хватит бояться

[Айвенго]

- Но почему же маги древней Мексики, да и все сегодняшние маги, хотя и видят хищников, никак с ними не борются?
- Ни ты, ни я не можем ничего с ними поделать, - сказал дон Хуан упавшим голосом.

- Все, что мы можем сделать, это дисциплинировать себя настолько, чтобы они нас не трогали.

Но как ты предложишь своим собратьям пройти через все связанные с этим трудности?

Да они посмеются над тобой, а наиболее агрессивные всыплют тебе по первое число.

И не потому, что они не поверят тебе. В глубинах каждого человека кроется наследственное, подспудное знание о существовании хищников.

[Айвенго]

- Что ты говоришь, дон Хуан? - еле смог спросить я. Мне стиснуло гортань, и я с трудом мог дышать.

- Я говорю, что то, что выступает против нас, - не простой хищник.

Он весьма ловок и изощрен.
 Он методично делает нас никчемными.

Человек, которому предназначено быть магическим существом, уже не является таковым.

Теперь он простой кусок мяса.

Заурядный, косный и глупый, он не мечтает больше ни о чем, кроме куска мяса.

[Айвенго]

- Этот хищник, - сказал дон Хуан, - который, разумеется, является неорганическим существом, в отличие от других неорганических существ, невидим для нас целиком.
Я думаю, что, будучи детьми, мы все-таки видим его, но он кажется нам столь пугающим, что мы предпочитаем о нем не думать.

Дети, конечно, могут сосредоточить на нем свое внимание, но окружающие убеждают их не делать этого.

- Все, что остается людям, - это дисциплина, - продолжал он.

- Лишь дисциплина способна отпугнуть его.

Но под дисциплиной я не подразумеваю суровый распорядок дня. Я не имею в виду, что нужно ежедневно вставать в полшестого и до посинения обливаться холодной водой.

Маги понимают под дисциплиной способность спокойно противостоять неблагоприятным обстоятельствам, не входящим в наши расчеты.

Для них дисциплина - это искусство, искусство неуклонно противостоять бесконечности, не потому, что ты силен и несгибаем, а потому, что исполнен благоговения.

- И каким же образом дисциплина магов может отпугнуть его? - спросил я.

- Маги говорят, что дисциплина делает сверкающую оболочку осознания невкусной для летуна, - сказал дон Хуан, внимательно всматриваясь в мое лицо, как будто стараясь разглядеть в нем какие-либо признаки недоверия.

- В результате хищники оказываются сбиты с толку.

Несъедобность сверкающей оболочки осознания, как мне кажется, оказывается выше их понимания.

После этого им не остается ничего, как только оставить свое гнусное занятие.

- Когда же хищники на какое-то время перестают поедать нашу сверкающую оболочку осознания, - продолжал он, - она начинает расти.

Говоря упрощенно, маги отпугивают хищников на время, достаточное для того, чтобы их сверкающая оболочка осознания выросла выше уровня пальцев ног.

Когда это происходит, она возвращается к своему естественному размеру.

Маги древней Мексики говорили, что сверкающая оболочка осознания подобна дереву.

Если ее не подрезать, она вырастает до своих естественных размеров.

Когда же осознание поднимается выше пальцев ног, все чудеса восприятия становятся чем-то само собой разумеющимся.

- Величайшим трюком этих древних магов, - продолжал дон Хуан, - было обременение разума летуна дисциплиной.

Они обнаружили, что если нагрузить его внутренним безмолвием, то чужеродное устройство улетучивается, благодаря чему тот, кто практикует это, полностью убеждается в инородности разума, которая(ый), разумеется, возвращается, но уже не такая сильная(ый), после чего устранение разума летуна становится привычным делом.

Так происходит до тех пор, пока однажды он не улетучивается навсегда.

О, это поистине печальный день!
С этого дня тебе приходится полагаться лишь на свои приборы, стрелки которых оказываются практически на нуле.

Никто не подскажет тебе, что делать. Чужеродного разума, диктующего столь привычные тебе глупости, больше нет.

- Мой учитель, нагваль Хулиан, предупреждал всех своих учеников, - продолжал дон Хуан, - что это самый тяжелый день в жизни мага, ведь тогда наш реальный разум, вся совокупность нашего опыта, тяготевшая над нами всю жизнь, становится робкой, неверной и зыбкой.

Мне кажется, настоящее сражение начинается для мага именно в этот момент. Все, что было прежде, было лишь подготовкой.

[Айвенго]

- Разум, летуна улетучивается навсегда, - сказал он, - когда магу удается подчинить себе вибрирующую силу, удерживающую нас в виде конгломерата энергетических полей.

Если маг достаточно долго будет сдерживать это давление, разум летуна будет побежден.

И это как раз то, что ты собираешься сделать - обуздать энергию, удерживающую тебя как целое.

- Подход магов, - продолжал он, - коренным образом отличается тем, что они не чтут договоренности, в достижении которой не принимали участия.

Никто никогда не спрашивал меня, согласен ли я с тем, что меня будут пожирать существа с иным осознанием.

Родители просто ввели меня в этот мир в качестве пищи, такой же, как они сами, вот и все.

[Айвенго]

Дон Хуан представлялся мне единственным источником информации по этому поводу. Когда я вновь встретился с ним, то тут же перевел беседу на летунов.

- Я изо всех сил пытался быть рассудительным в этом вопросе, - сказал я, - но у меня ничего не вышло.

Время от времени я чувствую, что полностью согласен с тобой насчет этих - хищников.

- Сконцентрируй свое внимание на тех мечущихся тенях, что ты видел, - улыбаясь, сказал дон Хуан.

Я сказал дону Хуану, что эти мечущиеся тени собираются положить конец моей рациональной жизни.
Я видел их повсюду.

С тех пор как я покинул этот дом, я не мог уснуть в темноте. Свет совершенно не мешал мне спать, но, как только я щелкал выключателем, все вокруг меня начинало прыгать. Я никогда не видел устойчивых фигур и очертаний - одни лишь мечущиеся черные тени.

- Разум хищника еще не покинул тебя, - сказал дон Хуан.

- Но он был серьезно уязвлен.

Всеми своими силами он стремится восстановить с тобой прежние взаимоотношения.

Но что-то в тебе разъединилось навсегда. Летун знает об этом.

И настоящая опасность заключается в том, что разум летуна может взять верх, измотав тебя и заставив отступить, играя на противоречии между тем, что говорит он, и тем, что говорю я.

- Видишь ли, у разума летуна нет соперников, - продолжал дон Хуан.

- Когда он утверждает что-либо, то соглашается с собственным утверждением и заставляет тебя поверить, что ты сделал что-то не так.

Разум летуна скажет, что все, что говорит тебе Хуан Матус, - полная чепуха, затем тот же разум согласится со своим собственным утверждением: "Да, конечно, это чепуха", - скажешь ты.

Вот так они нас и побеждают.

- Летуны - необходимая часть Вселенной, - продолжал он.
- И их нужно принимать за то, чем они действительно являются, - за внушающих ужас монстров.

Но на самом деле они являются средством, с помощью которого Вселенная экзаменует нас.

- Мы - энергетический зонд, созданный Вселенной, - сказал он таким тоном, как если бы говорил нечто давно мне известное.

- И поэтому мы владеем энергией, данной нам для того, чтобы Вселенная могла осознавать самую себя.

Летуны - это безжалостный вызов. Их нельзя принимать ни за что другое.

Если мы преуспеем в этом, Вселенная позволит нам продолжать.

[Айвенго]

Я увидел огромную тень, футов, наверное, пятнадцати в поперечнике, которая металась в воздухе и с глухим стуком падала на землю.

Стук этот я не услышал, а ощутил своим телом.

- Они действительно тяжелые, - проговорил дон Хуан мне на ухо.

Он держал меня за левую руку так крепко, как только мог.

Я увидел что-то, напоминавшее грязную тень, которая ерзала по земле, затем совершала очередной гигантский прыжок, футов, наверное, на пятьдесят, после чего опускалась на землю все с тем же зловещим глухим стуком.

Я старался не ослабить своей сосредоточенности. Мною овладел страх, не поддающийся никакому рациональному описанию.

Взгляд мой был прикован к прыгающей по дну долины тени.

Затем я услышал в высшей степени своеобразное гудение - смесь хлопанья крыльев со свистом плохо настроенного радиоприемника. Последовавший же за этим стук был чем-то незабываемым. Он потряс нас с доном Хуаном до глубины души - гигантская грязно-черная тень приземлилась у наших ног.

- Не бойся, - властно проговорил дон Хуан. - Сохраняй свое внутреннее безмолвие, и она исчезнет.

Меня трясло с головы до пят. Я твердо знал, что, если не сохраню свое внутреннее безмолвие, грязная тень накроет меня подобно одеялу и задушит.

Не рассеивая тьмы вокруг себя, я издал вопль во всю мощь своего голоса. Никогда я не чувствовал себя таким разозленным и в высшей степени расстроенным.

 Грязная тень совершила очередной прыжок, прямиком на дно долины.

Я продолжал вопить, дрыгая ногами. Мне хотелось отшвырнуть от себя все, что могло прийти и проглотить меня, чем бы оно ни было.
Я был столь взвинчен, что потерял счет времени. Вероятно, я потерял сознание.

Придя в себя, я обнаружил, что лежу в своей постели в доме дона Хуана. На моем лбу лежало полотенце, смоченное ледяной водой. Меня лихорадило. Одна из женщин-магов из группы дона Хуана растерла мне спину, грудь и лоб спиртовым настоем, но это не принесло мне облегчения.

Огонь, который жег меня, исходил изнутри. Его порождали гнев и бессилие.

Дон Хуан смеялся так, как будто на свете не было ничего смешнее того, что со мной произошло. Взрывам его смеха, казалось, не будет конца.

- Никогда бы не подумал, что ты примешь видение летуна так близко к сердцу, - сказал он.

Он взял меня за руку и повел на задний двор, где полностью одетым, в обуви, с часами на руке и прочим окунул в огромную лохань с водой.

- Часы, мои часы! - вскричал я.

Дон Хуан зашелся смехом.
- Тебе не следовало надевать часы, отправляясь ко мне, - сказал он. - Теперь им крышка!

Я снял часы и положил их на край лохани. Я знал, что они водонепроницаемы и с ними ничего не могло случиться. Купание очень помогло мне. Когда дон Хуан вытащил меня из ледяной воды, я уже немного овладел собой.

- Совершенно нелепое зрелище! - твердил я, не в силах сказать ничего более.

Хищник, которого описывал мне дон Хуан, отнюдь не был добродушным существом. Он был чрезвычайно тяжелым, огромным и равнодушным.

Я ощутил его презрение к нам.

 Несомненно, он сокрушил нас много веков назад, сделав, как и говорил дон Хуан, слабыми, уязвимыми и покорными.

Я снял с себя мокрую одежду, завернулся в пончо, присел на кровать и буквально разревелся, но мне было жаль не себя.

У меня были моя ярость, мое несгибаемое намерение, которые не позволят им пожирать меня.

Я плакал о своих собратьях, особенно о своем отце.

[Затойчи]

Понятно, что никакая личность не отдаст сознательно часть своих ресурсов паразиту, поэтому задача последнего – захватить власть в Психокосмосе тихо и незаметно, и внушить личности, во-первых, ложное ощущение безопасности, а, во-вторых – навязать ей заведомо неэффективные модели поведения, заставляющие рассеивать большие массивы энергии.

Всё прекрасно, но вы заблуждаетесь в одном: сознание и личность – не одно и то же. Гурджиев проводил четкую грань между личностью и сущностью, и под сущностью он подразумевал именно сознание.
Личность формируется под гнётом внешнего мира, возникая как скопление рефлекторных блоков. Представьте, если ребёнка с момента рождения лишить всякого контакта с внешним миром – личности не возникнет вовсе. А если поместить взрослого человека в условия сенсорной депривации, то уже через неделю его личность начнёт распадаться. Личность нуждается в постоянной внешней подпитке, иначе условные рефлексы, составляющие её основу, попросту исчезнут. Гурджиев говорил о видах пищи: хлебе, воде и впечатлениях. Личность и есть тот самый паразит, вернее, механизм, посредством которого он действует.
Просто представьте: душа воплощается в нашем мире, в теле. По мере роста тела возникают и условные рефлексы, которые, словно кирпичики, выстраивают клетку для этой души.

[Корнак]

Гурджиев говорил о видах пищи: хлебе, воде и впечатлениях.

опять врете и извращаете

продукты с водой
воздух
впечатления

[Крок]

- Все, что остается людям, - это дисциплина, - продолжал он.

- Лишь дисциплина способна отпугнуть его.

Но под дисциплиной я не подразумеваю суровый распорядок дня. Я не имею в виду, что нужно ежедневно вставать в полшестого и до посинения обливаться холодной водой.

Маги понимают под дисциплиной способность спокойно противостоять неблагоприятным обстоятельствам, не входящим в наши расчеты.

"Когда взрослый в диалоге с ребенком в качестве аргумента привлекает какую-то третью, более сильную фигуру, это говорит о том, что он не выдерживает напряжения, не способен сам справиться с ситуацией. Здесь работает тот же механизм защиты, который используют дети, когда при выяснении отношений выдают аргументы: «А вот мой папа придет и тебе задаст. А вот я позову брата, он у меня боксер». То есть начинают мериться не своими силами и достижениями, а достижениями других взрослых. Вовлекая в конфликт Бабайку или другого монстра, родитель как бы переносит на него ответственность, отдает ему право разрешать ситуацию с непослушанием ребенка: «Не будешь спать, придет Бабайка и заберет тебя».

[Затойчи]

опять врете и извращаете

продукты с водой
воздух
впечатления

Неужели вас так сложно унять? Хлеб, разве не дитя земли и печи, разве не пища наша насущная? Информация, возможно, и ускользает от точности, но таков был отпечаток момента, словно воспоминание, проявившееся не до конца.
В слове "впечатления" кроется ключ – фактически, речь идёт о подкреплении условных рефлексов. И тогда многое становится ясным, например, кастанедовская "борьба с привычками" и чистка острова Тональ.

[Корнак]

опять врете и извращаете

продукты с водой
воздух
впечатления

Неужели вас так сложно унять? Хлеб, разве не дитя земли и печи, разве не пища наша насущная? Информация, возможно, и ускользает от точности, но таков был отпечаток момента, словно воспоминание, проявившееся не до конца.
В слове "впечатления" кроется ключ – фактически, речь идёт о подкреплении условных рефлексов. И тогда многое становится ясным, например, кастанедовская "борьба с привычками" и чистка острова Тональ.

слушайте, да вы просто дурак
я вам про воздух говорю, которого у вас нет в списке, а вы мне какую-то ахинею несете

[Корнак]

Гурджиев проводил четкую грань между личностью и сущностью, и под сущностью он подразумевал именно сознание.

очередное вранье
сущность - черты характера, с которыми человек рождается
а сознание - пространство, в котором существуют мысли, эмоции и ощущения

[Айвенго]

либо вы убьете паразита, либо он вас

<a href="https://youtube.com/v/89K5Dj57at8" target="_blank">https://youtube.com/v/89K5Dj57at8</a>

Револьвер - Враг внутри тебя.

<a href="https://youtube.com/v/ridgVEJiNYU" target="_blank">https://youtube.com/v/ridgVEJiNYU</a>

«Стрелок» (The Gunfighter/ США/ чёрная комедия/ 2014/ 9 мин./ Eric Kissack)


- Что ты предлагаешь мне там делать, дон Хуан? - спросил я.
- Магу нужно такое место, чтобы умереть, - сказал он, глядя на меня и не мигая.

- Ты никогда не был один в своей жизни. Сейчас пришло время сделать это. Ты будешь оставаться в этой комнате, пока не умрешь.

Подобный совет испугал меня, но и вызвал приступ смеха.

- Не могу сказать, что собираюсь так поступить, дон Хуан, - сказал я. - Но каков критерий того, что я мертв?
 Если ты действительно не хочешь моей физической смерти.

- Нет, - ответил тот.
- Я не хочу, чтобы твое тело умерло физически.

 Я хочу, чтобы умерла твоя личность.

Это две совершенно разные вещи.
 По существу, твоя личность имеет очень мало общего с твоим телом.

Твоя личность - это твой разум, и поверь мне, что твой разум не является твоим.

- Что это за ерунда, дон Хуан, что мой ум не мой? - услышал я свой собственный голос, в котором появилась нервозная гнусавость.
- Я расскажу тебе как-нибудь об этом предмете, но не тогда, когда ты еще думаешь о своих друзьях.

[Айвенго]

"Часть вселенной, к которой мы имеем доступ - поле действий двух  радикально различающихся форм осознания.
 Одна, к которой принадлежат растения и животные, даже человек, является беловатой, молодой, генерирующей энергию формой осознания.

 Другая - бесконечно более старая и  паразитическая форма осознания, обладатель огромного количества знания".

"Помимо людей и других существ, которые населяют эту землю, есть во вселенной огромная армия неорганических объектов.
 Они присутствуют среди нас, и в некоторых случаях они видимы. Мы называем их призраками или явлениями.
 Одна из этих разновидностей, которую видящие описывают как огромные летающие тюки черного цвета, прибыла в какой-то момент из глубины вселенной и нашла оазис осознания в нашем мире.

 Они специализировались в 'доении нас'".

"Это невероятно"! - воскликнул я.

"Я знаю, но это самая чистая и ужасающая правда. Ты никогда не задавался вопросом о причине внезапных энергетических и эмоциональных перемен людей?

 Это - хищник, который периодически приходит, чтобы забрать свою долю осознания. Они оставляют ровно столько, чтобы мы продолжали жить, а иногда не оставляют даже этого".

" Что ты подразумеваешь? "

"Что иногда они берут слишком много, и человек серьезно заболевает и даже умирает".

Я не мог поверить своим ушам.

"Ты подразумеваешь, что нас пожирают"? - спросил я его.

Он улыбнулся.

"Хорошо, они 'не едят' нас буквально, то, что они делают - вибрирующая передача.
 Осознание - энергия, и они могут уравняться с нами.

 Поскольку по своей природе они всегда голодные, а мы, напротив, излучаем свет, результат этого выравнивания может быть описан как энергетическое ограбление".

"Но почему они делают это? "

"Потому, что в космическом уровне энергия - самая сильная валюта, и все хотят иметь ее, а мы - жизненная раса, переполненная продовольствием.
 Каждая живая тварь ест другую, и наиболее сильный всегда выходит победителем.
 Кто сказал, что человек находится на вершине питательной цепи?

 Такое видение могло прийти в голову только человеческому существу. Для неорганических существ мы - добыча".

Я сказал, что это невообразимо для меня, что такие наиболее сознательные существа, как мы, подвергаются грабежу в такой степени.

Он ответил:

"А что, ты полагаешь, ты делаешь, когда ты съедаешь салат или бифштекс?

 Ты поедаешь жизнь!
 Твоя чувствительность лицемерна.

 Космические грабители не более и не менее жестокие, чем мы. Когда более сильная раса потребляет другую, низшую, это помогает её энергии развиваться".

"Я уже говорил тебе, что во вселенной есть только война.

 Противостояния людей  - отражение того, что происходит снаружи. Это нормально, когда один вид пробует потребить другой.

 Воину свойственно не жаловаться, а пытаться выжить".

"И как они потребляют нас? "

"Через наши эмоции, должным образом направленные внутренней болтовней. Они разработали окружающую социальную среду таким образом, что мы все время стреляем волнами эмоций, которые немедленно поглощаются.

 Больше всего они любят атаки эго.

 Для них это лакомый кусочек. Такие эмоции одинаковы в любом месте вселенной, где они живут, и они научились их усваивать".

"Некоторые потребляют наши эмоции желания, гнева или страха. Другие предпочитают более тонкие чувства, как любовь или нежность.

 Но все они интересуются одним и тем же.

 Обычно они нападают на нас в области головы,  сердца или живота, где мы храним запасы нашей энергии".

[Айвенго]

"Как это возможно, что все это происходит без нашего понимания?"

"Потому что мы унаследовали обмен с этими существами почти как генетическое условие, и мы находим его  естественным.
 Когда ребенок рожден, мать предлагает его как продовольствие, не понимая этого, потому что они также доминируют над ее разумом.

 Когда она его крестит, то подписывает соглашение.

 Начиная оттуда, она  предпринимает усилие, чтобы внушить ему приемлемые манеры поведения, укрощает его, уменьшает его воинственную сторону и  преобразовывает его в кроткую овцу".

"Когда ребенок имеет достаточную энергию, чтобы отклонить это наложение, но недостаточную, чтобы вступить на путь воина, он становится мятежником или социально трудновоспитуемым".

"Преимущество летунов коренится в различии между нашими уровнями осознания. Они - очень могущественные и огромные объекты. Представление, которое мы имеем о них, эквивалентно тому, которое имеют о нас муравьи".

"Однако их присутствие болезненно и может быть определено различными способами. Например, когда они вызывают у нас нападения рациональности или недоверия, или когда мы чувствуем насилие над нашими собственными решениями.
 Сумасшедшие могут обнаружить их очень легко, слишком просто, я сказал бы, так как они чувствуют физически, как эти существа садятся на их плечи, вызывая паранойю. Самоубийство - печать летуна, потому что их разум - потенциальный убийца".

"Ты говоришь, что это – обмен. Но, что мы выигрываем от такого грабежа?"

"В обмен на нашу энергию летуны дали нам разум, привязанности и эго.
 Для них мы - не их рабы, а вид наемных рабочих.

 Они предоставили привилегии примитивной расе и дали ей подарок – думать. Это заставило нас развиваться, более того, это цивилизовало нас. Если бы их не было, мы жили бы в пещерах или строили бы гнезда на деревьях".

"Летуны доминируют над нами через наши традиции и обычаи. Они - хозяева религий, создатели  истории. Мы слушаем их голос по радио, и мы читаем их идеи в газетах.
 Они управляют всеми нашими средствами информации и нашими системами веры. Их стратегия великолепна. Например, был честный человек, который говорил о любви и свободе; они превратили это в самосострадание и рабство. Они делают это со всеми, даже с нагвалями. По этой причине работа мага является уединенной".

"В течение тысячелетий летуны придумывали планы, чтобы коллективизировать нас. Было время, когда они были настолько бесстыдными, что даже показывались публично, и люди запечатлели это в камне. Это были темные времена, они роились повсюду. Но теперь их стратегия стала настолько умной, что мы даже не знаем, что они существуют.
 В прошлом они вербовали нас из-за нашей доверчивости, сегодня - из-за материализма. Они ответственны за то, что стремление современного человека не состоит в том, чтобы думать самому. Посмотрите, как долго человек может выдержать в тишине!"

"Почему произошло изменение в их стратегии?"

"Потому, что в наше время они подвергаются большому риску. Человечество находится в очень тесном контакте, и любой может быть информирован. Или они заполняют наши головы, бомбардируя нас день и ночь всеми видами предложений, или найдутся такие, кто поймет и предупредит других."

"Что случилось бы, если бы мы были способны отразить эти объекты?"

"Через одну неделю мы бы возвратили нашу жизненность, и мы сияли бы снова. Но, как нормальные люди, мы не можем думать о такой возможности, потому что это означало бы идти против всего, что является социально приемлемым. К счастью, маги имеют оружие: дисциплину".

"Встреча с неорганическими существами происходит постепенно. Вначале мы не замечаем их. Затем ученик начинает видеть их в своем сне, а потом в бодрствовании – так, что он может сойти с ума, если не научится действовать как воин. После того, как он реализует это, он может противостоять им".

"Маги управляют чужеродным разумом, превращаясь в охотников за энергией. Именно с этой целью мои партнеры и я разработали для масс упражнения тенсегрити (tensegrity), которые хороши тем, что способны освободить нас от разума летунов".

"В этом смысле маги - оппортунисты. Они используют в своих интересах данный толчок и говорят своим захватчикам: 'Спасибо за все, до свидания! Соглашение, которое вы заключили, было с моими предками, а не со мной'. При перепросмотре своей жизни они буквально вырывают пищу у летуна изо рта. Это как будто вы приходите в магазин и возвращаете продукт торговцу, требуя: 'я хочу мои деньги назад!' Неорганическим существам не нравится это, но они не могут сделать ничего".

"Наше преимущество в том, что мы не являемся необходимыми, есть много пищи рядом! Позиция полной бдительности, которая - не что иное, как дисциплина, создает такие состояния нашего внимания, что мы становимся невкусными для этих существ. В этом случае они отворачиваются и оставляют нас в покое".