Здравствуй, АВГ

[комментатор]

Как говорил поэт, "сквозь револьверный лай"
(заметим на полях: и сам себе пролаял)
мы входим в город-сад или в загробный рай,
ну а по-нашему - так в Малую Пралайю.

На 49 Станц всего один ответ,
и занимает он двухтомный комментарий.
Я понял, человек спускается как свет,
и каждый из миров, как выстрел, моментален.

На 49 Станц всего один прокол:
Куда плывете вы, когда бы не Елена?
Куда ни загляни - везде ее подол,
Во прахе и крови скользят ее колена.

Все стянуто ее свирепою уздою
куда ни загляни - везде ее подол.
И каждый разговор кончается - Еленой,
как говорил поэт, переменивший пол.

Но Будда нас учил: у каждого есть шанс,
никто не избежит блаженной продразверстки.
Я помню наизусть все 49 Станц,
чтобы не путать их с портвейном "777".

Когда бы не стихи, у каждого есть шанс.
Но в прорву эту все уносится со свистом:
и 220 вольт, и 49 Станц,
и даже 27 бакинских коммунистов...

[сТИХ]

мужчина взял топор
мужчина дверь открыл
по лесу прогулялся
и шум затих

кто в дверь ломился
кто свистел и выл
деревья не шумят так
а тут истошный крик

но тихо не видать
пустынно , одиноко
один опять по лесу
и Солнце недалеко

[комментатор]

Я заметил, что, сколько ни пью,
все равно выхожу из запоя,
Я заметил, что нас было двое.
Я еще постою на краю.

Можно выпрямить душу свою
в панихиде до волчьего воя.
По ошибке окликнул его я, -
а он уже, слава Богу, в раю.

Я заметил, что сколько ни пью -
В эпицентре гитарного боя
словно поле стоит силовое:
"Я еще постою на краю..."

Занавесить бы черным Байкал!
Придушить всю поэзию разом.
Человек, отравившийся газом,
над тобою стихов не читал.

Можно даже надставить струну,
но уже невозможно надставить
пустоту, если эту страну
на два дня невозможно оставить.

Можно бант завязать - на звезде.
И стихи напечатать любые.
Отражается небо в лесу, как в воде,
и деревья стоят голубые...

[Мишель Лермон]

К чему эта вся порнуха?
Смысла нет, одна блевотина.
Скучно.

[МОХнатка]

яВеликолепные стихи.

[МОХнатка]

яВеликолепные стихи.

[МОХнатка]

яВеликолепные стихи.

[МОХнатка]

яВеликолепные стихи.

[порнуха]

Вечером явилась ты на танцы.
Я сумел тебя очаровать,
а мои приятели-испанцы
вусмерть упоили твою мать.

Я плясал, но каждую минуту
бритву сжать ползла моя рука.
В полночь мы вошли в твою каюту,
где маман давала храпака.

"Мама спит, - сказал я осторожно. -
Почему бы не пойти ко мне? "
Ты шепнула: "Это невозможно", -
и, дрожа, придвинулась к стене.

Опытный в делах такого рода,
я тебя на руки подхватил
и по коридорам теплохода
до своей каюты прокатил.

"Ты не бойся, не дрожи, как зайчик,
я к тебе не буду приставать.
Щас вина налью тебе бокальчик", -
молвил я, сгрузив тебя в кровать.

Я разлил шампанское в бокалы
и насыпал белый порошок
в твой бокал. К нему ты лишь припала -
и свалилась тут же, как мешок.

"Спи, усни красивенькая киска", -
бросил я и бритву разомкнул,
и, к тебе пригнувшись близко-близко,
волосы на пальцы натянул,

и, взмахнув отточенной железкой,
отхватил со лба густую прядь...
Чудный череп твой обрить до блеска
удалось минут за двадцать пять.

В мире нет сильнее наслажденья,
чем улечься с девушкой в кровать
и всю ночь, дрожа от возбужденья,
голый череп пылко целовать.

В этой тонкой, изощрённой страсти
гамлетовский вижу я надрыв.
Жаль, что кой в каких державах власти
криминальный видят в ней мотив.


Потому-то я на всякий случай
акваланг всегда беру в круиз
и, смываясь после ночи жгучей,
под водой плыву домой без виз.

По Одессе, Гамбургу, Марселю
по Калуге, Туле, Узловой
ходят девы, сторонясь веселья,
с выскобленной голой головой.

Если ты, читатель, где увидел
девушку, обритую под ноль,
знай, что это я её обидел,
подмешав ей опий в алкоголь

[ноОднажды]

стих похоже написал
знаменитый АВГ
сколько боли и тоски
нет ума и нет любви

[но возможно]

что Амели,
тоже стихом разошлась
 реля,
кто цей стих вписал
в эту тему про верность и красоту ?
( вопрос)

[акваланг]

"авг и акваланг"
предлагаю так назвать стих)

[какая прелесть]

Прощай, прощай, и помни обо мне.
Мы встретимся на темной стороне.
Я расскажу о том, что знаю сам.
Как жил, не подчиняясь небесам,
как пел на дне уже заснувших рек,
как белой краской красил белый снег.

Я вспомню ради встречи и о том,
что говорил мне ночью старый гном.
Беззубый, хитроглазый старикан,
последний из подземных могикан.

Он заглянул ко мне на огонек,
и съел и выпил все, что только cмог.
Икал и пукал, свой ведя рассказ,
и ничего не понял я в тот раз.

Но помню, что проснувшись поутру,
он мне сказал: "Встречай свою сестру"
и очень хитро глазом подмигнул.
Икнул, упал и в речке утонул.

Мне жаль его...


А жизни становилось все меньше и меньше. Каждый раз, просыпаясь, ты понимала это. И хотелось спрятаться под одеяло, зажмурить глаза и слушать свое бьющееся сердце. Но задыхаясь от собственного дыхания,
ты высовывала голову, а день только этого и ждал.
Ночью же все было по-другому. Тебе казалось, что жизнь останавливается, пока ты спишь. И ты старалась спать как можно дольше. Но стоило тебе приоткрыть один глаз, мир, скрежеща и воя, начинал движение вокруг и вдоль тебя. Жизнь продолжалась и ее становилось все меньше. А когда она кончилась, ты этого не заметила...

Я каждый день ходил тебя встречать.
Мне просто опостылело молчать.
Теперь тебе рассказывать смогу,
как жил я здесь, на этом берегу.

Здесь никого из тех, кого я знал,
здесь есть дворец, и в нем зеркальный зал.
Когда мне скучно, я туда хожу.
Часами в нем среди себя брожу.

Но я молчу, и все молчат со мной,
хихикая ехидно за спиной.
Они как я, но что-то в них не то.
Вот я -- в костюме. А они -- в пальто.

Один причесан на другой манер,
другой -- похожий, только ликом сер.
Есть и двойник, но я не знаю кто.
Он -- весь как я, но что-то в нем не то...

И я боюсь его...

Ты была удивлена, когда, наконец, открыла глаза. Не было ни кровати, ни спасительного одеяла, ни тяжести наваливающегося дня. Ты впервые вздохнула полной грудью. Жизнь не кончилась. Она просто остановилась... Ты стояла на черном песке берега какой-то реки и к тебе приближалась ветхая лодка с седым мрачным старикашкой на веслах. А на другом берегу
бегал и махал руками какой-то сумасшедший в мешковатом сером костюме. И ты узнала его.

- А ты другая, -- несколько разочарованно протянул он.

- Это ничего, -- радостно сказала она. И они засмеялись, глядя друг на друга.

[порнуха]

Из творчества душевнобольных психиатрических лечебниц , но он  , я читал в комментах считает себя песателем , вроде ничего ?


Жила-была девочка Вероника на самом северном полюсе Галактики. Выросли у милой чертеночки на голове роговые нитевидные производные кожи. Шелковистые, льняные, бархатистые, белобрысые. И назвал Великий Ученый все выросшее на черепе у Вероники – волосяной покрой.
Быстро и бурно покрылось тело девочки растительностью. Подросла и сама маленькая засранка. Бегает-прыгает вне эклиптики ласковое волосатое чудовище. Пукает своей нерастраченной красотой.
А как выйдет молодица утром к млечному ручью расчесать свои волосы, покровные, пуховые, осязательные. Тут как тут уже весь волосяной сход собрался на водопой.
На волокуше приезжают Волосатые лягушки. Из личинок мотылей, стрекоз и поденок вылазют круглые черви - паразиты Волосатики - и плодятся в темно-синих водоемах неба миллионами мельчайших яиц в виде молочно-белых шнурков. Двумя рогами неуклюже качает Волосатый носорог и пережевывает волокнистую хвою, тилландскую бромелию и пальмовый мох. Закрепляет прибрежные пески злаковый Волоснец и топорщится на галактическом ветру. Плещутся в пресных морях матово-серебристые саблевидные рыбы Волосохвосты.
Зачарован звездный Феб-Мир шерстью, волосом, мехом Вероники. Невооруженным глазом видны в длинных вибриссах внегалактические туманности и небольшие звезды 4-й величины.
Рядом с Вероникой Великий Ученый сядет, как придурошный влюбленный муж. Гладит правой ногой левую ногу девицы. Раскручивает девственницу на точное значение Пи. Но не хочет делиться Вероника со своим многомудрствующим мужем волосатым колдовством. Ее губы и чресла закрыты. И Великий Ученый вынужден двинуться в поход: за изложением прямолинейной и сферической тригонометрии, за таблоидностью синусов, за астролябией и за стенной круг.
Плачет, убивается Вероника. И дает зарок: остричь всю свою волосяную поверхность, если вернется Любимый из-за долготы с широтами, со щитом на эвекции и с разложением по эксцентрикам и эпициклам.
Муж возвращается, бросая к ногам Вероники Мэгистэ, Аналлему, Тетрабиблос, Гипотезы. Бреет гелиоцентрическим ножом Влюбленная свое девственно-бледное тело. Сливаются - поверхностно и внутренне - Ученый и лысое бабское туловище. Произведение длин диагоналей вписанного в круг четырехугольника = сумма произведений длин его противоположных сторон.
Волосы Вероники парят, опутывая сцепившееся любовное чудище.
В древнем Египте господствует теперь геоцентрическая система будущего, как первый и один элементарный комп.

[проигравшая]

<a href="http://youtube.com/v/Smwrw4sNCxE" target="_blank">http://youtube.com/v/Smwrw4sNCxE</a>