Не верьте...4

[СССР-2]

Каждый коммунист, либерал, монархист и партии их - должны заявить, что ничего общего с существующим в РФ уголовным режимом не имеют. А тот кто этого не делает - действует с ними заодно и покроет на столетия позором себя и свою идеологию.

Ничего общего с существующим в РФ уголовным режимом не имеем!



О самоуправлении граждан СССР

ТО ВОИНР СССР организуют и возглавляют работу по восстановлению местного самоуправления в СССР на своих территориях.

Для этого они руководствуются корпоративными правилами ВОИНР СССР, выработанными для переходного периода и выраженными в документах ВОИНР, а также законодательством Союза ССР.

В первую очередь нужно знать базовый закон СССР, регулирующий местное самоуправление:

Текст документа сверен по:
«Ведомости съезда народных
депутатов СССР и
Верховного Совета СССР»,
N 16, 18 апреля 1990 года

Ведомости Съезда НД СССР и ВС СССР, N 16, 18.04.1990
Известия, N 41, 16.02.1991

СОЮЗ СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК ЗАКОН

Об общих началах местного самоуправления и местного хозяйства в СССР
Местное самоуправление в СССР является частью социалистического самоуправления народа и призвано обеспечить реализацию прав и свобод граждан, их самостоятельность в решении вопросов социального и экономического развития территории, охраны окружающей среды.
Настоящий Закон определяет общие начала местного самоуправления и местного хозяйства в Союзе ССР.

http://voinru.com/2017/06/15/o-samoupravlenii-grazhdan-sssr/


Примечание: ВНИМАНИЕ!

В сети Интернет и правовых базах «Гарант» и «Консультант+» содержатся ложные недействительные сведения о том, что данный закон «фактически не применяется» поскольку принят закон РФ О местном самоуправлении. Это ложь, для законов нет такого основания прекращения их юр. силы как фактически не применяется, это синоним — нарушается, допускаются нарушения, а не фактически не применяется.

Возникает вопрос кем именно не применяется фактически?

Ответ простой — нарушителями закона «фактически» не применяется. В переводе на русский язык — преступниками не применяется, а нами применяется, тк у нас цель восстановить легальность органов управления в СССР.

Республика не вправе отменять и прекращать или приостанавливать действие законов Союза ССР и нарушать тем права граждан Советского Союза, поименованных в сленге РФ 93 — как «бывших граждан СССР».

Закон РСФСР, в котором впервые применено такое нелепое выражение про бывших, как мы выяснили, не вступил в силу и не опубликован по настоящее время.

Подложный текст якобы Закона РСФСР О гражданстве РСФСР от 21.11.91 был напечатан с подачи правонарушителей из администрации Ельцина вскоре после недействительного Беловежского соглашения. И с тех пор так и кочует из документа в документ в РФ 93, хотя само Беловежское соглашение признано недействительным и постановление хасбулатовского Верховного Совета о дедонсации Союзного договора отменено постановлением Госдумы РФ в 96 году

(Хотя и этого не требовалось, тк Комитет конституционного надзора СССР сразу же вслед за беловежским сговором сделал заявление о недействительности Беловежского соглашения, в силу чего оно утратило всякое правовое значение и стало просто мнением трех частных лиц — Кравчука, Шушкевича и Ельцина.)

См. подробней Разъяснение Секретариата ОИК ВОИНР О недействительности выборов в Госдуму в 2016 году

А кем именно он должен применяться, если нарушители его игнорируют и уклоняются?

Ответ также не сложен — нами, гражданами СССР, больше некому, если мы хотим восстановить свою власть и вернуть свою собственность.
Берем и делаем как написано в законе и кто нам возразить сможет?

Легально никто. Поскольку доказать, что этот закон отменен они никак не могут, у них не на что кивать. РФ 93 не является ни продолжателем, ни правопреемником РФ 92 или РСФСР, это частная лавочка группы самозванцев-мошенников, бабахнувших из танка по зданию и больше ничего — пустое место, запрещенная в СССР организация — общественное объединение без прав юрлица, за активное участие в котором причитается штраф в 26 млн рублей «РФ 93» или 441 тыс долларов США, что равно 10 тыс рублей СССР.

Смотрите также Тайные выборы — это явная махинация.

http://voinru.com/2017/06/15/o-samoupravlenii-grazhdan-sssr/

[tanaca]

 Тема войны в свободном обществе, точнее, войны между государством и свободным обществом является одной из вечнозеленых тем для перебранок, споров, дискуссий и анализов. Оно и понятно — это, так сказать, предельная тема, многие уверены в том, что военное преимущество, которым якобы по умолчанию располагает государство, является неоспоримым аргументом против свободы. Они согласны, что государство не должно регулировать экономические отношения и частную жизнь, они даже согласны, что можно обойтись без монопольных «законов», но вот как быть если Путин нападет?

К сожалению, обсуждение этой темы всегда бывает довольно хаотичным и суть вопроса часто теряется. В этой заметке я, для начала, попробую упорядочить этот хаос, большая часть которого, как мне кажется, происходит от несколько странных исходных установок. «Установки» опасны тем, что мы часто сами их не осознаем, но основываемся на них в аргументации.

Итак, первое зерно хаоса, это установка, в которой «анкап» наступает в Украине каким-то волшебным образом вот прямо сейчас. И дальше разворачивается аргументация о «наших людях», с которыми, как известно, «нельзя», «олигархах» и прочем в таком же духе, а заканчивается это все «вот вы армию распустите и нас завоюют». Эта установка встречается очень часто и несмотря на ее простоту, бывает нелегко ее обнаружить, вы можете потратить кучу времени в споре и вдруг выяснить, что ваш оппонент исходит именно из этой посылки — будто бы мы стоим перед двумя кнопками на которых написано «государство» и «анкап» и решаем на какую из них нажать и если нажмем, то все мгновенно изменится.

Не изменится. Никакого анкапа здесь не будет в ближайшее время. Да, речь идет о выборе, но о выборе предпочтительного будущего. И чтобы хотя бы приблизительно представить этот выбор, имеет смысл сравнивать между собой некое гипотетическое общество, в котором уже давно существует анкап и государство.

Вторая установка, создающая хаос в наибольшей мере, это установка на исторические примеры. В них обычно сравниваются случаи, когда партизаны и ополченцы воевали с государственными армиями (непонятно, правда, почему «анкапам» автоматически приписывается только партизанство и ополченство, но пока что оставим этот вопрос в стороне). Здесь все обычно блещут исторической эрудицией, но дело в том, что сами по себе эти примеры не способны ничего доказать.

Когда в исторических примерах партизаны и ополченцы побеждают, это не доказывает, что они будут это делать всегда. Точно также, победа государства над ополченцами не доказывает, что так будет всегда. Наконец, что должна доказать военная победа государства над государством? Неэффективность государства или его эффективность? В столкновениях между собой вооруженных групп людей всегда есть масса конкретных обстоятельств, которые влияют на ход событий. Можно изобрести такие начальные условия, в которых войну можно сразу считать проигранной. Например, если Россия объединится с Китаем и Индией и все они попрут войной на Украину, то, видимо, дело будет плохо (хотя...) Есть масса обстоятельств, выходящих за рамки сравнений, которые задаются свойствами «анкапа» и «государства». Например, все государства мира и весь мировой анкап совершенно бессильны перед большим куском грязи, внезапно выскочившим из космоса (кометой), если ему вдруг придет в голову мысль упасть на Землю.

Наконец, третья распространенная установка (которую следовало бы считать скорее уловкой) это попытки сравнивать общества с разной культурой и разной степенью развития. Например, что будет, если этатистские США нападут на анкапскую Албанию? Примерно понятно, что будет. Но этот пример ничего не скажет нам об анкапе и его предполагаемой способности всегда выигрывать войны или всегда их проигрывать. Для того, чтобы делать мысленные эксперименты, нужны «прочие равные условия», то есть, объекты исследований должны отличаться друг от друга наличием государства и его отсутствием, а не еще 54-мя важными параметрами.

Таким образом, наша задача состоит в том, чтобы обнаружить некоторые универсальные закономерности, присущие «анкапу» и «государству» в деле обороны и нападения. Если мы обнаружим, что закономерности таковы, что анкап имеет «системные уязвимости», то можно сказать, что он обречен, даже если на практике анкапы будут выигрывать войны у этатистов.

Итак, давайте приступим к закономерностям

Первое. Анкап более богат и развит, чем государство. Тут за примерами ходить не надо, благо эксперименты поставила сама история, в виде двух Корей и двух Германий. Где меньше государства — там больше богатства. Причины этого очевидны. То есть, когда мы рассуждаем о том, что будет если Россия нападет на анкапскую Украину, то по условиям этой задачи Украина богаче и зажиточнее России.

Второе. При анкапе нет «государственной» или «общественной» собственности. Объекты и территории могут принадлежать большим группам людей (например, в случае собственности акционерных компаний), но собственности фиктивных сущностей вроде народа, государства или общества здесь нет. Это означает, что Путин вторгается не в абстрактную «страну», а на территорию, у которой есть конкретные владельцы, это означает, что самолеты бомбят не абстрактные «украинские города», а дома и улицы, принадлежащие конкретным людям.

Третье. Поэтому «при анкапе» нет разницы между «внутренней» и «внешней» агрессией. Для права здесь нет никакой разницы между Путиным и бандой Кольки Кривого. Суды, получившие иски от собственников, подвергшихся агрессии, просят шаловливого Путина прекратить это дело. После того, как он не прекращает, его объявляют вне закона, а все его войско становится просто его подельниками с соответствующими юридическими последствиями.

Четвертое. По этой же причине (отсутствие государства) невозможно ни объявить войну ни закончить ее. Это означает, что встряв в войну с анкапом, Путин лично и все участники событий получают долгое и неприятное послевкусие. Капитуляция и, следовательно, прекращение военных действий здесь невозможны, некому капитулировать. Даже если допустить, что войска Путина оккупируют Украину, это не означает победы, так как ему нужно фактически «заключить мирное соглашение» с каждым украинцем. Точно также, если Путин проиграет и выведет войска, это не означает автоматического прекращения «боевых действий», по крайней мере, они будут продолжаться страховыми компаниями и баунти-хантерами в отношении солдат и офицеров российской армии, участвовавших в агрессии и нанесших ущерб украинским собственникам. Все это будет продолжаться до полного удовлетворения украинских собственников.

Пятое. «При анкапе» бессмысленно деление на комбатантов и нонкомбатантов. Все (или, по крайней мере, большинство) собственников внутри Украины в случае агрессии будут защищать свою собственность всеми доступными методами, то есть, все они становятся комбатантами. «Мирного населения», которое терпеливо ждет, когда все это закончится, здесь нет.

Шестое. Отсутствие государства вынуждает агрессора инсталлировать государство с нуля, то есть, фактически, постоянно держать войска на оккупированной территории. Прелесть войны государств между собой состоит в том, что им не нужно этого делать, а если и нужно, то в меньшей степени. Достаточно лишь захватить опорные точки или символические строения (вроде захвата облрад и других административных зданий в ходе событий в Крыму и на Донбассе), так сказать, воткнуть флажок в некое сакральное место для того, чтобы оно и населяющие окрестные территории людишки автоматически перешли в собственность государства — агрессора. «Аппарат насилия» в виде милиции и государственных органов практически в полном составе переходит служить новым хозяевам. После этого, людишки понимают, кому теперь они будут платить налоги и жизнь продолжается прежним чередом. Армия здесь больше не нужна. Оккупированные анкапы не дают агрессору этого приятного преимущества.

Седьмое. Отсутствие государства ограничивает выбор целей и методов войны. Например, невозможной становится всяческого рода «гибридная» война, вооруженные люди без опознавательных знаков не имеют тут никаких перспектив, им элементарно негде передвигаться, прятаться и т. д., так как нет ничего «ничейного», ничейных дорог, зданий, лесов, полей и так далее, оказавшись на чьей-то собственности, они вступают в конфликт с собственником, в итоге, собственники и полиция просто отстреливают их или берут в плен и на этом все приключение заканчивается. Точно также не имеют смысла, например, бомбардировки городов. Этот способ применяется для того, чтобы снизить цену неприемлемого ущерба для правительства противника, заставить его быстрее согласиться на мирные переговоры. Поскольку со стороны анкапа субъект переговоров просто отсутствует, бомбардировки теряют всякий смысл. Они лишь увеличивают число участников сопротивления и приводят к новым искам и новым объектам для работы баунти-хантеров после войны.   


Продолжение следует


Автор: Владимир Золоторев

[tanaca]

В этой колонке мы продолжим разбирать ситуацию гипотетической войны между свободным безгосударственным обществом (на примере анкапской Украины) и государством (на примере России). В предыдущей колонке я привел семь обстоятельств, которые делают положение свободного общества «при прочих равных условиях» более выгодным, чем положение государства. Сегодня мы продолжим этот перечень. Итак,

Восьмое. Пожалуй, это самое важное (по, крайней мере, для меня) обстоятельство и его нужно рассмотреть подробнее. Общий его смысл сводится к тому, что свободное общество изживает государственническую повестку дня. Это делает свободное общество неуязвимым для государственнического дискурса (извините) и государственнических нарративов (извините еще раз). В этом изживании есть две стороны, которые отличаются своим происхождением и действием.

Первая имеет в большей степени экономическую природу. Она состоит в том простом обстоятельстве, что в безгосударственном обществе отсутствует «сень законов», как таковая. Я уже сказал ранее о том, что прелесть войны между государствами состоит в том, что им не нужно заново инсталлировать государство, им нужно только победить армию противника, а государственный аппарат вместе со всеми отношениями принуждения сам перейдет на службу к победителю и все пойдет своим чередом, как раньше. Происходит это, прежде всего, потому, что жители привыкли к такому порядку вещей и считают его единственно возможным. Они живут «под сенью закона», который создается государством и никак от них не зависит. Будет ли эту «сень» производить  одно начальство или другое, по хорошему, не имеет значения. Чем меньше различий между «своим» и «чужим» государством, тем покорнее «мирные жители» относятся к агрессии, тем терпеливее они ждут когда все закончится и тем меньше они пытаются вмешаться в процесс. «Мирные жители» становятся партизанами тогда, когда они видят, что новые хозяева могут быть еще хуже предыдущих и «сень законов» может неприятно измениться. Но так или иначе, они знают, что «сень законов» будет всегда и потому рыпаться на войне имеет смысл только в очень уж критических ситуациях.

Для свободного общества никакой «сени законов» не существует. Каждый имеет здесь свой build контрактов, обязательств и репутации и этот build целиком и полностью зависит от его усилий и от усилий его предков, при этом, человек знает, что плоды его трудов достанутся и его потомкам. Понятно, что это может быть build разной степени успешности, но, тем не менее, он обладает важнейшей особенностью — он уникален и он обладает важнейшим преимуществом — он предсказуем. Разумеется, всегда бывают разного рода случайности, но, в целом, за то, что с ним происходит, человек в свободном обществе может благодарить или винить только себя. Мы, привыкшие жить «под сенью» с трудом можем представить себе такую ситуацию. Конечно, и у нас каждый тоже пытается сам строить свою жизнь, и можно говорить о чем-то вроде build, но чем большего в материальном или социальном смысле мы хотим достичь, тем больше мы зависим от «сени законов» и наш build описывается словом «устроился», а не «добился» или «достиг». Нам трудно представить себе, как можно жить без «сени законов», точно так же, как жителям свободного общества трудно представить, как можно жить под ней.

Поэтому для свободного человека агрессия со стороны государства означает не только перспективу потерять собственность или жизнь, но и оказаться под «сенью законов», то есть, потерять все связи, которые определяют его жизнь. С агрессией государства невозможно мириться, так как это означает, что даже если вы выживете и сохраните свою собственность, вы доверите свою жизнь непредсказуемой «сени законов», подчиниться означает поменять предсказуемость на хаос. То есть, для государственного человека война является просто досадным обстоятельством, он пережидает ее, поскольку кто бы не победил, ситуация в целом для него мало изменится. Будущее такого человека после войны для него совершенно ясно и потому имеет смысл не принимать в ней участия, дожидаясь, когда она закончится. Для человека в свободном обществе будущего после войны, в которой победило государство, просто не существует. Победа государства не просто заставит его платить налоги, она полностью разрушит его жизнь. Это мощнейший стимул для сопротивления.

Вторая сторона изживания государственнической повестки дня имеет культурную природу и проистекает из того простого обcтоятельства, что вся нынешняя государственная «проблематика» в свободном обществе полностью теряет свое значение, она становится делом частных лиц. О чем будут говорить «новости» при анкапе? Я не думаю, что они вообще будут существовать в том виде, в котором они есть сейчас, но даже если они и будут, то в них не будет того, к чему мы привыкли. Не будет никакой «макроэкомики», всех этих торговых балансов, «уровней цен» и прочей борьбы за урожай. Если об инфляции и будет кто-то говорить, то применительно к конкретной валюте и ее эмитенту, мол такой-то эмитент замечен в производстве дополнительной денежной массы, мол, осторожно, мошенники. Не будет никакой «национальной», «гендерной», «религиозной», «языковой» и прочей коллективистской проблематики. Каждый может «разрешать» или «запрещать» что угодно на своей собственности и никто не может требовать от него поступать иначе. Любые конфликты с этой тематикой будут сводиться к нарушению прав собственности, тут не о чем говорить и нечего рассусоливать в телевизоре. Ни «права человека» (и какие либо угодно другие «права» как таковые), ни «экология», ни «бедность» не являются сколько-нибудь значащими проблемами, точнее, они существуют и решаются на уровне взаимодействия частных лиц и организаций. Преступность, например, если она где-то «возрастает», воспринимается не как некая «социальная» проблема, о которой могут бесконечно трещать эксперты в СМИ, а как проблема компаний, - страховых и полицейских, которые брали на себя обязательства не допускать ее. И решается она крайне просто — потребители меняют одни компании на другие. И так везде.

Это не означает, что у жителей анкапской Украины нет проблем, это означает, что у них другие проблемы, а из вот этих проблем они уже выросли (тут нужно сказать, что большинства этих проблем не существует в действительности и для нас, просто пока мы еще верим в их существование).

Все это приводит к тому, что жители гипотетических Украины и России живут в разных, извините, дискурсах. При этом, жители Украины понимают жителей России (так как уже пережили этот дискурс), а жители России не понимают жителей Украины (так как еще живут в старом дискурсе). Это делает свободное общество более «сильным», чем государство. Это делает украинцев неуязвимыми перед попытками заставить их играть по чужим правилам, это определяет их отношение к войне и это отношение, скажем так, деловитой брезгливости, как отношение к нашествию тараканов или клопов — нужно извести нечисть как можно быстрее и как можно дешевле.

Грубо говоря, агрессору нечего «предъявить» украинцам для оправдания войны, все, что он будет бормотать, будет восприниматься, как бессмысленный набор звуков, нет ничего, чем он может зацепить разум или сердце украинца. Легко понять, как это работает, ибо совсем недавно большинство украинцев пережили это состояние выхода из чужого нарратива, когда в ходе майдана и в начале войны к ним полезли родственники, друзья и знакомые из России с вопросами, пожеланиями и советами. Насколько я могу судить, в подавляющем большинстве случаев все они были отправлены по известному адресу и их мнение никак не повлияло на то, что мы делали и даже наоборот, придало в этом деле сил. Это и есть выход из нарратива. Для россиян мы все являемся частью некой истории, в которой у нас есть определенное место, за которое мы не должны выходить и определенная роль, которой мы должны соответствовать. Выход за эти рамки ломает всю игру, в нашем случае, Украина не просто поломала игру, а какое-то время даже определяла повестку дня в России, чего никогда не было в нашей новейшей истории. Этот успех, увы, никто не развил и даже наоборот, - сейчас мы опять старательно играем роль, заданную российским сценарием.

В целом, даже не вдаваясь в разные там дискурсы, нетрудно увидеть, что так называемый «образ жизни» имеет решающее значение для успеха военной операции, которая предусматривает оккупацию. Пример - две иракские кампании, в ходе которых армия США легко разбила армию Ирака но оказалась бессильной перед «образом жизни». Дело закончилось провалом, точнее ИГИЛом. Разница между образом жизни украинских анкапов и российских государственников больше, чем разница между иракцами и американцами.
Девятой особенностью, тесно связанной с предыдущей, является тот факт, что люди в свободном обществе как правило, связаны между собой не только невидимой рукой рынка, но и непосредственно через многочисленные организации, общества и прочие формальные и неформальные институты. Этот парадокс, отмеченный еще Хайеком, всегда ставит в тупик сторонников коллективизма, коллективистские общества всегда оказываются атомизированными, в них люди разобщены и боятся друг друга, общества индивидуалистические на деле всегда более сплоченны и альтруистичны в хорошем смысле этого слова. Это тоже является военным преимуществом.

Из всего этого следует десятая особенность, которая состоит в том, что в большинстве случаев проблема no skin in the game в свободном обществе проявляется куда в меньшей степени. Здесь все рискуют своим, все несут издержки (конечно, в разной степени) и имеют общий интерес, связанный с войной. Это, среди прочего означает, что в анкапской стране нет «партии войны», то есть, группировки, заинтересованной в продолжении военных действий ради самих действий, здесь все стремятся к скорейшему завершению войны, причем, победному завершению.

 

Продолжение следует

[tanaca]

В этой колонке речь мы продолжим разговор об особенностях гипотетической войны между безгосударственным обществом и государством. Сегодня речь пойдет о нескольких типичных ошибках, в оценке мощи государства.

 

Ошибка общественного блага. Первая и самая главная ошибка — это идея «общественного блага». Ее разделяют даже те, кто никогда не слышал о такой концепции, и в общем смысле, она сводится к тому, что без государства никто не будет заботиться об обороне, «потому, что ему это не надо».

Кстати, на полях отмечу, что оказывается, многие путают «общественное благо» с «общим благом», причем этим страдают даже те, кто вроде должен быть в теме. Чтобы не путаться, нужно помнить, что public goods можно перевести и как «общественные товары», то есть, концепция «общественных благ» (или «общественных товаров») относится к специфическим (по мнению этой концепции) товарам и услугам, которые не будут производиться, если не будет государства. В отличие от «общественных товаров» (экономического концепта), «общее благо» - это, скорее, философский концепт.

«Общественные товары», как считается, обладают определенными особенностями, которые создают «положительные экстерналии». Например, я вылил на себя флакон «Шипра», а все вокруг нюхают на шару, вот это и есть положительная экстерналия. Поскольку потребление такого блага неделимо, (то есть, из него нельзя исключить неплательщика), то все будут ждать, пока найдется дурак, который произведет это благо, и тогда все они потребят его даром, но поскольку дураков нет, то никто такого блага не произведет и мы все умрем, если не вмешается доброе государство, которое отнимет у нас часть нашего продукта и сделает на эти деньги «общественное благо».

То есть, по логике этой концепции, когда на вас нападет гопник и вы начнете его побеждать в честной схватке, вы должны подумать о том, что вы создаете положительные экстерналии, которыми бесплатно (эффект безбилетника!) воспользуется масса народу. По этой теории вы должны попросить гопника подождать, а сами отправиться собирать деньги (иначе ведь благо не будет производиться!) с тех, кто по вашему мнению выиграет от того, что вы покончите с гопником. Предсказуемо не собрав денег (проблема безбилетника же, ага!) вы должны вернуться к гопнику, тяжело вздохнуть и отпустить его восвояси, поскольку вас задавит жаба на халяву работать на хитреньких обывателей, которые сами ничего не сделали, а только и ждали пока вы появитесь и избавите их от угрозы. Нашли дурака! «А вот с государством все совсем не так» — жизнеутверждаеще продолжает эта теория, но здоровому человеку уже должно быть достаточно.

На самом деле, эта концепция не учитывает нескольких обстоятельств, среди которых самым простым является тот факт, что человек, прежде чем сделать что-то сравнивает издержки и прибыли от этого для самого себя, а уж потом принимает или не принимает во внимание вопли жабы, по поводу того, что результатом воспользуется кто-то еще. Как правило, люди, в отличие от экономистов мейнстрима, справляются с этой задачей.

С общественным благом, «проблемой безбилетника» и т. п. вещами постоянно случаются казусы на уровне анекдотов. Вот, например, со времен Адама Смита в экономической теории считалось, что частники «конечно же» не будут строить маяки, так как это им не выгодно, ведь непонятно, как собирать плату, плавает, кто хочет, а денег не платит, в общем, чистый пример «проблемы безбилетника» и потребности в государстве, которое решает вопрос. Так считали очень долго, больше 100 лет, пока Коуз не решил проверить этот тезис. Оказалось, в Англии государство не строило маяков, а строили их частники, которые нашли способ, как собирать деньги с потребителей. Другой анекдот случился позже, когда какой-то другой экономист, (уже зная о маяках, но не потеряв веру в экстерналии и безбилетников) написал, что владельцы ульев «конечно же» не будут договариваться с владельцами лугов и садов (транзакционные издержки же!). Опять нашелся въедливый критикан, который не поленился, проверил и оказалось, что пасечники таки договариваются с садоводами, невзирая на невозможность этого, убедительно доказанную мейнстримом. Наконец, Элинор Остром написала уже целую книжку о случаях, где люди решают вопросы, которые «конечно же» они не должны решать по мнению мейнстримной экономики.

В общем, жизнь полностью игнорирует «проблему безбилетника», как бы убедительно она не выглядела. В одном из одноэтажных районов Нью-Йорка, например, мне рассказали, что жить здесь безопасно и земля тут дорогая потому, что тут живет мафия. Мафия сама гоняет мелкую преступность, чем создает положительные экстерналии и повышает стоимость земли. Мафии не приходит в голову проблема безбилетника, хотя, из того, что мы знаем о ней, она вроде бы должна беспокоиться по такому поводу.

Возвращаясь к нашей теме, скажем, что нет никаких теоретических препятствий для того, чтобы люди могли организовать оборону некой территории без государства, то есть, без регулярно собираемых налогов, которые якобы идут на эти цели. Угроза безопасности — неважно «внутренняя» или «внешняя» - будет побуждать людей тратить часть своего дохода на средства, которые снижают эту угрозу, точно так же, как она побуждает людей делать двери в своих жилищах и ставить на них замки.

Следующая распространенная ошибка — это «ошибка регулярной армии». Совершенно очевидно, что никакой регулярной армии с генштабом, chain of command, матрешкой подразделений, «родами и видами войск» в анкапской стране быть не может. Однако, наличие регулярной армии совсем не означает гарантированной победы тому, у кого она есть. У нас перед глазами пример украинской регулярной армии, одной из самых больших в Европе, которая мужественно оставила Крым и часть территорий на востоке и была приведена хоть в какое-то чувство усилиями волонтеров. Другая не менее регулярная армия — армия СССР почти полностью сдалась в плен немцам в первые месяцы войны, в общем, сама по себе регулярность ничего не гарантирует в военном смысле. Более того, такие мировые лидеры, как Великобритания долгое время не имели регулярной армии и, тем не менее, выигрывали войны.

Очевидно, те, кто рассуждает о преимуществах регулярной армии, представляет дело так, будто государственная армия с легкостью вторгается в беззащитную анкапскую Украину, встречая лишь неорганизованное сопротивление со стороны вооруженных мушкетами украинцев. То есть, предполагается, что отразить нападение регулярной армии может только другая регулярная армия. Однако, «организованное сопротивление» и «регулярная армия» это совсем не синонимы. Для того, чтобы организованно отразить агрессию, вам не нужно постоянно иметь под ружьем часть мужского населения страны.

Ошибка бюджета. Считается, что наличие бюджета и «концентрация капитала» (точнее — денежных средств) это, практически, синонимы. Страна, у которой есть бюджет, видится способной лучше организовать оборону, так как у этой «страны» есть средства в виде бюджета. Вспомним, что государство ничего не производит. Бюджет — это деньги, изъятые из экономики, то есть, все, что изымается в бюджет, делает экономику беднее, как минимум, на эту сумму. В самом лучшем для этатистов случае, «средства» страны с бюджетом равны «средствам» той же самой страны без него, просто они по-другому распределены. В случае государства оно является тем, кто тратит деньги на оборону, в случае анкапа те же самые деньги (можно добавить, что по условиям нашей задачи «анкапское» общество богаче государства) тратят частные лица и организации. Как государство так и общество могут переоценить или недооценить «внешние угрозы», то есть, их траты могут оказаться неадекватными реальности. Однако, государство не обладает, при прочих равных условиях, никакими особенными способностями «тратить больше денег на оборону», чем это сделало бы общество без государства, а именно эта магическая способность приписывается ему просто потому, что у него есть бюджет.

Ошибка авианосца. Предполагается, что государство каким-то образом способно разрабатывать и строить более мощные вооружения. Эта ошибка состоит сразу из нескольких ошибок. Во-первых, не нужно забывать, что военные расходы существуют для бюджета (то есть, налогообложения), а не наоборот. Это означает, что целью оборонного ведомства является не размещение заказов на разработку и производство наиболее эффективного оружия, а освоение бюджета и рост бюджета в будущем. То есть, если бы даже анкапское общество было бы беднее государства, то соответствующие исследования и производство обходились бы ему дешевле просто потому, что у него нет государства и ведомств, осваивающих бюджет. Кроме того, анкапская Украина имеет еще одно преимущество перед государственной Россией — в ней есть несколько заказчиков. В случае государства такой заказчик один, и фирмы-разработчики и производители конкурируют за его внимание (монополия покупателя), что обычно заканчивается коррупцией и попросту мешает разработке эффективных вооружений.

Однако, самое главное здесь то, что свободное общество оказывается в ситуации свободной конкуренции не только разработчиков и производителей оружия, но и разработчиков тактик и стратегий. И это куда важнее. Дело в том, что государственные армии оказываются заложниками собственной истории и собственной инерции. Стратегии и тактики предшествующих войн и вооружения предшествующих войн определяют современные вооружения и способы их применения. Государству не нужно искать и выбирать наиболее эффективные способы ведения войны и достижения целей своей военной доктрины, ему достаточно осваивать бюджеты.

Попросту говоря, вам нужно найти эффективный способ нанести поражение противнику, а не  наклепать сотни танков и самолетов. Это две совершенно разные задачи, государство хорошо решает лишь вторую из них, решения в первой области встречаются крайне редко. Приведу пример такого (редкого) элегантного решения, чтобы было понятно, о чем идет речь. В свое время советская пресса была заполнена грозными статьями по поводу американских межконтинетальных баллистических ракет MX. Советский Союз очень переживал по поводу этих ракет. Суть проблемы была не столько в самих ракетах, сколько в методе их базирования. Ракеты размещались в шахтах, достаточно близко расположенных друг к другу (т. н. «метод компактного базирования»). Это означало, что если бы СССР атаковал такую ракетную базу, то он бы смог вывести из строя только одну шахту. Ядерный взрыв поднял бы в воздух тонны пыли и все советские боеголовки, направленные на другие шахты на этой базе, попросту сгорели бы в ней. В свою очередь, для американских ракет, стартующих из этих шахт, пыль не представляет проблемы, так как их скорость очень низка. Обычная геометрия и законы физики, никаких дополнительных затрат и вы обеспечили себе гарантированную возможность ответного удара.
Кстати, система ПРО, основанная на создании пылевых облаков, рассматривалась, как один из вариантов. В случае ядерной войны между СССР и США вам нужно было иметь систему предупреждения о ракетном нападении, которая бы фиксировала старт ракет противника. После этого у вас было 20 минут для того, чтобы создать пылевое облако над объектом, который вы собрались прикрывать. В этом облаке сгорели бы все боеголовки противника. Такая система могла бы прикрывать множество объектов, включая большие города. Но выбор пал на традиционную ПРО, дорогую и неэффективную систему, неспособную защитить от массированного ядерного удара и способную прикрыть от несанкционированных пусков только Москву (для СССР) и часть ракетных баз (для США).

Я не сомневаюсь, что существуют столь же элегантные решения и в других областях военного дела. Сейчас они никому не нужны, поскольку весь ВПК «заточен» на определенный тип вооружений, диктуемый определенным пониманием целей и задач вероятной войны. Никакой конкуренции и желания получить дешевое и эффективное решение здесь нет.

Но опять-таки, если анкапские стратеги посчитают необходимым построить и содержать в мирное время авианосец — я не вижу причин, почему они не могут этого сделать.

 

Продолжение следует

[tanaca]

В этой колонке мы продолжим рассмотрение гипотетического конфликта между свободной «анкапской» Украиной и государственной Россией. Поговорим о том, как будет выглядеть «анкапская армия», что это такое и почему эта «армия» может выиграть войну у регулярной государственной армии.

Однако, для начала попробуем ответить на такой вопрос: «почему у государства только одна армия?» Понимаю, что вопрос выглядит странно, но эта странность исчезает при ближайшем рассмотрении. Оказывается, что «единственность» армии вызвана только «единственностью» владельца. Государство исторически создано военной силой, государство монопольно на своей территории и потому оно либо создает собственную (единственную) армию, либо нанимает ее, либо использует комбинацию того и другого. В любом случае, у всех армий, созданных и нанятых государством один единственный верховный командующий, приказам которого они должны следовать.

Если армий будет несколько и каждая будет подчиняться только своему командиру, то существует вероятность того, что одна из них просто захватит власть и станет монопольной, потому, что в условиях государства все готово для этого. В истории были примеры, когда наемники, нанятые каким-нибудь герцогом, захватывали власть/ Они делали это потому, что эта власть уже существовала, были готовые институты подавления и налогообложения, а значит, грубо говоря, было место, куда можно было прийти, воткнуть свой флажок и тем самым переписать на себя территорию с людишками.

Это приводит нас к выводу о том, что централизованный характер и монопольность государственной армии вызваны не эффективностью, а сугубо функциональными причинами, особенностями государства, как системы.

Борьба за децентрализацию. Начиная где-то со Второй Мировой военные стратеги выяснили, что децентрализованные структуры часто лучше справляются с задачами, нежели жестко централизованные. Считается, что Паттон добился успеха Европе в том числе и потому, что в большей степени полагался на инициативу и автономность юнитов, непосредственно находящихся на поле боя. Швейцарская армия и ЦАХАЛ являются примерами довольно-таки децентрализованных военных структур, и если боевые качества швейцарской армии не проверялись пару сотен лет, то ЦАХАЛ проверяется постоянно и зарекомендовал себя очень хорошо. За децентрализацию армии идет настоящая борьба (в американской армии, например, есть генералы-диссиденты, ратующие за большую децентрализацию, особенно после иракских и афганских кампаний). Однако, децентрализация государственных армий имеет свои  непреодолимые границы и эти границы устанавливаются не эффективностью, а политическими обстоятельствами.

Свободное общество не имеет этих границ и его армия (то есть, совокупность всех вооруженных группировок) является максимально децентрализованной, она не имеет общего командования и таких уязвимых мест, как, например, генеральный штаб, не имеет иерархической структуры, а значит ее невозможно парализовать, например, подкупом ключевых фигур. Опять-таки, цена ошибки при централизованном командовании может быть    огромной, одна ошибка может стоить всей кампании. В децентрализованной системе этого нет.

Чтобы закончить с децентрализацией, представьте матч двух футбольных команд. Первая играет знакомым всем способом, то есть, игроки действуют в рамках правил игры, их взаимодействие на поле определяется ситуацией и (опционально) стратегическими и тактическими задумками, созданными до игры. Вторая команда играет только по команде тренера, который определяет куда должен бежать каждый игрок, кому и когда пасовать, кому и когда бить по воротам и так далее. Вот так примерно выглядит конфликт между децентрализованной и централизованной армией.

Прежде чем мы попробуем в двух словах описать, что такое «армия при анкапе», нужно ответить на сакраментальный вопрос почему «силовые структуры» в свободном обществе не «захватят власть». Эта мысль возникает практически у всех, кто услышит о том, что в свободном обществе будут существовать частные полиции и частные армии. «А! Ну тогда все просто! Они захватят власть и снова будет государство!»

Понятно, что эти люди мыслят привычными шаблонами и трудно их за это винить. Шаблон этот в общем смысле состоит в том, что я называю «частное РОВД». То есть, берется нынешняя система, мысленно ей придается статус частной, и тут же все приходят в ужас от недалекости и утопичности анархо-капитализма. Действительно, «частные РОВД»  не избавляют нас от государства, так как РОВД — это государство в миниатюре, это локальная монопольная армия на заданной территории. В свободном обществе полиция и любое другое формирование не привязано к территории. Она привязана к заказчикам и к функциям. На одной территории одновременно действуют много разных «полиций», специализированных и широкого профиля, как сейчас в одном микрорайоне есть разные провайдеры интернета.

Теперь, если мы вспомним о том, что «власти», которую можно «захватить» в свободном обществе тоже нет, то нам станет понятно, почему «захват власти» есть бессмысленная затея. Захватчик должен не просто захватить некую заботливо приготовленную для него «власть», а инсталлировать государство заново на некой, контролируемой им одним территории. Это означает, что он вступает в конфликт не только с жителями этой территории, но и со всеми другими охранными агенствами, которые действуют на ней. Поскольку, для права нет никакой разницы, кто именно пытается покушаться на собственность - «чужой» агрессор или «свое» охранное агенство, захватчик оказывается вне закона. Далее действуют все те обстоятельства, о которых мы писали в предыдущих колонках, говоря о «внешней» агрессии.
Разумеется, это не означает, что вооруженные группы никогда-преникогда не смогут реинсталлировать государство. Нет. Это означает, что нет никаких объективных закономерностей, которые делают такой захват неизбежным. Закономерности как раз работают против такого развития событий.

New Model Army. Теперь давайте попробуем поговорить о том, как может выглядеть армия анкапской Украины. Разумеется, все рассуждения об этом не более чем догадки и предположения. Тем не менее, судя по популярности «футурологов», публика не в силах устоять перед прогнозами будущего. Что ж, попробуем и мы сделать осторожные предположения, основываясь на известных нам закономерностях.

Сначала определимся, каково может быть происхождение военных юнитов в свободном обществе, какая причина может их порождать?

Во-первых, это частные армии, нанимаемые или непосредственно для «несения службы» в мирное время или имеющие контракт на обязательное развертывание в военное время. То есть, эти юниты выполняют приказы нанимателя и их отношения с ним определяются контрактом.

Нанимателями таких юнитов могут быть крупные корпорации (для защиты предприятий и инфраструктуры), страховые компании, частные города и территории, «обычные» города и всевозможные комбинации и объединения этих субъектов.

Во-вторых, юниты создаются ополчением. В этом случае, юниты подчиняются своим командирам, а взаимоотношения между бойцами определяются контрактом, строго говоря, нанимателя у них нет, они сами себя наняли. Эти юниты могут создаваться «обычными» городами (в которых, в отличие от частных городов и территорий, нет субъекта, который бы владел всем городом в целом и который мог бы нанять частную армию для защиты своих интересов) и разнообразными поселениями. Это, так сказать, «армия выходного дня», люди, хранящие оружие (вплоть до легкой артиллерии) и боеприпасы дома, нечто, напоминающее швейцарских резервистов.

В-третьих, это юниты, возникающие в результате соглашений между несколькими субъектами, например, городские агломерации вроде Днепропетровска-Запорожья могут создать некий аналог локальной системы ПВО, часть которой находится на боевом дежурстве в мирное время. Эти юниты руководствуются контрактом, которым они созданы.

В-четвертых, это могут быть «спящие» юниты (то, что раньше называлось «кадрированными частями»), то есть, юниты, которые, очевидно, будут создаваться страховыми компаниями и которые будут разворачиваться только в военное время. Они будут формироваться из людей, прошедших подготовку и взявших обязательство перед страховой (частным или «обычным» городом, корпорацией и т. п.) прибыть на службу с началом боевых действий. Обязательства появляются в обмен на разнообразные льготы и скидки, которые предоставляет таким людям страховая. Учитывая, что страхование «при анкапе» играет огромную роль и расходы на различные страховки, скорее всего, будут одной из основных статей бюджета домохозяйств, это неплохое предложение, особенно для «бедных» людей. Юниты такого типа, вероятнее всего, будут «свободными юнитами» (о которых мы поговорим позже).
Наконец, в-пятых, военные юниты могут создаваться в мирное время для войны за пределами Украины, то есть, это наемники, участвующие в «локальных конфликтах» по всему миру. Такие юниты подчиняются своему командиру и выполняют контракты для разных нанимателей.

Теперь перейдем непосредственно к «армии». Что это такое? “Армию» можно представить как совокупность юнитов. Юнит определяется общим командованием, то есть это группа бойцов, танков, пушек и т. п., имеющая общего командира. Набор юнитов делают «армией» общие цели и механизмы взаимодействия между собой для достижения этих целей. То есть, очевидно, что эти  механизмы могут строиться по-разному и совсем не обязательно предполагают жесткую иерархию, как в государственной армии. Жесткая иерархия государственной армии — просто один из вариантов построения системы, который, как мы видели, продиктован политическими причинами, а не соображениями эффективности.

Однако, вероятнее всего и в частной армии будут возникать вертикальные связи и иерархии разной степени жесткости. Здесь разница между государственной и частной армией в том, что государственная строится сверху вниз, а частная - снизу вверх, каждый новый уровень возникает здесь для более успешного решения задач «нижнего» уровня, а в случае государственной системы дело обстоит прямо наоборот. Наконец, сама иерархия государственной обороны строится исключительно на умозрительных предположениях нескольких людей о характере и вероятности угроз, при этом, эти люди зависят от политического руководства, а «система в целом» имеет интерес тратить как можно больше средств, «частная» же оборона основана на оценках множества независимых субъектов, и если здесь и возникают иерархии, то они основаны на этих оценках и готовности нижних уровней создавать и содержать верхние.

 

Продолжение следует

[tanaca]

В этой колонке мы продолжим обсуждение закономерностей гипотетической войны между свободной «анкапской» Украиной и государственной Россией.

 

Итак, мы выяснили, что в анкапской Украине могут быть отдельные юниты в виде частных армий или ополчений. Но что, помимо общей цели дать отпор агрессору, может объединить их в эффективно взаимодействующую «армию», в «вооруженные силы»? Есть специфический игрок на рынке, который крайне заинтересован в этом. Это страховые компании.

В большинстве случаев война считается современными страховыми компаниями форс-мажорным обстоятельством. Точно также очень часто государственное законодательство считается форс-мажором, что в общем, многое объясняет в этом вопросе. Государство непредсказуемо и хаотично, его поведение не поддается статистическим закономерностям. Однако, если государства нет, то война становится событием, на вероятность которого можно влиять. Страховка «от войны», причем от войны с конкретной страной в такой ситуации становится выгодным бизнесом.

Итак, давайте разберемся с механикой, которая делает страховые компании в свободном обществе активными «провайдерами обороноспособности». Она проста. Все дело в том, что страховые компании, страхующие «от России» зарабатывают, когда нет войны. И страховые компании несут огромные убытки, когда идут активные боевые действия. Напомню, что страховая не обещает «защитить» вас, как это делает государство, она обещает выплатить страховую премию в случае наступления некоторых событий — разрушения имущества, смерти, ранений и так далее. Все это вынуждает страховую работать на то, чтобы эти события никогда не наступили. Если же война начинается, стимул страховой — закончить ее как можно скорее и закончить победой.

Давайте просто подумаем в режиме «что бы я делал на месте страховой». Во-первых, совершенно очевидно, что самая эффективная стратегия — не допустить войны. Для этого мне нужны шпионы в лагере предполагаемого противника, которые снабжают меня информацией о намерениях тамошней элиты. Никакую войну нельзя начать зненацька, агрессия всегда требует подготовки и потому, я как минимум, получу предупреждение о готовящемся нападении. Задачей всех этих шпионов и «агентов влияния» является, прежде всего, создание мнения о том, что не надо нападать на Украину. Нехорошо это и все равно ничего не выйдет. В общем, шпионы должны заниматься тем, чем они обычно занимаются — интриги, шантаж, дезинформация и прочие шпионские штучки. В любом случае, их усилия обходятся на порядки дешевле убытков в случае войны.

Во-вторых, если-таки вражина собирается нападать, то задачей всего это шпионского корпуса является ликвидация бенефициаров конфликта. Как мы уже говорили, в конфликте между анкапской территорией и государством не может возникнуть ситуации «сначала объявим войну, а там посмотрим», как это было, к примеру, в Первой мировой. Для того, чтобы агрессия началась, должны быть люди, в ней заинтересованные, и если такие люди есть, с ними и их интересами всегда можно работать. Это самый простой и эффективный способ предотвращения войны. Здесь нужно учитывать, что, как правило, масштабные войны между государствами являются результатом множества мелких политических конфликтов на почве девальваций, протекционизма и прочих бесчисленных ограничений торговли, все они постепенно создают «партии войны» в своих странах, затем «вдруг» события приобретают характер снежного кома и все это заканчиваются войной (например, тариф Смута-Хоули явно поспособствовал приходу к власти нацистов).
У государств нет стимулов избегать войны (если это только не прямое столкновение ядерных держав) и нет стимулов «работать» с потенциальными бенефициарами конфликта. Наоборот. Политики только выигрывают от разжигания патриотизма, ВПК выигрывает от роста военных заказов, государство в целом — от усиления регулирования.

Кроме того, в случае приближения конфликта между государством и обществом без государства, задача нейтрализации бенефициаров страховыми компаниями сильно облегчается отсутствием «партии войны» с «нашей» стороны. «При анкапе» отсутствуют институты, позволяющие перекладывать издержки решений на других, а именно это замечательное свойство государства — возможность загребать жар чужими руками, и делает привлекательной агрессивную внешнюю политику и войну.

В-третьих, страховая должна иметь средства для того, чтобы постараться сразу же нанести неприемлемый ущерб противнику, если он начнет активные боевые действия. Это могут быть диверсанты, готовые учинить какую-нибудь эпическую гадость или любовно спрятанные в нужных местах ядерные заряды, противник должен знать, что в ответ на агрессию он получит неприятные сюрпризы на своей территории. Как мы знаем, в случае государства война ведется вплоть до получения политически неприемлемого ущерба, так происходит в любой войне, она заканчивается, когда одна сторона решает капитулировать и происходит это ввиду внутренних политических причин в лагере проигравшей стороны. Так вот, государствам ничто не мешает растягивать это удовольствие на долгие годы, пока дело не закончится политически неприемлемым ущербом, у страховой же нет такой привилегии, в отличие от государства, она несет прямые убытки от войны и должна закончить ее максимально быстро.

В-четвертых, страховой желательно иметь свою частную армию для того, чтобы в первые дни агрессии вместе с территориальными ополчениями задержать противника до того, когда будут развернуты «спящие» юниты.

В-пятых, как мы говорили в предыдущей колонке, страховая должна позаботиться о том, чтобы «спящие» юниты создавались как в можно большем количестве и чтобы они были достаточно тренированы.
Наконец, в-шестых, и, как по мне это самый важный пункт, нужно обучить как можно больше людей навыкам владения оружием, оказания первой помощи, разного рода партизанщине и диверсионной деятельности. Нужно договориться с владельцами собственности на границе и на стратегических направлениях об уничтожении ими дорог, мостов и объектов инфраструктуры и о том, как это будет компенсироваться. Нужно договориться с госпиталями и врачами о действиях в случае военной агрессии. Также страховые максимально заинтересованы в проведении регулярных учений, «штабных игр» и тому подобных мероприятий.

Все это выглядит довольно затратно, но на самом деле страховым не нужно платить за все самим. Те же учения (в зависимости от их характера, конечно) имеют большой коммерческий потенциал, можно найти множество партнеров в тех случаях, где мероприятия будут затратными, а при должном умении можно все превратить в fun и вам еще будут  приплачивать за участие.

В интересах страховых обучить как можно больше людей действиям на войне, наладить взаимодействие медиков, спасателей, пожарных и т. п. и как можно чаще тестировать все эти связи. Страховые, в силу своей специфики, обречены выступать в роли координаторов и организаторов усилий разных групп людей и организаций для достижения скорейшей победы.

И последнее в этой колонке. Для меня многие вещи являются очевидными, но чем больше я пишу и обсуждаю, тем больше убеждаюсь в том, что очевидные вещи тоже нуждаются в пояснениях. Ну вот, например, очевидно, что чем дольше страховым удается поддерживать мир, тем меньшие издержки они понесут при прочих равных во время войны, так как они сумеют подготовить к ней больше людей. Волшебное слово, которое объясняет эти моменты называется «конкуренция». Понятно, что страховая «Сонечко» не будет единственной, кто страхует от войны, скажем, с Московским царством. Это означает очень много разного, например, невозможность держать цену в случае отсутствия реальной угрозы. Каждая страховая в отдельности заинтересована пугать обывателя русской угрозой, чтобы продавать страховки как можно дольше. Это удается, если Московское царство представляет реальную угрозу. Но если оно лежит в руинах и по нему бродят тощие голодные медведи, то вряд ли страховки будут пользоваться популярностью.

Точно так же схема, которая сразу же приходит пересичному в голову, а именно брать деньги за страховку, но не предпринимать никаких действий по предотвращению войны, а в случае войны удрать вместе с кассой, опять-таки, уничтожается конкуренцией. Если вы будете просто брать деньги, то я открою свою страховую и буду рассказывать и показывать всем, как я готовлюсь к войне и что именно буду предпринимать, когда она начнется. Все клиенты окажутся у меня, за исключением тех, которых и не жалко.
В общем, чтобы закончить со страховыми, напомню, что еще в начале 70-х, когда начались первые попытки выяснить «а как же это будет без государства», частное страхование было определено как универсальный заменитель таких государственных «услуг», как пожарная охрана, полиция, армия, медицина и т. п.  Только, в отличие от государства, где «страховые взносы» собираются принудительно (и сама «услуга» является просто поводом для «взносов», т. е. налогообложения) здесь будет конкурентный рынок, что гарантирует, при прочих равных, лучшее качество и более низкую цену.

 

Продолжение следует

[tanaca]

Теперь мы перейдем, пожалуй, к самому важному моменту в нашей истории. Обычно, люди рассуждающие об анкапе и его войне с государством, не могут выбраться из «ловушки централизованной армии». Им кажется, что только централизованная армия может достичь результата. Отсюда совершенно логичен вывод, что если анкап не обладает такой армией, ему все равно придется ее создавать. Точно так же, ему придется «переводить экономику на военные рельсы», так как она у него, разумеется, работает на «мирных рельсах». Таким образом, анкап обречен на поражение или на неорганизованную партизанщину или он должен инсталлировать у себя государство, чтобы отбить агрессию.

Все это не так. Как мы выяснили, централизованная армия — это прямое следствие централизованного (точнее, монопольного) государства. «Переход на военные рельсы» то есть, переход к еще более дирижистской экономике, вызывается именно этим фактом. Более того, под соусом войны государство получает ресурсы (фактически грабит «собственную» экономику), которые оно может тратить как угодно и оно может заниматься этим до полного истощения «своей» экономики. Война — это просто такой особый случай экстенсивного налогообложения, и как и при любом другом налогообложении, совсем не обязательно, чтобы вам оказывалась «услуга» на которую якобы идут изымаемые у вас средства. То есть, получив деньги, никто не гарантирует того, что армия будет заниматься войной. Она может, например, тупо сидеть в окопах, как это почти год делали французы во время Второй мировой. Более двух миллионов взрослых мужчин были изъяты из экономического процесса и вместо производства благ целый год занимались исключительно их потреблением. И все это, в итоге, закончилось весьма бесславно.

Главное здесь — понимать, что государственная армия никак экономически не связана с задачей «отражения внешней агрессии». Если бы это было так, то никаких «военных рельс» в экономике никогда бы не понадобилось. Защита от любой агрессии есть благо, на которое есть спрос и за которое люди готовы платить деньги. Для того, чтобы выпускать бронедвери и кодовые замки не требуется ставить экономику на «военные рельсы», эта деятельность является частью «обычной» экономики.

Разумеется, отражение массированного военного вторжения отличается масштабами от задачи отражения квартирных грабежей, но оно не отличается своей экономической природой, а именно, наличием спроса на определенную деятельность и его предложения. Люди хотят отразить покушение на свою собственность или предупредить такое покушение, они готовы платить за такую услугу. То, что на собственность покушаются с помощью танковых колонн и тяжелых бомбардировщиков, ничего не меняет в экономической сути происходящего.
Государство и его армия как раз мешают спросу и предложению встретиться между собой. Государство произвольно изымает средства и людей из продуктивной экономики и распоряжается ими по своему усмотрению, при этом его интересы никак не связаны с интересами тех, кто страдает или может пострадать от внешней агрессии и заплатил бы за защиту, будь у него такая возможность.

То есть, если попробовать сформулировать, в чем именно состоит проблема внешнего вторжения для экономики гипотетической «анкапской» страны, то, очевидно, только лишь в том, что ее экономика должна быстро переориентироваться на выполнение задач, связанных с отпором агрессии. Но эта проблема существует для любой страны. Очевидно, что поскольку «анкапская» экономика свободна, она сделает это быстрее любой другой. Некому регулировать цены, некому произвольно изымать ресурсы, некому принудительно вмешиваться в планы людей. Если о чем-то и можно здесь говорить, то не столько об универсальных закономерностях, которые целиком на «нашей» стороне, сколько о наличии институтов и инструментов, которые позволяют быстрее и эффективнее справиться с задачей.

Если вернуться к нашей аналогии с бронедверями и замками, то подготовка к войне означает установку дверей и замков, а сама война — это вторжение в чью-то квартиру или дом. Институты и инструменты, о которых я говорю — это, скажем, явные или неявные договоренности с соседями о взаимодействии в случае грабежа (организации поимки преступника и т. п.), сигнализация, способы оповещения и так далее. Если они существуют, то дело двигается проще и быстрее.

С подготовкой все более-менее понятно. Публика в меру своих способностей и желания тренируется, делает запасы. Непонятно с самим процессом войны, как она «регулируется» и кем управляется, если нет централизованного командования?

Если мы понимаем, что военное вторжение — такая же экономическая проблема, как и любаядругая (разумеется, со своими особенностями), то мы понимаем, что «централизованное командование» есть худшее решение этой проблемы. Генштаб это такой военный Госплан, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Я не берусь говорить об «альтернативе Генштабу», поскольку очевидно, что какой-то однойальтернативы быть не может, будут использованы самые разные формы организации и взаимодействия, собственно, альтернативой Генштаба (как и Госплана) является его отсутствие. И среди этих форм организации и взаимодействия я бы обратил внимание на такую возможность, как биржа. 

Однако, для начала давайте скажем два слова об иерархиях. Когда я говорю о том, что централизованная армия не нужна, многие, думаю, представляют альтернативу в виде хаотически бегающих по полю людей с автоматами, стреляющих во все, что видят. На самом же деле, речь идет о размерах иерархии, то есть, сферы уместности приказов. В свободной экономике действуют предприятия, каждое из которых — иерархия, но никому в голову не придет говорить о том, что свободная экономика означает отсутствие предприятий. Нет, размеры иерархии определяются условиями рынка и задачами, которое оно решает, предприятие может состоять из одного человека, а может и из тысяч.

Точно так же и для военных задач, каждый юнит внутри — это иерархия. Отсутствие генштаба означает отсутствие иерархии, объединяющей единой chain of command все юниты и означает свободу их взаимодействия между собой. Кстати, в продвинутых государственных армиях проблему границ иерархии  понимают. Например, в ЦАХАЛ функциональная граница иерархии — поле боя. Командир взвода обязан руководствоваться обстановкой на поле боя, а исполнять приказы вышестоящего начальника он должен в том случае, если тот тоже находится непосредственно на поле боя.

Теперь вернемся к нашей бирже. Давайте представим себе исходную ситуацию начала войны. У нас есть некоторое количество «частных армий», которые подчиняются своим нанимателям, местные ополчения, которые заняты обороной самих себя и юниты, которые собираются на войну заранее спланированным образом или спонтанно. У них возникают проблемы закупок боеприпасов, вооружений и продовольствия, и проблемы координации усилий по отражению агрессии.
С другой стороны есть люди, продающие припасы и люди, готовые заплатить за выполнение юнитами неких заданий. Теперь давайте представим себе некую «доску объявлений» или «биржу», где юниты и заказчики общаются между собой. Одна сторона размещает задания, другая берется (или не берется) их выполнять. Понятно, что задания могут быть разными от «занять высоту такую-то» до «освободить город такой-то». Понятно также, что задания могут размещать и сами юниты — задания по координации, снабжению, вывозу раненых, разведке и так далее. Таким образом из множества заданий формируются сложные задачи и на их основе — возникает та или иная операция с применением определенной тактики.

Понятно, что значительная часть заданий может отбрасываться или поглощаться другими заданиями, здесь важно то, что юниты могут формировать общие силы исходя из необходимости решения ограниченных задач, выполнение которых обеспечено ресурсами и может дать им прибыль. Например, будучи командиром некоего пехотного юнита, я просматриваю задачи, которые находятся недалеко от места моей дислокации. Я оцениваю их по вознаграждению, по затратам и по военным результатам, которые они могут дать (например, я считаю, что выход моего юнита на некий рубеж даст мне затем большие тактические возможности). С одним заданием я могу справиться сам, но оно в стороне от направления, которое я считаю перспективным, для другого, как мне кажется, нужна поддержка тяжелой артиллерии, в третьем не справиться без танков. В конце-концов, я выбираю задание, где обойдусь поддержкой легкой артиллерии. Если я договариваюсь с юнитом легкой артиллерии, я берусь за эту работу и задача исчезает с доски.

Здесь главное понять, что речь не идет о ситуациях «жители села Петривци заплатили наемникам, чтобы те освободили их село», хотя, конечно, такие ситуации тоже будут. Здесь речь идет о том, что неограниченное множество людей может «выставлять на биржу»  неограниченное множество задач не зная заранее, кто за них возьмется и возьмется ли вообще. В ходе процесса выбора этих задач формируются реальные решения. Возникает своего рода распределенный децентрализованный генштаб, который невозможно ни подкупить ни уничтожить. Думаю, понятно, что «генштаб» здесь, так же как и «невидимая рука» - это метафора централизованного управления в ситуациях, где оно распределено и децентрализованно.

Важно, что «заказчиком» может быть любой и «заказы» могут быть самыми идиотскими. Понятно также, что «заказчики» могут объединяться друг с другом, вы можете добавлять средства в несколько задач сразу и так далее. Чем больше людей участвует в этой деятельности, тем картина того, что происходит и что должно быть сделано на фронте более правдоподобна и ближе к реальности. Подробности желающие найдут в книге Шуровьески.

В общем, очевидно, что не существует какого-то единственного универсального способа ведения войны против государства ни для самих юнитов, ни для тех, кто заинтересован в том, чтобы они побыстрее достигли своих целей. Вы можете отправиться на войну в качестве участника какого-нибудь юнита, можете делать это ради изгнания захватчиков, а можете рассчитывать заработать, люди в тылу могут помогать конкретным юнитам, а могут вкладывать средства в задачи для биржи, именно возможность выбора среди многих вариантов действий позволяет надеяться на то, что будет выбран наиболее эффективный в данное время для данной ситуации.

[Лада Русь]

О ЧЕМ ПУТИН СОВРАЛ ОЛИВЕРУ СТОУНУ?

<a href="https://youtube.com/v/Yi3Vy5myrnA" target="_blank">https://youtube.com/v/Yi3Vy5myrnA</a>

[навальнята]

заявить, что ничего общего с существующим в РФ уголовным режимом не имеют

Не имеем

Я вернулся
07.07.2017, 19:35 2143

Всем привет. Я вернулся, 25 суток пролетели незаметно (на самом деле нет — ужасная тягомотина, и мне страшно надоели камера, чай, чтение, доширак и «радио Камеди» по внутритюремному радио).

За эти 25 дней обстановка, как я вижу, изменилась, и Кремль перестал делать вид, что ему смешно смотреть на открытия наших штабов по всей стране. Идёт настоящий погром, и лучше всего происходящее описывается этим твитом:

Bob Farber‏
@Bobchensk

Предвыборная кампания Путина состоит в закрытии предвыборных штабов Навального.

https://twitter.com/Bobchensk

Последние несколько дней адвокаты постоянно приносили мне записочки с вопросами о том, как я это всё оцениваю, считаю ли я, что наша антикоррупционная кампания (и моя президентская) разгромлены и тд.

Как только меня сегодня выпустили, сразу поехал в офис и записал новое видео с ответами на эти вопросы:

<a href="https://youtube.com/v/LHAmV_OkKe0" target="_blank">https://youtube.com/v/LHAmV_OkKe0</a>

Если кратко: я очень доволен. Штаб отлично работает и без моего участия. Всего лишь четыре месяца антикоррупционной кампании пробили огромную брешь в стене цензуры. Региональный охват протестных акций — небывалый. Кремль сходит с ума и пытается остановить нас уже чисто методами полицейского беспредела — остальное не работает. А у нас как раз всё работает. Мы убеждаем и переубеждаем людей.

Будем работать ещё активнее. А все трудности преодолеем.

https://navalny.com/p/5444/

[tanaca]

<a href="https://youtube.com/v/AIB0Jqp2-QE" target="_blank">https://youtube.com/v/AIB0Jqp2-QE</a>

[Магия]

О ЧЕМ ПУТИН СОВРАЛ ОЛИВЕРУ СТОУНУ?

 да ни о чём не соврал, как камень стоун в переводе может врать? там всё правда, хватит вам ли веры чтобы поверить в НЕВОЗМОЖНОЕ вот в чём вопрос, не более.

[бахтирята]

хватит вам ли веры чтобы поверить

вера для инфантилов и наивных лохов. а у повстанцев - штыки и коктейли молотова котируются

<a href="https://youtube.com/v/IyYPCePYOQ0" target="_blank">https://youtube.com/v/IyYPCePYOQ0</a>

[Магия]

Как Декарт сказал "и всё таки она вертится", так и я говорю, что Камень врать не может. Жгите меня, распинайте меня, ибо нет в вас веры даже  с горчичное зерно.

[Магия]

штыки и коктейли молотова котируются

Ваши масянские штыки обломаются, об шипы Розы. Не хотите любви, получите смерть....

<a href="https://www.youtube.com/v/yi2d67AXEVs" target="_blank">https://www.youtube.com/v/yi2d67AXEVs</a>

[патриоты Пня]

ибо нет в вас веры даже  с горчичное зерно.

Про веру на омовнике может и оценят. А про вылизывание ботинок Путину и Стоуну - с валетом общайся. Он в этом деле большой специалист.

Пень, Цой и Ленин - дети Анархии, а всё остальное - от лукавого жидомассона!

<a href="https://youtube.com/v/vnWYaP5kSOw" target="_blank">https://youtube.com/v/vnWYaP5kSOw</a>