Тема о другом. Об описании и его разновидностях.
Слово "описание" и в самом деле многозначное. Но я бы предпочла свести все множество этих значений только к двум формам описания: вульгарному и толковому
.
Вульгарное описание это лишь перевод впечатлений из одной чувственной формы в другую. Типа этого: "в центре картины изображены три медведя на фоне соснового бора...". Здесь явная попытка передать изображение словами/речью. Понятно, что полного адеквата тут не будет, но какая-то степень подобия все-таки может быть достигнута. Художественная литература как раз этим занимается, переводя на слова всё, что только можно, отсюда и ее название "художественная". Еще бывают аудиокниги, когда печатный текст переводят в звуковую речь, - здесь подобие перевода из одной формы в другую гораздо адекватнее. Еще бывает, когда литературные произведения экранизируют - это уже обратный перевод из слов в видео.
Во всех этих случаях недостаток адекватности перевода компенсируется "вливанием" дополнительной информации, которую вносит переводчик, тогда как оригинал ее не содержал. Именно поэтому почти каждый перевод представляет собой плод СОВМЕСТНОГО творчества автора оригинала и переводчика. Например, переводчик поэзии на другой язык тоже должен быть поэтом, иначе у него ничего не получится.
Короче говоря, "вульгарное описание" - это всегда попытка перевода, причем всегда в ущерб оригиналу. И даже в том случае, когда перевод больше нравится потребителю, чем оригинал, автором вкусной добавки является переводчик, а не автор оригинала.
Так вот, описание Идна - это вульгарное описание. И не потому, что он недостаточно хорошо описал предмет, а исключительно потому, что занимался он переводом. Причем, переводом даже не самого оригинала, а материала, прежде переведенного другим переводчиком. Здесь перевод осознания в светящуюся точку типично вульгарное, т.к. является заменой одного чувственного образа на другой. Включая и тот случай, когда оригинальный чувственный образ является результатом Видения.
Еще раз повторю иначе, чтобы по поводу моих слов не возникло ошибочного толкования. Перевод образов Видения на зримые образы является переводом в означенном выше смысле, поскольку зрительные образы воспринимаются теми, кому Видение не доступно. И здесь имеет место в точности то же самый случай, когда слепому пытаются на словах объяснить, что такое радуга. Причем сделать это возможно (однако опять же с оговоркой на частичную адекватность перевода), апеллируя к понятиям "дуга" и "арка", которые слепой способен воспринять на ощупь.
Теперь про "толковое описание". Примером толкового описания является ... User Manual
, то бишь практически любая инструкция по эксплуатации, где помимо фотки прибора и указания габаритов, описана его ФУНКЦИОНАЛЬНОСТЬ. Такое описание является необходимым для пользователя, поскольку данную информацию он не может извлечь из внешнего вида прибора или посредством его ощупывания. Здесь функциональность не является предметом чувственного восприятия, и поэтому такое описание не является переводом. Хотя это обстоятельно не мешает в дальнейшем переводить толковое описание в другие формы, посредством описания вульгарного.
Другой пример - компьютер. Его описания, как правило, всегда толковые, т.к. чувственное восприятие короба, в который тот заключен, недостаточно полезно. А реальность, в которой все мы живем, многократно превосходит компьютер по своей сложности, и потому разрыв между ее вульгарным и толковым описанием еще более разителен. Этим же труд ученого/исследователя отличается от труда фотографа, поскольку научное описание мира есть толковое описание, тогда как фотоальбом представляет собой вульгарное описание того, что можно увидеть глазами.
Опять же, книги Ксендзюка представляют собой толковое описание нагуализма, тогда как книги Кастанеды - его вульгарное описание
. И не подумайте, что я сейчас заслуги первого превозношу, а заслуги второго хаю. Я лишь констатирую тот факт, что книги Кастанеды являются описанием в вульгарном смысле, а именно переложением его личных впечатлений от встреч с ДХ на литературный язык, чем, собственно, подпадают под определение художественного литературного произведения. Тогда как книги Ксендзюка, очевидно, не являются художественной прозой, поскольку представляют собой "функциональный анализ", а не дневник приключений.
