По СЕТИ есть форум обсуждений
Яндекс Кью, нашёл там ответ умнейшего человека. Вопрос был следующий:
ОТВЕТ:
От
Глеб Симонов - Поэт, фотограф, создатель архива "Книжница". Работаю арт-директором в Нью-Йорке. · n-e-v-e-r-t-h-e-l-e-s-s.com
Ну — пара расхождений, наверное, наберётся.
Мне не слишком импонирует мысль, что коренные народы не имеют права на землю, если недостаточно её освоили к приходу завоевателей, а экология как принцип вообще является ересью т.к. "осуждает города и интеллект".
Вызывает сомнение теория, что женщина может одобрять изнасилование себя если это делается прямо и без тени стыдливости, к тому же что женщина суть низшее существо, и смысл жизни её в том, чтобы боготворить героя-мужчину.
Я не уверен, что психопат, который убил, изнасиловал и расчленил 12-летнюю девочку, обладает "прекрасным, свободным и лёгким сознанием", и что он является достойной ролевой моделью для современного человека.
Или что альтруизм любого рода является аморальным, и столь же аморальным является милосердие. То есть, допустим, во время войны было бы аморальным не убивать невооруженного противника, умоляющего о пощаде.
Но это всё наверное можно было бы списать на сторонние и исправимые баги, если бы сама лежащая в основе философии Ранд концепция была сколько-нибудь вменяемой. К сожалению, здесь тоже не всё гладко.
Философия
Не секрет, что философское сообщество отказывает Ранд в праве называть свои труды философскими — главным образом на основании несоответствия таким требованиям дисциплины, как внутренняя непротиворечивость.
К примеру, в положениях Ранд совершенно отсутствует какая-либо система модальной логики. Рядовой объективист скорее всего не сможет сказать, какой тип аксиоматики использует объективизм — формальную, полуформальную или естественного вывода.
Не меньшей проблемой является семантический хаос: например, у Ранд есть не одно, а два различных определения здравомыслия, одно из которых предполагает, что здравомыслие это просто то, что приносит счастье. Последователи Ранд в ответ на критику придумали ещё и третье и четвёртое определение здравомыслия, но те уже не считаются каноничными.
У Ранд отсутствуют даже такие базовые принципы как разделение между смыслом и значением (сам предмет vs информация о предмете). Мир постулируется как тотально познаваемый. Такие проблемы как принцип неопределенности в квантовой физике Ранд игнорировала, назвая пагубным влиянием Канта. Познаваемость мира, будучи недоказуемым утверждением, просто берется как аксиома.
Все это, впрочем, не удивительно: Ранд терпеть не могла формальную логику и считала её оторванной от реальности субъективной игрой, так что всякие её постулаты и влияния отрицались, видимо, не предполагая, что в неё входят такие банальные вещи, как, например, математика.
Я не утрирую: математика тоже вызывала у Ранд идеологические претензии: например, она сопротивлялась идее бесконечности в математическом анализе на основании того, что ничто бесконечное якобы не укладывается в аристотелевскую доктрину. Чтобы обойти это абсолютно бредовое противоречие, один из последователей Ранд отговаривался тем, что бесконечность имеет конец, который находится там, где считающий перестаёт считать. Серьёзно.
Опять же, всё это можно было бы списать на чисто внутренне-философские проблемы, не имеющие никакого отношения к вопросам свободы личности и морального эгоизма. Но нет, все распадается на совершенно доступном базовому читателю уровне.
Просто принцип "объективная реальность, рационализм, капитализм и эгоизм" невозможно загнать в один философский дискурс. Нельзя говорить об объективной реальности в обход эпистемологии, и нельзя в обход онтологии говорить о моральности эгоизма. Это как строить мост на отсутствии колонн. У человека нет достаточного понятия о реальности, тем более объективной, тем более о его положении в оной (см. список нерешенных проблем философии и иже с ними). И утверждать обратное является просто банальной подгонкой решения к готовым ответам без малейшей попытки их хоть как-то обосновать.
Так вот, и на этих сугубо идеологических постулатах Ранд пытается строить политическую теорию. Которую нужно применять. В жизни.
Политика
Подход Ранд к политической теории – базировать устройство общества на метафизических постулатах – на момент появления объективизма устарел более чем на 400 лет.
Во-первых потому, что он банально неэффективен, и у нас есть достаточно полевых исследований чтобы это обосновать — спасибо социологии и статистике.
Во-вторых, потому что когда мы заставляем социум работать таким образом, мы лишаем себя возможности оценить успешность или неуспешность наших усилий и внести в курс действий необходимые коррективы. Иными словами, мы больше не можем оценивать сложившуюся систему в плане того, работает она, или не работает — мы может только следить, насколько она соответствует чертежам.
Так что то, что предлагала Ранд, было ещё дальше от земли, чем действительные программы коммунистов, нацистов и даже самых идеалистических капиталистов.
Так, например, идея свободного рыночного капитализма Laissez-faire как высшей формы экономической организации (на основании того, что капитализм, по Ранд, наиболее рационален), сталкивается с той проблемой, что без вмешательства государства частные лица во главе корпораций вполне склонны топить экономику ради достаточно небольшой личной выгоды – что в случае даже небольших отклонений от курса иногда приводит к катастрофическим последствиям. Первая попытка ввести полноценный Laissez-faire работала до первого неурожая, после чего привела к массовому голоду, пока государству не пришлось вмешаться чтобы снизить цены на хлеб. С тех пор сценарий повторяется практически идентичным образом на примере большинства финансовых кризисов.
Но даже если обойти невозможность экономической реализации, остается проблема с реализацией судебной и исполнительной власти. Рандианская утопия предполагает рандианское государство, которое поддерживало бы права граждан, неприкосновенность частной собственности, предотвращало бы насилие, решало бытовые иски и т.д. Но это предполагает вмешательство государства в частную жизнь, что по Ранд есть зло, а главное это подразумевает систему налогооблажения, что по Ранд тоже есть зло. Единственная альтернатива – система, которая решала бы подобные вопросы коллективно – предполагает хотя бы частичный отказ от частной собственности. Который по Ранд есть зло. И так далее.
К слову, многие главы корпораций действительно пытались строить свои компании по рандианской модели. В частности, известен опыт компании Sears, сети супермаркетов одежды и бытовых предметов, где главам отделений было специально предписано действовать из собственной выгоды, в надежде, что невидимая рука рынка сама выкинет наиболее неразумных, а остальные выведут компанию на верхушку своего рыночного сектора. На практике же между отделениями началась междоусобная война за ресурсы и финансирование, пока большая часть сотрудников массово не перешла работать на конкурентов, а Sears за пять лет практически обанкротился.
Впрочем, можно сказать, что я опять придираюсь, и все эти политэкономические вещи должны заботить политэкономистов, а вовсе не рядового юзера. Ведь в конце концов, разве экономика не строится на моделях, в которых всё население состоит из отдельных неизлечимых эгоистов, всегда ставящих собственных интерес превыше всего остального?
Оказывается, что не совсем так. Дело в том, что реальные экономические модели, в отличие от умозрительных догматических, время от времени проходят ревизию и анализ – поскольку задачи практической экономики состоят не только в том, чтобы строить модели будущего, но и в том, чтобы объяснять реальное поведение реальных людей. И анализ свидетельствует, что люди в массе своей не только иррациональны, не только склонны действовать сообща, но и в целом предпочитают альтруистичные действия эгоистичным, и так или иначе осуждают последние. Банальный пример из статистики — люди гораздо больше и чаще сдают кровь в травмпункты когда за неё ничего не платят. Просто так. Без пропаганды и увещевания и всяких давлений со стороны.
Что прекрасно переводит нас к вопросам объективизма и этики.
Этика
Одна из основных проблем рандианской этики в том, что она постулирует довольно абсурдный уровень независимости людей друга от друга – как в материальном, так и в эмоциональном плане. Добровольный альтруизм таким образом оказывается именно аморальным, тогда как высокая амбициозность не только оправдывается, но и приравнивается к высокой морали – что в свою очередь якобы должно идти на благо общества в целом.
То, что это не работает на практике, доказывается просто исторически: опыт двадцатого века продемонстрировал, что условия трудящихся улучшаются не посредством доброй воли нанимателя, а посредством стачек, профсоюзов и соответствующего законодательства.
Или возьмем проблему владения землей. Капиталистическая доктрина утверждает некоторый абсолютизм частной собственности: земля кому-то принадлежит, и должна передаваться путем наследственности, пока не будет продана кому-то еще. Но всякая земля, куда ни ткни, переходила из рук в руки десятки раз недвусмысленно насильственным путем. В чем тогда заключается оправдание текущего владения землей? Должна ли она быть перераспределена? Ранд обходит этот вопрос утверждая, что землю можно и нужно забирать себе, если у соседа там помидоры, а вы собираетесь построить автомобильный завод. Но это лишает смысла само понятие владения, легитимного или нелегитимного, на уровне словарного определения. В чём состоит понятие собственности, если она вам не принадлежит?
Такие логические цепочки не могут существовать в реальном мире. Они работают только в условиях, противоречащих их собственным, то есть в качестве реакции и оппозиции. Иными словами, философия Ранд может существовать только в форме социопатии и только в условиях привычной нам социальной морали, поскольку в противном случае ей просто не от чего будет отталкиваться.
Так что не удивительно, что сама Айн Ранд не следовала ничему из того, что проповедовала в массы. Утверждая, что государственная помощь не должна оказываться тому, кто её не заслуживает (равно как и тому, кто её заслуживает), она тем не менее получала пособие по безработице из-под липовых документов. Заведя себе молодого женатого любовника (сама тоже будучи замужем), и находясь с ним в гласных и открытых всем отношениях (с мужем она была до обеда, с любовником после обеда; двое часто пересекались и даже пожимали друг другу руки) она тем не менее обвиняла его в полном моральном упадке и разложении, когда выяснилось, что молодой женатый любовник тоже нашел себе молодую любовницу. Не меньшей проработке подверглась, кстати, и его жена, за то, что вовремя не настучала Айн Ранд о происходящем. И так далее, и так далее.
Но самое ироничное, на мой взгляд, в рандианской этике то, что она не позволяет нам, читателям, даже выяснить что-то об этике исходя из авторской неправоты. К примеру, логический позитивизм, опровергнутый в большей степени, нежели какое-либо философское движение последних ста лет, чрезвычайно способствовал развитию и научного метода, и феноменологии, и этики.
Неправота Ранд не научила нас ничему. Рядовой человек, справедливо считающий философию Ранд людоедской, не откроет для себя в опровержении ее ничего нового – отсутствие в ней каких-либо глубины, согласованности и достаточной проработки просто не позволяют этого сделать.
Длинное заключение
Все эти дыры в философии, политике, этике — свидетельствуют об одной из двух вещей: Ранд или о них не знала (что очевидно не так, ибо профессиональное общество не стеснялось на них указывать), или она считала, что ей так можно. И тут стоит вспомнить, наверное, самую говорящую из всех её цитат:
- "I am done with the monster of “we,” the word of serfdom, of plunder, of misery, falsehood and shame. And now I see the face of god, and I raise this god over the earth, this god whom men have sought since men came into being, this god who will grant them joy and peace and pride. This god, this one word: I."
Чувствуете? На самом деле, весь этот рационализм, эгоизм, объективизм — всё это прикрытия. Главная мысль Айн Ранд — в том, что Я – это бог.
А на эту тему есть прекрасная история.
Есть один человек. Назовем его Анатолем.
Лет в двадцать с копейками он был образцовой моделью рандианского героя: красивый, молодой, творческий, умный и ужасно талантливый. Типичный центр тяжести и душа компании. У него было прекрасное образование, хорошая работа, которая ему легко давалась, и он мог позволить себе вести расслабленный образ жизни, держаться открытых отношений и быстро находить новые, снисходительно относиться к общественной морали и делать все на виду. А почему бы и нет — когда у тебя всё-всё офигенно, а у всех остальных постоянно какие-то драмы, травмы и нет времени ни на что — очень легко чувствовать себя если не выше и лучше, то как минимум не связанным всем тем, что так или иначе связывает всех остальных.
Он и чувствовал. Другие люди для него не то чтобы не существовали, но он просто всегда держался всего хорошего и никогда не лез ни во что плохое: то есть когда у кого-то в его окружении возникали проблемы, он просто отшучивался, говорил что всё это бред, и пропускал дело мимо ушей. И Анатолю не могло прийти в голову, что от его действий может кто-нибудь пострадать. Тем более он сам.
Таким Анатоль был 10 лет назад.
Не так давно мы столкнулись с Анатолем на улице. Он шел с собрания Анонимных Алкоголиков. Дело в том, что в какой-то момент Анатоль попал в компанию не к тем людям, залез не в ту постель, и получил шилом в бок. Выжил, но последствия были так себе. От травмы и прогрессирующего алкоголизма у него полетел обмен веществ — и он пожелтел, растолстел. Когда поддерживать прежний образ жизни стало уже не по корпусу, Анатоль впал в продолжительную депрессию, сел на таблетки, был не в состоянии работать и потерял жилье. Как и следовало предположить, помочь ему было некому, поскольку накопленные им знакомства были не из той среды, что славится повышенным альтруизмом. Пить, тем не менее, не бросил. До первой попытки. Только тогда записался наконец в известное общество — и вот ходит, лечится.
На банальное "как дела" Анатоль сообщил удивительную вещь, которую он осознал только что, в почти уже сорок лет, слушая чужую исповедь в чьем-то бейсменте на собрании:
"Кажется, я понял, что я не бог."Вот так вот оно и выглядит: первое вступление человека в реальный мир.
Вся эта чудовищная гордыня, идиотская модель мироздания, в которой вы не являетесь ничем абсолютно (в каком-либо априорном гуманизме Айн Ранд нам тоже отказывает), но при этом тем не менее почему-то встаёте в центр вселенной — она работает в школе, работает в универе, работает иногда даже в ранний двадцатник, но рано или поздно жизнь ставит людей на место. Поскольку так уж получается, что всё, чем мы владеем — временно, что наши желания — иллюзорны, что наше видение других — обманчиво и несправедливо, и никто из восьми миллиардов на этом свете не знает, ни что такое эта объективная реальность, ни как строить общество, ни даже как спасти себя самого, когда всё, что когда-то составляло вашу идею себя, начинает под действием времени просачиваться сквозь пальцы.
А надо — всего-то — признаться, что ты не бог.
Анатоль не бог, я не бог, вы не бог, и уж тем более Айн Ранд не бог.
И поверьте, чем раньше человек это сделает, тем меньше вероятности, что жизнь ему что-нибудь на это ответит.
