Текст: телеграм-канал «Воля»
Ноябрь, декабрь и январь стали самыми кровавыми месяцами с начала войны. ВС РФ ввели в строй подразделения, собранные из мобилизованных осенью, и начали активно биться в украинскую оборону сразу на нескольких направлениях. Причем биться сразу крупным силами, зачастую применяя пехотные подразделения без поддержки бронетехники. Ее берегут для крупных операций и, учитывая погоду, ее почти невозможно использовать в Украине, потому что танки, БМП и другие машины просто вязнут в грязи. Морозы пока так и не пришли, земля раскисла.
Выросли не только потери ВС РФ, но и потери ВСУ. Украинская армия извлекла уроки из поражений под Северодонецком, где подразделения несли большие потери от артиллерийского огня и еще большие из-за того, что на передовую были посланы необстрелянные части, которые отступали, не выдержав обстрелов, подставляя своих соседей.
Необстрелянную пехоту ВСУ теперь стараются не использовать в боевых операциях, поэтому узлы обороны на востоке Украины все еще держатся, но постепенно подаются под напором российских штурмов.
«Можно сказать, что они изменили тактику (россияне), расходуют меньше артиллерийских снарядов, то ли у них там очередной кризис, то ли экономят на будущее. Но используют массу пехоты сразу на нескольких направлениях. Это выматывает людей и требует постоянной концентрации от офицеров и сержантов. Ты должен не просто сидеть на позициях, а следить за всем, что вокруг тебя. Справляются только те, у кого есть опыт или чутье. Чуть ослабил внимание, тебя обойдут, прорвут оборону там, где не успел ее вовремя усилить. Растут потери от стрелкового оружия, гранат. Случаются и рукопашные стычки, раньше их почти не было. Нормой они не стали, но в Бахмуте-Соледаре за неделю бывает два-три раза, когда наши режут орков или орки режут наших», — говорит украинский офицер, находящийся в зоне боевых действий.
Об этом же говорят и российские офицеры. Больше потерь от огня из стрелкового оружия, больше потерь от действий диверсионных групп, которые проникают на позиции и уничтожают небольшие отряды.
Если для украинских военных контроль за позициями оказался трудной, но решаемой задачей, то для российских самым сложным стало планирование наступательных операций на тактическом уровне.
«Мы можем добиться каких-то успехов в двух случаях, если у нас на участке собраны сбитые подразделения, те, кто вместе воюет уже давно, те, где офицеры и младший состав друг-друга знают. Тут легко организовать совместную работу, поддержку в нужный момент. Если это накладывается на элемент удачи, то можно рассчитывать на успех, на то, что займем какой-то квартал, здание, цех. Второй случай, когда есть многократное численное преимущество. Это бывает реже, но бывает. Тогда есть шанс заставить укров отойти, когда они скумекают, что их проламывают и обходят. И первое, и второе бывает не часто. Подразделения постоянно тасуют, бросают с одного места на другое, опытных, настоящих боевых офицеров и младших офицеров мало. Очень большие потери среди них и базово в армии таких людей было меньшинство. Поэтому часто оперативные действия планируют те, кто в этом ничего не смыслит. И начинается пи...дец, когда у нас подразделения подходят к передовой днем и колоннами и их накрывают сразу, когда лейтенанты и капитаны выводят своих людей вообще не туда, куда надо, когда о продвижениях забывают или не могут сообщить и артиллерия накрывает своих же. Планирование и подготовка — это то, с чем пока армия не умеет справляться. Учимся, но медленно и запивая своей же кровью», — говорит командир одного из российских армейских подразделений.
Военные потери РФ и Украины по периодам с 7 июня по 4 сентября 2022 года (убитые, пленные, пропавшие без вести)
Болезни и низкая выживаемость раненых
Высокие потери ВС РФ объясняются не только ожесточенными боями, но и плачевным состоянием в организации военной медицины в подразделениях и в группировке в целом.
По словам российских офицеров, в войсках недостаточно медицинского персонала, мало квалифицированных врачей и санитаров, плохо налажена эвакуация раненых и до пунктов первичной помощи и сортировки и дальше в тыл. Все это уже привело к тому, что тяжелораненые в половине случаев не доживают до эвакуации и медицинской помощи, а легкораненые превращаются в тяжелых из-за того, что их раны не были вовремя обработаны, очищены от грязи или им не смогли правильно оказать первую помощь.
«Во многих подразделениях один санитар на 25-30 человек. И он просто назначенный на эту должность обычный пехотинец. Что он сделает? Не все могут спокойно реагировать на кровь, кишки, оторванные конечности, крики раненых. Санитар теряется, в ступор впадает. Бойцы рядом тоже зависают часто. Вот вы задумывались, какая главная проблема с ранеными на современной войне? Вытащить у них изо рта комки грязи, которые забивают все, когда человека ранит артиллерийским или минометным огнем. Вы думаете, что главное наложить повязку или жгут, но чаще главное быстро очистить человеку нос и глотку, чтобы он просто дышать мог. И кто из вчерашних гражданских имеет опыт лезть руками в рот и нос к постороннему орущему мужику, да еще так, чтобы не нанести ему травму и не остаться без пальцев. Да никто почти», — поясняет командир одного из российских армейских подразделений.
С эвакуацией также возникают проблемы, но уже из-за мнительности офицеров. По рассказам российских военных, когда в подразделении появляется раненый, его готовы отнести к медикам чуть ли не все сослуживцы сразу. И они не горят желанием быстро вернуться обратно. Поэтому офицеры часто просто запрещают эвакуацию, чтобы не остаться без личного состава.
«Сам видел, как в ввосьмером несли тщедушного паренька. Естественно, разворачиваешь этих потаскунов матом и пинками. Раненый же не один. Самое частое, когда подразделение выходит на позиции для атаки, его накрывают артиллерией и минами. Сразу 3-5-12 раненых, а там все подразделение человек 40. Ну посчитай, на трех раненых шестеро потаскунов, на 12 — 24. Один обстрел и у тебя просто людей нет для решения боевой задачи. Поэтому оставляют и идут дальше. Если подразделение разобьют, то эти раненые могут по несколько часов лежать, все тяжелые становятся за это время покойниками», — объясняет российские офицер.
В зоне боевых действий, да и в тылу, по словам военных и военных врачей, плохо с хирургами, имеющими опыт лечения ранений головы, позвоночника. Из-за этого тяжелое ранение в голову почти всегда становится смертельным, его просто не умеют лечить.
Нехватка медиков и препаратов приводит к тому, что типичные для зимнего периода болезни переходят в тяжелые формы. Речь о воспалениях легких, гриппе, отитах и других сезонных болезнях. Такие же проблемы с грибковыми заболеваниями, дизентерией, пиелонефритом, мочекаменной болезнью, простатитом, геморроем. Все эти болезни появляются у солдат и офицеров, но нет ни препаратов, ни специалистов, чтобы их вовремя диагностировать и лечить.
«Мне прадед рассказывал, что за три года Великой Отечественной он ни разу не болел. Организм мобилизовался и выживал. У нас тут то ли люди стали слабее, то ли что, но это вот не работает уже. Каждый второй с соплями до колен. Один дрищет, второй свищет. Бойцы с температурой с фурункулами, гнойными язвами, мозолями, спасибо еще, что чумы нет. У меня на 260 человек здоровых дай бог человек 40 наберется, чтобы вот ничего не болело, ничего не мешало», — говорит командир российского мотострелкового подразделения.
В ВСУ ситуация лучше. Проблему со своевременной эвакуацией раненых удалось решить за счет вспомогательных подразделений, которые занимаются выносом раненых с поля боя, помогают врачам, которых тоже не хватает, но в украинских подразделениях их в среднем вчетверо больше, чем в российских.
Из-за особенностей боев под Бахмутом-Соледаром, эвакуация раненых с поля боя была не всегда возможна, поэтому потери ВСУ за счет умерших от ран тоже увеличились, но выживаемость раненых украинских солдат остается на уровне 92% (если говорить о тех, кто успел получить помощь). От общего числа раненых выживаемость, по словам медиков, составляет 75-80%, но она сильно зависит от конкретной ситуации.
Так как в ВСУ больше врачей и младшего медицинского персонала, больше лекарств, то в войсках поставлена работа по диагностированию заболеваний и их своевременному лечению. Заболевшего солдата могут отправить на несколько дней в тыл (зависит от ситуации и места, но в целом, это так), чтобы он поправил здоровье и быстро вернулся в строй.
Военные потери РФ и Украины по периодам с 24 февраля по 6 июня 2022 года (убитые, пленные, пропавшие без вести)
Соотношение убитых и раненых
С первых «Списков мясника» мы получаем письма от читателей с вопросами, почему такое странное соотношение убитых и раненых — 1 к 2 или 1 к 2,5, а не привычное по книжкам о Второй мировой 1 к 4 или 1 к 5.
У ВС РФ причина как раз в проблемах с выживаемостью раненых и их эвакуацией.
Отвечает российские военный врач, находящийся в зоне боевых действий (три командировки на месяц с апреля 2022 года).
— Давайте прямо на конкретном примере. Декабрь. Южнее Бахмута. Минометным огнем накрыли зэков из армейского подразделения (в ВС РФ также привлекают к службе заключенных, обещая им помилование). Под обстрел попала рота, стандартного для этой войны комплекта в 42 человека. При самом обстреле погибло 3 человека, 21 получил ранения. Пока их вытаскивали оттуда, это заняло почти восемь часов, от кровопотери и шока умерли семеро. Это еще было время и желание разобраться, отчего они умерли. На выходе мы получаем 10 убитых и 11 раненых. Хотя изначально соотношение было 1 к 7. Такие ситуации постоянны. Где-то лучше, где-то хуже, но в целом так.
Есть еще один момент. Украинская артиллерия бьет довольно точно. Эти западные снаряды как будто имеют большую мощность, кто под них попадает, там больше погибших, чем раненых или поровну тех и других. Также с HIMARS, если эта штука попадает в здание, то гарантировано убитых будет столько же или больше, чем раненых.
У ВСУ соотношение ближе к 1 к 3, причины же отличны от ВС РФ. В украинской армии хорошо поставлена работа с легкоранеными, которые быстро получают качественную медицинскую помощь и возвращаются в строй. Зачастую солдаты, получив легкое ранение, отказываются отправляться в тыл, имея возможность получить лечение, оставаясь в подразделении. Во многих случаях такие раненые даже не попадают в списки и сводки и их просто не учитывают.
На это влияет и высокая мотивация многих украинских солдат и офицеров, которые не хотят покидать свое подразделение, даже получив ранения.
«У нас в подразделении у четверых не хватает пальцев на руках. Никто из них не попал в госпиталь. Наши же врачи обработали все, ребята остались в строю. Повезло, что не было осложнений, но вот так», — говорит украинский офицер, находящийся в зоне боевых действий.
Российские военные потери 9 декабря 2022 — 31 января 2023:
Армия РФ (включая потери подразделений ЛНР-ДНР, чеченских формирований, армейского спецназа, добровольческих формирований):
15 490 - 15 600 убиты, взяты в плен, пропали без вести;
60 801 - 60 969 человек ранено (В УКАЗАННЫЙ ПЕРИОД ЧИСЛО ЗАБОЛЕВШИХ ВОЕННОСЛУЖАЩИХ В ВС РФ СОСТАВЛЯЕТ ДО 40% ОТ ЧИСЛА РАНЕНЫХ).
Росгвардия (включая потери специальных частей):
130 - 150 убиты, взяты в плен, пропали без вести;
402 - 410 ранено (включая госпитализированных заболевших).
ЧВК, включая наемников, набранных через "Боевое братство", заключенных, и др:
23 700 - 23 870 убиты, взяты в плен, пропали без вести (ДО ПОЛОВИНЫ ПОТЕРЬ ПРИХОДЯТСЯ НА ЧВК «ВАГНЕР», В ОСНОВНОМ НА ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ, СОСТОЯЩИЕ ИЗ ЗАКЛЮЧЕННЫХ);
52 940 - 53 100 ранено (включая госпитализированных заболевших).
Черноморский флот (потери экипажей кораблей, в том числе на суше, и морской пехоты): ВРЕМЕННО МЫ НЕ ИМЕЕМ ВОЗМОЖНОСТИ ПОЛУЧАТЬ СВЕДЕНИЯ О ПОГИБШИХ В ЧФ РФ
экипажи кораблей — 0 убито, 0 получили ранения или травмы;
морская пехота — 0 убито, 0 получили ранения или травмы.
Прирост потерь всех пророссийских формирований:
+39 320 - 39 620 убито, пропало без вести, взято в плен;
+114 311 - 114 479 ранены (ДО 40% — ВЫБЫВШИЕ ИЗ СТРОЯ ПО БОЛЕЗНИ И ГОСПИТАЛИЗИРОВАННЫЕ, ЕЩЕ 40% — ЛЕГКОРАНЕНЫЕ. 20% — ИНВАЛИДЫ-АМПУТАНТЫ).
Потери всех пророссийских формирований с начала войны по 31 января 2023:
133 100 - 137 731 человек убитыми, пленными и пропавшими без вести, умершими от ран. *Разброс связан с разными данными в списках потерь в частях и штабах, а также с армейской неразберихой в сведениях о пропавших без вести и пленных;
291 295 - 304 964 человек ранено, выбыло из строя по болезни и было госпитализировано. *До 40% — это легкораненые, которые в большинстве случаев вернулись в строй. В эти же цифры входят санитарные потери. То есть, нужно понимать, что в российских госпиталях одновременно не находятся все раненные. Существенная часть раненых или больных после лечения возвращаются в строй или в места постоянной дислокации.
Украинские военные потери 9 декабря 2022 — 31 января 2023 (все проукраинские формирования):
346 - 360 убиты, пропали без вести вдалеке от передовой из-за авиа- и ракетных ударов;
840 - 850 ранены вдалеке от передовой из-за авиа- и ракетных ударов;
15 046 - 15 107 убиты, пропали без вести, попали в плен на всех фронтах;
58 290 - 58 305 ранены (включая выбывших по болезни) на всех фронтах.
Прирост потерь всех проукраинских формирований:
+15 392 - 15 467 убито, пропало без вести, взято в плен;
+59 130 - 59 155 человек ранено (ДО 30% — ЭТО ВЫБЫВШИЕ ИЗ СТРОЯ ПО БОЛЕЗНИ, ДО 50% — ЛЕГКОРАНЕНЫЕ. 20% — ТЯЖЕЛОРАНЕНЫЕ, ИНВАЛИДЫ, АМПУТАНТЫ).
Потери всех проукраинских формирований с начала войны по 31 января 2023:
62 233 - 65 823 убитыми, пленными и пропавшими без вести. *Разброс связан с разными данными в списках потерь в частях и штабах, а также с армейской неразберихой в сведениях о пропавших без вести и пленных;
148 782 - 154 643 человек ранено. *До 50% — это легкораненые, которые в большинстве случаев вернулись в строй. Украинская армия также эффективно восстанавливает солдат и офицеров с ранениями средней тяжести, до 20% тех, кто получил такие ранения в марте, вернулись в строй к июню. В эти цифры входят также санитарные потери. Нужно понимать, что эти цифры не являются показателем одномоментной нагрузки на госпитали и лечебные учреждения Украины.
Как считаем
Мы собираем и анализируем информацию от наших источников в подразделениях, войсковых группировках, армейских штабах обеих армий, в армейских и флотских сводках, в министерствах обороны Украины и России. Получаем и обрабатываем сведения от военных врачей, работающих в зоне боевых действий и в тылу. Собираем данные у источников в ЧВК, Росгвардии, МВД РФ, ФСБ, а также в ГУР ВСУ, СБУ и МВС Украины.
Собранная информация с обеих воюющих сторон сопоставляется, анализируется и проверяется дополнительными источниками и сверяется с открытыми данными (сообщениями об обстрелах, подрывах и т.д.). Например, после начала любой крупной войсковой операции помимо убитых и пленных появляются раненные. Их везут в ближайшие к месту боя госпитали или гражданские больницы. По количеству раненых можно делать выводы об интенсивности боя, его характере и применявшихся в нем вооружениях и технике, а также проверить сведения о числе погибших.
Собранные и проверенные данные сводятся в две цифры — минимальную и максимальную. В минимальной мы учитываем только те данные, которые удалось собрать у собственных источников. В максимальной — те, которые удалось дополнить по открытым данным.
Особенности подсчета
Минобороны РФ с первого дня войны выбрало простую и циничную стратегию подсчета убитых и раненых. Счет ведется по ведомствам и, в некоторых случаях, по принадлежности к регионам. То есть, минобороны не считает погибших и раненых росгвардейцев, чеченцев, наемников из ЧВК, солдат и офицеров формирований ЛНР-ДНР, флотских и бойцов специальных подразделений. По такой же логике считают погибших и раненых в Росгвардии. Причем Росгвардия не учитывает в своих потерях бойцов чеченских формирований, потому что они только формально входят в состав, а фактически выполняют собственные задачи.
Потери формирований ЛНР-ДНР с начала войны не считал никто, кроме офицеров самих этих формирований. К середине апреля почти все подразделения сепаратистов были либо уничтожены, либо разбиты, так как их использовали для прорыва особо укрепленных участков с первого дня войны. Остатки формирований слили с российскими частями. Подразделения ЛНР-ДНР, набранные из насильно мобилизованных, теперь приданы российским армейским частям. Есть небольшие исключения (касающиеся нескольких подразделений ДНР), но в целом самостоятельных воинских контингентов самопровозглашенных республики больше не имеют. Поэтому мы свели их потери в потери армии РФ (как и потери чеченских отрядов и спецназа).
В случае с украинскими потерями, мы свели в общие данные сведения о потерях ВСУ, подразделений территориальной обороны (которые командование бережет и старается не использовать в боях), национальной гвардии, добровольческих подразделений, в том числе набранных из иностранцев. Это сделано потому что украинская сторона считает всех своих убитых, раненых и пленных военных вместе, вне зависимости от их ведомственной принадлежности. Вычленять из сводок сколько погибло полицейских, сколько военных, а сколько бойцов теробороны — невозможно.
Что значит «пропавший без вести»
В условиях нынешней войны — это почти всегда убитый, которого не забрали с поля боя или места гибели. В российских потерях доля пропавших без вести достигает 30%, в украинских — 20%. В редких случаях пропавший без вести — это попавший в плен, но не внесенный в официальные списки пленных. Так бывает, когда в плен берут для получения нужной информации, а потом уничтожают за ненадобностью. В пропавшие попадают также пленные, которых противник оставляет во фронтовом подразделении (не внося его в списки и не отправляя в тыл), чтобы потом быстро поменять на своих захваченных солдат.
Применительно к флоту, пропавший без вести это почти всегда погибший, тело которого не удалось обнаружить.
Часть пропавших без вести — дезертиры. Их может ждать самая разная судьба. Кто-то пытается скрыться в местах боев или в прифронтовой зоне, кто-то подается в уголовники и мародеры, кто-то пытается добраться домой. Российские дезертиры могут оказаться в украинском плену или погибнуть, попасться своим войскам или полиции, если сумели выбраться на территорию России. Украинские дезертиры (которых сильно меньше, чем россиян) либо пытаются добраться домой, либо прячутся в прифронтовой зоне, либо занимаются мародерством. Иногда, вместе с российскими дезертирами. Мародерство в большей степени процветает с российской стороны линии фронта, потому что там нет военной полиции и охраной правопорядка никто системно не занимается. На украинской стороне дезертиров из ВСУ быстро ловят и отправляют в камеры.
========
Подписаться на наш канал:
https://t.me/volyamedia
Голосование
Быстрый ответ
