цитаты

[ксведению]

тягучей медовой сладкой

Он сказал, что путь, каким орел наделяет сознанием, идет через три
гигантские связки эманаций, проходящие через восемь великих диапазонов.
Эти связки совершенно особые, поскольку для видящих они наделены
цветом. Одна связка дает впечатление бежево-розового, похожего на
розоватое свечение уличных ламп, другая - персикового оттенка, как
неоновые лампы цвета пергамента, а третья вызывает ощущение, подобное
цвету янтаря - как чистый мед.

Таким образом, видение видящими того, как орел наделяет сознанием
через свои эманации, подобно видению оттенков, - продолжал он. -
Верующие не видят божественной любви, а если бы они ее видели, то знали
бы, что она либо розовая, либо персиковая, либо янтарная.

Я собирался еще что-то спросить его, но резким движением руки он
остановил меня. Он погрузился в размышления. Мы долго пребывали в
глубоком безмолвии.

- Я уже говорил тебе, что свет сознания бывает в человеке разных
цветов, - сказал он, наконец. - Но тогда я не сказал тебе, поскольку мы
еще не дошли до этого, что это вовсе не цвета, а оттенки янтарного
цвета.
Он сказал, что янтарная полоса сознания делится на бесконечное
число тонких вариантов, которые отражают различия в качестве сознания.
Розоватый и бледно-зеленый янтарные оттенки являются наиболее
распространенными. Голубоватый янтарный цвет наиболее необычен, но еще
более редок чистый янтарный.
- А что же определяет данный конкретный оттенок янтарного цвета?
- Видящие говорят, что этот оттенок определяется количеством
сэкономленной и запасенной энергии. Бесконечное число воинов начинало с
розового оттенка янтарного цвета, а закончило чистейшим янтарным
цветом. Примерами этого являются Хенаро и Сильвио Мануэль.
- А какие формы жизни соответствуют розовой и персиковой связкам
сознания? - Спросил я.
- Все эти три связки пересекаются в восьми диапазонах, - ответил
он. - В органическом диапазоне розовая связка свойственна, в основном,
растениям, персиковая - насекомым, а янтарная - человеку и другим
животным.

[ксведению]

 Также он рассказал нам, что участники его группы предпринимали также и совместные путешествия. Их целью было научиться быть "свидетелями". -- "Стать свидетелем", означает то, что вы не можете больше выносить суждения, -- говорит Кастанеда. -- Можно сказать, что у вас развивается внутреннее зрение, это равнозначно тому, что у вас больше нет предубеждений.

      Хосефина обладает большими способностями к путешествиям в теле сновидения. Она всегда старается отвести нас туда, где она побывала и пытается рассказать об удивительных вещах. Ла Горда ей в этом помогает.

      -- У Хосефины есть великолепная способность отбрасывать в сторону все сомнения. Она просто сумасшедшая! -- воскликнул он.

      -- Хосефина уходит очень далеко, но она не хочет оставаться там одна и поэтому всегда возвращается. Она возвращается и ищет меня, чтобы рассказать о тех удивительных вещах, которые она видела.

      Кастанеда говорит, что Хосефина принадлежит к числу тех, кто не может действовать в этом мире. -- Здесь она закончила бы свой путь в каком-нибудь соответствующем заведении, -- сказал он.

      Хосефина не может быть привязана ни к чему конкретному, она эфирное создание, она может покинуть вас в любой момент. Ла Горда и другие, более осторожны в своих "полетах". В частности Ла Горда, обладает тем равновесием и уверенностью, которых иногда ему не хватает.

      После некоторой паузы я напомнила ему о том видении огромного купола, который в книге "Второе кольцо силы" описывается как место, где дон Хуан и дон Хенаро будут ждать его.

      -- У Ла Горды было то же видение, -- сказал он. -- То, что мы видели, было не земным горизонтом. Мы видели какую-то гладкую и ровную поверхность, на краю которой был огромный купол, который покрывает собой все, и его вершина находится в зените. В зените видно ослепительное сияние. Можно сказать, что это похоже на купол, который излучает янтарный свет.

      Мы стали задавать ему вопросы, чтобы побольше узнать об этом куполе, -- Что это такое? Где это находится? -- спросили мы.

      Кастанеда ответил нам, что судя по размерам того, что они видели, это могло оказаться даже планетой. -- Там, в зените, словно бушует чудовищный ветер. -- сказал он.

      Его ответ был кратким, и мы поняли, что Кастанеда не хочет много говорить об этом. Возможно, что он просто не может найти подходящих слов для того, чтобы выразить то, что они видели. Как бы там ни было, очевидно, что эти видения, эти полеты вне тела, сновидения -- это постоянная подготовка к тому финальному путешествию, к тому, чтобы прокрасться на цыпочках мимо Орла слева от него, к тому последнему прыжку, который мы называем смертью, к тому, чтобы закончить перепросмотр, к тому, чтобы человек мог сказать "я готов", и взять с собой все то, чем он является и ничего больше, чем то, что он есть.

[ксведению]

С тех пор я больше не ездил в дом Зулейки. Дон Хуан смещал мне уровни осознания у себя дома или там, где мы находились, и я входил в сновидение. Зулейка, Ла Горда и Хосефина всегда ждали меня. Мы вновь и вновь отправлялись в то неземное место, пока хорошенько не познакомились с ним. Мы всегда старались попасть туда не во время дневного слепящего сияния, а ночью, чтобы следить за появлением над горизонтом колоссального небесного светила, столь величественного, что когда оно зависало над зазубренной линией горизонта, то закрывало не менее половины полусферы нашего обзора. Небесное светило было чрезвычайно красивым, и его подъем над горизонтом представлял собой зрелище, настолько захватывающее, что я мог оставаться там целую вечность, лишь бы только наблюдать его.
Это огромное светило в зените занимало почти весь небосвод. Чтобы наблюдать его, мы всегда ложились навзничь. Оно имело постоянную конфигурацию, и Зулейка научила нас распознавать ее. Я понял, что это не звезда. Его свет был отраженным, его поверхность, скорее всего, была матовой, потому что отраженный свет был очень мягким при таких колоссальных размерах. На его оранжево-желтой поверхности проступали громадные не изменяющиеся коричневые пятна.Зулейка регулярно брала нас в путешествия, которые находились за пределами слов. Ла Горда сказала, что Зулейка брала Хосефину еще дальше и глубже в неизвестное, потому что Хосефина, как и сама Зулейка, была немного безумной.
 Ни одна из них не имела того ядра рациональности, которое дает сновидящему трезвость - поэтому они не имели барьеров и интереса в поисках разумных причин чего бы то ни было.

Из того, что Зулейка сказала мне о наших путешествиях, единственным, прозвучавшим, как объяснение, было то, что сила сновидящих - фокусировать свое второе внимание - превращает их в живые рогатки[Чем сильнее и безупречнее сновидящий, тем дальше он может проецировать свое второе внимание в неизвестное и тем дольше продлится его проекция сновидения.Дон Хуан сказал, что мои путешествия с Зулейкой не были иллюзией и что все, что я с ней делал, являлось шагами к контролю второго внимания. Другими словами, Зулейка обучала меня особенностям восприятия этой другой области. Он, однако, не мог объяснить точной природы этих путешествий, а может быть, не хотел. Он говорил, что если попытаться объяснить особенности восприятия второго внимания в терминах особенностей восприятия первого внимания, то лишь безнадежно запутаешься в словах. Он хотел, чтобы я сам пришел к определенному выводу, и чем больше я обо всем этом размышлял, тем яснее мне становилось, что его нежелание было конструктивным.

Под руководством Зулейки во время ее инструктажа по второму вниманию я действительно отправлялся к тайнам, которые были явно за пределами возможностей моего разума, но столь же явно в пределах возможностей моего полного осознания. Я научился путешествовать в нечто непостижимое и закончил тем, что мог сам, как Эмилито и Хуан Тума, рассказывать собственные "истории вечности".