13.12.2016 - 16:13
Западная дипломатия, в отличие от боевиков из Алеппо, сдаваться не собираетсяКРУТИКОВ Евгений
Асаду дают понять, что война еще не окончена
Алеппо можно с полным правом считать освобожденным городом.
Важнейшая битва этой войны, часто называемая «сирийским Сталинградом», закончилась полной победой правительственных войск, выбивших из рук Запада главный козырь на переговорах по сирийскому урегулированию.
Однако западная дипломатия, в отличие от боевиков из Алеппо, сдаваться не собирается.
К утру вторника битва за Алеппо закончилась полной победой правительственных войск. Статистические 1% территории, которые всё еще удерживают боевики, не играют роли (другое дело, что оставшимся терять уже нечего, и они могут затянуть свое существование до последнего). Сейчас в городе идут зачистка, разминирование и фильтрация населения.
Сложная обстановка сохраняется вокруг Пальмиры, где боевики ИГИЛ* вновь попытались атаковать, на сей раз — в направлении авиабазы Т-4 и перекрестка Джихар, опираясь на позиции у Аль-Байарат и Аль-Дауа. Сирийская 11-я танковая дивизии под давлением противника отошла от Джихара, открыв исламистам дорогу на авиабазу. Но впоследствии поступили сообщения, что контроль над периметром Т-4 сохранен, а в регион стали поступать подкрепления из-под Дамаска.
Одновременно появились сообщения и о том, что ИГИЛ атаковала правительственные войска у Дейр-аз-Зора. При этом джихадисты активно применяли беспилотники для обстрела передовых позиций САА, один из них был сбит.
На этом фоне министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер заявил в Брюсселе следующее: «Режим в Дамаске и те, кто его поддерживают военными средствами — Россия и Иран, — питают иллюзии, поскольку Алеппо автоматически воспринимается как поворотный пункт в сирийском конфликте. Разумеется, падение Алеппо серьезное событие, вопросов нет. Однако я думаю, что, если в Дамаске сочтут это концом гражданской войны в Сирии, то это быстро окажется иллюзией».
При этом Штайнмайер допустил участие Башара Асада в переходном политическом процессе, но подчеркнул, что оно должно быть «ограниченным по времени». «Речь о создании переходного правительства, которое будет гарантировать, что Сирия не развалится, что ее единство будет сохранено. Правительства, в котором будет представлена оппозиция, а будущее Сирии не будет на длительную перспективу представлено Асадом, — резюмировал министр. — Сирийскому режиму не удалось удержать Пальмиру, которая теперь находится в руках ИГ. Это показывает, насколько слаб сирийский режим с военной точки зрения. Я говорю это, чтобы убедить иранцев и русских в том, что в итоге не будет альтернативы политическому урегулированию».
Двумя днями ранее Штаймайер вместе со своим французским коллегой ультимативно потребовали (и тоже почему-то от России и Ирана) обеспечить безопасность членам так называемой «Сирийской гражданской обороны». Члены этой организации более известны как «белые каски». Это — спонсируемая ападноевропейскими правительствами организация, претендующая на роль аполитичных спасателей, а на деле — активных участников обороны восточной части Алеппо на стороне разнообразных джихадистов и бывших «умеренных». Дополнительную известность этой организации обеспечила фабрикация множества фейковых видеоклипов и активная работа в социальных сетях, где от имени сирийских детей создавались фальшивые аккаунты, сравнивавшие события в Алеппо с Холокостом и требовавших «остановить Россию и Иран» с помощью ядерного оружия. Информационная война с участием «девочек с косичками» до сих пор никуда не делась. Озабоченность же Штайнмайера связана в основном с тем, что «белые каски» финансируются в том числе из бюджета ФРГ.
Позиция Штайнмайера по поводу Алеппо психологически понятна. Удержание части крупнейшего сирийского города оппозиционными Дамаску силами считалось важным фактором политического давления на Асада на планируемых переговорах о будущем Сирии. В Западной Европе потратили много сил в попытках убедить всех в том, что в восточной части Алеппо имеются неназванные «здоровые силы оппозиции», способные привести страну к процветанию и демократии, если только они победят и свергнут «кровавый режим». Препятствием на этом пути стали Россия и Иран, которые поддержали законное правительство в Дамаске. Еще год назад счастье было так близко, и теперь главе германской дипломатии приходится утешать себя и своих сторонников тем, что «война не закончилась».
Представление о том, что в восставшей части Сирии до сих пор есть кто-то, с кем можно вести переговоры об общем будущем, заразно. Даже в России в части экспертной среды достаточно людей, сопереживающих «умеренным» по каким-то иррациональным причинам. При этом все чаще употребляется термин «шабиха» (от арабского корня «признак») — так называются различные проправительственные добровольческие подразделения преимущественно из алавитов, которые еще в 80-е годы начали формировать братья Намир и Рифат Асады. За время гражданской войны пропаганда превратила шабиху в жупел, ее участников обвиняют в военных преступлениях, пытках и казнях. Теперь стали массово появляться новые видеоматериалы, якобы свидетельствующие о зверствах шабихи в освобожденных районах Алеппо. Утверждается даже, что возможность выхода из восточной части города получили только те местные жители, у кого были родственники в шабихе. Это бред по определению, поскольку население Алеппо поликонфессионально, но в основном состоит из суннитов, а контроль над перемещенными лицами осуществляет еще и российский Центр по примирению.
В целом победа в Алеппо породила целую волну новой критики в адрес России. На ее внутреннем рынке утверждается мысль, что Москва не имеет в Сирии заявленной цели, а дежурной поддержкой правительства Асада вступает на скользкий путь Афганистана. Но эта цель есть, и сейчас, помимо борьбы с терроризмом, на первый план выходит сохранение территориальной целостности Сирии и общего уклада ее жизни как светского и поликонфессионального государства. А для этого и требуются военные победы. Сохранять власть невесть каких бармалеев в Ракке и Идлибе недопустимо, в такой ситуации вести речь о политическом диалоге вообще невозможно. Но даже позиция сирийской оппозиции, считающейся «умеренной», основана на ультимативном требовании отставки Асада. Разве что некоторые готовы подождать еще пару лет, а некоторые уже сейчас делают ставку на раскол страны, создают «правительства в изгнании» или пытаются формировать параллельные органы власти в подконтрольных им районах.
Новая военная ситуация, сложившаяся после зачистки Алеппо, вынуждает широкий круг людей — от Штайнмайера до российских либеральных экспертов — искать новые линии противостояния уже в политической сфере. Не соприкосновения и диалога, а именно противостояния. Западу сейчас крайне сложно изобрести новую оппозиционную структуру, которая пользовалась бы достаточной легитимностью хотя бы в одной провинции Сирии для того, чтобы ее можно было посадить за стол переговоров. Разнообразные «зонтичные» союзы и советы в реальной жизни не сработали, и контроль над захваченными территориями осуществляют в основном джихадистами. Можно, как американцы, идти на поводу у племенных вождей, а потому удивляться безблагодатности происходящего. Можно вести бесконечные закулисные переговоры с турками, которые понимают только силу. Но всё это не приблизит установление прочного мира в Сирии. Никто из тех, кто продолжает изобретать новые оппозиционные группы и лоббировать им кресла в переходном правительстве, не связан с ситуацией на местах.
Но на фронте уже давно не важно, как называется та или иная оппозиционная группа — ровно с тех пор, когда Джон Керри эффективно просаботировал отделение чистых от нечистых (то есть, «умеренных» от террористов).
Конфигурация фронта будет меняться и далее. Будут продолжаться требования США и западноевропейской дипломатии приостановить наступление ради очередной гуманитарной паузы. На это никто уже не пойдет, поскольку реальной пользы от этих пауз нет, а ожидать практического участия наших партнеров в установлении мира в Сирии уже не приходится. Мир там возможен только в результате военной победы Асада, и лишь с ее приближением можно будет говорить о конфигурации нового правительства или даже о составе группы переговорщиков.
В конце концов, есть большие сомнения в том, что сколь-либо существенная часть населения Сирии вообще поддерживает эти искусственные оппозиционные организации. Большинство из них за время гражданской войны успело доказать свою бессмысленность. Напротив, операции сирийской армии могут записать себе в актив тысячи населенных пунктов, которые были втянуты в противостояние, но потом нашли общий язык с властями. В списке причин затянувшейся гражданской войны было много искусственных, привнесенных извне, и только избавившись от них, можно будет говорить о мире.
И при этом вполне можно будет обойтись без советов, а тем более — ультиматумов Штайнмайера и его коллег. После взятия Алеппо на них даже отвлекаться не обязательно.
