний всего лишь отражает внешнюю сторону развития науки, он является результатом научного прогресса, а не его причиной.

Прогресс науки и пространство качеств ее предмета

Говоря о науке, как о совокупности теорий, описывающих ограниченные области пространств качеств предметов, можно достаточно четко определить критерии ее прогресса: (1) расширение областей применения теорий, то есть включение в науку известных, но ранее не описываемых ею качеств предметов; (2) создание теории, обобщающей несколько ранее существовавших теорий с полным или частичным перекрытием их областей пространства качеств (электродинамика Максвелла, современные теории объединения фундаментальных взаимодействий); (3) расширение пространства качеств предметов - выявление новых, ранее не выделявшихся качеств (энтропия статистических систем, спин элементарных частиц и т.д.); (4) выявление новых предметов, а следовательно новых наук (атомы и элементарные частицы - квантовая механика, информация - кибернетика, гены - молекулярная биология и т.д.).

В процессе развития науки перечисленные признаки ее прогресса редко встречаются обособленно. Обычно выдвижение новой концепции, теории приводит и к выявлению новых качеств предмета, и к перекраиванию областей пространства качеств других теорий.

Прогресс науки и развитие человека

Если мерой прогрессивных изменений в различных областях человеческой деятельности считать самого человека, то очень сложно выявить некоторую глобальную положительную тенденцию. Мы не можем утверждать, что индивидуальные Понимания отдельных людей претерпели значительный рост за последние тысячелетия (хотя мы и не обладаем рациональными методами их сравнения). Но мы можем однозначно констатировать, что со временем происходит постоянный рост знаний как объективной формы небиологического способа сохранения информации о социуме. Этот процесс накопления знаний свидетельствует не только о развитии науки, но и о поступательном движении всей социальной системы планеты - она растет, усложняется, совершенствуется, становится более устойчивой. (Аналогично, если оценивать биологический прогресс от амебы до высших приматов по модификации клетки, как основного элемента организма, то трудно выявить какие-либо принципиальные изменения, говорящие именно о ее прогрессе. Реально прогрессирует весь организм, система клеток, попутно вызывая их модификацию (специализацию), как вторичный эффект. При этом некоторые клетки по своей сложности в сравнении с амебой могут и деградировать.)

Схема научного познания

Объект и субъект в сфере всеобщего Познания

Изложенное представление об истинности научных высказываний (теоретического и эмпирического) по сути представляет собой вариант схемы научного познания. Главное в этой схеме то, что в ней не делается акцента на непосредственном взаимодействии субъекта (ученого) и объекта (предмета науки). Взаимосвязь субъекта и объекта опосредована включением их обоих в качестве элементов в сферу всеобщего социального познания. Ученый продуцирует теоретические высказывания не вследствие чувственного восприятия предмета, а на основе своего индивидуального Понимания, сформированного Всеобщим Пониманием (в котором присутствуют и сам предмет, и все теоретические и эмпирические высказывания о нем). По сути ученый изучает не предмет, а его представленность в своем Понимании.

Ученый как конкретное единство социального познания и предмета
При таком подходе проблема научного познания смещается в сторону взаимодействия предмета и Всеобщего Познания. При этом предмет выступает не только как независимый, данный извне объект, но и как элемент социальной практики, и как понятие в индивидуальном Понимании. Ученый в этом процессе «стыкует» Всеобщее Понимание (воплощенное в индивидуальном Понимании) и частные научные факты (эмпирические и теоретические высказывания), он выступает лишь как точка в которой возможна реализация их конкретного единства, продуцирующего новое знание в виде нового высказывания или системы высказываний (теории). То есть, возвращаясь к нашему примеру, мы можем сказать, что только человек может во времени и в пространстве (в своей голове) соединить в нечто единое весь научно-практический опыт использования воды, измерения ее температуры, конкретное положение столбика термометра и символическую запись tк=100°C.

Реальный процесс развития науки

Социальная система, как эволюционирующая часть Мира, постепенно включает в себя все новые феномены в качестве своих элементов. Процесс интеграции природных систем в социум сопровождается раскрытием их качеств, включением этих качеств в систему всеобщего познания (научно-практического опыта), фиксацией этих качеств в новых эмпирических высказываниях.

Если при появлении нового эмпирического высказывания не существует научной теории, имеющей соответствующее теоретическое высказывание, то из этого можно сделать заключение, что наша научная система не полна, и на повестку дня ставится задача построения новой теории или расширение существующих.

Новая теория, помимо объяснения имеющихся эмпирических высказываний, то есть вывода тождественных им теоретических высказываний, может выдвигать и новые высказывания, которые еще не имеют соответствующих им эмпирических высказываний. Это стимулирует проведение новых экспериментов, в ходе которых - либо как отрицательный результат относительно проверяемой теории, либо в виде случайных данных - появляются новые эмпирические высказывания, не имеющие тождественных теоретических высказываний.

Можно представить следующие цепочки разворачивания процесса научного познания:

(1) Всеобщее Знание-Понимание - индивидуальное Понимание теоретика - теория - новое теоретическое высказывание - новое индивидуальное Понимание практика - эксперимент - новое эмпирическое высказывание (которое может совпадать или не совпадать с выдвинутым теоретическим высказыванием).

(2) Всеобщее Знание-Понимание - индивидуальное Понимание практика - новый эксперимент - новое эмпирическое высказывание - новое индивидуальное Понимание теоретика - теория - новое теоретическое высказывание.

При любом итоге сравнения теоретического и эмпирического высказываний вся эта цепочка становится достоянием сферы Всеобщего познания, по сути она и есть реализация всеобщего познания в частных научных процессах. Новый уровень Всеобщего Знания-Понимания непрерывно рождает новые цепочки.

Цели научного познания

Знание не является абсолютной целью научного познания. Знание - формальная компонента этого процесса. Для ученого, профессионально работающего в сфере производства знаний, личной конечной целью является расширение, углубление индивидуального Понимания. Конкретные знания (теории) могут рассматриваться им лишь как способ стимулирования процесса познания и форма фиксации индивидуального Понимания для передачи его другим людям. Конечно, если рассматривать цель научного познания с точки зрения его социальной значимости, то на первое место выдвигается практическая функция науки - продуцирование новых инструментальных научных теорий, которые обеспечивают социуму более адекватное взаимодействие с окружающей средой, повышают его устойчивость благодаря практическому использованию научных знаний в производстве и других сферах. Но если рассматривать роль научного познания в развитии социальной системы не только в узко прикладном смысле, а шире, как задачу формирования Всеобщего социального Понимания, то с этой точки зрения понятийная функция науки все же преобладает над утилитарно-практической. Именно наличие единого Всеобщего социального Понимания является безусловной основой социальной системы, залогом сохранения ее внутренней целостности .

[Ртуть]

Демаркация научного знания

Общие соображения

Из ранее приведенных замечаний уже можно было сделать предположение, что я буду утверждать, что не существует абсолютных критериев демаркации научного знания, то есть однозначных принципов, по которым можно отличить науку от ненауки, тем более когда речь идет не о физике или химии, где критерий истинности совпадает с условием соответствия теоретических прогнозов наблюдениям (опыту), а о других науках, в которых подтверждение прогнозов затруднено.

Рассматривая проблему демаркации, следует заметить, что она принципиально не разрешима формальными (научно-логическими) методами. Ведь фактически задача заключается в том, чтобы описать границы системы в терминах самой системы. То есть мы желаем получить научные критерии различения науки от ненауки, оставаясь в рамках самой науки. Поэтому последнее слово в решении этой проблемы в каждом конкретном случае остается либо за единичным ученым, который исходит лишь из собственного Понимания, либо за судом истории.

Но все сказанное не означает, что не существует чистой науки и безусловной ненауки. Я лишь утверждаю, что не существует однозначной, рационально фиксируемой границы между ними.

Вывод о невозможности формальной демаркации научного знания нельзя воспринимать как констатацию бессилия науки. Ведь цель эпистемологии - не выработать конкретные рекомендации по развешиванию ярлыков «истинно» и «ложно», а дать понимание процесса роста научных знаний. Тем более, что в реальной научной практике нет никакой абсолютно однозначной демаркационной линии между наукой и ненаукой, между достоверными и недостоверными теориями. И задача эпистемологии описать именно это реальное состояние научного процесса, а не пытаться доказать, что он неистинен и никогда таковым не являлся.

Ограниченность принципа демаркации текущим развитием науки
Попробуем допустить, что некоему философу удалось выработать объективный критерий демаркации научного знания - метод, используя который можно однозначно отделить науку от ненауки и по философским основаниям отбраковывать часть теорий в момент их появления. Реально ли это? Во-первых, любые принципы демаркации будут отражать лишь текущее понимание научного метода - и может ли кто-нибудь гарантировать, что через какое-то время наука не сделает новый скачок. Так, если бы такие критерии были выработаны и официально приняты научным сообществом в конце XIX века, то наверняка оно вынуждено было бы отвергнуть релятивистскую и квантовую теории. И, во-вторых, трудно себе представить ученого, который добровольно прекратил бы работу над своей теорией только на основании заключения о ее ненаучности, сделанного неким философом.

Критерии научности

Но оставим общие соображения и попытаемся более детально проанализировать проблему демаркации. Исходя из представленного ранее понимания науки, можно выделить критерии, используя которые можно в той или иной степени очертить границы науки.

Научными следует считать всеобщие высказывания, на основе которых можно однозначно продуцировать проверяемые прогнозы (единичные высказывания), при этом всеобщие высказывания должны быть получены также однозначным (объективным, повторяемым) способом, то есть в результате логических выводов (теоретически) или в ходе экспериментов.

Относительно однозначности метода получения научных высказываний обычно не возникает никаких разночтений: научная теория обязана быть логически строгой и не должна допускать какой-либо личностной интерпретации продуцируемых ею высказываний, а эксперименты должны быть повторяемы. Хотя эти требования однозначности строго выполнимы только для точных наук.

Принципиальная проверяемость единичных высказываний

Также всеми признается, что теорию нельзя считать научной, если из представленных ею всеобщих высказываний нельзя получить проверяемые частные высказывания. Правда, в отельных случаях при анализе проверяемости возникают сложности - существует множество высказываний, которые не могут быть проверены в данный момент, при данном развитии техники и технологии, при имеющемся объеме знаний. В таких ситуациях приходится рассматривать принципиальную возможность проверки высказывания в будущем, что, конечно, вносит известную субъективность в оценку научности теории и лишает строгости критерий проверяемости.

Недостаточность логического анализа теории

Не столь объективен и анализ логического строения теории. Правильность, непогрешимость логических построений может говорить лишь о наукообразности теории, которая может не содержать ни одного эмпирически проверяемого высказывания (по поводу философии мы поговорим отдельно). Но, с другой стороны, было бы ошибкой отвергать заведомо научно перспективную теорию, имеющую убедительные эмпирические выводы, но не достаточно логически (математически) строгую (например, на начальных стадиях ее построения), высказывания которой можно принять скорее за интуитивно понятные, чем за однозначно вытекающие из исходных положений.

Истинность частных высказываний и научность теории

Но основные споры по поводу признания научности теории разворачиваются вокруг результатов проверки прогнозов, то есть истинности ее частных высказываний. Сразу возникает ряд вопросов: «Все ли частные высказывания теории должны быть истинными, чтобы считать ее научной?» (Проблема верификации.) «Делает ли теорию ненаучной наличие хоть одного неистинного высказывания?» (Проблема фальсификации.) «Как выбрать одну теорию из нескольких, дающих одинаковые истинные высказывания?» (Проблема соизмеримости теорий.)

Принцип фальсифицируемости как критерий демаркации

Принцип фальсифицируемости как критерий демаркации научного знания (К.Поппер), утверждает, что теорию можно считать научной только при возможности ее фальсификации, то есть эмпирического опровержения ее частных высказываний. Несмотря на всю парадоксальную новизну, этот принцип можно рассматривать лишь как отрицательную интерпретацию стандартных требований к научной теории как формальной системе, способной продуцировать проверяемые прогнозы. Конкретная теория является теорией только при описании конечного числа качеств предмета и, следовательно, безусловно существуют такие качества, которые не могут быть описаны данной теорией, то есть относительно которых теория не может дать никаких высказываний или ее высказывания будут ложными. С этой позиции принцип фальсифицируемости теории тождествен тезису о принципиальной ограниченности области качеств предмета, описываемых теорией.

Следовательно, с позиции демаркации научного знания принцип фальсифицируемости не добавляет ничего нового к предъявляемым к научным теориям требованиям иметь логическую однозначность и принципиально проверяемые прогнозы.

[Ртуть]

Верификация и фальсификация теории

Достоверность теории при ее фальсификации

Проблема отказа от теории вследствие опровержения части ее высказываний не решается однозначно. Наличие неподтверждаемых опытом выводов (естественно, при ряде положительных результатов) может говорить лишь о границах применения этой теории. При этом более точная теория или теория, описывающая бо'льшую область пространства качеств, не всегда должна вытеснять предыдущие теории. В некоторых ограниченных пределах чаще удобнее использовать более простую теорию, если в этих пределах расхождения результатов с более точной теорией незначительно. Так например, никто не отказался от теории тяготения Ньютона в пользу общей теории относительности Эйнштейна при расчетах в космонавтике и баллистике.

Следовательно, фальсификация теории выявляет границы области ее использования, а верификация - достоверность ее в рамках этих границ.

Фальсификация как способ фиксации области пространства качеств теории
Эпистемологический смысл фальсификации исчерпывается высказыванием об ограниченности сферы применения теории - безусловной ограниченности области пространства качеств ее предмета. Любое ложное высказывание теории (вскрытое при фальсификации) можно исключить из нее добавлением условий, ограничивающих область пространства качеств теории. Так, добавив к классической механике ограничение на скорость движения и массу тел, мы получим вполне работоспособную достоверную теорию (каковой она и является). Конечно, нельзя считать, что после этого ограничения все высказывания этой теории будут истинными - вполне возможно, еще какие-то из них будут фальсифицированы в будущем, и тогда придется вводить дополнительные ограничения на область применения теории. Но эти ограничения никак не влияют на истинность ранее подтвержденных высказываний теории, то есть не делают ее ненаучной.

Из сказанного можно выделить позитивную сторону фальсификации (в противовес ее негативной, дающей основания для отрицания теорий): любая научная теория имеет свои границы применения (действует на конечной области пространства качеств предмета), которые определяются в ходе поиска ложных высказываний теории, то есть фальсификацией. И именно этот смысл лежит в основе принципа фальсифицируемости Поппера - теория, не имеющая границ достоверности, не может считаться научной.

Верификация и фальсификация в конкретной научной практике

Подтверждение истинности (верификация) высказываний теории позволяет сделать вывод о ее достоверности, а нахождение ложных высказываний (фальсификация) - о границах ее достоверности. Хотя в конкретном эксперименте эти два метода оценки теории тождественны и различаются только как положительный и отрицательный результаты. В научной практике выделение одного из методов оценки обусловлено не столько методологическими, сколько психологическими причинами - изначальной установкой ученого, то есть желанием доказать или опровергнуть конкретное высказывание. В большинстве же случаев ученые (физики, химики, биологи) на основе новых гипотез создают теории, делают некоторые выводы, проверяют их наблюдениями, то есть ведут обычную научную работу и совершенно не задумываются о том, занимаются они верификацией или фальсификацией.

[Ртуть]

Конкуренция теорий

Проблема выбора единственной теории

Проблема выбора одной лучшей теории во многом надумана и непосредственно не стоит перед наукой. То есть не существует реальной ситуации, когда по каким-то причинам необходимо отсечь все разнообразие теорий и узаконить одну. Если теория работоспособна, то есть имеет некоторое количество истинных высказываний (эмпирически подтвержденных прогнозов), то она имеет право на существование.

Позиционирование теорий на пространстве качеств

Кроме оценки достоверности теории, то есть установления истинности ее высказываний в пределах некоторой области пространства качеств предмета, важнейшим фактором в определении ее эффективности является позиционирование теории на общем пространстве качеств предмета. Это позволяет не только четко определить границы применения теории относительно других теорий, описывающих этот предмет, но и предугадать возможное дальнейшее ее развитие - расширение области описываемых ею качеств.

Прогрессивность теории

Новую теорию можно признать прогрессивной по сравнению с имеющимися, если (1) сохраняя достоверность, она расширяет область описываемых качеств предмета; (2) повышается точность описания некоторых качеств даже при уменьшении их общего количества; (3) уменьшается количество исходных (постулируемых) высказываний при сохранении или увеличении области пространства качеств.

Революционная теория расширяет пространство качеств предмета, то есть вводит новые, ранее не наблюдавшиеся, не измерявшиеся качества.

Единая научная теория

Единая теория Мира

Никакая формальная логическая система принципиально не может быть единой теорией Мира. Во-первых, есть предметы, принципиально не поддающиеся формальному описанию (понятия духовной жизни человека и т.д.); во-вторых, даже те области, которые поддаются логическому описанию, не могут быть «перекрыты» одной непрерывной логической системой. Попытки соединить в одной теории описание нескольких областей пространства качеств предмета, относящихся к различным иерархическим сферам, вызывает катастрофическое усложнение теории, уменьшение ее предсказательной ценности и, самое главное, не приводит к росту Понимания предмета по сравнению с отдельными теориями. То есть при рассмотрении различных функций науки - социальной (использование результатов науки в практической деятельности) и индивидуальной (расширение индивидуального Понимания) - можно сказать, что стремление построить единую формальную теорию Мира сводит эти функции к нулю: теряется и практическая, и познавательная ценность теории.

На проблему создания единой теории мира можно посмотреть и с чисто философской позиции: чем для больших явлений мы ищем единое основание, тем бессодержательней и неопределенней становится это основание. Так безусловно Единым абсолютным основанием всех предметов Мира является его Начало как самое непосредственное и неопределенное понятие.

Совокупность научных теорий

Следовательно, максимальные Понимание и знание могут быть достигнуты лишь как совокупность знаний и Пониманий, даваемых рядом теорий, описывающих разные области пространства качеств предмета. Области отдельных теорий, могут как пересекаться, являясь фрагментами некой однородной области пространства качеств (например, физических), так и располагаться на разных иерархических уровнях пространства качеств предмета. Эти уровни определяюся по отношению к системам, в которые предмет входит в качестве элемента (физический, химический, биологический, социальный уровни). Теории, относящиеся к разным уровням, не сводимы друг к другу (а если дажк формально сводимы, то лишь с потерей достоверности результирующей теории относительно обобщаемых).

Понимание взаимосвязи набора этих теорий может дать теория, рассматривающая в качестве своего предмета именно этот набор теорий. Но это будет уже не теория данного предмета, а теория его познания. Она не включает в себя специальные теории как частные случаи, а лишь устанавливает их иерархическую и пространственную (на пространстве качеств) взаимоположенность. Она не может делать никаких эмпирических высказываний относительно предмета (и в этом нет необходимости - это цели частных теорий о предмете), и ее единственная цель - дать некоторое дополнительное Понимание предмета, превосходящее формальную сумму знаний о нем. Поистине эту теорию можно назвать Метафизикой, и по сути она имеет больше отношения к Миру вообще, чем к частному предмету познания - это есть наука о самой возможности познания, то есть Философия (о которой мы еще поговорим в заключительной части текста).

Проблема количества теорий предмета и невозможность рационального завершения науки

Сколько же теорий предмета возможно построить, и какое их количество достаточно для достижения максимального Понимания предмета?

Чем с большего количества точек зрения мы будем рассматривать предмет, тем, наверное, более полное Понимание его мы получим. Понятно, что количество теорий не конечно и в пределе оно будет выражаться количеством качеств предмета. Однако элементарная теория, сводящаяся к констатации наличия некоеого качества предмета содержательно пуста. Понимание предмета дают лишь теории, связывающие качества предмета из определнной области пространства качеств в логическую систему. Следовательно, однозначно зафиксировать необходимое и достаточное количество точек зрения, то есть однозначно разделить пространство качеств предмета на фиксированное количество областей для построения на них конечного числа теории невозможно. Понятно, что существует достаточное разнообразие способов выделения иерархических уровней и способов классификации областей пространства качеств предмета. И как каждая точка зрения, так и каждый способ классификации имеющихся точек зрения будут давать некое новое Понимание предмета. Этот вывод, вполне вписывается в систему здравого смысла - у науки (и философии) не может быть рационального конца, то есть невозможно логическими методами прийти к заключению, что такое-то высказывание является последним предложением в наших знаниях о предмете.

Бесконечность пространства качеств предмета

Пространство качеств предмета не имманентно самому предмету, так как любой предмет не равный Миру является элементом некой внешней ему системы, в которой он наделяется качествами, не присущими ему как самостоятельному предмету. (Так, ярчайшими примерами этого являются качества предметов, включенных в социальную систему, например, экономические, производственные и другие качества химических элементов и минералов - золота, урана, алмазов и т.д.) Тождествен своему пространству качеств может быть только Мир, да и то только в моменты Начала и Конца - между началом и концом Мир не тождествен себе, порождая все новые и новые качества в процессе эволюции.

И эти рассуждения еще раз убеждают нас в невозможности построения единой теории ни единичного предмета, ни Мира в целом.

Ученый и единая теория

Убежденность в возможности выработки единых критериев истинности и построения единой рациональной теории Мира во многом есть следствие повышенного эгоцентризма ученых. Каждый стоящий на этой позиции надеется и верит, что именно он сможет создать такую теорию, что именно его концептуальный подход окажется абсолютно плодотворным. Безусловно, эта вера является положительной движущей силой развития науки. Ведь признать принципиальную невозможность построения единой теории значит признать ограниченность своего Понимания, бессмысленность конечной цели наки.

Теория не цель, а средство стимуляции и трансляции Понимания
От такого научного пессимизма можно избавиться, если в качестве конечной цели научного познания признать углубление индивидуального Понимания Мира, а не создание теорий, которые в любом случае являются лишь формальными реализациями этого Понимания, необходимыми для передачи его другим людям.

Психологические основы ограничения Понимания

Ученый, приступая к воплощению своего индивидуального Понимания предмета в логической системе (теории) - выбирая методы, устанавливая гипотезы и априорные основания (аксиомы, постулаты), - сразу же ограничивает это Понимание некой конкретной точкой зрения. Это сужение фиксируемого в теории Понимания является объективным следствием самих принципов построения формальных систем. Но оно имеет и психологические основания: доминирующее формальное высказывание (гипотеза) блокирует в голове ученого видение других возможных подходов. И искреннее желание утвердить истинность своей гипотезы становится равносильным стремлению доказать ложность всех других точек зрения.

Честно работающий ученый понимает, что создаваемая им теория безусловно имеет вполне конкретные границы (которые он и должен определить) и освещает предмет лишь с одной стороны. В конечном итоге любая корректно построенная теория, помимо высказываний о предмете, должна содержать указания на граничные условия их истинности. И эти ограничения не только имеют формальное значение, определяющее достоверность теории, но и указывают на неизбежную понятийную ограниченность каждой теории.

Проблема единой теорий Мира и принцип неопределенности знания и понимания

В первой части работы я сформулировал принцип неопределенности знания и Понимания. Наиболее наглядно этот принцип можно проиллюстрировать на примере двух научных областей: единой теории поля и единой философии (в метафизическом ее понимании). В своей максимальной реализации единая теория поля претендует на создание глобальной формально-логической (математической) системы, описывающей Мир. Ей это в какой-то степени удается - например, применением формализма струн в пространстве более чем 10 измерений. Но, к сожалению, полученное максимальное знание (единая теория) практически исключает какое-либо понимание предмета изучения. Обратная ситуация возникает при построении глобальной метафизической системы - максимальное понимание предмета фиксируется в некоем подобии логической системы, из которой невозможно выделить проверяемые эмпирические высказывания, то есть объем реальных знаний приближается к нулю.

Разумным способом сбалансировать знание и понимание в подобных ситуациях является разделение единого пространства качеств предмета на отдельные области и установление между теориями, работающими на этих областях, классификационных (иерархических) отношений. На мой взгляд, к настоящему моменту философия и физика исчерпали возможности своего линейного развития, пройдя путь между максимальными дифференциацией и интеграцией в двух противоположных направлениях. Физика - от множества не связанных между собой узкоспециализированных теорий до попыток создания единой физической теории. Философия, наоборот, - от глобальных метафизических систем до раздробленных частных концепций, логически вполне корректных, но не дающих единого Понимания.

[Ртуть]

Предел научного познания

Наука не имеет научных оснований

Итак, в завершение этого раздела я берусь утверждать, что наука не имеет научных оснований. Истинность любого научного высказывания не может быть доказана сугубо научными методами, то есть однозначно и строго логически.

К обоснованию этого тезиса можно подходить с разных сторон. Например, можно привести самые общие соображения: (1) наука как система не может содержать себя в качестве своего элемента (то есть сама себя описывать) или (2) наука является лишь одной из подсистем социальной системы, и ее основания, ее цели безусловно определяются всей социальной системой, то есть лежат вне науки.

Также можно выделить два неотъемлемых элемента науки - (1) сам познающий человек и (2) сфера всеобщего социального познания, которые полностью не включены в нее, не описываются ею и имеют основание вне нее. Но без взаимодействия этих двух элементов невозможно существование двух важнейших процессов в науке, а именно: продуцирование исходных априорных высказываний и получение эмпирических высказываний (производство эксперимента). В этих процессах ученый вынужден опираться на ВЕРУ (в истинность своего индивидуального Понимания) и УВЕРЕННОСТЬ (в объективности всего социального опыта). Обосновать достоверность и того, и другого научными методами невозможно.

В этом признании ограниченности науки я не вижу ничего удивительного и негативного. Наоборот, если бы мы смогли логически обосновать начала науки (ее исходные высказывания), то мы автоматически должны были бы признать за ними абсолютную истинность, а тем самым сразу же вывести их за пределы науки.

И в этом вопросе, на мой взгляд, современный здравый смыл, признающий существование огромного количества явлений, которые не поддаются научному объяснению (не потому, что наука слаба, а потому, что они в принципе не фиксируемы в логических высказываниях), более прав, чем теоретическая физика, разыгрывающая формальные этюды на виртуальных струнах в …тимерном пространстве.

Невозможность обоснования реальности Мира в рамках науки
Следовательно, мы выводим проблему реальности за рамки науки как лишь одной из сфер социальной системы. В науке принципиально не существует однозначного доказательства реальности Мира, но она сама как целое и как элемент социальной системы является основанием для нашей веры в эту реальность.

В науку же реальность привносится двумя нерациональными способами, двумя единичными реализациями всеобщего научного познания: (1) через индивидуальное Понимание, в конечном итоге продуцирующее теоретическое высказывание, и (2) через конкретный эксперимент, дающий нам эмпирическое высказывание. Удивительное формальное тождество этих двух высказываний является проблеском реальности в научной рациональности.

Я, социум, материя, Бог как основания познания

Решение проблем познания апелляцией к некоему Всеобщему социальному познанию вполне в духе традиционных для философии отсылок либо к материальному единству мира, либо к абсолютному разуму, либо к непосредственному Я. И это не случайно - несмотря на противоположность перечисленных философских подходов, они имеют одно основание - все они обязаны своим рождением пониманию (скорее, неосознанному) невозможности рационального обоснования истинности научных высказываний. Каждое философское течение вынуждено констатировать, что основания науки лежат за ее пределами и должны постулироваться как некоторая абсолютная непосредственная данность (материя, Я, Бог, социум). И с формально научной точки зрения эти подходы равнозначны - каждый из них отражает одну из сторон процесса познания.

[Ртуть]

Этапы развития эпистемологии

От проблем индивидуального познания к теории науки
В разделе «Введение в проблему теории познания» я уже обозначал трудности, с которыми столкнулась философия при попытке рационального обоснования процессов познания и роста научных знаний. Неразрешимые проблемы, возникшие при построении теории познания, основанной на взаимодействии пары субъект-объект, привели к тому, что внимание философов переключилось с элементарного акта познания на развитие науки как целого.

Теперь, обладая уже некоторыми соображениями о природе научного знания, попробуем рассмотреть процесс развития эпистемологии в XX веке. Замечу только, что выделенные этапы не полностью соответствуют конкретным исторически сложившимися эпистемологическим течениям (логический позитивизм, прагматизм, постпозитивизм и др.), а представляют лишь общую тенденцию развития теории научного познания.

Границы аналитической философии

Первым неклассическим и наиболее глобальным проектом решения проблем познания была попытка обосновать рациональность научного знания исходя лишь из его собственной логической (языковой) структуры. Но сведение проблемы к решению чисто логических вопросов не дало ожидаемых результатов. Мало того, что начала (исходные гипотезы, аксиомы, постулаты) любой формально логической системы по определению не могут быть обоснованы в ее рамках и истинность конечных высказываний теории безусловно требует эмпирических подтверждений, так еще и сама формальная система не может быть полной и однозначно гарантировать логическую истинность всех своих высказываний (теорема Геделя).

Инструментализм как попытка убежать от проблем

Можно, конечно, оставить за скобками проблемы создания и внутреннего строения научных теорий и обращаться с ними, как с инструментами, с помощью которых следует добиваться положительных результатов, то есть получать подтверждаемые прогнозы. Ведь именно так мы и используем множество научных теорий, совершенно не задумываясь об их логической структуре и прочих моментах, связанных с их построением. Но все это хорошо, когда речь идет о старых апробированных теориях. А что может служить гарантией достоверности результатов применения новых теорий? Как выбрать лучший инструмент из нескольких?

Верификация или фальсификация

Закономерным шагом в развития эпистемологии было переключение внимания на методы внешнего доказательства истинности научных теорий, на практическое подтверждение их выводов. Проблему истинности научных знаний должен был решить подход, ставящий на первое место проблему верификации теории - проверки, подтверждения ее частных высказываний. Но понимание невозможности однозначного, окончательного утверждения истинности теории на основании ограниченного числа подтверждений, естественно привело к мысли, что проще найти единственное опровержение - фальсифицировать теорию и дальше уже не рассматривать ее вообще. Более того, принцип фальсификации можно выдвинуть и в качестве критерия демаркации научного знания - то есть если теория не опровержима, то она и не научна. Но тут неизбежно заключение: если все научные теории фальсифицируемы, то поиск одной или нескольких истинных теорий методом отсева (фальсификации) остальных не бесмыслен.

Историцизм и когнитивная психология или сообщество нас рассудит
Следующим закономерным шагом в развитии эпистемологии стал отказ не только от рассмотрения процесса индивидуального познания и попыток обосновать истинность отдельной научной теории исходя из нее самой, но и отодвижение на второй план процедур проверки и опровержения ее частных выводов. Акцент в исследованиях сместился на анализ взаимодействия различных научных теорий, их конкуренцию, процесс исторической смены одних теорий другими. При этом теории принимаются как некоторые данности. И их научная ценность рассматривается лишь в рамках авторитета текущей научной парадигмы, во многом на основе лишь социально-психологических критериев. Человек если и участвует в этом историческом процессе, то только в качестве критика, сторонника той или иной научной школы.

Но подход когнитивных психологов (так были названы представители этого направления эпистемологии) не ограничивается утверждением, что знание есть продукт соглашения группы людей. Позитивное значение их точки зрения на ход научного познания заключается в изучении процесса получения интегральной оценки научной теории: обобщенной оценки ее формальной истинности, достоверности ее эмпирического содержания, эффективности и понятийной ценности.

Хотя, конечно, во многом роль научного сообщества проявляется не в результате оценки той или иной теории, а во влиянии самого процесса обсуждения на создание новых теорий, на возникновение новых идей. Научные дискуссии кипят в бульоне имеющихся теорий, а в сухом остатке остаются новые идеи.

Эпистемологический анархизм

Закономерным результатом этого кратко описанного пути развития эпистемологии стало понимание, что проблема познавательной деятельности человека не может быть решена с позиции одного из представленных подходов, в рамках той или иной конкретной школы. Этот вывод - правда, в его негативном аспекте - нашел свою естественную реализацию в теории эпистемологического анархизма, провозгласившего: «Возможно все!». Каждая теория имеет право на жизнь, все методы годятся, задача философов изобретать все более невероятные абсурдные теории, и нет никакого приближения к истине, поскольку каждая из точек зрения неистинна. Теории несоизмеримы, то есть их сравнение невозможно ни с позиции большей или меншей их истинности, ни с любой другой позиции.

[Ртуть]

Интегральная эпистемология

От анархии к позитивной интеграции

Я ни в коей мере не хочу представить этот путь эпистемологии длиною в век, как ошибочный. Наоборот, я утверждаю, что именно этот закономерный процесс развернул перед нами все аспекты научного познания: соотношение субъективного видения и реальности, адекватность логического построения теории и ее предмета, место теории в общем процессе развития науки. Наука предстала перед нами как сложный единый организм. И после лозунга «возможно все!», я предлагаю сделать следующий шаг и продекларировать позитивный вывод из этой истории: «Необходимо все!» - и заявить его как визитную карточку интегральной эпистемологии.

Разделы интегральной эпистемологии

По сути, все предыдущее повествование и есть изложение основ интегральной эпистемологии. В соответствии с частями этой работы я выделил бы три раздела интегральной эпистемологии: (1) интегральная теория познания, базис которой составляет положение о социальной природе индивидуального Понимания, как частной реализации и основы Всеобщего познания; (2) интегральная теория научного знания, в основе которой лежит представление об ограниченности частной научной теории и о необходимости построения иерархической системы теорий, «перекрывающих» пространство качеств предмета науки, для формирования наиболее полного его Понимания; (3) и собственно интегральная эпистемология как совокупность всех имеющихся подходов к решению проблемы научного познания, то есть система теорий о научных теориях, рассматривающая процесс научного познания со всех возможных позиций. А сам разваемый подход, метод иерархически уровневого рассмотрения познания может быть представлен, как интегральная философия.

[Ртуть]

Интегральная философия

Предмет философии

Рассматривая предметы специальных наук, я отмечал, что ученый непосредственно изучает не сами реальные предметы, а свое индивидуальное Понимание их, индуцированное Всеобщим социальным Пониманием, в которое предметы «встроены» в качестве элементов. Исходя из предложенной концепции познания, нетрудно дать определение и предмета философии. Резонно заключить, что философия должна быть именно той наукой, которая изучает общие закономерности формирования индивидуального и Всеобщего Пониманий и способы фиксации Понимания в знании. То есть предметом философии является Понимание или шире - Всеобщее социальное Познание. В других терминах можно сказать, что философия - это наука о мышлении: Мышление Мышления. (Те разделы философии, которые не занимаются непосредственно вопросами познания, в конечном итоге изучают не что иное, как процессы формирования либо индивидуального, либо социального Пониманий - философия личности, социальная философия.)

В результате многовекового развития философии мы имеем вполне конкретные знания о Познании: оно предстает перед нами и как субъективное, и как некая объективность, мы можем рассуждать о его абсолютности и единичности и т.д. Результатом философии и как целого, и как частных теорий являются не формальные всеобщие высказывания (законы), требующие эмпирического подтверждения, а расширение (углубление и т.д.) индивидуальных Пониманий.

Традиционное рассмотрение философии, как науки о самых общих формах движения мира, вполне вписывается в предложенную концепцию, поскольку мы не можем ничего ни сказать, ни помыслить о Мире, кроме того, что есть в нашем индивидуальном Понимании, и в конечном итоге изучение форм движения Мира абсолютно тождественно изучению собственного индивидуального Понимания их. Именно с этим связан столь большой разброс точек зрения, концепций, подходов среди философов, столь по-разному видящих мир, а точнее, имеющих столь разное его Понимание.

Проблема истинности философских высказываний

Частные высказывания философской теории не могут иметь эмпирического подтверждения. Предмет теории - Понимание - конкретно реализуется лишь как индивидуальное Понимании самого философа, и об этом Понимании невозможны какие-либо сторонние эмпирические высказывания. Либо можно заключить, что о таком предмете, как индивидуальное Понимание, эмпирические и теоретические высказывания может делать только сам философ - носитель этого Понимания. Эмпирические при этом можно рассматривать, как некие непосредственные высказывания, сделанные на основе мысленных экспериментов и наблюдений над своим Пониманием, а теоретические - как логически обоснованные высказывания созданной им теоретической системы. Но истинность философского высказывания, понимаемая как совпадение индивидуальных теоретического и эмпирического высказываний философа, абсолютно пуста и субъективна.

Более объективный характер истинность теоретического философского высказывания приобретает при его совпадении с высказываниями людей, знакомящихся с философской теорией. В таком случае мы можем говорить о некотором совпадении индивидуальных Пониманий: Понимания философа и Пониманий его читателей. Следовательно, единственным критерием достоверности философской системы является констатация ее понятийной ценности, то есть способности фиксировать и транслировать индивидуальное Понимание философа. Фактически можно говорить о том, что чем большее количество людей поймет (примет) философскую концепцию, тем более она достоверна. И никакого другого способа ее оценки нет.

Пространство качеств философии

Философия имеет своим предметом Понимание Мира. Пространство качеств этого предмета, как и любого неэлементарного предмета, не может быть конечным, линейным и рядоположенным. Следовательно, единичная философская теория - формально-логическая система философских взглядов - может быть построена только на ограниченной области этого пространства качеств. Для «перекрытия» всего пространства качеств необходимо неконечное множество таких теорий.

Ограничение философского Понимания

Каждый философ, конечно, имеет некое общее, интегральное Понимание предмета (иначе он и не был бы философом). Но для начала разговора о предмете, для начала цепочки рассуждений ему необходимы вполне однозначные основания, выраженные в конкретных высказываниях. Формулируя эти первые высказывания (априорные начальные гипотезы), он неизбежно устанавливает границы своей теории, фиксирует свою точку зрения.

Индивидуальный путь философа в границах формального метода
Философы оказались заложниками аналитического метода. Обладая некоторым единым Пониманием Мира, они стремятся зафиксировать это Понимание в виде знаний (теорий). Но все их попытки адекватно выразить свое Понимание в рамках формально-логической системы приводят к закономерному результату - новая теория отражает лишь некоторую частную точку зрения, еще один взгляд, дополняющий предыдущие. Современный подход к теоретическим изысканиям, основанный на Аристотелевой логике с запретом противоречий, накладывает на них серьезные ограничения. Столкнувшись с проблемой невозможности полно изложить в теории свое Понимание, философы вынуждены постоянно дрейфовать вдоль предмета, то и дело меняя точку зрения. Но на это способны лучшие. Большинство же жестко закрепляются на логическом плацдарме и ведут позиционные бои. Но и бои давно перестали носить фронтальный характер. В философии уже не ставится вопрос о том, что чей-то плацдарм истинен, а противоположный безусловно ложен. Ведется лишь круговая оборона всех от всех за право обладания хоть каким-то кусочком истины.

Феодальные наделы отдельных теорий

На уровне здравого смысла понятно, что с точки зрения понятийной ценности принципиального розличия между всеми философскими теориями (школами) нет. Все они одинаково «истинны» в своих подходах, в своих отправных концепциях, и дают некоторое Понимание такого предмета, как Понимание Мира (мышление Мира). И каждая из теорий неизбежно сталкивается с неразрешимыми проблемами, когда логическое развитие выводит ее за пределы выбранной ею «линейной» области пространства качеств.

Вся история развития философской мысли предстает перед нами как цепочка взаимоопровергающих теорий. После доказательства логической несостоятельности, внутренней противоречивости очередного подхода, метода он тут же отвергался как ложный, и взамен появлялся новый, предлагающий однозначное решение всех возникших проблем. Но так как отвергнутые логические системы замещаются такими же формальными построениями (лишь на других основаниях), то последние также неизбежно сталкиваются с внутренними противоречиями, и также объявляются ложными новыми претендентами на философский пьедестал.

Положительным моментом в этом процессе является то, что предмет постепенно от теории к теории описывается с разных сторон, чем достигается его более полное Понимание. Однако в какой-то момент дальнейшее продвижение мысли неизбежно зацикливается, то есть сфера точек зрения вокруг предмета замыкается, а дальнейшее дробление точек зрения становится бессмысленным.

Бесконечность интегральной философии

Максимальное философское Понимание возможно только исходя из интегрального взгляда на весь спектр возможных формально логических подходов. Это Понимание не может быть однозначно зафиксированно в некой единой конечной теории, даже представляющей собой иерархическую классификацию философских теорий. Такие системы классификации строить необходимо, но при этом надо понимать, что их число не может быть конечным и что каждая из таких систем отражает лишь один из возможных принципов интеграции философского знания.

Формальное решение философских проблем

У великих философских вопросов (проблем) нет решения. Они не то чтобы непостижимы для разума, а просто не имеют решения (в смысле получения формального ответа, который, как для школьной задачки, можно посмотреть в конце учебника). Решением в философии может являться лишь система философии в целом, как совокупность всех знаний, всех взглядов и подходов. Это решение не формулируемо в виде тезисов и определений, оно может лишь ощущаться как индивидуальное Понимание. Это Понимание может существовать и вне философских систем (в восточных формах познания), но в философии оно, как эмоциональное состояние в произведениях искусства, может быть зафиксировано и передано другим людям.

[Ртуть]

Постнаучный Здравый смысл и интегральная философия

Здравый смысл и наука

Здравый смысл изначально формировался на основе непосредственного донаучного познания. Весь ход развития науки был противопоставлен этому архаичному здравому смыслу. Но в настоящее время в среде просвещенной части населения нашей планеты стал зарождаться новый здравый смысл, уже опосредованный современной научной картиной мира. Этот здравый смысл интегрирует весь наличный научный, политический, эстетический, религиозный базис социума. То есть он воплощает собой новое мировоззрение, мышление, опосредованное историей, но еще до конца не осознанное.

Наука, как одна из специализированных областей человеческого познания (наряду с искусством, религией), в свое время вырвалась из синкретического единства архаического мышления и сформировала свои профессиональные метод и язык. Но ресурс узкой специализации довольно быстро выработался, и сейчас наука стоит перед проблемой невозможности решения многих вопросов в рамках отдельных дисциплин. Новые пограничные дисциплины, хотя изначально и имеют положительные результаты, вследствие своей еще более узкой направленности исчерпывают свои ресурсы еще быстрее, чем породившие их науки.

В зависимости от того, что принимается в качестве цели науки, возможны различные видения путей разрешения проблем ее современного развития. Признавая лишь утилитарную цель науки, то есть продуцирование новых и новых теорий, следовало бы предположить, что конечной ее целью должно быть построение некой единой теории, обобщающей все специализированные области. При этом должен произойти окончательный разрыв между здравым смыслом и наукой, так как, судя по последним достижениям в этой области, сложность единой теории будет превосходить все разумные пределы, а ее понятийная ценность практически приблизится к нулю. И, конечно, сомнительным представляется сам факт возможности построения единой формальной теории, о чем мы уже говорили раньше. Но, рассматривая науку в большей степени как инструмент формирования индивидуального Понимания, можно прийти к выводу, что нет никакой необходимости создавать единую формальную научную систему (тем более учитывая, что с практической задачей науки частные теории справляются лучше, чем обобщающие). Максимальное Понимание Мира может быть достигнуто в процессе индивидуальной интеграции всего наличного знания. Это Понимание может быть объективировано в виде множества философских систем. Конечным итогом процесса становления единого Понимания Мира станет не создание некоторой единой философской доктрины, а формирование нового постнаучного здравого смысла.

Здравый смысл и философия

Самыми значительными достижениями философского мышления в XX веке, по моему мнению, стали: во-первых, отказ от ожидания единого окончательного формального решения (в виде исчерпывающих формулировок) философских проблем; во-вторых, расщепление философских школ на множество разнообразных течений, отражающих весь спектр возможных взглядов на предмет философии и, в-третьих, устранение жесткого противопоставления всех теорий друг другу, формирование единого Понимания, не сводимого к сумме положений отдельных теорий. Основным выводом, который я хотел бы сделать из этих трех тезисов, является констатация начала формирования некоего непосредственного интегрального философского мышления. Во многом это мышление еще находится в зачаточном состоянии, и носителями его в большей степени являются не профессиональные философы, а слой людей, имеющих общий высокий уровень образования. Это бытование интегрального мышления выражается в формировании нового здравого смысла, не относящего себя ни к одной из крайних философских концепций.

Этот новый философский здравый смысл формируется как закономерное следствие множества причин:

1. Отстраненное, рядоположенное изучение фундаментальных философских школ XIX века - не многим сейчас придет в голову жестко позиционировать себя относительно абсолютного или субъективного идеализма, материализма, позитивизма и т.д. и педантично отстаивать тезисы одного из этих направлений. Большинство философских положений воспринимается как нечто само собой разумеющееся, отражающее некое интуитивно понятное содержание.

2. Отсутствие четкой дифференциации позиций в современной философии, в которой споры ведутся в основном по непринципиальным методологическим (техническим) вопросам, и работа над той или иной концепцией больше похожа на возделывание своего небольшого участка и отстаивание его границ, чем на попытку глобального захвата всего философского пространства. Среднестатистический образованный человек (не философ), находя много интересного и созвучного его Пониманию в разных философских подходах, не всегда может четко сформулировать их различие. А если таковое и явно заметно, то воспринимается не как концептуальная противоположность, а лишь как разница между имеющими равное право на существование точками зрения. И возможности варьирования этих точек зрения уже почти исчерпаны.

3. И, конечно, потеря современным миром явной полярности, исчерпание последних возможностей движения в русле какой-либо однозначно сформулированной концепции. Отпала потребность занимать ту или иную философскую позицию по внешним основаниям, исходя из идеологических установок.

Правда, во многом этот новый философский здравый смысл может еще восприниматься как нечто негативное: потеря ориентиров, отсутствие веры, национальной или еще какой-либо идеи и т.д. Но положительное значение интегрального мышления безусловно: устранение почвы для противостояния, принятие (понимание закономерности и необходимости) множества подходов, способность к диалогу, распространение общегуманистической неформулируемой идеи.

Я надеюсь, что подтверждением формирования постнаучного интегрального философского здравого смысла может стать эта работа. Я предполагаю, что большинство ее положений будут восприниматься читателями, как нечто само собой разумеющееся, знакомое, где-то прочитанное или услышанное, внутренне ясное, может быть, еще не до конца сформулированное, но не требующее особых доказательств.

Философ в преддверии интегральной философии

Мы уже не задаем себе вопрос: а кто же действительно прав? Мы мимоходом знакомимся со всеми философскими направлениями, школами, течениями. А философу, хочешь - не хочешь, приходится принимать одну из сторон и честно отстаивать ее принципы. Возможно он сможет выдвинуть и свой, более или менее оригинальный тезис (принцип, гипотезу). А дальше? Дальше он вынужден будет потратить всю последующую жизнь на доказательство состоятельности этого тезиса. Но тезис уже состоялся в момент произнесения. И, казалось бы, любопытство должно толкать философа к поиску новых точек зрения, все новых и новых гипотез... Но этика современного философского сообщества намекает, что менять принципы нехорошо. И он вынужден производить подмену и подвергать философскому анализу уже не сам предмет (познание, мышление, науку), а тот первый тезис, который ввел философа в научный мир. Все последующие заботы философа сводятся единственно к отстаиванию своей позиции. Впоследствии нам только придется сухо констатировать, что он стоял на принципе таком-то, и придерживался такого-то взгляда. А мы, глядя со стороны, не видим принципиальной разницы в этом множестве точек зрения и нагромождении принципов. Мы наблюдаем бег по кругу. И остается сделать заключение, что это бег ниоткуда и никуда, или …

Или вдруг Понять, что этот круг и есть круг нашего знания о Мире. Что это Знание - есть сумма всех маленьких знаний, всех точек зрения, но не в виде формального набора тезисов и теорий, а как Осознание необходимости каждого из них, необходимости этого бесконечно замкнутого движения. И приняв это Знание, мы оказываемся в самом центре этого круга Познания. Понимаем его как Абсолют. Без определений. Оставив все знания за пределами круга.

[Ртуть]

Эпистемология и истина

Истина, как внутреннее состояние человека

Говоря об истинности высказываний, я умышленно избегал употреблять категорию «Истина». Думаю, в структуре эпистемологии ей нет строго определенного места. Истина имеет больше отношения к психологии, чем к теории научного познания. Она проявляется как некое эмоциональное состояние человека, сопровождающее индивидуальный процесс познания, как ощущение (предощущение). В этом Истина не отличается от подобного же эмоционального состояния в других сферах познания - в искусстве, религии. Как состояние, она принципиально не выразима в виде конечных логических высказываний, которые могут быть только либо истинными, либо ложными с формальной точки зрения, то есть быть тождественными или не тождественными другим формальным высказываниям. Хотя, используя изложенные представления о структуре познания, в заключение я могу кое-что сказать о понимании Истины и о месте этого понимания в научном познании.

Непосредственная истина

Если истинность мы трактуем как тождество двух формальных высказываний, то Истину как эмоциональное состояние человека можно понимать как тождество индивидуального Понимания и знания. Эта истина может проявляться, как чувство, возникающее в момент (1) понимания некоего знания (в каковом случае она отражает тождество конкретного знания и непосредственного индивидуального Понимания), а так же в момент (2) формулирования, реализации в конкретном высказывании (знании) некоторого индивидуального Понимания. В этих актах индивидуального (1) получения и (2) продуцирования знаний Истина совершенно непосредственна, неопределенна, абстрактна, и чем глобальнее ее ощущение человеком, тем более банальным и пустым может оказаться (1) воспринятое или (2) изреченное формальное высказывание: «Мир един», «познание бесконечно» и т.д. Ощущение этой непосредственной Истины сугубо индивидуально и спонтанно, и формальные высказывания, связанные с этим чувством («прописные истины»), не передают исходного понятийного содержания другим людям.

Конкретная Истина

Ощущение Истины может быть опосредовано реализацией индивидуального Понимания предмета в виде научной системы (теории). Сама теория при этом является конкретным объективным тождеством Понимания и Знания (как индивидуального, так и социального) и поэтому может вызывать ощущение Истины не только у ее создателя, а и у других людей. В отличие от мгновенно проявленной непосредственной Истины, конкретная Истина научного познания ощущается как процесс и поэтому более глубока и длительна. Но так как в основе этой Истины лежит конечная формальная система (научная теория), то этот процесс неизбежно ограничивается ее рамками как во времени, так и в пространстве знаний.

Всеобщая истина

Но движение Истины может быть продолжено. Правда, в науке оно ощущается лишь как приближение к Всеобщей Истине, как предощущение абсолютного тождества Мира и индивидуального Понимания. Это предощущение Всеобщей истины не реализуемо в виде конкретных формальных систем и может восприниматься как тождество индивидуального Понимания и Всеобщего социального Понимания.

[Ртуть]

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В заключение попробую кратко изложить и обобщить основные моменты предложенной системы научного познания.

Исходной позицией при анализе процесса научного познания стал тезис о его исключительно социальном происхождении. То есть я утверждаю, что акты индивидуального познания (взаимодействие объекта и субъекта познания) можно рассматривать как единичные реализации общего процесса взаимодействия социальной системы с Миром. Человека в схеме познания я представляю как единство его индивидуального Понимания (некоего необъективированного, нефиксированного представления Мира) и знания (набора формальных высказываний, зафиксированных в памяти). И индивидуальное Понимание, и знание формируются только под воздействием социальной системы, то есть не имеют отношения к его биологической природе. Индивидуальное Понимание является продуктом всего процесса воспитания и обучения человека и отражает всеобщий уровень Понимания Мира на конкретный момент развития социальной системы. Знание выступает, как объективированное, зафиксированное в высказываниях Понимание. Оно способно сохраняться и передаваться и не зависит от субъективных факторов. Как индивидуальное Понимание формируется под воздействием, получаемых социальных знаний, так и всеобщее социальное Понимание функционирует в результате продуцирования новых знаний индивидуальными Пониманиями. Это циклическое взаимоопределение знания и Понимания и составляет основу научного познания.

Рассматривая систему научного познания, я исключил из нее такую категорию, как «истина». При этом я исходил из того, что то понятие, которое мы непосредственно (интуитивно) понимаем как Истину, не может быть выражено конечным формальным высказыванием или системой высказываний (теорией), а следовательно, и не может являться элементом науки. В науке можно говорить лишь об истинности конкретного единичного высказывания, да и то не в смысле его соответствия некой действительности, а лишь как о его формальном тождестве другому высказыванию (или нескольким высказываниям). Такой подход позволил однозначно очертить границы науки как формальной системы и без особых разочарований признать объективную невозможность рационального независимого доказательства истинности как теоретического (аналитического), так и эмпирического (экспериментального) высказываний. Но взамен утраченной формальной объективности мы приобрели реальную обоснованность достоверности тождества этих высказываний в их обусловленности всеобщим социальным Познанием. Именно множество совпадений теоретических и эмпирических высказываний дает нам право делать утверждение, с одной стороны, о реальности предметов научных теорий как элементов, встроенных в социальную систему, и с другой стороны, о достоверности самих научных теорий (научного знания) как формальных элементов всеобщего социального Познания.

Исходя из того, что научные теории могут иметь как истинные, так и ложные высказывания (то есть имеющие и не имеющие тождественные им эмпирические высказывания), нельзя делать однозначные заключения об истинности теорий в целом. Для оценки степени адекватности теории предмету я предложил использовать понятие «достоверность». При этом верификация теоретических высказываний повышает достоверность теории, а их фальсификация не делает теорию ложной, а лишь понижает ее достоверность, сужает границы ее использования. Кроме того, я предложил характеризовать теории и с точки зрения их понятийной ценности, то есть способности фиксировать в научной системе индивидуальное Понимание предмета и передавать это понимание другим.

Далее я попытался обосновать ограниченность научного познания как лишь одного из способов реализации индивидуального Понимания Мира. Исходя из констатации бесконечности, нелинейности и нерядоположенности (иерархичности) пространства качеств предмета науки, я сделал вывод о невозможности построения его единой формальной теории. Максимальное знание и максимальное Понимание предмета в науке может быть достигнуто лишь в результате построения не конечного числа теорий, перекрывающих все пространство его качеств, и создания теорий, устанавливающих классификационные и другие отношения между частными теориями.

Развивая этот подход применительно к эпистемологии и философии, я выдвинул тезис о безусловной понятийной ценности всех имеющихся частных теорий и систем, которые, на мой взгляд, к настоящему моменту уже практически перекрыли все пространство качеств такого предмета, как научное познание. Назрела необходимость объединить эти частные теорий в некую интегральную эпистемологию или философию. Интегральная философия может быть представлена множеством формальных систем, устанавливающих принципы классификации частных теорий, но она не вправе претендовать на место единой философской системы как единичной теоретической системы. В конечном приближении она должна реализоваться в формировании интегрального, синкретического постнаучного здравого смысла, как социально-индивидуального Понимания всего научного знания.
И напоследок сделаю еще несколько методологических замечаний относительно представленной работы. В ней я ни разу не использовал слово «диалектика», хотя, наверное, многие понимающие, о чем идет речь, улавливали отблески диалектической логики в разворачивании изложения, в бесчисленных «но», «с другой стороны», в откровенно триадной классификации многих понятий и, конечно же, в обозначенных в предисловии принципах автокритического метода. И сделано это сознательно. Во-первых, работа принципиально не строилась как диалектическая система, она лишь отражает диалектическую природу представленной интегральной философии. Во-вторых, в современной философии и особенно в эпистемологии явно прослеживаются антидиалектические настроения, и я не хотел без особой нужды лишать противников диалектического подхода возможности понять и принять некоторые положения представленного текста. В-третьих, даже приверженцы диалектики трактуют ее столь разнообразно, что трудно надеяться на однозначное понимание текста, содержащего слово «диалектика». И, в-четвертых, подводя итог всем этим соображениям, можно сказать, что тема диалектической логики требует отдельного основательного обсуждения.

Значимость любого теоретического подхода может быть оценена по фиксации новых точек зрения на предмет познания, новых его определенностей, что безусловно было сделано в этой работе. Кроме того, я старался достичь главной цели, которая только может стоять перед любой философской системой - максимального расширения (повышения, углубления и т.д.) индивидуального Понимания читателя.

Минимальным положительным результатом этой работы было бы, например, если бы каждый читатель мог сказать: «Я не все понял, но вот в том-то и том-то я с ним согласен, это подтверждает мои взгляды.» Я посчитал бы, что задача работы выполнена, если бы некоторые могли сказать: «теперь я понимаю и тех, с кем раньше спорил». И я был бы счастлив, если кто-то сказал: «Я чуть больше понял себя и наш Мир».
2003, Санкт-Петербург