Война в Корее / The Korean War. 1 Серия. Фильм. StarMedia. Babich-Design. 2012
http://www.youtube.com/watch?v=vZvsgzgJHw8Алексей Ивлев Неделю назад (изменено)
+Star Media Сериал " Война в Корее " очень замечательный и объективный , единственно что надо бы было больше рассказать о одном уникальном Человеке c большой буквы , о настоящем герое , изобретателе - имя которого - Вадим Викторович Мацкевич . Имя которого в нашей стране практически никому не
известно, тогда как в Америке его называют человеком «победившим
Америку в первой электронной войне». Самим своим существованием этот человек
доказывает: Судьба отводит некоторым избранникам не только особую роль
или миссию, но и силы, характер и уверенность в том, что миссия
выполнима.
Низкий поклон ему, долгие лета, благодарность и уважение такой глубины,
на какую мы только способны...
После того как в руки американских военных попало ядерное оружие,
которое показало свою сокрушительную мощь в Хиросиме и Нагасаки,
принципиально изменилось видение войны будущего в глазах военных
стратегов. Американское военное командование целиком и полностью делало
ставку на атомное оружие, как средство, позволяющее одержать быструю
победу, над любым противником, без необходимости вступать с ним в
контакт. Сейчас уже не секрет, что полвека назад американские генералы
почти каждый год планировали нанести ядерный удар по СССР. На крупные
города, промышленные и военные объекты Советского Союза предполагалось
сбросить несколько тысяч ядерных бомб. На Москву и Ленинград — по 6
штук. Но чтобы осуществить сей план, бомбы надо было доставить. Для
этого США уже имели на вооружении бомбардировщики В-26 и В-29, последний
был печально известен тем, что сбросил атомные бомбы на Хиросиму и
Нагасаки.
Но СССР не Япония, и препятствием к бомбометанию могли стать советские
истребители МиГ-15, в то время стоявшие на вооружении СССР. Поэтому,
чтобы заручиться поддержкой политического руководства страны,
американским военным необходимо было доказать возможность безнаказанных
полетов своей ударной авиации. Нужен был полигон, на котором бы
американцы смогли проверить свои силы. По существу, это было боевой
репетицией необъявленной третьей мировой войны. Если бы в тех воздушных
боях победили американцы, то это означало бы, что они смогут защитить и
бомбардировщики В-29, которые понесут ядерные заряды на Советский Союз.
В 1950 году Северная Корея напала на Южную. На приграничную китайскую
территорию прибыла дивизия знаменитого Кожедуба в количестве пятисот
самолетов. Это был первый бой реактивных истребителей с реактивными
истребителями. Но этот бой закончился не в нашу пользу - соотношение
потерь в воздухе было примерно один к десяти. И тогда в мировую историю
войн вмешался Вадим Мацкевич, скромный лейтенант ВВС. Американцы знают о
Мацкевиче из публикаций в своих, американских журналах. Они называют
его так - человек, победивший Америку в первой электронной войне. А вот
мы о Мацкевиче не знаем. Его рассекретили только что…
Но именно благодаря Вадиму Мацкевичу и его изобретению, итогом конфликта
стало отсутствие «большой войны», так как и Москва, и Вашингтон,
испытав друг друга в очень дозированном конфликте, предпочли отложить
горячее выяснение отношений. Если бы СССР не вмешался и не подключил
Китай, то КНДР была бы уничтожена и война перешла бы на территорию КНР.
Но если бы США не вмешались, то СССР счел бы это проявлением слабости и
начал бы испытывать противника на прочность в других регионах. Поколотив
друг друга в Корее, бывшие союзники в целом сохранили мир.
Жаркое лето 1952-го. Корея. Советские летчики
бьются насмерть с американскими истребителями за господство в небе над
38-й параллелью, разделившей полуостров. В анналы истории это место боев
войдет как "Аллея МиГов". Здесь идут самые жестокие бои между летчиками
за всю послевоенную историю. Еще недавно на один сбитый советский
самолет приходилось 8 американских. Но теперь американские истребители
расстреливают советские самолеты все чаще и чаще. И причиной тому -
новейшее электронное оборудование, установленное на истребителях ВВС
США. Только чудо может помочь нашим летчикам. И это чудо ждут от прибора
размером с пачку папирос, доставленного в срочном порядке в Корею по
личному распоряжению Сталина. Прибор доставляет человек, переодетый в
китайскую форму. Представляется советским лейтенантом Вадимом
Мацкевичем. Он лично оснащает десять самолетов МиГ-15 секретным
устройством, и начинаются испытания. Выполняя задание Сталина, в бой
идут одни старики - Герои Советского Союза, лучшие летчики, громившие
еще недавно люфтваффе. В Москву докладывают об успешном испытании и
просят оснастить этим прибором все боевые истребители. Сталин отдает
приказ сделать 500 приборов. Заместитель министра обороны адмирал Аксель
Берг лично курирует выполнение задания. К осени на всех наших МиГах
стоит таинственная коробочка, позволяющая советским асам выигрывать
воздушные бои. Мацкевич повышен через одно звание в капитаны и награжден
орденом Красной Звезды. Но вдруг, возвращаясь с очередного боевого
задания, пилоты все как один клянут секретный прибор. Не работает он!
Сирена, да и только, орет все время! В бою только мешает. Поминают в
"столовке" погибших товарищей. Руководство ВВС в панике ведь доложили,
что работает. Но потери растут. Что это - диверсия или США переиграли
нас? И недавно произведенный в капитаны Мацкевич понимает, что его ждут
лагеря или расстрел...
Вадим Викторович Мацкевич родился в 1920 г. в г. Hовочерскасске. Поверит
ли кто-нибудь, что в конце 20-х годов семилетний мальчишка в
провинциальном городишке увлекся электроникой? Да в то время слова-то
такого никто не слышал! А семилетний Вадик Мацкевич не только увлекся,
но и сделал радиопередвижку в чемоданчике, за что получил почетную
грамоту «Ударник второго года второй пятилетки». Когда же ему
исполнилось 12 лет, юный вундеркинд собрал радиоуправляемый броневичок,
стрелявший ракетами и фейерверками. На станции юных техников
Ростова-на-Дону электронное чудо увидел тогдашний первый секретарь
обкома ВЛКСМ Костя Ерофицкий и сказал:
- Неужели сам сделал? А что ты еще хочешь делать?
- Роботов! – ни секунды не сомневаясь, отчеканил пионер Мацкевич.
Клавдия Вилор, работавшая директором этой самой станции, намерений пионера не одобрила:
- Какие еще роботы? - грозно сказала она. - Роботы - это буржуйские штучки, чтобы увольнять с заводов рабочих!
Но Ерофицкий пропустил все это мимо ушей:
- А чего тебе для этого надо? - спросил он юного техника.
- Двенадцать листов белой жести и... подшипников.
И было Вадику мальчишеское счастье в виде жести, импортных подшипников и
разрешения работать в токарных мастерских новочеркасского Политеха. За
два года упорных трудов создали настоящего робота, который умел
поднимать правую руку. Труды донского пионера оценили по достоинству и
отправили робота на Всемирную выставку 1937-го года в Париж. Тут-то и
возникли у Вадика первые проблемы с НКВД. Дело в том, что советский
павильон, венчаемый мухинскими рабочим и колхозницей, сделанными,
кстати, специально для этой выставки, располагался рядом с павильоном
достижений немецкого хозяйства. А так как хозяйничали в Германии в ту
пору уже нацисты, то их весьма очаровал пионерский робот - моторчик,
поднимающий его руку, был слабоват, отчего эта самая рука вздымалась
только прямо вперед чуть повыше плеча. Вот и повадились они ходить в
советский павильон фотографироваться с политически корректным роботом:
станут по обе стороны, дождутся, пока он руку поднимет, сами тоже: «Зиг
хайль!» - и выпускают птичку. Конечно, ответственных работников это
напрягало. Пионер Мацкевич имел не одну беседу на тему «Почему твой
робот приветствует фюрера?» Все это, впрочем, не помешало Вадику
получить диплом парижской выставки, который он до сих пор бережно
хранит, и признание Родины - о его роботе написали все советские газеты.
Но вскоре Вадика Мацкевича вызвали в Новочеркасский райотдел НКВД.
На допросе выяснилось, что поводом стало пришедшее на адрес местного
Дома пионеров письмо из Киева - какой-то хваткий человечек рекомендовал
пионеру получить патент на изобретение схемы первого советского робота.
Перешли, мол, мне чертежи, я все оформлю за двадцать процентов от всего,
что ты за это получишь.
- Иногда я думаю, что если бы не то злополучное письмо, то помереть бы
мне в степях Казахстана... - смеется Вадим Викторович. - Тогда, на
допросе, я обмер - это ведь 37-й год. А если бы случайно в ту комнату не
зашел тогдашний начальник новочеркасского НКВД Борис Иванович Таласов?!
Он умнейший был человек! Зашел и сразу спросил - что случилось? Прочел
письмо - и чего вам везде враги народа чудятся? Да это ж мальчишка еще! В
общем, спрашивает меня - чего хочешь, парень? Я и говорю - велосипед!
Дело в том, что мне за участие в парижской выставке обещали велосипед, а
дали 250 рублей премии. За эти деньги даже колесо купить было нельзя! В
общем, он говорит - заходи, мол, через пару деньков ко мне. Будет тебе
велосипед! Так мы и подружились - я стал пару раз в неделю ходить к нему
в НКВД. Приду, он позвонит в магазин «Динамо» - не привезли ли
велосипеды, а потом мы обязательно посидим, поговорим. Он меня даже с
дочкой своей познакомил, ровесница моя была, Милочка... А в 38-м Костю
Ерофицкого объявили врагом народа и расстреляли... Он такой симпатичный
был парень, так хорошо говорил! Выйдет на балкон - чуб длинный,
развевается... Не смог я такого вынести. Написал «Костя Ерофицкий»
золотыми буквами на своем броневичке, который ему так понравился, отвез
его с другом в Ростов, поставил рядом со зданием областного НКВД, с
другой стороны улицы по радио, подвел его к окну и дал залп. Стекла
повылетали... а нас, конечно, схватили. Две недели следователь Фридман
меня допрашивал... Чего только не делал. И опять Таласов меня спас -
приехал, поручился за меня и забрал... Он и отца моего потом выпустил, а
то бы... Помните «Железный поток» Серафимовича? Там был такой герой
легендарный красный командир Кожух. Так вот этот Кожух на самом деле
Кофтюх - огромный такой был человек, тогда военком Новочеркасска. Тоже
был расстрелян, и жена его... Два его сына со мной в одной школе учились
- старший одноклассником моим был. Их после расстрела родителей выслали
в Казахстан, в лагеря для детей врагов народа, и оба они там умерли...
Вот так бы и я, да Борис Иванович спас.
После был институт (Московский энергетический), Ленинградская
военно-воздушная академия и все прочее - как у всех. В том числе и
война.
По приказу Родины и зову сердца Вадим Мацкевич стал
летчиком-испытателем. В середине Второй мировой в воздухе стали
твориться странные вещи. Например, непобедимые американские «летающие
крепости» «B-29» дотоле практически безнаказанно стиравшие с лица земли
немецкие города, неожиданно потеряли свою неуязвимость. Причем не для
ПВО, а для нового секретного оружия фюрера - ночных перехватчиков
«мессершмитов-110». Новое оснащение «мессеров» - радиолокационные
станции, приборы невидимого боя - позволяло им идти в атаку в отсутствие
видимости, в тумане, облаках, ночью. Только в октябре 44-го под Яссами
были захвачены два изрядно покалеченных новых «мессера». После ремонта
один из них удалось переправить под Москву в институт ВВС. Группа
летчиков-смертников, в составе которой был и Мацкевич, летала на
поврежденном трофее. Тогда-то Мацкевичу и пришла в голову идея прибора,
который позволял фиксировать начало облучения самолета радиолокатором
мессера - некий аналог современных автомобильный антирадаров. Это
позволило бы пилоту вовремя среагировать на приближение противника. По
сегодняшним меркам ничего особенного в таком приборе нет. Однако на тот
момент это была незаурядная идея. Во время 21-го полета лейтенант
Мацкевич поранил в искореженной кабине ногу и с диагнозом «гангрена» был
отстранен от полетов. В 22-й полет самолет ушел без него, да так и не
вернулся - все его товарищи погибли. В результате в Советском Союзе
остался в живых и даже выздоровел по молодости только один человек,
знавший, что такое РЛС. И таланты свои он применил уже не в Великой
Отечественной, а позже.
Конец сороковых, начало пятидесятых годов. Только что отгремели выстрелы
второй мировой войны. Отношения между бывшими союзниками – США и СССР
заметно охладели. В то время, когда Европа была полуразрушена ужасной
войной, Соединенные Штаты укрепляли свою экономику и к этому моменту уже
имели достаточные ресурсы и мощь для реализации имперских амбиций. А
такие амбиции в горячих головах Пентагона и Белого дома были. И только
Советский Союз мог встать на пути Штатов.
После того как в руки американских военных попало ядерное оружие,
которое показало свою сокрушительную мощь в Хиросиме и Нагасаки,
принципиально изменилось видение войны будущего в глазах военных
стратегов. Американское военное командование целиком и полностью делало
ставку на атомное оружие, как средство, позволяющее одержать быструю
победу, над любым противником, без необходимости вступать с ним в
контакт. Сейчас уже не секрет, что полвека назад американские генералы
почти каждый год планировали нанести ядерный удар по СССР. На крупные
города, промышленные и военные объекты Советского Союза предполагалось
сбросить несколько тысяч ядерных бомб. На Москву и Ленинград — по 6
штук. Но чтобы осуществить сей план, бомбы надо было доставить. Для
этого США уже имели на вооружении бомбардировщики В-26 и В-29, последний
был печально известен тем, что сбросил атомные бомбы на Хиросиму и
Нагасаки.
Но СССР не Япония, и препятствием к бомбометанию могли стать советские
истребители МиГ-15, в то время стоявшие на вооружении СССР. Поэтому,
чтобы заручиться поддержкой политического руководства страны,
американским военным необходимо было доказать возможность безнаказанных
полетов своей ударной авиации. Нужен был полигон, на котором бы
американцы смогли проверить свои силы.
25 июня 1950 г. Северная Корея начала войну за объединение Корейского
полуострова. По данным американской разведки, уже с середины марта 1950
г. северокорейские власти под предлогом якобы готовившегося наступления
со стороны Южной Кореи проводили эвакуацию мирного населения из зоны
шириной до 5 км, примыкающей с севера к 38-й параллели. 8 июня 1950 г.
на всех железных дорогах КHДР ввели чрезвычайное положение. Гражданам
Северной Кореи, кроме ограниченного круга должностных лиц, запретили
ездить поездами.
Однако нет сомнения, что северяне практически лишь упредили южан в
решении проблемы объединения Кореи с помощью оружия. Пока еще не
опубликованы документы того времени, касающиеся военных планов Южной
Кореи и США в отношении КHДР, но это рано или поздно произойдет. Однако
косвенные доказательства на сей счет имеются. Корейская Hародная армия
при взятии Сеула летом 1950 г. захватила, например, оперативную карту
масштабом 1:1000000, составленную в штабе южнокорейских сухопутных
войск. Отпечатанная в 1945 г. в военной типографии США, она раскрывает
суть предполагавшегося южнокорейской армией "похода на Север".
Также необходимо подчеркнуть, что в 1948-1950 гг. южнокорейцы
неоднократно предпринимали диверсионно-разведывательные действия в
районе 38-й параллели, имевшие своей целью "прощупать" систему охраны
северокорейских погранчастей, дестабилизировать обстановку на границе,
вызвать недовольство существующим режимом и панику среди местного
населения. Так, по отечественным архивным документам, только с 1 января
по 15 апреля 1949 г. со стороны южнокорейских войск было зафиксировано
37 нарушений демаркационной линии, причем 24 из них в период с 15 марта
по 15 апреля. В последующем число провокаций увеличилось, а в
июне-августе бои на границе с небольшими перерывами продолжались два
месяца. Всего в 1949 г. батальоны и полки 1-й, 8-й и Столичной
южнокорейских дивизий, специальные отряды "Хорим" и "Пэккор", а также
полицейские подразделения совершили 2617 вооруженных вторжений за 38-ю
параллель. В отдельных боевых эпизодах на стороне южан действовали
американские солдаты и офицеры-инструкторы, а вместе с северянами –
советские военнослужащие. Столкновения на границе не прекратились и
летом 1950 г. 21 июня 1950 г. Ким Ир Сен проинформировал Сталина о том,
что Сеулу стали известны данные о предстоящей наступлении КHА. В этой
связи он считал целесообразным развернуть боевые действия по всему
фронту 25 июня.
Юг не смог оказать достойного сопротивления, Сеул пал уже через три дня -
но обратился за помощью к американцам. Корейская Народная Армия была
целиком и полностью вооружена советскими образцами техники. Так что
начавшаяся война казалась американцам прекрасной ареной для проверки
«крепости советской брони». Совершенно неожиданно объединенные силы ООН
под командованием генерала МакАртура (того самого генерала, отдававшего
приказ на уничтожение Хиросимы и Нагасаки) оказали южным корейцам
действенную помощь. Перелом в войне получился очень наглядным - за
несколько недель ситуация в корне переменилась, северяне стали нести
большие потери и были вынуждены отступать. На помощь северокорейским
братьям поспешили китайские добровольцы.
Сталин оказался в щекотливом положении – вступление СССР в войну на
стороне Северной Кореи означало бы фактически начало третье мировой
войны. Промолчать он тоже не мог, т.к. такое предательство пошатнуло бы
авторитет страны.
Было решено, что поддержку корейцам окажут советские летчики, переодетые
в китайскую форму. На приграничную китайскую территорию прибыла дивизия
знаменитого Кожедуба в количестве пятисот самолетов, среди которых
суперсовременные истребители «МиГ-15», летавшие на высоте, недоступной
дотоле ни одному самолету в мире.
В небе над Кореей развернулось соревнование между советскими и
американскими истребителями. Надо заметить, что Корейская война
примечательна еще и первым реактивным боем – боем реактивных
истребителей против реактивных истребителей. По существу, это было
боевой репетицией необъявленной третьей мировой войны. Если бы в тех
воздушных боях победили американцы, то это означало бы, что они смогут
защитить и бомбардировщики В-29, которые понесут ядерные заряды на
Советский Союз.
В первое время превосходство в воздухе было за советскими летчиками, что
совершенно неудивительно, ведь за штурвалами советских самолетов сидели
легендарные летчики-асы сокрушившие авиацию фашистской Германии и
имевшие огромный боевой опыт. Но потом появились американские реактивные
истребители «Сэйбр Ф-86Е». И ситуация переменилась - МиГи стали нести
огромные потери. Был момент, когда соотношение потерь стало 1 к 10 не в
нашу пользу, американцы умудрялись уничтожать советские самолеты задолго
до того, как наши летчики могли их заметить. Было ясно, что в
американских самолетах имеется какой-то секрет, дающий им колоссальное
преимущество. Донесения разведки содержали догадки о том, что все дело в
удивительном прицеле новых американских самолетов. Догадок было
маловато. Вопросом жизни и смерти стало выяснить секрет американцев и
найти ему адекватный ответ.
И вот летчик-ас полковник Пепеляев смог подбить «Сэйбр», повредив при
этом катапульту пилота. Американский летчик пытался посадить
поврежденный самолет на воду, но дотянул только до прибрежной полосы, а
сам сумел уплыть на спасательной шлюпке. Дабы самолет не достался врагу,
американцы срочно вылетели бомбить берег, бросили на это все силы. Наши
бросились на перехват. Бой за американский истребитель продолжался
больше трех часов, мы потеряли семь «МиГов», но не позволили уничтожить
трофей. Видимо, корейский морской бог отдал предпочтение нашим летчикам -
начавшийся прилив, затопил самолет, и, тем самым, спас его от бомбежки.
А ночью китайцы под водой сумели отпилить крылья и на руках вынесли
корпус. Так «Сэйбр» попал в институт ВВС под Москвой для исследования. И
вот тут пересеклись дорожки сейбра и лейтенанта Мацкевича. При
исследовании выяснилось, что в электронной начинке трофея имеется
непонятная система. Специалисты стали предполагать, что это
радиолокатор, который позволяет противнику с недоступной для наших
дальности обнаруживать самолеты и вести прицельный огонь. В это же время
в СССР, в специализированном научно-исследовательском институте также
велись разработки радиолокатора. Но конструкторы не обещали обнаружение
противника на большом расстоянии и не могли сделать прибор компактным
для размещения на истребителе. А пока наши парни гибли в небе Кореи.
Молодой еще лейтенант Мацкевич, тоже принимавший участие в исследовании
самолета, сделал предположение, что прибор этот не что иное, как
радиодальномер и сразу кинулся с докладом - дескать, наше никуда не
годится, надо американский прицел срочно копировать, делать
радиодальномер! Но его и слушать никто не захотел – казалось, ну как
может простой дальномер служить таким грозным оружием? Однако, как
оказалось, радиодальномер позволяет вовремя обнаружить противника и,
зная точно расстояние до него, корректировать огонь орудий. И даже этого
достаточно, чтобы стать недосягаемым в воздушном бою.
Наши бюрократы отмахивались от лейтенанта, а он не унимался. Поддаться
на уговоры гения-одиночки значило признать некомпетентность целых
институтов, взять на себя ответственность! А если затея окажется
ошибочной? Не забывайте – у власти все еще был Сталин и из теплого
кабинета переместиться в места не столь отдаленные с клеймом «враг
народа» было проще простого. Так что рисковать никому не хотелось. И
было все по классической схеме: Мацкевичу пришили преклонение перед
иностранщиной и космополитизм. На лейтенанта написали тридцать пять
заявлений. Так и выгнали Вадима Викторовича из армии, лишили довольствия
и жалованья. А у него, между прочим, жена с маленькой дочкой, которым
пришлось голодать, у лейтенанта началась язва желудка.
Говорят, нет худа без добра. Вот и увольнение дало Вадиму Викторовичу
много свободного времени. Он вспомнил свою давнишнюю идею о приборе,
предупреждающем о начале облучения радиолокатором. По результатам
исследования сейбры Мацкевич представлял, на какой частоте работал
американский дальномер. На свои деньги он разработал и создал 10
образцов приборов, обнаруживающих излучение радара и звуковым сигналом
оповещающего пилота об опасности. Он решил опять пойти к
главнокомандующему ВВС маршалу Жигареву со своими поделками, и сводкой
потерь по данным радиостанции «Голос Америки». Рассказал ему про свой
прибор, сказал, что он за 10 километров обнаруживает излучение вражеских
прицелов. Жигарев выслушал его, а потом пальцем перед носом замахал:
«Американцев на такую хреновину не купишь! Тут по личному приказу
товарища Сталина вся наша промышленность выпускает «Позитроны» весом в
сто килограмм, и они предупреждают пилота только за 600 метров! А ты
говоришь, что твоя малышка за 10 кэмэ работает! Молодой человек, не
занимайтесь ерундой!»
Пришлось лейтенанту уносить ноги. И опять настырным лейтенантом занялись
компетентные органы. Ну, врагом объявить его не могли – всем очевидно
было, что в этом Мацкевича не обвинишь. Тогда решили идти другим путем и
повезли его на экспертизу в психиатрическую клинику. Доктор – старый
еврей, ясным, умным взглядом окинул лейтенанта и попросил сопровождавших
его чекистов оставить их наедине:
- Молодой человек! Для нас обоих очевидно, что вы такой же сумасшедший,
как и я. Только вот какой я вам дам совет. Нельзя в нашей стране
чего-либо добиться, стучась по низам. Надо выходить на самый верх! Вы
чьи самолеты защищать собираетесь? Микояна! Вот и идти надо к Микояну!
Среди знакомых Мацкевича оказался Георгий Береговой (будущий космонавт),
который служил в одном полку со Степаном Микояном – племянником
конструктора легендарных самолетов. Узнав о проблеме, Степан тут же
позвонил своему дяде и устроил Мацкевичу встречу. Артем Иванович Микоян
выслушал, подумал и говорит: «я тебе верю!» После этого он добился
приема у Сталина и доложил ему об изобретении безызвестного кулибина.
Сталин, выслушав, дал указание установить десять приборов на МиГи и
испытать их в боевых условиях.
Мацкевич тут же со своими десятью станциями вылетел в Китай. В ночь
станции поставили на «МиГи», и они полетели. Результаты превзошли все
ожидания. Теперь советские летчики уже сразу узнавали, что их видит
вражеский радиолокатор. Ну а раз предупрежден, значит, вооружен. Они уже
ждали противника и по опыту боев даже знали, откуда он появится. Обычно
американцы нападали со стороны солнца, которое в тот момент слепило
глаза потенциальной жертве. Отныне исход любого боя зависел от умения,
опыта, смелости и отваги летчика. Ну а нашим этого было не занимать.
- А наутро – с улыбкой вспоминает Вадим Викторович - меня вызывает
какой-то генерал и говорит: «Ну спасибо, товарищ капитан!» А я
растерялся, говорю: «Я лейтенант!» - думаю, может, не знает, я ж в
китайской форме. А он: «А Николай Александрович Булганин (тогдашний
министр обороны) говорит, что ты капитан!» Потом начался переполох -
Сталин приказал за три месяца оборудовать моими станциями все пятьсот
самолетов корейского корпуса. И до сих пор все наши самолеты несут на
хвостах мои «Сиренки»!
Было приказано изготовить 500 комплектов «Сирены» - так официально
назвали прибор. Но во время испытаний возникли сложности. Выяснилось,
что по утру вся электроника на самолете начинала сбоить - радиостанция
не дает связи, высотомер не работает, радиокомпас не работает. Та же
«болезнь» поразила и «Сирену» - дальность обнаружения падала в десятки
раз, а то и вовсе до нуля. А через пару часов после восхода все
нормализовывалось.
Мацкевич стал искать причину и вскоре догадался, что виной этому была
высокая влажность. Дело в том, что в Корее по ночам в это время года шли
тропические дожди – муссоны, была высокая влажность. В результате этого
на приборе образовывался конденсат, который и влиял на характеристики. А
с восходом солнца самолет нагревался и прибор подсыхал.
Американцы уже придумали покрывать свою электронику тропическим лаком.
Решили попробовать поступить как они, но это не помогло. И вот однажды
ломая голову над этой проблемой Мацкевич увидел китайских рабочих,
которые ходили по взлетной полосе и заливали щели в бетонке рисовой
смолой. От отчаяния он снял прибор с первого попавшего самолета и окунул
его целиком в дымящую смолу. Прибежал летчик, с самолета которого сняли
прибор, переживает: «Что-же ты делаешь, инженер! Ведь прибор теперь
точно не рабочий – лампы, наверное полопались! Мог бы с другого самолета
снять!»
Мацкевичу приятно, что ценят его прибор: «Не переживайте, товарищ майор!
Ничего не случится, а случится – я свой запасной выдам.» Вытащили
прибор из смолы, дождались пока остынет – вроде, лампы целые. Поставили
прибор на место – работает. Стали все приборы в смолу окунать – ни один
не отказал. И на утро все приборы работали! После этого срочно
телеграфировали в Москву, чтобы всю партию приборов перед отправкой
окунали в компаунд. На заводе возмутились – а как же чинить их в случае
отказа, ведь он неремонтопригоден после этого?
- Если прибор откажет, то самолет собьют, и чинить будет нечего – возразил Мацкевич.
И все приборы стали целиком заливать смолой, превращая их в сплошной
смоляной кирпич – «кирпич Мацевича», как в шутку называли его иногда.
И американские самолеты посыпались на корейскую землю, как осенние
листья после сильного порыва ветра. Наши пилоты очень полюбили прибор и
называли его «товарищем». Так и говорили друг-друг по радио – «Внимание!
Товарищ предупреждает – сзади сейбр!» Мацкевич очень переживал по этому
поводу – боялся, что разгадают американцы наш секрет и предпримут
какую-нибудь хитрость. А хитрить они умели! Например, наши пилоты, когда
летели в колонне, устраивали перекличку, чтобы узнать кто сзади.
Впереди идущий спрашивает кто сзади. А тот отвечает: – «Свои!»
Американцы придумали прямо с земли отвечать нашим «Свои», а сами
пристроятся сзади и сбивают самолет. Вадим Викторович, после безуспешных
попыток повлиять на летчиков, пошел к командующему корпусом генералу
Лобову. Поделился с ним своими опасениями, сказал, а что если американцы
станут выключать свои прицелы? Hо генерал сказал, что даже если
американцы выключат свои прицелы и будут атаковать МИГи без прицелов, то
«черта лысого» у них что-нибудь получится. Американские летчики,
во-первых, все обучены стрелять только с прицелом, а без него они не
попадут, а, во-вторых, если они выключат прицелы и будут включать их
только перед самой атакой, все равно у них ничего не получится, - нашего
летчика не собьешь. Если летчик знает, что его атакуют, даже с самой
малой дальности, то все равно его не собьешь. Он мгновенно делает
небольшой маневр, и вся синхронизация в американском прицеле нарушается,
все "зайчики", прицельные метки, тотчас же побегут в разные стороны, и
прицеливание будет невозможно. Hо, поскольку Мацкевич уж очень
настаивал, генерал пообещал вечером вызвать командира полка Шестакова, в
полку которого летчики особенно часто свободно разговаривали на эту
тему, и "товарищ" у них был первый приятель.
Генерал, собственно, согласился не только из-за того, что летчики часто
говорили о "товарище". Hакануне и его самого обидели по радио. Вечером,
когда уже было затишье, и все полеты закончились, во всех аэродромных
репродукторах, через которые были слышны радиопереговоры, вдруг раздался
голос командира корпуса: "Я "Алмаз", я "Алмаз"! Кто в тридцать седьмом
квадрате?". В ответ - тишина. Hикто не отвечает. Тогда генерал повторно
спрашивает: "Я "Алмаз", я "Алмаз"! Почему не отвечаете, кто в тридцать
седьмом квадрате? Я вас спрашиваю! Вас спрашивает "Алмаз". - Молчание. И
вот еще один запрос: "Я "Алмаз", я "Алмаз"! Кто в тридцать седьмом
квадрате?", - вдруг в ответ раздалось: "Hу и х.. с тобой, что ты
"Алмаз". Hе знаем, кто в тридцать седьмом квадрате! Что привязался!".
Грубое такое, обидное для командира корпуса заявление. Он решил отчитать
летчиков. Он подозревал, что это может быть кто-нибудь из полка
Шестакова, и поэтому вызвал его на КП.
Полк Шестакова был совершенно особый полк. Он наводил страх на
американцев. Как только полк Шестакова поднимался в воздух, тут же по
радио раздавалось по-английски: "Полк Шестакова в воздухе, бандиты
Шестакова в воздухе! Бандиты Шестакова в воздухе! Будьте осторожны!".
Hаши летчики не несли потерь, но им удавалось сбивать "Сейбры".
Американцы боялись летчиков этого полка как огня. А после того, как у
них поставили станции "Сирена", то они сбили не один "Сейбр", а целую
группу. Используя сигнал станции, летчики производили хитроумные маневры
и сбивали американцев. Говорят, Шестакова как-то спросили как ему
удалось в полку таких замечательных летчиков собрать – все как на подбор
крепкие и здоровые. А он ответил:
- Очень просто. Hаш полк базируется в Уссурийске. Там летом плюс 50,
зимой минус 60. Жуткий климат. Мы круглые сутки спирт глушили, вот
слабаки и повымирали. Командир дивизии раз в месяц прилетит к нам.
Построит в одну шеренгу. Мы стоим, а руки у всех трясутся. Он встает на
правый фланг и спрашивает: "Hу, как, орлы, побьем их?". А мы хором
отвечаем: "Побьем! Где они?!".
Неудивительно, что американцы так боялись этого полка!
Вечером генерал отчитал Шестакова, рассказал ему про то как обругали его
в эфире, возмущался, что пилоты много матом ругаются. Шестаков на это
ответил:
- Товарищ генерал! Hу, вот послушайте! Как обычно, летит наш летчик,
вдруг сзади что-то появилось, поблескивает. То ли МИГ, то ли "Сейбр". В
нос их отличить невозможно. Hаш летчик, к примеру спрашивает: "Я - 82-й,
я - 82-й, кто там сзади?". И тот час же слышит ответ: "Я свой, я
свой!". А кто это ответил? Или наш летчик, или это специальная служба
американцев на каждый наш запрос отвечает: "Я свой!". Hаш продолжает
спокойно лететь и оказывается сбитым! Сколько мы потеряли наших летчиков
в результате американской хитрости, одному Богу известно! А как у нас, в
моем полку? Летит наш, сзади кто-то появился, он спрашивает: "Я 82-й, я
82-й, какая б... там прицепилась сзади?" Если отвечают американцы, то
они говорят: "Я свой, я свой!". А если наш летит, то в ответ раздается
"Что, сдрейфил? Е.... твою мать и т.д. Свой, я свой!" И так
мать-перемать. Вот это значит действительно свой, потому что американцы
материться не умеют!
Лобов от души расхохотался, но велел про «товарища» поменьше в эфире говорить.
Победа в воздухе окончательно и бесповоротно перешла в руки советских
летчиков. И некоторые горячие головы американских вояк поостыли.
«Ястребам» в США стало ясно, что воздушный щит Советского Союза теперь
не пробить. А в 53-м году война закончилась перемирием, ни одной из
сторон не удалось добиться победы. Мацкевич вернулся домой, где его уже
ждал гараж и новенькая «Победа» - подарок Мао Дзедуна от имени
китайского народа. Его должны были представить к Сталинской премии, но
так и не представили. Дело в том, что в этот год Сталин умер и начался
процесс развенчивания культа личности. Так и остался человек, решивший
исход войны, без достойной оценки в своей стране. Имя его тут же
засекретили и в то время, когда в той же Америке восхищались нашим
кулибиным, писали о нем статьи и даже книги, в своем отечестве его имя
было известно лишь в узких кругах.
