Отсев мусора из книги " Путешествие в Икстлан" слова Дона Хуана

[darkmessiah]

ИЩТО

[Opleyhina]

Ну, КАК я могу чо-нить предложить, если я КК не читала?! Логика у тя есть?!

Вот и не вкладывается в мою логику твое пребывание здесь. Если ты не читала КК то что встреваешь? Хочется показать себя, вдруг забыли?

И, скромно замечу, что я никому НЕ мешаю. Может, тебе кто-то или что-то мешает?

Ты назойливая, говнистая муха, которая бессильна причинить кому-нить боль, но в твоих силах напустить вонь.

[Opleyhina]

Ну, дык, и ты тоже его не читала (с твоих же слов на форуме бармы) - ты только недавно начала его читать,

А еще  говорила что я рыжая, и что  наркоманка бывшая, и что у мну есть дети.

Знаешь, обонятельные галлюцинации - самые опасные.

Так же как и выдуманные. Но это ни мешает те, правда? Ведь все что не входит в твой инвентаризационный список ты с легкостью отсеиваешь как тупость и продолжаешь идти по своей любимой родной стезе жалости к самой себе.

[chitatel@g.ru]

Очень часто слова Дона Хуана описывают те или иные аспекты практического действия, и это описание  намного более ценно, чем последующая рефлексия автора, Кастанеды по этому поводу. Если сказать по простому, то Дон Хуан часто и подробно говорит о тех или иных практиках знания, дает рекомендации по их выполнению, раскрывает ньюансы этого.

============================================

Карлос Кастанеда. Путешествие в Икстлан. Глава 14. Походка силы.


- Что такое личная сила?
- Личная сила – это чувство. Что-то вроде ощущения удачи или счастья. Можно назвать ее настроением. Личная сила человека и ее накопление никак не связаны с его происхождением. Я уже говорил, что воин – это охотник за силой. И я учу тебя тому, как на нее охотиться и как ее накапливать. И ты столкнулся с общей для всех нас проблемой – проблемой убежденности. Тебе необходимо твердо верить в то, что личная сила существует, что ее можно использовать и накапливать. Но убежденности в том, что все это – именно так, у тебя до сих пор нет.

==============

Он немного помолчал. На лице его отразилась безмятежность.
- Ты иногда до смешного напоминаешь мне меня самого, – продолжал он. – Я тоже не хотел становиться на путь воина. Я считал, что вся эта работа никому не нужна. Если нам все равно предстоит умереть, какая разница – умереть воином или не воином. Но я ошибался. Однако к этому заключению я должен был прийти самостоятельно. Только когда человек сам убеждается в том, что не прав и что разница – невообразимо огромна, тогда он – убежден. И дальше может продолжать самостоятельно. И даже самостоятельно стать человеком знания.
Я спросил, кого он называет человеком знания. Он ответил:
- Того, кто должным образом неуклонно преодолевает все трудности обучения. Все. Того, кто без спешки и медлительности идет как можно дальше по пути раскрытия тайн личной силы.
Потом дон Хуан сказал, что это – не тема для обсуждения. Он сказал, что единственное, чем я должен интересоваться, – это накопление личной силы.

====================

- Охота за силой – дело очень занятное и странное. Сначала – идея, потом – настройка, а потом – бац! Случилось!

=========

- Ты совсем не стар, дон Хуан.
- Конечно нет. И все время стараюсь, чтобы ты это заметил.
- Как ты это делаешь?
- Я ничего не делаю. Мое тело хорошо себя чувствует только и всего. Я очень хорошо к себе отношусь, и поэтому не вижу причин чувствовать, что устал или что мне не по себе. Секрет заключается не в том, что ты с собой делаешь, а в том, чего не делаешь.

===============

Дон Хуан шел за мной. Вдруг он издал крик, который почти парализовал меня. Он со смехом объяснил, что резкие звуки отпугивают неприятных духов.

===========

- Твоя сила, дон Хуан?
- Думаю, ты вправе говорить, что моя. Но на самом деле это не совсем точно. Сила не может принадлежать никому. Она никогда не бывает ни моей, ни твоей, ни чьей бы то ни было еще. Некоторые из нас умеют собирать ее и накапливать, и могут различными способами передавать другим. Видишь ли, ключевой момент в использовании накопленной силы заключается в том, что ее можно применять только для помощи кому-то другому в накоплении силы.
Я спросил, означает ли это, что его сила ограничена только помощью другим. Дон Хуан терпеливо объяснил, что сам для себя он может пользоваться своей личной силой как ему заблагорассудится, в любых делах, в любом направлении. Но когда дело доходит до прямой передачи силы другому человеку, положение изменяется. Переданная сила бесполезна, если человек, ее получивший, применяет ее для чего бы то ни было, кроме одного – поиска собственной личной силы. Чужая личная сила может быть использована только в поиске своей.

===========

- Все, что совершает человек, определяется уровнем его личной силы, – продолжал дон Хуан. – Поэтому тому, кто ею не обладает, свершения человека могущественного кажутся невероятными. Обычный человек, как правило, не способен не только поверить в то, что совершает могущественный маг или человек знания, но даже просто уместить в сознании саму возможность этих свершений. Ведь для того, чтобы хотя бы как-то представить себе, что такое сила, ею нужно обладать. Именно об этом я тебе всю дорогу толкую. Но ты не понимаешь. И я об этом знаю. Ты не понимаешь не потому, что не хочешь, а потому, что не можешь. У тебя очень низкий уровень личной силы.

=============

- Воин безупречен, если он доверяет своей личной силе, независимо от того, мала она или огромна.

=============

Затем он показал мне способ передвижения в темноте – способ, который он назвал “походкой силы”. Сначала он слегка склонился вперед и заставил меня потрогать его спину и колени, чтобы я понял, в каком положении находится его тело. Туловище было слегка наклонено вперед, но позвоночник оставался прямым. Ноги были чуть согнуты в коленях.
Он медленно прошелся передо мной, чтобы я увидел: при каждом шаге колено его поднимается почти до груди. А затем он буквально побежал таким способом, быстро скрывшись из виду. Через несколько секунд дон Хуан вернулся. Я не мог понять, как ему удается бегать в темноте.
- Походка силы специально предназначена для того, чтобы быстро передвигаться в темноте, – прошептал он мне на ухо.

===========
Дона Хуана я нашел после долгих поисков. Он сидел возле каких-то темных силуэтов. Мне показалось, что это – деревья. Он подошел и сказал, что у меня хорошо получается, но пора закругляться, потому что он уже довольно долго пользуется своим криком-сигналом, и крик этот вполне могли научиться имитировать другие.
Я был полностью согласен с тем, что закругляться действительно пора, потому что мои попытки измотали меня почти до бесчувствия. Я ощутил облегчение и спросил, кому может понадобиться имитировать его крик.
- Мало ли кому: силам, союзникам, духам… Кто знает? – ответил он шепотом.
Он объяснил, что эти “сущности ночи” обычно издают очень мелодичные звуки. Им очень трудно изобразить хриплые человеческие голоса или скрипучие голоса птиц. Он советовал каждый раз, когда я услышу подобный звук, остановиться и вспомнить его слова, так как иногда бывает необходимо разобраться. Очень убедительным тоном он сказал, что я вполне освоил “походку силы”. Теперь, чтобы в совершенстве овладеть этим способом бега, мне нужен лишь небольшой толчок, который я вполне могу получить, когда мы с ним в очередной раз выберемся ночью в горы. Он похлопал меня по плечу и объявил, что он, пожалуй, готов отправиться домой.

=========

- Дело дрянь, – проговорил он наконец. – Все, что произошло с тобой этой ночью, – очень серьезно. Настолько серьезно, что тебе нельзя больше в одиночку ходить по ночам. Отныне сущности ночи не оставят тебя в покое.
- А что именно произошло со мной, дон Хуан?
- Ты столкнулся с некоторыми сущностями, обитающими в этом мире. Сущности этого типа могут воздействовать на людей. И, как правило, не упускают возможности этим заняться. Ты о них ничего не знаешь, потому что никогда раньше с ними не сталкивался. Было бы правильнее назвать их сущностями гор, поскольку по большому счету они не относятся к ночи. Я называю их сущностями ночи лишь потому, что в темноте их легче воспринимать. Но в принципе они все время здесь, вокруг нас. Однако днем нам сложнее почувствовать их присутствие, так как дневной мир нам хорошо знаком, и в нем воспринимается преимущественно то, что мы хорошо знаем. Ночью же все одинаково странно, и нет ничего, что имело бы предпочтение в плане восприятия, поэтому мы более восприимчивы к незнакомым аспектам мира, и в частности – к сущностям ночи

=============

- Они реальны, дон Хуан?
- Разумеется! Они настолько реальны, что обычно при встрече с ними человек погибает, особенно тот, кто решился отправиться в дикие места, не имея личной силы.
- Но если ты знал, что они так опасны, почему же ты оставил меня одного?
- Существует один способ учиться – реальное действие. Праздные разговоры о силе бесполезны. С их помощью можно лишь призвать силу. Но только тогда, когда ты станешь на путь самостоятельного действия, ты действительно узнаешь, что такое сила, ощутишь ее в полной мере. Причем действие это должно быть полноценным, со всем, что ему присуще. Путь к знанию и силе очень труден и очень долог. Ты, наверное, заметил, что до сегодняшней ночи я тебя одного во тьму не отпускал. У тебя для этого не было силы. Теперь ты обладаешь достаточной силой для того, чтобы провести неплохую битву, но выстоять во тьме до конца ты в одиночку не сможешь.

=============


- Но как мне накопить личную силу?
- Ты накопишь ее, если будешь жить так, как я советую. Мало-помалу ты заткнешь дыры и подберешь хвосты. Причем тебе не придется делать для этого что-то особенное. Сила всегда находит путь сама. Возьми, к примеру, меня. Когда я начал учится, я не знал, что встал на путь воина, и понятия не имел о том, что накапливаю силу. Подобно тебе, я считал, что ничего особенного не делаю. Но это было не так. Сила имеет одно любопытное свойство: ее не замечаешь, когда она накапливается, и накапливается она незаметно.

===============

- В течение дня нужно многократно растягивать все мышцы. Чем чаще, тем лучше. Но только после достаточно продолжительных периодов непрерывной работы либо довольно длительного покоя или отдыха.
- Дон Хуан, что это за противник? – не унимался я.
- К несчастью, только наши ближние могут стать достойными противниками. Да, только люди. Другие существа не обладают собственной волей, поэтому, чтобы с ними столкнуться, необходимо идти и цеплять их, выманивать. А люди – наоборот, неотступны и безжалостны.

===============

Он замолчал, а потом отрывисто проговорил:
- Ладно. Похоже, мы достаточно потолковали. Прежде чем уйти отсюда, тебе необходимо сделать еще одно, последнее. Сейчас я кое-что расскажу тебе, чтобы ты уяснил, почему и для чего находишься здесь. Заметь, ты все время приезжаешь ко мне. Что бы ни случилось, как бы я тебя в очередной раз ни обидел, ты возвращаешься. Причина предельно проста. При каждой нашей встрече твое тело учится определенным вещам. Даже вопреки твоему желанию. Так было с самого начала. И теперь твое тело постоянно нуждается в освоении новых и новых знаний и каждый раз требует возвращения ко мне. Скажем так: твое тело знает, что его смерть неизбежна, хотя ты об этом никогда не задумываешься. И я рассказал твоему телу, что моя смерть так же неизбежна, и что прежде чем я умру, я хотел бы показать ему кое-что такое, чего сам ты дать ему не можешь. Ну, например, твоему телу нужен испуг. Ему нравится пугаться. Твоему телу нужна тьма, и ему нужен ветер. Теперь оно узнало походку силы и ждет не дождется случая как следует испытать этот способ передвижения. То есть твое тело возвращается меня навестить, потому что я – его друг

[chitatel@g.ru]

Очень часто слова Дона Хуана описывают те или иные аспекты практического действия, и это описание  намного более ценно, чем последующая рефлексия автора, Кастанеды по этому поводу. Если сказать по простому, то Дон Хуан часто и подробно говорит о тех или иных практиках знания, дает рекомендации по их выполнению, раскрывает ньюансы этого.

============================================

Карлос Кастанеда. Путешествие в Икстлан. Глава 15. «Не-делание».


- Верно, – согласился дон Хуан. – Ты совсем себя не любишь.
Он усмехнулся и сообщил, что “видел” меня в то время, когда я говорил. Он посоветовал не сожалеть ни о чем когда-либо сделанном. Рассматривать чьи-то действия как низкие, подлые, отвратительные или порочные – значит придавать неоправданное значение личности их совершившего, то есть – потакать его чувству собственной важности.

========

Драматическим тоном дон Хуан заявил, что внутреннее благополучие – это состояние, которое нужно взлелеять и тщательно за ним ухаживать. Чтобы его искать, необходимо сначала его познать.
- Ты никогда не испытывал состояния внутреннего благополучия, поэтому понятия не имеешь, что это такое, – сказал дон Хуан.

- Весь фокус в том, на что ориентироваться, – сказал он. – Каждый из нас либо сам делает себя несчастным, либо сам делает себя сильным. Объем работы, необходимой и в первом, и во втором случае – один и тот же.

=============

- Я привел тебя сюда, чтобы обучить одной вещи, – сказал он и помолчал. – Тебе предстоит научиться неделанию. Сейчас мы можем об этом поговорить. Без объяснений у тебя ничего не получится. Я надеялся, что ты сразу сможешь действовать, без каких-либо разговоров. Я ошибся.

- Это неважно. Я расскажу тебе о вещах очень простых, но трудновыполнимых. Я расскажу тебе о неделании. Несмотря на тот факт, что рассказать о нем невозможно, поскольку неделание – это действие тела.

- Неделание – это очень трудно. И оно обладает такой силой, что тебе нельзя будет о нем упоминать, – продолжал он. – До тех пор, пока ты не остановишь мир. Только после этого тебе можно будет свободно разговаривать о неделании. Если тебе это еще будет нужно.
Дон Хуан посмотрел вокруг и ткнул пальцем в большой камень неподалеку от нас:
- Делание делает вон тот камень камнем.
Мы переглянулись, и он улыбнулся. Я ждал объяснений, но он молчал. В конце концов я вынужден был сказать, что не понял.
- Вот, это – делание! – воскликнул он.
- Извини, я…
- И это – делание.
- О чем ты, дон Хуан?
- Делание – это то, что делает тот камень камнем, а куст кустом. Делание делает тебя тобой, а меня мной.
Я сказал, что его объяснение ничего не объясняет. Он засмеялся и почесал виски.
- Вот-вот… В этом – главная проблема с разговорами. Они всегда создают путаницу. Начиная говорить о делании, вечно приходишь к чему-то другому. Взять, к примеру, скалу. Смотреть на нее – это делание. Видеть ее – неделание.

=========

Он снова указал на скалу.
- Это скала является скалой только лишь потому, что ты знаешь, как с ней обращаться и что с ней можно делать. Я называю это деланием. Человек знания, например, осознает, что скала является скалой только вследствие делания. Поэтому если он хочет, чтобы она перестала быть скалой, ему достаточно начать практиковать неделание. Понимаешь?
Я не понимал ничего. Он засмеялся и предпринял еще одну попытку:
- Мир есть мир потому, что ты знаешь делание, которое делает его таковым. Если бы ты не знал делания, свойственного миру, он был бы другим.

- Смотри: вот камушек. Он является камушком вследствие делания, которое делает его камушком.
- Что? – спросил я, совершенно сбитый с толку.
Дон Хуан улыбнулся, пытаясь скрыть ехидное удовлетворение.
- Не знаю, с чего это ты вдруг запутался, – сказал он.
- Ведь ты предрасположен к разговорам и должен сейчас чувствовать себя на седьмом небе.
Он загадочно взглянул на меня и три-четыре раза повел бровями. Потом снова указал на камушек, который по-прежнему держал у меня перед носом.
- Я тебе говорю, что ты превращаешь это в камушек, зная делание, которое для этого необходимо. И теперь, чтобы остановить мир, ты должен прекратить это делание.

===============
- В случае с этим маленьким камнем, – продолжал он, – первое, что делание с ним осуществляет, – это жесткая привязка к вот такому размеру. Поэтому воин, который стремится остановить мир, первым делом уничтожает этот аспект фиксации – он увеличивает маленький камень или что-либо другое в размере. Посредством неделания.
Дон Хуан встал и положил камушек на крупный валун, а потом предложил подойти и хорошенько его изучить. Он велел внимательно разглядывать отверстия, впадины и трещины на камушке, стараясь рассмотреть все до мельчайших деталей. Он сказал, что, если мне удастся выделить все детали, отверстия, углубления и трещинки исчезнут, и я пойму, что такое “неделание”.
- Этот проклятый камушек сведет тебя сегодня с ума, – пообещал дон Хуан.

 Деланием разделяются этот камушек и этот валун, – продолжил он. – Чтобы научиться неделанию, тебе, скажем так, нужно слить их воедино.
Он указал на небольшое пятнышко тени, которую камушек отбрасывал на валун:
- Это – тень? Это – не тень. Это – клей, их соединяющий.
Потом он повернулся и пошел прочь, сказав, что вернется попозже, чтобы взглянуть, как я тут себя чувствую.
Я долго неотрывно вглядывался в камушек. Сосредоточиться на мельчайших деталях отверстий на его поверхности мне так и не удалось, но крохотная тень, которую он отбрасывал на булыжник, стала явлением весьма интересным. Дон Хуан оказался прав. Она была подобна клею. Она двигалась. У меня возникло впечатление, что тень как бы выдавливается из-под камушка.
Когда дон Хуан вернулся, я поделился с ним результатами своих наблюдений.
- Неплохо для начала, – сказал он. – Тени могут рассказать воину обо всем.
Затем он предложил мне взять камушек и где-нибудь его захоронить.
- Зачем? И почему захоронить, а не просто закопать?
- Ты очень долго его созерцал. Теперь в нем есть частица тебя. Воин всегда старается повлиять на силу делания, обращая его в неделание. Оставить камушек лежать на этом месте, считая, что это – просто кусочек камня – это делание. Неделание предусматривает иное отношение к нему, в котором учитывается, что это – отнюдь не просто кусочек камня. В нашем случае этот камушек был надолго погружен в твое внимание и потому пропитался тобой, тем самым став частицей тебя. И ты не можешь оставить его просто так здесь валяться. Его необходимо захоронить. И сделать это должен именно ты.
Если бы ты обладал личной силой, твое неделание превратило бы этот камушек в предмет силы.

===========

Он заставил меня лечь на спину, взял мою правую руку и согнул в локте под прямым углом. Кисть ее он развернул ладонью вперед, а пальцы согнул к ладони, придав кисти такое положение, словно я держусь за ручку дверного замка. Потом он начал двигать мою руку круговым движением вперед-назад, как будто вращая рукоять колодезного колеса.
Дон Хуан объяснил, что воин выполняет это движение каждый раз, когда хочет вытолкнуть что-либо из своего тела. Например, болезнь или непрошеное чувство. Идея упражнения состояла в том, чтобы тянуть и толкать воображаемую противодействующую силу до тех пор, пока не появится ощущение чего-то тяжелого и плотного, препятствующего свободному движению руки. “Неделание” здесь заключалось в повторении движения до возникновения противодействия при полной очевидности того факта, что взяться этому противодействию попросту неоткуда, и потому поверить в то, что оно возникает, невозможно.
Я начал двигать рукой, и очень скоро кисть сделалась холодной, как лед. Вокруг нее я почувствовал что-то мягкое, словно она двигалась в плотной вязкой жидкости.
Неожиданно дон Хуан схватил меня за руку и остановил движение. Все мое тело вздрогнуло, словно некая невидимая сила встряхнула его изнутри. Дон Хуан придирчиво осмотрел меня. Я сел. Он обошел вокруг меня, а потом опять уселся на свое место.
- Достаточно, – сказал он. – Будешь делать это упражнение потом, когда у тебя накопится побольше личной силы.
- Я что-то сделал не так?
- Все так. Просто неделание – для очень сильных воинов. У тебя еще недостаточно личной силы, чтобы браться за практику этого рода. Сейчас ты можешь только нагрести в себя рукой какую-нибудь жуткую пакость. Поэтому тренируйся очень-очень постепенно, понемногу. Кисть не должна остывать. Если она остается теплой, ты сможешь зацепить и ощутить ею линии мира.

=====

Он замолчал, как бы предоставляя мне возможность спросить о линиях мира. Но я не успел. Он начал рассказывать о существовании неисчислимого количества линий, которые связывают нас с объектами, имеющимися в мире. Он сказал, что с помощью упражнения в “неделании”, которому он только что меня обучил, любой человек может ощутить линию, исходящую из движущейся кисти. Этой линией можно дотронуться до чего угодно в мире. Дон Хуан сказал, что это – не более чем упражнение, потому что длина линий, формируемых рукой, относительно невелика, и линии эти на практике мало на что годятся.
- Для формирования более длинных линий человек знания использует другие части тела.
- Какие, дон Хуан?
- Самые протяженные линии исходят из середины тела. Но такие же можно формировать глазами.
- Эти линии реальны?
- Конечно.
- Их можно увидеть? Или дотронуться до них?
- Скажем так: их можно почувствовать. Самое сложное на пути воина – осознать, что мир есть ощущение, мир воспринимается посредством ощущений. Практикуя неделание, воин чувствует мир. Ощущается же мир посредством линий мира.

===========

 Неделание – это очень просто, но для тебя это – очень сложно, – сказал он. – И дело тут не в понимании, а в практическом освоении и совершенствовании. Конечно, окончательным достижением человека знания является видение. Но оно приходит лишь после того, как посредством неделания остановлен мир.

Он указал на высокий вытянутый валун, стоявший вертикально прямо перед нами.
- Взгляни на тень этого валуна. Тень – это валун, но она – не валун. Наблюдать валун с тем, чтобы узнать, что такое есть валун – это делание. Наблюдать его тень – это неделание. Тени подобны дверям. Дверям в неделание. Человек знания, например, наблюдая за тенями людей, может сказать о самых сокровенных чувствах тех, за чьими тенями он наблюдает.
- В их тенях присутствует какое-то движение? – спросил я.
- Можно сказать, что в них присутствует движение, можно также сказать, что в них отпечатываются линии мира, или можно сказать, что из них исходят ощущения.
- Но как из тени могут исходить ощущения, дон Хуан?
- Считать, что тени суть всего лишь тени – это делание, – объяснил он. – Но это глупо. Подумай сам: если во всем, что есть в мире, присутствует огромное количество чего-то еще, то вполне очевидно, что тени не являются исключением. В конце концов, только наше делание делает их тенями.

=========

- Приближается вечер, – проговорил дон Хуан, взглянув на небо. – Еще одно последнее упражнение. Чтобы вспомнить его, тебе нужно будет воспользоваться этим дивным светом золотисто-желтого солнца.
Он подвел меня к двум вертикальным выдвинутым скалам, стоявшим рядом на вершине неподалеку от нас. Расстояние между ними составляло примерно полтора метра. Дон Хуан остановился метрах в трех от них, повернувшись к ним лицом. Он показал, где должен был стоять я. Потом он велел мне смотреть на параллельные друг другу тени этих скал. Он сказал, что мне следует свести глаза. Так же, как я это делал, выбирая место для отдыха. Но, в отличие от несфокусированного взгляда при созерцании земли в случае поиска места, сейчас нужно было сохранить максимальную четкость изображения. Задача заключалась в том, чтобы, сводя глаза, совместить изображения теней. Дон Хуан объяснил, что тогда тени начнут излучать некоторое ощущение. Я сказал, что объяснения его весьма туманны, но он заявил, что описать то, что он имеет в виду, говоря об излучаемом тенями ощущении, в действительности нет никакой возможности.
Я попытался выполнить упражнение. Тщетно. Я не отступал. В конце концов разболелась голова. Но дона Хуана моя неудача ни в малейшей степени не обескуражила. Он взобрался на куполообразную скалу и крикнул, чтобы я поискал два небольших продолговатых камня. Руками он показал мне, какой они должны быть величины.
Я нашел два подходящих камня и отнес их ему. Дон Хуан воткнул их в трещину на расстоянии тридцати сантиметров друг от друга. Меня он поставил лицом к западу, так, что торчащие из скалы камни оказались между мной и солнцем. Потом он велел мне повторить упражнение с тенями этих камней.

==========

- Веришь ты в кого бы то ни было или нет – не имеет значения. Дело не в этом. Дело в том, что это – борьба воина. И ты будешь продолжать бороться. Если не под воздействием своей собственной силы, то под нажимом достойного противника, или с помощью каких-нибудь союзников, вроде того, который уже преследует тебя.
Непроизвольно я резко дернул правой рукой. Дон Хуан сказал, что мое тело знает гораздо больше, чем я подозреваю, поскольку сила, нас преследующая, находится справа от меня. Очень тихо он сообщил мне, что уже дважды за сегодняшний день союзник подходил ко мне так близко, что приходилось вмешиваться.
- Днем дверями в нежелание являются тени, – сказал дон Хуан. – Однако ночью, во тьме, мало что остается от делания. И все, включая союзников, становится тенями. Я уже рассказывал тебе об этом, когда говорил о походке силы.
Я громко рассмеялся и испугался собственного смеха.
- Все, чему я тебя до сих пор учил, – это аспекты неделания, – продолжал он. – Воин применяет неделание ко всему в мире, но рассказать тебе об этом больше, чем рассказал сегодня, я не могу. Ты должен позволять своему телу самостоятельно открыть силу и ощутить неделание.

======

- Со мной всегда так было, – сказал я. – Но я хочу измениться, однако не знаю как. Я такой бестолковый.
- Я уже знаю, что ты считаешь себя порочным, – произнес дон Хуан. – И это – твое делание. Теперь я предлагаю тебе подействовать на это делание другим деланием. С этого момента в течение восьми дней тебе следует себя обманывать. Вместо того, чтобы говорить себе, что ты отвратителен, порочен и бестолков, ты будешь убеждать себя в том, что ты – полная этому противоположность. Зная, что это – ложь и что ты абсолютно безнадежен.
- Но какой смысл в этом самообмане, дон Хуан?
- Он может зацепить тебя и привести к другому деланию. А потом ты осознаешь, что и то, и другое – ложь, иллюзия, что они нереальны, и вовлекаться в какое то ни было из них, превращая его в основу своего бытия, – нелепо, что это – пустая трата времени, и что единственной реальностью является существо, которое живет в тебе и удел которого – смерть. Достижение этого существа, отождествление себя с ним и его самосознание есть неделание самого себя.

[chitatel@g.ru]

Очень часто слова Дона Хуана описывают те или иные аспекты практического действия, и это описание  намного более ценно, чем последующая рефлексия автора, Кастанеды по этому поводу. Если сказать по простому, то Дон Хуан часто и подробно говорит о тех или иных практиках знания, дает рекомендации по их выполнению, раскрывает ньюансы этого.

============================================

Карлос Кастанеда. Путешествие в Икстлан. Глава 16. Кольцо силы.


Дон Хуан указал мне участок на поверхности склона:
- Смотри туда неотрывно. Солнце почти в нужном месте.
Он объяснил, что свет полуденного солнца может помочь мне в плане “неделания”. Затем он велел мне сделать следующее: ослабить ремень и все тугие и облегающие детали одежды, сесть скрестив ноги и напряженно созерцать место, которое он мне указал.
Облаков на небе было очень мало, а на западе – вообще ни одного. Стояла жара, и прямые лучи солнца раскаляли отвердевшую лаву. Я внимательно созерцал.
Прошло довольно много времени. Наконец я не выдержал и спросил:
- Собственно говоря, а что именно я созерцаю? То есть – что предполагается увидеть?
Дон Хуан нетерпеливым жестом велел мне замолчать.
Я устал. Хотелось спать, и я прикрыл глаза. Они чесались, и я потер их. Но руки плохо слушались и были мокрыми. От пота глаза начало жечь. Я посмотрел сквозь полуопущенные веки на лавовые пики, и вдруг все горы вспыхнули.
Я сказал дону Хуану, что, когда глаза мои сведены, я вижу окружающие горы как хитросплетение световых волокон.
Дон Хуан велел мне дышать как можно реже и мельче, чтобы сохранить видение световых волокон и ни на чем не фиксировать взгляд, а время от времени посматривать на определенную точку горизонта над самым склоном. Я так и сделал. Я увидел бесконечную даль, покрытую паутиной света. Картина была довольно устойчивой.

==========

- Куда мы направляемся? – спросил я.
Он ткнул пальцем в сторону одной из областей, выделенных им ранее в качестве темных пятен. Он объяснил, что “неделание” позволило ему определить это место как возможный центр силы или, что тоже вполне вероятно, как место, на котором находится предмет силы.
=========

Дон Хуан заговорил. Он рассказал им о том, что я был в лавовых горах, где учился “неделанию”, и что нас преследовал союзник. Начало показалось мне весьма драматичным. И я не ошибся. Все юноши изменили позу, сев на ступню левой ноги.
До этого я не обращал внимания на их позы, считая, что они сидят так же, как и я – скрестив ноги. Мельком взглянув на дона Хуана, я обнаружил, что он тоже сидит, подогнув левую ногу. Я незаметно подогнул под себя левую ногу.
Дон Хуан говорил мне однажды, что такую позу маг принимает, когда обстоятельства складываются каким-то непредвиденным образом. Однако меня эта поза всегда очень сильно утомляла. Я чувствовал, что просидеть в ней все время, пока он не закончит говорить, будет довольно трудно. Дон Хуан, казалось, отлично осознавал всю невыгодность положения, в котором я находился, и потому был краток. Он объяснил юношам, что кристаллы кварца на этом плоскогорье можно найти только в неких особых местах. Найдя кристаллы, нужно убедить их согласиться покинуть свое место. Для этого существуют специальные приемы. Если это удается сделать, то кристаллы сливаются с человеком, и сила их превосходит все мыслимые пределы.
Дон Хуан сказал, что кристаллы обычно собраны в гроздь. Тот, кто нашел такую гроздь, имеет право выбрать из нее пять самых больших и красивых кристаллов и отделить их от основания. Его задача – обработать и отполировать их, заострив и придав им размеры и форму, соответствующие пальцам его правой руки.


==============




Затем дон Хуан рассказал, что в оружие кристаллы превращает дух – союзник, и объяснил, как его искать. Прежде всего нужно выбрать место, подходящее для того, чтобы приманить союзника. Это место следует искать на вершине холма, взмахивая из стороны в сторону рукой с обращенной вниз ладонью до тех пор, пока ладонь не ощутит тепло. На том месте, над которым рука начала нагреваться, нужно развести костер. Дон Хуан объяснил, что костер привлечет союзника, и тот обнаружит себя серией последовательных звуков. Человек, который ищет союзника, должен отправиться в том направлении, откуда эти звуки донесутся, и идти до тех пор, пока союзник не появится прямо перед ним.
Затем необходимо вступить с союзником в борьбу и одолеть его, прижав к земле. Именно в этот момент можно заставить союзника прикоснуться к кристаллам, чтобы они наполнились силой.
Дон Хуан предупредил, что в лавовых горах обитает множество духов другого типа, которые не относятся к союзникам. Они не шумят и появляются только в виде мелькающих теней, которые никакой силой не обладают.
Дон Хуан сказал, что внимание союзника можно привлечь ярко раскрашенным пером или хорошо отполированными кристаллами кварца, но, в конце концов, годится любой предмет, поскольку значение имеет не то, что именно становится предметом силы, а то, удастся ли найти силу, которая его таковым сделает.
- Какой смысл таскать с собой красиво отполированный кристалл, если не можешь найти союзника, чтобы тот наполнил твой кристалл силой? – сказал дон Хуан. – Однако, если у тебя нет кристаллов, а ты нашел и поборол союзника, ты можешь подсунуть ему что угодно, лишь бы он прикоснулся. Подсунь ему хоть собственные яйца, если под рукой не окажется ничего более подходящего.

===================

- Но все мы видели тебя по-разному, – сказал я, – Как ты это сделал?
- Все очень просто, – ответил он. – Это была лишь маскировка. В известном смысле все, что мы обычно делаем, – это маскировка. И все, что мы обычно делаем, как я уже тебе говорил, относится к области делания. Человек знания может зацепиться за делание любого человека и явить тому разного рода мистику. Но на самом деле это – не мистика вовсе. Вернее, мистика, но лишь для того, кто увяз в делании. Те четверо, как и ты, пока еще не осознали, что такое неделание, поэтому одурачить вас – проще простого.
- Но каким образом ты нас одурачил?
- Я могу объяснить, но для тебя мое объяснение будет полной бессмыслицей. Пока что для тебя нет никакой возможности это понять.
- А ты попробуй. Ну пожалуйста, дон Хуан…
- Ладно. Скажем так: когда человек рождается, он приносит с собой в мир маленькое кольцо силы. Это кольцо почти мгновенно начинает использоваться. Поэтому каждый из нас с самого рождения уже сидит на крючке делания, наши кольца силы сцеплены с кольцами силы всех окружающих. Другими словами, наши кольца силы нанизаны на крючок делания мира. Тем самым и создается мир.
- Приведи пример, может быть тогда я пойму, – попросил я.
- Например, кольца силы – твое и мое – в данный конкретный момент зацеплены за делание этой комнаты. Мы ее создаем. Наши кольца силы в данный момент вызывают к жизни вот эту самую комнату, в которой мы находимся.
- Постой, постой, – перебил я. – Эта комната существует сама по себе. Я не создаю ее, у меня нет с ней ничего общего.


=================

Мое возражение, достаточно основательное с моей точки зрения, не произвело на дона Хуана никакого впечатления. Он очень спокойно повторил, что эта комната вызвана к жизни и существует для каждого человека лишь благодаря силе, заключенной в его кольце.
- Видишь ли, – продолжал он, – каждый из нас владеет деланием комнаты, поскольку значительную часть своей жизни мы так или иначе проводим в комнатах. А человек знания развивает другое кольцо силы – второе. Я назвал бы его кольцом неделания, потому что неделание есть тот крючок, на который оно нанизано. И это кольцо позволяет нам вызвать к жизни другой мир.

===================

- Вот он – твой мир, – произнес он, кивнув на людную улицу за окном. – Ты – человек этого мира. И там, в этом мире – твои охотничьи угодья. Невозможно уйти от делания своего мира. И воину остается только одно – превратить свой мир в свои охотничьи угодья. Воин – охотник, и как охотник он знает: мир создан для того, чтобы его использовали. И воин использует каждую частицу мира. Воин подобен пирату – он берет все, что хочет, и использует так, как считает нужным, и в этом он не признает никаких запретов и ограничений. Но, в отличие от пирата, воин не чувствует себя оскорбленным и не возражает, если кто-то или что-то берет и использует его самого.

[chitatel@g.ru]

Очень часто слова Дона Хуана описывают те или иные аспекты практического действия, и это описание  намного более ценно, чем последующая рефлексия автора, Кастанеды по этому поводу. Если сказать по простому, то Дон Хуан часто и подробно говорит о тех или иных практиках знания, дает рекомендации по их выполнению, раскрывает ньюансы этого.

============================================

Карлос Кастанеда. Путешествие в Икстлан. Глава 17. Достойный противник.


Чуть больше месяца назад у меня было жуткое столкновение с колдуньей по прозвищу Ла Каталина. Рискуя жизнью, я тогда нападал на нее. Дело в том, что дону Хуану удалось убедить меня, что она охотится за ним и вот-вот лишит его жизни, и что он не в состоянии защититься самостоятельно. После того, как я попытался на нее напасть, дон Хуан открыл мне, что она никогда не представляла для него сколько-нибудь реальной опасности. Вся же эта затея была организована им специально, чтобы меня перехитрить. Но не в качестве коварного розыгрыша, а для того, чтобы загнать меня в незавидное положение, выход из которого был один – срочно учиться магической практике.

===============

- Давай-ка я тебе кое-что расскажу, – сказал он наконец по поводу всей этой истории с колдуньей. – Хитрость – единственный способ заставить нас учиться. То же самое было со мной. То же происходит с каждым. В том и состоит искусство бенефактора, чтобы загнать нас в угол, из которого нет другого выхода. Показывать путь и хитростью заставлять учиться – вот все, что под силу бенефактору. И я занимался этим все время. Помнишь, каким способом я зацепил твой охотничий дух? Ты сам сказал мне, что охота заставляет тебя забыть об изучении растений. Ради того, чтобы стать охотником, ты был готов на многое, на что никогда не согласился бы ради изучения растений. А теперь, чтобы выжить, тебе придется сделать гораздо больше.

============================

Когда мы подошли к холму, дон Хуан обошел его вокруг и выбрал место у подножия. Он очистил от хвороста, листьев и прочего мусора круглый пятачок диаметром около двух метров. Я пытался помогать, но дон Хуан с силой отодвинул меня решительным движением руки. Он прижал палец к губам, призывая к молчанию. Закончив готовить место, он втянул меня в центр круга, поставил лицом на юг и спиной к холму и шепнул на ухо, чтобы я повторял его движения. Потом он принялся как бы пританцовывать, ударяя подошвой правой ступни по земле. Серии из семи ровных ударов перемежались короткими сериями из трех быстрых постукиваний.

Я попробовал приспособиться к его ритму, и после нескольких неуклюжих попыток мне это более или менее удалось.

- Для чего это? – спросил я.

Он сказал, что это – кроличий бой. В конце концов тот, кто ко мне подбирается, не выдержит и придет взглянуть, в чем дело и что за шум.

======================

- То, что сказал Блас, ерунды, – очень серьезно произнес он. – Бласу ничего не известно о битвах между магами. Ты должен был понять, что происходит нечто серьезное, уже в тот момент, когда заметил, что тень – слева от тебя. Но в любом случае бежать было нельзя.

- А что же мне было делать? Стоять на месте?

- Да. Встречаясь с противником, который не является обычным человеческим существом, воин должен принять свою стойку. Это – единственное, что в таком случае делает его неуязвимым.

- О чем ты говоришь, дон Хуан?

- Я говорю о том, что это было твое третье столкновение с достойным противником. Она всюду преследует тебя, выжидая момент, когда ты проявишь слабость. В этот раз ты почти оказался у нее в руках.

====================

- Мне что, нельзя ходить на вечеринки?

- Тебе можно ходить, куда угодно, но при этом ты должен отвечать за каждое свое действие. Воин живет стратегически. И на вечеринку или что-то этом роде он отправляется лишь том случае, если этого требует стратегическая линия его жизни. И это само собой подразумевает, что он находится в состоянии абсолютного самоконтроля и осознанно совершает все действия, которые считает необходимыми.

Дон Хуан пристально посмотрел на меня, потом закрыл лицо руками и мягко усмехнулся.

- Ты попал в ужасно крутой оборот, – сказал он. – На твоем пути оказался достойный противник, и впервые в жизни ты не можешь позволить себе разгильдяйства. На этот раз тебе придется освоить совершенно новое для тебя делание – делание стратегии. Если ты выстоишь в схватке с Ла Каталиной, то настанет день, когда тебе нужно будет поблагодарить ее за то, что она заставила тебя изменить твое делание.

- Боже, какой ужас! А если не выстою?

- Воин никогда не потворствует таким мыслям. На той вечеринке, например, ты был шутом, потому, что задача быть шутом вытекает из твоей стратегии, но потому, что ты сам отдался во власть этих людей, никогда не утруждал себя контролем поэтому конце концов был вынужден от них убегать.

- Что же мне следовало делать?

- Не ходить туда вообще, если идти, то только для того, чтобы совершить какой-либо особенный поступок. После дурацкой ситуации с пьяными мексиканцами ты был ослаблен. И Ла Каталина не преминула этим воспользоваться. Потому она и устроилась у тебя пути. Тело почувствовало, что тут что-то не то, но ты все равно с ней заговорил. И это было ужасно. Во время столкновения с противником ты не должен произносить ни слова. А потом ты повернулся к ней спиной. И это было еще хуже. Но вслед за этим ты побежал. И вот хуже этого ты уже ничего не мог придумать. Если бы на месте этой ведьмы оказался настоящий магический воин, он уложил бы тебя на месте уже в тот момент, когда ты повернулся спиной. Единственная защита мага – не двигаться с места и исполнять свой танец.

- О каком танце ты говоришь? – спросил я.

Он ответил, что “кроличий бой”, которому он меня научил на днях – первое движение танца воина. Того самого танца, который воин оттачивает и развивает всю свою жизнь, а потом исполняет во время своей последней остановки на этой земле.

=================================


Он не дал мне возможность ответить. Он приставил палец к губам, а потом прошептал, что говорить бессмысленно, и что выжить в противостоянии с Ла Каталиной я смогу только воспользовавшись всем тем, чему он меня научил.

[chitatel@g.ru]

Очень часто слова Дона Хуана описывают те или иные аспекты практического действия, и это описание  намного более ценно, чем последующая рефлексия автора, Кастанеды по этому поводу. Если сказать по простому, то Дон Хуан часто и подробно говорит о тех или иных практиках знания, дает рекомендации по их выполнению, раскрывает ньюансы этого.

============================================

Карлос Кастанеда. Путешествие в Икстлан. Глава 18. Магическое кольцо силы.


- Я должен тебе сейчас кое о чем рассказать, – сообщил мне дон Хуан. – Назовем это маленьким кусочком удачи. Объемом, скажем, в один кубический сантиметр. Кубический сантиметр удачи. Он появляется время от времени перед носом каждого из нас, независимо от того, ведем мы жизнь воина или нет. Различие между обычным человеком и воином состоит лишь в том, что воин знает о кубическом сантиметре удачи, и знает, что одна из задач воина – быть всегда наготове, всегда ждать. Поэтому когда кубический сантиметр удачи появляется в пределах его досягаемости, воин хватает его, так как ждал этого момента и готовился к нему, развивая необходимую быстроту и ловкость. Удача, везение, личная сила – не имеет значения, как мы это назовем, – штука занятная. Вернее, это даже не то чтобы какая-то штука, а скорее – некое положение вещей, что-то вроде такого маленького абстрактного хвостика, который возникает перед самым нашим носом и принимается призывно вилять, как бы приглашая его схватить. Но обычно мы слишком заняты делами, или слишком глубоко погружены в очень умные мысли, или попросту слишком тупы и ленивы для того, чтобы осознать: этот хвостик – хвостик удачи. Воин же все время собран и находится в состоянии полной готовности, у него внутри – словно сжатая пружина, и ум его всегда готов проявить максимум сообразительности, чтобы в мгновенном броске ухватить этот хвостик удачи.

====================================

Дон Хенаро сделался вдруг каким-то очень хорошим и ласково похлопал меня по спине.

- Это бывает с каждым из нас, – сказал дон Хуан.

- Что ты имеешь в виду, дон Хуан? – спросил дон Хенаро, пародируя мою манеру задавать вопросы.

Дон Хуан начал с важным видом изрекать какую-то белиберду типа:

- Когда мир переворачивается вверх ногами, мы находимся в нормальном положении, но когда мир приобретает нормальное положение, мы становимся с ног на голову. И в то же время, когда и мы, и мир находимся в нормальном положении, нам кажется, что с ног на голову встало вообще все…

Дон Хуан говорил и говорил, неся какую-то околесицу, а дон Хенаро судорожно писал воображаемой ручкой в воображаемом блокноте, раздув ноздри и выпучив глаза, неподвижный взгляд которых был неотрывно прикован к лицу дона Хуана. Дон Хенаро изображал мои попытки писать, не глядя в блокнот. Я делал это, чтобы не нарушать естественного хода беседы. Пародистом, нужно признать, он был гениальным.

================

Спустившись с холма, они немедленно принялись за работу. Я некоторое время за ними наблюдал. Их действия были воистину непостижимы. Они не просто делали вид, что работают, они самым настоящим образом трудились в поте лица, стараясь перевернуть валун, чтобы взглянуть, не прячется ли под ним злосчастный автомобиль! Я не выдержал и присоединился к ним. Они пыхтели, сопели и кричали, а дон Хенаро время от времени взвывал койотом. Они обливались потом. Я обратил внимание на их громадную физическую силу. По сравнению с ними я выглядел хлипким юношей.

В скором времени я уже обливался потом так же, как и они. Наконец, валун поддался и откатился в сторону. Дон Хенаро со сводящей с ума тщательностью обследовал каждый квадратный сантиметр открывшейся под валуном поверхности, что-то там поковырял и объявил:

- Нет. Автомобиль отсутствует.

=======================

Я слышал, как дон Хуан и дон Хенаро по-детски веселятся на заднем сидении. Потом услышал голос дона Хуана:

- Карлос, мы уже подъезжаем, да?

Тут я начал осознавать дорогу. Мы были возле самого дома.

- Уже почти приехали, – промямлил я.

Они взвыли от хохота. Они колотили в ладоши и хлопали себя по ляжкам.

Когда мы приехали, я автоматически выпрыгнул из машины и отворил перед ними дверь. Первым из машины степенно выбрался дон Хенаро. Он церемонно поздравил меня с тем, что назвал самой приятной и гладкой поездкой в его жизни. Дон Хуан сказал то же самое. Я не обращал внимания.

Я запер машину и, едва переставляя ноги, вполз в дом. Засыпая, я слышал раскатистый хохот обоих донов.

[chitatel@g.ru]

Карлос Кастанеда. Путешествие в Икстлан. Глава 19. Мир останавливается.


- Болезней не бывает. Бывает лишь потворство своей слабости, – спокойно ответил дон Хуан. – И, пытаясь все подряд объяснить, ты всего лишь потакаешь себе. Объяснения тебе больше не нужны.


- Ну что ж, ты просто остановил мир.

Мы немного помолчали, а потом дон Хуан сказал, что я должен поблагодарить дона Хенаро за помощь. Казалось, дон Хуан очень мною доволен, что было не совсем обычным. Он похлопывал меня по спине и улыбался.

- Но говорящий койот – это же непостижимо! – сказал я.

- А он и не был говорящим. Вы не разговаривали.

- Как не разговаривали? А что же тогда все это означает?

- Это означает, что впервые твое тело смогло понять. Но тебе не удалось осознать, что, прежде всего, это был не койот, и что он, разумеется, не говорил с тобой так, как разговариваем между собой мы.

- Но я видел – это был койот, и он действительно говорил, дон Хуан!

- Говоришь ты. И делаешь это сейчас в своей обычной идиотской манере. После стольких лет мог бы соображать получше. Вчера ты остановил мир. И, может быть, даже увидел. Волшебное существо общалось с твоим телом, и тело понимало его язык, потому что мир разрушился.

- Мир был таким же, как сегодня.

- Нет. Сегодня койоты ничего тебе не рассказывают, и ты не видишь линий мира. Вчера это происходило потому, что просто нечто разрушилось в тебе.

- Что разрушилось во мне?

- Описание мира. Шаблон, который формируется в восприятии человека навязчивыми объяснениями людей. Видишь ли, нам объясняют с самого рождения: мир такой-то и такой-то. И у нас нет выбора. Мы вынуждены принять, что мир именно таков, каким его нам описывают.

Мы переглянулись.


- Вчера мир стал для тебя таким, каким его описывают маги, – продолжал он. – И там, в этом мире, живут говорящие койоты. И олени, и гремучие змеи, и деревья… Но я хочу, чтобы ты научился видеть. Наверно, ты уже понял, что видение появляется только тогда, когда тебе удается проскользнуть в щель между двумя мирами – миром людей и миром магов. Сейчас ты увяз в этой щели, в некой промежуточной точке. Вчера ты поверил в то, что койот с тобой говорил. Точно так же в это поверил бы маг. Но видящий знает: поверить в это – значит увязнуть в магическом мире. Но не поверить – значить увязнуть в мире обычных людей.

- Ты хочешь сказать, что ни мир магов, ни мир обычных людей не являются реальными?

- Они реальны. Они могут на тебя воздействовать. Вчера, например, ты вполне мог спросить того койота о чем угодно, и он обязан был тебе отвечать. Единственное, что грустно, – койоты ненадежны. Они все – жулики. Видно, такова твоя судьба – не иметь надежного друга среди животных.

Дон Хуан объяснил, что койот теперь станет моим приятелем на всю жизнь и что в мире магов иметь койота в качестве друга и помощника крайне нежелательно, потому что на него нельзя ни в чем положиться.

Он сказал, что было бы идеально, если бы я вчера беседовал с гремучей змеей. Змеи – самые надежные друзья.

- На твоем месте, – сказал он, – я бы ни за что не доверился койоту. Но ты – не такой, как я. Ты даже можешь стать койотным магом.

- Койотный маг – это что такое?

- Тот, кто извлекает много полезного из общения со своими братьями-койотами.

Я хотел задать ему несколько вопросов, но он жестом прервал меня.

[chitatel@g.ru]

Я хотел задать ему несколько вопросов, но он жестом прервал меня.

- Ты видел линии мира. Ты видел светящееся существо. Ты уже почти готов к встрече с союзником. И ты, разумеется, знаешь, что именно союзник прятался в кустах, когда тебе казалось, что там прячется человек. Ты слышал звук, похожий на рев самолета. Союзник ждет тебя на краю равнины. Туда я отведу тебя сам.

Мы долго молчали. Дон Хуан сидел, сложив руки на животе и едва заметно шевеля большими пальцами.

- Хенаро тоже должен будет пойти с нами туда, – неожиданно произнес он. – Хенаро помог тебе остановить мир.

И дон Хуан пронзительно на меня взглянул.

- И еще кое-что я тебе скажу, – он засмеялся. – Сейчас это имеет значение. В тот день Хенаро никуда не прятал твою машину. В обычном человеческом мире автомобиль все время стоял там, где ты его оставил. Хенаро заставил тебя воспринимать мир так, как воспринимают маги. А в магическом мире места для твоего автомобиля не было. Хенаро хотел разбить твою определенность, то есть смягчить жесткую фиксированность твоего восприятия. Целью всех его выходок было дать твоему телу возможность почувствовать абсурдность попыток понять абсолютно все. А когда он запустил своего шляпного змея, ты уже почти видел. Ты нашел свою машину, находясь одновременно в двух мирах. А хохотали мы с ним так, что чуть не полопались, из-за того, что ты на полном серьёзе думал, что везешь нас к дому с того места, где, как тебе казалось, нашел свой автомобиль.

================

- Растения силы – только средства, – сказал дон Хуан. – Значение имеет только одно – тело должно осознать, что оно способно видеть. Лишь в этом случае человеку становится ясно, что мир, на который он смотрит ежедневно, – не мир вовсе, а всего лишь описание. Это – именно то, что я старался тебе показать. К сожалению, до встречи с союзником у тебя осталось слишком мало времени. Очень скоро союзник встретит тебя.

- А что, это так обязательно?

- Иначе невозможно. Чтобы увидеть, нужно научиться смотреть на мир так, как смотрят маги. Для этого необходимо вызвать союзника. А коль скоро вызов брошен, союзник явится непременно.

- Слушай, а может, обойдемся как-нибудь без союзника?

- Не обойдемся. Чтобы увидеть, нужно научиться смотреть на мир каким-нибудь иным способом, а другого способа, кроме магического, я не знаю.

[chitatel@g.ru]

Карлос Кастанеда. Путешествие в Икстлан. Глава 20. Путешествие в Икстлан.


- Теперь, после того, как Хенаро чуть не снес яйцо, он, возможно, расскажет о своем первом свидании с союзником, – настаивал дон Хуан.

- Возможно, расскажет, – равнодушно отозвался дон Хенаро. Я принялся упрашивать его рассказать.

Он встал, потянулся, хрустнув суставами, снова сел и заговорил:

- Когда я впервые заполучил союзника, я был очень молод. Я помню, что была вторая половина дня. С рассвета я работал в поле, и в тот момент возвращался домой. Вдруг из-за куста вышел союзник и преградил мне путь. Он поджидал меня специально для того, чтобы предложить побороться. Я начал было поворачиваться, чтобы уйти, но тут мне пришло в голову, что я достаточно силен и вполне могу завладеть им.

Однако было все равно страшно. По спине пробежали мурашки, шея одеревенела. Кстати, это признак того, что тело готово к борьбе. Я имею в виду шею, которая затвердевает.

Дон Хенаро расстегнул рубашку и показал мне спину. Он напряг мышцы спины и рук. Такой великолепной мускулатуры я никогда не видел. Казалось, что воспоминание о встрече с союзником привело в тонус каждую мышцу торса дона Хенаро.

- В такой ситуации всегда необходимо закрыть рот, – продолжал он.

Потом он спросил у дона Хуана:

- Правда?

- Да, – ответил тот. – Когда хватаешь союзника, встряска бывает такой сильной, что можно откусить себе язык или вышибить зубы. Спина должна быть прямой, стоять нужно прочно, буквально вцепившись ступнями в землю.

Дон Хенаро встал и показал правильную стойку: колени слегка согнуты, руки с немного скрюченными пальцами свободно висят по бокам. Казалось, он полностью расслабился, и в то же время стоял он очень устойчиво. Пробыв в такой позе пару секунд, он мощным прыжком неожиданно бросился вперед, словно к пяткам его были приделаны пружины. Движение его было настолько внезапным, что я опрокинулся на спину. Однако в падении я успел заметить, или даже, скорее, почувствовать, что дон Хенаро вроде бы схватил какого-то человека либо нечто, по форме напоминавшее человеческое тело.

Я поднялся и сел. Тело дона Хенаро все еще сохраняло чудовищное напряжение. Потом он расслабился и опустился на свое место.

- Карлос только что видел твоего союзника, – как бы между прочим отметил дон Хуан, – но упал, потому что все еще слаб.

- Правда, видел? – с наигранным простодушием спросил дон Хенаро и раздул ноздри.

Дон Хуан заверил его, что я действительно “видел” союзника.

Дон Хенаро еще раз прыгнул вперед с такой силой, что я опрокинулся набок. Было совершенно непонятно, каким образом он умудрился совершить свой прыжок из положения сидя.

Они оба рассмеялись. Смех дона Хенаро перешел в вой, неотличимый от завывания койота.

- Ты не думай, что тебе придется прыгать так, как прыгает Хенаро. Ты сможешь схватить союзника и без этого, – предупредил дон Хуан. – Хенаро способен на такие прыжки потому, что ему союзник уже помогает. Тебе же потребуется только прочно стоять на ногах, чтобы выдержать столкновение. Нужно будет принять позу, в которой стоял Хенаро, прежде чем прыгнул первый раз. Если потом понадобится прыгнуть, чтобы схватить союзника, – прыгай как сумеешь.

- Но сперва пусть поцелует крестик, – вставил дон Хенаро.

Дон Хуан с притворной суровостью сообщил, что я не ношу никаких крестиков.

- Тогда блокнот, – не унимался дон Хенаро, – Пусть сделает что-нибудь ритуальное со своим блокнотом. Засунет его в какое-нибудь место… Или нет, пусть блокнотом хорошенько отлупит союзника!

- Черт побери! – изумленно воскликнул дон Хуан. – Я как-то даже об этом не подумал! Наверняка еще никому никогда не приходило в голову повергнуть союзника при помощи блокнота. Да-а, блокнотами союзников еще не били… Карлос будет первопроходцем!

Когда дон Хуан прекратил, наконец, хохотать, а дон Хенаро – завывать, настроение у всех нас было прекрасное.

- А что случилось, когда ты схватил своего союзника, дон Хенаро? – спросил я.

- Меня мощно встряхнуло, – после некоторого колебания ответил он.

Казалось, он пытается привести в порядок мысли.

- Я и представить себе не мог, что такое бывает, – продолжал дон Хенаро. – Это было такое, что-то такое… Я даже не могу выразить – какое. Я схватил союзника. Он начал вращаться и закрутил меня. Но я его не отпускал. Мы неслись сквозь пространство, вращаясь с такой скоростью и силой, что я перестал вообще что-либо видеть. Вдруг я почувствовал, что снова стою на твердой земле. Я осмотрел себя. Союзник меня не убил. Я был цел. Я был самим собой! Я понял, что победил, и что теперь у меня есть собственный союзник! Я запрыгал от радости. Какое это было чувство! Потом я осмотрелся, пытаясь сообразить, где я. Все вокруг было мне незнакомо. Я подумал, что союзник, должно быть, унес меня по воздуху далеко от того места, где я его схватил. Я сориентировался по сторонам горизонта и решил, что дом мой – где-то на востоке. И я пошел на восток. Было еще очень рано, свидание с союзником длилось недолго. В скором времени я вышел на тропу, а немного погодя встретил группу мужчин и женщин. Они шли навстречу. Это были индейцы. Я решил, что они из племени масатеков. Они окружили меня и спросили, куда я иду. Я ответил: “Домой, в Икстлан”. Один из них спросил: “Ты что, заблудился?” Я спросил в ответ: “Почему ты так решил?” Кто-то из них объяснил: “Потому что Икстлан – в другой стороне. Мы сами туда идем”. Потом все заговорили разом; “Пойдем с нами! У нас есть продукты. Много!”

Дон Хенаро замолчал и посмотрел на меня, как бы ожидая вопроса.

- Ну, и что было дальше? Ты с ними пошел? – спросил я.

- Нет. Не пошел. Потому что они не были настоящими. Я понял это сразу, едва лишь они ко мне подошли. В их голосах, в их дружелюбном отношении и особенно в том, как они звали меня с собой, было что-то, что их выдало. И я убежал. Они звали меня, просили вернуться. Их мольбы преследовали меня неотступно, но я не поддавался и убегал все дальше.


=============

Дон Хенаро надолго замолчал.

Дон Хуан смотрел на меня.

- А что было потом, дон Хенаро? – спросил я.

- Я продолжил путь, – ответил он.

Казалось, рассказ его окончен, и ему нечего добавить.

Я спросил, говорило ли то, что они предлагали ему пищу, о том, что это – призраки.

Он не ответил. Я допытывался, нет ли у индейцев-масатеков обычая прятать еду или сильно беспокоиться по этому поводу.

Он ответил, что дело не в этом. Тон их голоса, их настойчивость в попытках его заманить и то, как они говорили о еде, выдавало их. Ему помогал союзник, поэтому он смог увидеть, что это – призраки. Он сказал, что самостоятельно никогда не заметил бы этих особенностей.

- Призраки были союзниками, дон Хенаро? – спросил я.

- Нет, они были людьми.

- Людьми? Но ты же сказал, что они были призраками…

- Я сказал, что они более не были настоящими. После встречи с союзником не осталось ничего настоящего.

Мы долго молчали.

- И каким же был конечный результат твоего опыта, дон Хенаро? – спросил я.

- Конечный результат?

- Я хотел сказать: когда и как ты наконец добрался до Икстлана?

Они оба расхохотались.

- То есть для тебя это был бы конечный результат… – произнес дон Хуан. – Пусть так. В таком случае путешествие Хенаро не имело конечного результата. И не имеет до сих пор. И не будет иметь никогда. Потому что Хенаро все еще находится на пути в Икстлан…

Дон Хенаро пронзительно взглянул на меня, а потом отвернулся и стал смотреть на юг.

- Я никогда не дойду до Икстлана, – твердо, но очень-очень тихо, едва слышно проговорил он. – Иногда бывает – я чувствую, что вот-вот, еще немного, еще один шаг – и я дойду. Но этого не будет никогда. На моем пути не попадается даже ни одного знакомого знака или указателя, который был бы мне привычен. Ничто больше не бывает прежним, ничто не остается тем же самым.

===============


Я взглянул на дона Хуана. Он пристально смотрел на меня.

- Только воин способен выстоять на пути знания, – сказал он. – Ибо искусство воина состоит в нахождении и сохранении гармонии и равновесия между всем ужасом человеческого бытия и сказочным чудом того, что мы зовем “быть человеком”.