— Нас интересует симбиоз.
— Обмен восприятиями?
— В некотором смысле… да. К сожалению, твоего языка недостаточно, чтобы я мог объяснить это подробней. Жаль, что ты не постарался исследовать эти области своей полосы восприятий и сформировать язык, которым я смог бы воспользоваться.
— Да… об этом мы как раз недавно кое с кем говорили… насчет того, что люди практически не используют доступные им восприятия. Но все-таки ты можешь хотя бы приблизительно объяснить, что ты хочешь?
— Приблизительно могу. Ты испытывал когда-то переживание пространства, залитого голубым светом.
— Это вопрос? А… понятно. И что?
— Ты заметил по краям багряную кромку.
— Хм… да.
— Нам это нужно.
— Нужно… что именно?
— Тебе будет трудно это понять. Но это неважно. Тебе понимать это и не обязательно. Нам нужен этот багряный цвет – скажем так, и этого будет достаточно.
— Да, но… как именно я…
— Вам, людям, ничего не надо делать, кроме двух вещей: во-первых, добиваться этого переживания, и во-вторых – хотеть, чтобы мы забирали багрянец. Можно даже не хотеть… просто испытывайте удовлетворение от того, что мы его забираем.
— Э…, — я рассмеялся и опять чуть не ебнулся, попытавшись облокотиться на несуществующую спинку лавки.
Что-то этот кретинизм начинает уже заебывать… конечно, ситуация в высшей степени необычная, но это же не повод теперь…
Я потер кулаками свои щеки и тоже облокотился на локти, наклонившись вперед.
— Я не могу сказать, что…, — начал я, но остановился, пытаясь подобрать слова, а подобрать их было трудно, потому что я не очень-то понимал, что хочу сказать.
— Это симбиоз. – Бесстрастно добавил он и замолчал.
— Симбиоз? Но в чем ценность для нас? Что получаем мы?
— Вы получаете энергию. Мы дадим вам энергию того качества, которое вы сможете принять и переработать, интегрировать в себя. Это позволит вам легче и интенсивней испытывать глубокие уровни доступных вам восприятий. Озаренных восприятий. Крайне ценных для вас восприятий. Их будет много. Мы дадим вам много энергии, очень много – фактически, сколько захотите, сколько будет комфортно и безопасно. Вы будете испытывать разные озаренные восприятия, среди которых в том числе будет и твердость, и, затем, сфера пустоты, и дальше – переживание пространства, и еще дальше – пространство, залитое голубым сиянием и пронизанное золотыми искрами. Когда интенсивность переживания голубого пространства станет высокой, на периферии твоих восприятий появится багрянец, и мы будем его забирать. Теперь понятно? Мы кровно, корыстно заинтересованы в том, чтобы вы ускорили вашу эволюцию, чтобы вы могли переживать очень яркие и глубокие переживания, потому что в качестве побочного эффекта… для вас побочного… вы будете порождать багрянец.
— Понятно… блин… это очень необычно. А что вы сами?
— Не понимаю вопроса.
— Вы сами не можете его… производить, этот багрянец?
— Мы весьма ограничены в этой возможности. Практически не можем. Багрянец рождается во Вселенной в очень специфических условиях, да и то по чуть-чуть, крохи, так что мы тратим слишком много ресурсов на то, чтобы его собирать. Но так получилось, что вы, органические существа, способны его генерировать в очень значительных объемах. Если мы с вами договоримся, для нашей цивилизации, для нашего мира это будет огромный прорыв.
— Симбиоз, значит…
— Симбиоз, — кивнул он.
— Хорошо… так оно все звучит в самом деле интересно… а насчет багрянца… Если вы будете у нас его забирать, то это не приведет к каким-то… ну к каким-то негативным последствиям для нас?
— У тебя сейчас его много? – Поинтересовался он.
— Кого?
— Багрянца.
— Не знаю… а много?
— Ты сейчас его переживаешь?
— А, в этом смысле… нет, конечно. Я вообще переживал это всего лишь один раз в жизни, и в течение десятка, может быть, секунд.
— Это и есть ответ на твой вопрос.
— Разве? – Не понял я.
— Сейчас у тебя так и так багрянца нет. И, возможно, никогда не будет. Или будет очень-очень мало. И ты сейчас даже понятия не имеешь, нужен ли он тебе, в самом ли деле он даст тебе что-то особенное, в то время как другие переживания, которые благодаря нашей энергии вы сможете испытывать в намного большем объеме, позволят вам совершить, возможно, гигантский прорыв в собственной эволюции, в эволюции человека вообще. Разве это плохая сделка?
— Сделка…, — повторил я в некоторой рассеянности.
Всё-таки вот это до меня как-то плохо доходило. То, что это именно сделка. Симбиоз… сделка… Ну что ж, в вопросах бизнеса я за собой особой наивности не замечал, так что думать об этом не как о симбиозе, а как о сделке, было очень даже конструктивным подходом. Слово «симбиоз» настраивало на какой-то сентиментальный, не очень здоровый лад, а вот «сделка» — совсем другое дело. Когда-то одноклеточные существа заключили сделку друг с другом, и получились многоклеточные. А потом многоклеточные заключили сделку с митохондриями, да и вообще – весь путь развития жизни на Земле – это путь именно встреч представителей разных форм жизни и заключения между ними сделок. Так что вполне естественно, что тот же механизм работает и на более высоких уровнях этой жизненной спирали.
— Если получится так, что багрянец окажется для нас очень ценным, то что будет дальше? Мы перестанем вам его отдавать, и вы окажетесь лишенными этого ресурса? Не вызовет ли это между нами… каких-то напряжений?
— Это очень гипотетическая ситуация, Макс. Вы, будучи органическими существами, способны производить багрянец в качестве побочного продукта своего сознания. Ты ведь и сам заметил в те самые десять секунд, что для тебя багрянец не представлял ничего ценного – просто какой-то зрительный эффект, имеющий чисто эстетическое значение, близкое к нулю. Но для нас эти твои десять секунд были крайне важным событием, буквально повернувшим ход развития нашей формы жизни. Вместо того, чтобы собирать крохи, мы теперь могли бы, заключив с вами союз, получить источник багрянца поразительной емкости. Что-то вроде того, как животный мир стал развиваться на Земле, когда бактерии, а за ними и растения стали производить кислород в качестве побочного продукта своего метаболизма. Ваш психический метаболизм показал нам, что контакт с вами, с органикой, является приоритетным направлением. Именно поэтому мы провели огромную работу, пытаясь найти точку соприкосновения, чтобы войти в контакт, чтобы понять друг друга и договориться. Именно поэтому мой… друг не раздумывая пожертвовал своей жизнью, чтобы воспользоваться единственным шансом, который нам подвернулся.
— Ты хочешь сказать, что раньше вы не знали о существовании органической жизни на Земле и Марсе?
— О, нет, мы знали, конечно. Но вы для нас не представляли никакого интереса. Все равно что ты, гуляя по Марсу, вряд ли обратишь много внимания на валяющиеся под ногами камни или пролетающие мимо тебя обрывки электромагнитных излучений. Для тебя это просто «природа», в которой вы существуете, не более того. Но со временем вы обнаруживаете, что из некоторых камней можно выплавлять железо, или медь, а некоторые электромагнитные волны можно использовать для коммуникации, и тогда вы начинаете ценить то, что вокруг вас.
— Значит, раньше вы просто не знали, что люди способны вырабатывать багрянец?
— Мы… знали и об этом.
— Ха. Каким образом?
— Мы видели, что багрянец иногда рождается среди людей. Мы не знали другого – это просто флуктуация, или закономерность? Когда мы… восприняли тебя… мне сейчас трудно настраивать свою речь, чтобы ты понимал… то мы увидели не только вспышку багрянца, мы увидели гораздо большее. Мы увидели механизм, с помощью которого он рождался. Увидели целую последовательность явлений, приводящую к его возникновению. И – самое важное — этот механизм определяется твоей волей, твоими желаниями и поступками. Ты можешь запускать его, а можешь отвлекаться на что-то другое. К счастью, оказалось, что ты очень заинтересован в том, чтобы порождать озаренные восприятия, чтобы осуществлять такой психический метаболизм, в результате которого рождается багрянец. И к счастью для нас, для тебя этот багрянец сам по себе ценности не представляет – идеальные условия для заключения соглашения, для симбиоза.
— Да… это поразительно, я согласен, — задумчиво пробормотал я, отдавая себе отчет в том, что мой партнер всё-таки не ответил на вопрос, который я перед ним поставил.
— Давай все же вернемся чуть назад… что случится, если в процессе нашей эволюции мы увидим, что багрянец и для нас имеет огромную ценность. Понимаешь, я не могу не задумываться о таких вещах. Когда-то индейцы Нового Света выменивали ненужное им золото на замечательные бусинки, зеркала и прочие побрякушки. Они отдавали не очень нужную им территорию за копейки. А потом оказалось, что…
— Я понял, — перебил он меня. – Мы не сможем забирать у вас багрянец, если у вас не будет желания нам его отдавать. Желание или, соответственно, нежелание обладает своей силой, которая обеспечивается работой мозга. Если у вас сформируется потребность в багрянце, вы просто не захотите его отдавать, и всё.
— И всё? И вы останетесь без ресурса? Будет ли у вас в таком случае заинтересованность в том, чтобы продолжать помогать нам?
— Нет, конечно. Поэтому я надеюсь, что даже если багрянец станет представлять для вас ценность, то мы сможем еще раз провести переговоры и установить какой-то новый договор – мы будем вас снабжать энергией в перерабатываемой для вас форме, в форме готовой к усвоению…
— В форме психической энергии? – Подсказал я.
— Давай так и скажем, да. Ни животные, ни растения не способны усваивать атмосферный азот из вашей атмосферы, но сине-зеленые водоросли и некоторые бактерии это делают. В минимальном объеме атмосферный азот может усваиваться и эмбрионами, и даже взрослыми организмами животных – через образование аммиака и, затем, азотсодержащих соединений, но это не вносит существенного вклада. С тех пор, как высшие растения заключили союз с сине-зелеными водорослями и клубеньковыми бактериями, прошли сотни миллионов лет, и как видишь, их союз все так же прочен. Поэтому нет никаких оснований предполагать, что мы – носители развитого сознания, не сможем прийти к взаимовыгодным договоренностям. В процессе нашей взаимной эволюции наша взаимосвязь, скорее всего, только усилится.
— Ты имеешь в виду интеграцию восприятий из полос друг друга?
— Не исключено, — кивнул он. – На данный момент мы совершенно незаинтересованы в ваших восприятиях. А вы даже не имеете представления о наших. Но в будущем это может измениться как раз в результате нашей совместной деятельности, нашей взаимополезности друг для друга. Фактически, может так получиться, что нам будет выгодно наладить более тесный контакт для обеспечения более эффективного обмена ресурсами – это примерно такой же процесс, который приводил разные земные культуры к изучению языков и обычаев друг друга.
— Звучит… эпохально просто:) Многообещающе… а как вы поняли, что не заинтересованы в наших восприятиях? Вы с ними знакомы?
— Конечно. Ведь сейчас ты видишь перед собой человека, и разговариваю я с тобой на человеческом языке, с помощью привычных тебе средств. Для того, чтобы таким образом подстроиться, мне необходимо было интегрировать в себя некоторый критический уровень ваших восприятий.
