Постнагуализм
12 декабря 2024, 00:11:38 *
Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

      Логин             Пароль
 
   Начало   Помощь Правила Поиск Войти Регистрация Чат  
Страниц: [1] 2 3 ... 19  Все
  Печать  
Автор Тема: Делюсь настроением  (Прочитано 36855 раз)
0 Пользователей и 7 Гостей смотрят эту тему.
Крылатая
Гость


Email
« : 22 апреля 2016, 12:56:27 »

Не знаю на сколько будет полезной данная тема...
Иногда просто хочется поделиться своим настроением, но просто так словами не всё скажешь... Кому-то проще выразить песней, кому-то музыкой, кому-то картиной....
В общем делюсь моим сегодняшним настроением

https://www.youtube.com/watch?v=P6hT5OT7LEU#t=87
Записан
Pipa
Техник
Старожил
*
Offline Offline

Пол: Женский
Сообщений: 13077



WWW Email
« Ответ #1 : 22 апреля 2016, 13:08:34 »

Иногда просто хочется поделиться своим настроением

А, может быть, люди хотят сохранить СВОЁ настроение и не хотят заражаться чужим?
И откуда только берется это желание заражать окружающих своей дурью? :) Вероятно, от уверенности превосходства своего над чужим.
Записан
fargo
Гость


Email
« Ответ #2 : 22 апреля 2016, 14:43:23 »

Может чужая дурь покрепче вашей. :)
Записан
Pipa
Техник
Старожил
*
Offline Offline

Пол: Женский
Сообщений: 13077



WWW Email
« Ответ #3 : 22 апреля 2016, 14:46:21 »

Может чужая дурь покрепче вашей. :)

Тем более. Легче вылечить свой насморк, чем чужой сифилис :).
Записан
йазза
Гость


Email
« Ответ #4 : 22 апреля 2016, 15:25:18 »

а позитивчику

Записан
its my life
Гость


Email
« Ответ #5 : 22 апреля 2016, 15:42:25 »

Записан
Pipa
Техник
Старожил
*
Offline Offline

Пол: Женский
Сообщений: 13077



WWW Email
« Ответ #6 : 22 апреля 2016, 16:39:41 »

Записан
С Д.Р. дедушка Ленин
Гость


Email
« Ответ #7 : 22 апреля 2016, 23:48:11 »


— Падаль, — зло прохрипел Хозяин.
      — Клох, — выдавила из себя Клава, пучась на него изо всех сил.
      Но ничего не произошло. Бесполезно, с задыхающейся тошнотой поняла Клава. Он давно уже мертв.
      Внезапно белый, сияющий свет бесшумно вспыхнул прямо у нее перед глазами, и рассеялся. На снегу стоял сам Ленин. Он был, как обычно, в своем небрежно расстегнутом пальто, в костюме и в шапке с подвернутыми вверх ушами. Ленин весь светился и горел остатком того неземного света, из которого вышел.
      — Саша? — спросил он, взявшись руками за полы пиджака. — Вот уж не думал опять встгетиться.
      — Еще бы, — проревел Хозяин. — В петле я был бы тебе милее.
      — Ну зачем так утгиговать, — со злостью ответил Ленин. — А вот за детей ты згя взялся. Немедленно отпусти их.
      — Мне приказывать ты не будешь, — хрипло сказал Хозяин. — Или забыл, кто из нас старший? Первым стать захотел?
      — Кто стагший, кто младший — все это егунда! — решительно заявил Ленин. — Все гешает сила газума и пгавды!
      — Ерунда? — взревел Хозяин. — Сила правды? Кровь Ульяновых — вот твоя сила!
      — Кровь родная! — взвыла смерть над головой Клавы и рванулась всем телом куда-то вверх. Клава почувствовала рвущую боль во всем теле, словно его растягивали тысячи маленьких крючков. Вареньке хорошо, подумала Клава. Ей уже не больно. Темнота гуще ночной вдруг свалилась на нее и снова ударила в глаза снежным светом. Это смерть выпрыгнула из снега вместе с Клавой, теперь они уже стояли совсем рядом с Лениным.
      — Ольга? — еще раз удивился Ленин. — Да тут пгямо пагад мегтвецов!
      — Рано ты меня, Володенька, похоронил, — прошипела Ольга. — А ведь как дружили мы с тобой, разве не помнишь? Как шептались допоздна о каждой прочитанной книжке? Я тебе суждена, Володенька, я для тебя дважды рождена была, а умерла только раз. Живой вы меня в землю зарыли, — мертвенно простонала она. — Но кровь, кровь родная — она вывела!
      — Кровь наша страшная! — подтвердил Хозяин, поднимая сипящего Ваню перед собой, как хорька, чтобы показать Ленину. — И в нем она ползет! Уж не этот ли выродок миром править будет?
      — Оставь мальчика в покое! — сурово ответил Ленин. — Опять за стагое взялся? Теггогист пгоклятый! И пгавильно тебя повесили! Дгугим путем идти надо было!
      — Нет другого пути! — заревел Хозяин, покачнувшись от страшного восторга. — Всем одна дорога!
      — Нет есть, — упрямо сказал Ленин. — Есть! Диктатуга пголетагиата, к пгимегу.
      — Диктатура смерти! — прохрустел Хозяин. — Вот единственный путь. И нет свободы выбирать другой!
      — Нет свободы! — восторженно зашипела Ольга, еще цепче прижимая к себе вывернутое тело Клавы. — Какая тебе свобода?!
      Она подняла вторую руку, и Клава увидела, что в ней нож.
      — Нож, — сдавленно, еле слышно сообщила Ленину Клава. Вообще-то она хотела закричать, но не хватило воздуха.
      — Диктатуга смегти — это власть позогного отжившего класса, — четко произнес Ленин, с гордостью вздергивая голову на громадного Хозяина. — Ты пгосто мегтв, и хочешь, чтобы все были мегтвы! А вот я не мегтв, знаешь ли, я жив, и вечно буду живым!
      Вместо ответа Хозяин бешено взревел, грубо ломая воздух, и волосы зашевелились на Клаве от этого ужасного рева.
      — Ты — всего лишь пгизгак пгошлого! — пронзительно крикнул Ленин, перебив его рев. — Ты — тгуп!
      — Труп? — тяжело каркнул Хозяин. — Вот — труп! — он ткнул жилистым, оттопыренным пальцем в грудь Вани. Темная кровь густо брызнула на снег изо рта мальчика, пролилась ручейком, а потом из Вани полезли комки внутренностей, он задергался, и заквакал, пытаясь вдохнуть, но горло его было наглухо уже забито мертвым мясом. Ваня уцепился руками в свой живот, пытаясь прорвать его ногтями и хоть так получить немного воздуха, но не сумел, хрипнул и перестал дергаться навсегда. Хозяин отбросил его, как подохшего пса.
      Ленин умолк и вдруг неуклюже сел в снег, словно сваленная с плеч шуба. Страшные глаза Владимира Ильича, таившие раньше в себе целые ураганы таинственного, беспредельного света, внезапно угасли. Слеза протекла по его щеке, Ленин, ставший внезапно таким маленьким и старым, покачнулся, раскрыл рот и визгливо, по-собачьи, завыл. Клава зажмурилась от ужаса. «Ленин умрет. Свет погаснет», — вспомнила она слова погибшей Варвары. На ее глазах Ленин выжил из ума. Он дико выл, как больное, осатаневшее животное.
      — Прикончить? — прошипела смерть, шурша своими сухими губами, словно кто-то проводил по снегу не чувствующей холода ладонью.
      — Нет, — рявкнул Хозяин. — Жизнь будет теперь ему хуже смерти.
      И Клава знала, что это — правда. Ленин, которого она знала, — с виду обыкновенный, прищуренный, веселый человек с рыжей бородкой, — побеждал Вселенную титанической силой своей мысли. Кем будет Ленин без этой силы, скулящий, трясущийся старик, забывший все свои огненные слова? Клава уже видела его сидящим перед окошком, глупо выпучившимся на свет, и Надежда Константиновна будет кормить его из ложечки кашей, как Клава кормила Ваню, будет читать ему вслух Энгельса, но он никогда, никогда уже не вспомнит, кем он был раньше, и какая у него была сила. Никто не вернет ему больше угасшую искру великого разума. Клава разжала веки, чтобы посмотреть на Ленина в последний раз. Шапка свалилась с его головы в сугроб. Он сидел, упершись кулаками в разрытый снег, и выл, блеюще и пронзительно, как воют дураки, останавливаясь только, чтобы схватить нового воздуха. И не было больше в бескрайней морозной пустыне никакого звука, кроме этого дрожащего, заикающегося воя. Потом и он оборвался — наступила вечная тишина.
      Все было кончено. Снежные деревья украшали белую равнину иллюзорными воздушными садами. Трупы неподвижно темнели на снегу. В ущелье разверзшейся Словом Хозяина земли входила небесная чернота, как подземная вода проникает снова в некогда пересохшее речное русло. Хозяин стоял над полем последнего боя, огромный и непоколебимый, как гора. Он смотрел туда, по пути снежного провала, откуда приближалась ледяная тьма вселенского хаоса. Там был восток, но оттуда уже никогда не должно было подняться солнце.
      — Смотри, девочка, — сказал он. — В мире не будет больше теней.
      — Сволочь, — ответила Клава, которой незачем больше было жить.
      Ольга сжала ей пальцами щеку и перерезала ножом горло. Палящая, острая боль пронзила Клаву, кровь хлынула из нее на снег. Клава тупо, как овца, немного вздрагивая и подергивая одним валенком, смотрела на эту вытекающую кровь. Неровные, грязные кляксы. Клаве не хватало воздуха, ей тяжело было даже смотреть на собственную кровь, просто понимать, что это такое. Умирая, она увидела как бы с высоты птичьего полета мальчика с собачьей головой, лежащего в сломанных лопухах. Она ощутила связь, соединявшую их, как боль, как давящую на вскрытое горло линию поднявшейся в воздух земли. А может быть, это была кровь, падающая из летящей Клавы безвозвратным, чернильным хвостом. Неведомая сила потянула Клавино лицо вверх, и она увидела Варвару.
      Варвара была далеко, по ту сторону снежного ущелья. А ее маленький трупик по-прежнему лежал под рябиной. Это не ее трупик, поняла Клава, они меня обманули. Это было просто заколдованное чучело, чтобы выманить меня из дома. И хотя Клава знала, что сейчас умрет, вот-вот провалится в вечное, ужасное небытие, она нашла в себе силы улыбнуться, потому что Варвара все-таки была жива. Затем голова Клавы свесилась вниз, бросив волосы в лужу крови на снегу, смерть отпустила ее тело, и Клава провалилась во мрак.
      Она уже не слышала чудовищный, обдирающий с мертвых кожу рев, который издал Хозяин, увидевший свою судьбу. Варвара крикнула, увидев смерть Клавы, верещаще, с воробьиным свистом, и черную деву Ольгу сразу охватил огонь. Она завертелась на месте, завизжала и провалилась под землю, колодцем протопленного снега ушедшую из-под нее в никуда.
      — Ольга? — не веря, спросил Хозяин, глядя на черную, тающую дыру в земле возле лежащей ничком Клавы, на то место, где только что стояла его дважды рожденная демоническая сестра.
      Потом он медленно развернулся и пошел на Варвару, глухо хрипя, и с каждым шагом хрип его делался все страшнее, а сам он — все огромнее. Варвара выставила раскрытые ладони перед собой и сжала пальцы.
      — Я не верю в тебя! — рычание Хозяина превратилось в громовой рев. — Ты умрешь, у тебя нет больше силы! Я убил уже твое солнце!
      Варвара молчала, напрягшись всем телом и не смыкая своих ясных, расширенных от ужаса глаз. Она казалась такой крошечной и беззащитной. Хозяин закрывал от нее уже полмира, а за спиной у Варвары был восток, окутанный беспросветной темнотой умершего солнца.
      Хозяин крякнул, ткнул руками в воздух, как вилами, и высокая стена огня прошла через Варвару в землю. Однако Варвара не загорелась, только окуталась дымом сожженного снега. Загорелись деревья за ее спиной. Хозяин гулко, бешено заревел, так что затряслась земля, а потом вдруг громко застрекотал, будто огромный кузнечик. Два морозных вихря ножницами рассекли воздух, обращая воздух в форму крошащейся смерти, стирая снег в ледяную пыль, волосы и сарафанчик Варвары мгновенно побелели от измороси, тучу снега и земли вымело из-под ее ног и понесло по ущелью в космическую бездну. Варвара сползла вместе со склоном немного вниз, но продолжала стоять в той же позе, вытянув перед собой руки со сжатыми пальцами. Хозяин никак не мог найти ее смерть, спрятанную в сломанных лопухах невесть где под неподвижным телом существа, которое не могло существовать.
      И тут начался свет. Он был сперва такой слабый, словно это просто блеклые звезды вышли из-за туч. Но свет непрерывно становился яснее, он шел не с востока, а совершенно с другой стороны, из-за спины Хозяина, от того места, куда в последний раз ушло похороненное солнце.
      — Выйди, Лазарь, — тихо пошевелила губами Варвара.
      И солнце вышло. Оно вышло ночью, как никогда не выходило. Оно вышло мертвым, как нельзя было выйти. И все, что было вокруг, озарилось его ужасным, всесжигающим светом. Хозяин встал, застыл на склоне трещины в земле, как оборвавший гусеницу хрипящий танк.
      — Ближе, — тихо пошевелила губами Варвара.
      И солнце придвинулось ближе. Снежные поля потемнели от проступающей из них воды, на горизонте ясно, просветленно загорелись деревья. Огненный ветер ударил Хозяину в спину и пробил его насквозь, словно тот сделан был из песка. Он взревел, скрипяще, как сломанный мотор, и упал, так и не дотянувшись до ног Варвары, он сполз по склону ущелья на дно, пылающей, разваливающейся лавиной. Земля со снегом наворачивалась на него, как волны сыпучего моря, в котором тонул теперь его вечный труп. Варвара опустила руки, но не смотрела вниз, на пламя, рвущее тело врага. Она смотрела вдаль, где на поверхности воды, в которой стояли теперь все деревья, дрожало слепящее, зигзагообразное отражение всенощного солнца.
      Сперва Клава почувствовала на щеках тяжелый, морозный ветер бездонных глубин. Потом она открыла глаза. Была зимняя ночь, усыпанное звездами небо, тишина, черная кремлевская стена, Красная площадь, спящая во мраке Москва. Клава сидела на полу неведомого деревянного корабля, тихо скрипящего под напором ветра. Рядом с ней была Варвара.
      — Ты тоже мертвая? — это было первое, что сказала Клава.
      — Мы живые, — ответила Варвара, обняв Клаву руками и прижавшись к ней стылым от ветра лицом. На Варваре поверх сарафана был наброшен коротенький тулупчик, волосы ее пахли морозом. Не веря своему счастью, Клава на всякий случай тихо заплакала.
      — Ну чего ты теперь-то ревешь? — нежно прошептала Варвара, начиная отирать Клаве слезы раскрытыми ладонями. Клава тоже хотела вытереть слезы, и обнаружила, что у нее на руках надеты вязаные варежки.
      — Вот, я тебе тут пряничка принесла, — Варвара вытащила из темноты какой-то узелок и стала его разворачивать.
      — Не нужно мне пряничка, — счастливо ныла Клава, уткнувшись носом в первое найденное ею у Варвары теплое место, — шею под воротником, — и вдыхая милый, только на Варваре живущий запах. — Мне больше ничего не нужно, раз ты уже есть.
      — Так ты ж голодная, — терпеливо отвечала Варвара, неловко возясь с узелком, ведь Клава мешала ей своими ласками. — Вот он, на, возьми.
      Она стащила с Клавы одну рукавичку и сунула ей пряник в голую руку, чтобы Клава лучше сообразила, что это еда.
      — Ну, хватит тебе ныть, — строго сказала Варвара, видя, что Клава только глубже зарывается носом ей под воротник. — Ешь давай.
      Клаве пришлось есть. Пряник был мягкий и вкусный, наверное, свежий.
      — А на чем это мы сидим? — спросила за едой Клава, хотя ей в целом безразлично было, где жить, лишь бы вместе с Варенькой.
      — Это мавзолей, — уверенно ответила Варвара, видно было, что она уже здесь давно и совсем освоилась. — Пока он, правда, еще деревянный, — будто немного застыдившись, добавила она. — Но когда-нибудь и каменный построят.
      — Какой еще мавзолей? — не поняла Клава.
      — Для Ленина, — ответила Варвара. — Ленин умер.
      Пряник застрял у Клавы во рту. Ей сразу вспомнился весь кошмар той последней, смертельной битвы. Переложив обкусанный пряник в другую руку, Клава коснулась пальцами своего горла. Там был шрам, узкий, но плотный, теперь Клава осознала его сжатое давление на дыхание, а раньше она думала, что это какой-нибудь шарфик.
      — Ленин умер, — медленно повторила она. — Свет погас.
      — Ленин умер, но сила его живет, — тихо поправила ее Варвара. — Великая сила. Ленин умер, но он вечно будет стоять на страже у врат тьмы.
      — Мертвый? — не поверила Клава.
      — Пойдем, — поднялась Варвара. — Ты все увидишь сама.
      Они вошли внутрь мавзолея. Маленькая комната была освещена ясным, длинноязыким пламенем из каменных чашечек, приделанных к стенам. Сами стены комнаты были темно-синими, и на них серебром сверкали уже знакомые Клаве таинственные письмена.
      — О, — сказала Клава. — Рыбки и птички.
      Посредине комнаты стоял саркофаг, в нем лежал Ленин. Он одет был в черный костюм, руки сложены были на груди, мертвенно-бледное лицо светилось в полумраке. На открытом, чистом лбу темнел один из волшебных знаков, там была цапля и еще палочки, это Клава увидела точно. Ленин спал, без дыхания и сновидений. Он напоминал Клаве не живого человека, а скорее камень, лежащий памятник на собственной гробнице.
      В ногах Ленина стоял Петька со своей собачьей головой. На нем была все та же окровавленная, ободранная сорочка, в которой он проделал свой недолгий путь, что никогда не был и не будет завершен. В руке Петька держал угольный жезл, заканчивавшийся острым крюком. Остекленевшие, собачьи глаза Петьки светились, подобно ледяным фонарикам звезд. Клава поняла, что Петька стал уже богом, только не тем, о котором рассказывал медвянобородый батюшка на уроках в гимназии, а каким-то другим, может быть даже новым.
      За головой Ленина, в тени плохо освещенной дальней стены, стоял Комиссар. Удивительно было, что Клава увидела и узнала его.
      — Здравствуйте, — тихо сказала она. — Вы дважды спасли мне жизнь.
      Я мог бы многое ответить тебе, любимая. Но что были бы тогда мои слова? Может быть, они превратились бы в тени листьев, тонких золотых листьев ивы на воде черного, заколдованного озера. Или они стали бы шепотом звезд, бесконечным, пунктирным скрипом полевых кузнечиков, в котором я слышу что-то, чего не понять, и с каждым пропадающим звуком, с каждым ударом крохотной иголочки я навсегда теряю частицу своей жизни, частицу дыхания, частицу разума, да, мой разум подобно песку сыпется сквозь мои пальцы, и ветер подхватывает его, чтобы не оставить даже формы исчезновения, чтобы мгновенно меня забыть.
      Я мог бы многое ответить тебе. Глядя в твои темные, способные жестоко убивать, страдающе терпеть и нежно любить глаза, я мог бы сказать: прости меня, Клавдия. Прости меня за то, что я увидел тебя, потому что, уже увидев, я не мог не полюбить.
      Но я молчал. У меня не было голоса, потому что время не было тогда еще временем, и воздух тогда еще не был воздухом. Только я был мной и ты была тобой. Может быть, так было всегда?
      Варвара отошла от тебя и стала у Ленина в головах. Вы окружили его, и сила ваша воссоединилась. Вы протянули вперед левые руки, в одно место над спящим лицом Ленина, из ладоней ваших закапала кровь, которая упала на широкий Ленинский лоб, и темный знак загорелся и исчез, войдя в голову умершего вождя.
      — И станешь ты камень, — сказала Варвара. — Который не сдвинет никто. И станешь ты камень, запирающий врата тьмы. На веки вечные.
      И Петька положил на тело Ленина свой жезл, и до сих пор он лежит там, где его положил Петька. И вы подняли руки, перечеркнув ими собственные лица, чтобы вечность не знала их, и никто не мог разрушить ваше заклятие. Никто тогда еще не знал, что скоро миллионы мальчиков и девочек точно так же поднимут перед своими лицами руки, под пламенем алых знамен, повторяя ваш священный жест, преграждая дорогу любому смертоносному взгляду в свои светлые, радостные глаза. На веки вечные.
      Так вас и нарисуют когда-нибудь, высекут на огромной, каменной стене: две девочки, стоящие над саркофагом заколдованного, нетленного света, и мальчик с собачьей головой.

Масодов, Черти
Записан
злой тульпа
Гость


Email
« Ответ #8 : 23 апреля 2016, 08:47:32 »

Если ты сможешь вернуться  из бардо умирания , с четвёртого причём , с дхармакайи , то будешь смотреть на мир гораздо проще . А если ты вернулся наполовину, то мир этот будет очень странным. И при определённой настойчивости можно попробывать толкнуть в бардо нескольких стремящихся к свету людей.
Записан
злой тульпа
Гость


Email
« Ответ #9 : 23 апреля 2016, 08:52:59 »

И тем , у кого оно уже не за горами , кто как мешок с говном рухнет туда , я бы советовал не ссориться с будущими соседями.
Записан
злой тульпа
Гость


Email
« Ответ #10 : 23 апреля 2016, 09:04:53 »

И Петька положил на тело Ленина свой жезл,
К нам сегодня приходил некрогомосадопедофил , мёртвых маленьких зверюшек он в кармане приносил. Вот они там все и будут , встречать - некроманты, гомосексуалисты, садисты и педофилы. По крайне мере я постараюсь, за тебя попросить .  Что знакомая обстановка, чтоб как дома
Записан
violet drum
Старожил
*****
Offline Offline

Пол: Мужской
Сообщений: 17078


Абстрактные концепции на конкретной шкуре...)


« Ответ #11 : 23 апреля 2016, 09:12:24 »

 :)


* oOYxnXUna8I.jpg (79.38 Кб, 604x347 - просмотрено 207 раз.)
Записан

Вам никогда не приходило в голову ... копьё?
злой тульпа
Гость


Email
« Ответ #12 : 23 апреля 2016, 09:18:12 »

Так вас и нарисуют когда-нибудь, высекут на огромной, каменной стене: две девочки, стоящие над саркофагом заколдованного, нетленного света, и мальчик с собачьей головой.
Поэтому я вполне понимаю твоё стремление к бессмертию , и как следствие  злобу от бессилия
Записан
учащийся
Гость


Email
« Ответ #13 : 23 апреля 2016, 09:49:13 »

как следствие  злобу от бессилия
Вовсе не злоба . "Я" есть пыльный налёт на чистом зеркале вечного сознания , вопрос в том с чем вы отождествлены . Я есмь сознание , а сознание есть всё .  Но если единственная ценносто это "я" то вполне понятна идея его сохранить . Здесь надо как бы различать  я как личность и я как самоосознание . Сохранить первое это утопия мон шер.  А искру самоосознания вполне , можно по крайне мере попробывать. Но сначала отделить её надо от набора эмоций, памяти, шаблонов и представлений , того что является личностью. Даже как то это называется,  блин ни черта не помню . И отделить при жизни. Индрии, ага.   И следующее : здесь то мы существуем в определенной форме, в человеческом теле . А там она что будет болтаться как блуждающий огонёк в тёмном море осознания? ?Потому что её энергетическое тело сьели ? Или как чаще случается , энергия вся ушла на эмоции , защиту ,сохранение своего я в неприкновенности, как будто оно ком то нужно кроме самого чсвэшника.
 В моём случае актуальней первая проблема ,  я никогда не могу найти своё я , долго конечно искала, пока не поняла , что это не то , что необходимо искать .
Так вот , самоосознание надо куда то поместить , в какую то капсулу? Кастанеда это называл космическим кораблём ,  а Алексей Петрович переносом сознания в момент смерти из физического тела в энергетическое .  А если его нет ? Вот я к чему клоню . Энергия обязательно должна быть,  она проводник будь то душа , ветер или осознание. На чём то надо ведь отправиться в окончательное путешествие . Никто никогда не задумывался что у меня может быть собственное самоосознание?

Записан
хитрый
Гость


Email
« Ответ #14 : 23 апреля 2016, 10:04:10 »

А если его нет ?
Взять чужое наверно  ;D при жизни причём  ;D действительно , зачем что делать в чём то себя ограничивать что то читать и работь , если можно тебя использовать путём слияние ;D
Записан
Страниц: [1] 2 3 ... 19  Все
  Печать  
 
Перейти в:        Главная

Postnagualism © 2010. Все права защищены и охраняются законом.
Материалы, размещенные на сайте, принадлежат их владельцам.
При использовании любого материала с данного сайта в печатных или интернет изданиях, ссылка на оригинал обязательна.
Powered by SMF 1.1.11 | SMF © 2006-2009, Simple Machines LLC