хватит бояться

[Айвенго]

Я рассказал дону Хуану об этих двух моих вспоминаниях во всех деталях, ничего не пропуская.

Он не делал никаких замечаний. Он кивал головой вверх и вниз.

- В обоих вспоминаниях, дон Хуан, - сказал я, сам чувствуя крайнюю необходимость слышать свой голос, - я впал в обычную истерику.
Мое тело дрожало. Меня тошнило.

Я не хочу говорить, что я как будто был в этих переживаниях, потому что это неправда.

Я был в самих переживаниях оба раза.

И когда я больше не мог их выносить, я прыгал в мою жизнь сейчас.

 Для меня это был прыжок в будущее.

Я обладал способностью перемещения во времени.

Мой прыжок в прошлое не был внезапным; событие разворачивалось постепенно, как разворачиваются воспоминания.

А вот в конце я внезапно прыгнул в будущее: свою жизнь сейчас.

- Что-то в тебе явно начало рушиться, - сказал дон Хуан, в конце концов.
 - Оно рушилось все время, но очень быстро восстанавливалось каждый раз, когда его опоры выходили из строя.

 Я чувствую, что оно сейчас полностью рушится.

После еще одной долгой паузы дон Хуан объяснил, что маги древней Мексики считали, что, как он мне уже говорил, у нас есть два ума и только один из них действительно наш.

Слова дона Хуана я всегда понимал так, что в уме есть две части и одна из них всегда молчит, потому что другая часть силой запрещает ей самовыражаться.
Я воспринимал все, что говорил дон Хуан, как метафору для объяснения, возможно, заметного доминирования левого полушария мозга над правым, или чего-то в таком духе.

- В перепросмотре есть тайная возможность выбора, - сказал дон Хуан.

- Точно так же, как я говорил тебе, что тайная возможность выбора есть в смерти, возможность, которую находят только маги.

В случае смерти тайная возможность в том, что люди могут сохранить свою жизненную силу и отказаться только от своего осознания, результата своей жизни.

В случае перепросмотра тайная возможность выбора, которую нашли только маги, в том, чтобы предпочесть развивать свой истинный ум.

- Тревожные воспоминания, которые ты воспроизвел в памяти, - продолжал он, - могли появиться только из твоего истинного ума.

Другой ум, который у нас всех одинаков, - это, я сказал бы, дешевая модель: экономная мощность, подходящий для всех размер.

Но эту тему мы обсудим позже.

Сейчас мы рискуем приходом разрушительной силы.
Силы, которая разрушит не тебя, - я имею в виду другое.

Она разрушит то, что маги называют чужеродным устройством, которое есть в тебе и во всех остальных людях.

Именно воздействие этой силы, которая нисходит на тебя, разрушая чужеродное устройство, вытаскивает магов из их синтаксиса.


Я внимательно слушал дона Хуана, но не сказал бы, что понял его слова. По какой-то странной причине, которая мне была настолько же неведома, как и причина моих ярких воспоминаний, я не мог задать ему ни одного вопроса.

- Я знаю, как тебе трудно, - вдруг сказал дон Хуан, - справиться с этой гранью твоей жизни.

Каждый известный мне маг прошел через это. Мужчины, проходя через это, страдают бесконечно больше, чем женщины.
Я полагаю, что в этом положение женщины - быть более долговечной.

Маги древней Мексики, действуя как группа, старались, как могли, смягчить удар этой разрушительной силы. В наши дни у нас нет возможностей действовать как группа, так что мы должны встречаться с этим в одиночестве.

Мы должны напрячь все силы, чтобы в одиночестве встретить силу, которая вынесет нас из языка, потому что невозможно адекватно описать то, что происходит.

Дон Хуан был прав в том, что я не смогу подобрать объяснений или описать воздействие, оказанное на меня этими воспоминаниями.

Дон Хуан сказал мне, что маги встречаются с неизвестным в самых повседневных происшествиях.
Когда они сталкиваются с ним и не могут интерпретировать то, что воспринимают, им приходится полагаться на руководство внешнего источника.

Дон Хуан назвал этот источник бесконечностью, или голосом духа, и сказал, что, если маги не пытаются быть рациональными в том, что нельзя объяснить рационально, дух безошибочно говорит им, что есть что.

Благодаря дону Хуану я принял идею, что бесконечность - это сила, которая обладает голосом и осознает себя.

Тем самым он подготовил меня быть всегда готовым услышать этот голос и действовать эффективно, но без предубеждений, ни о чем не судя заранее.

[Айвенго]

Анастасия помолчала некоторое время, словно вглядываясь в бесконечность, и начала свой удивительный рассказ:
- Понимаешь, Владимир, в глубокой древности жившие на Земле люди обладали способностями, позволяющими им быть неизменно умнее теперешнего человека.
Люди Первоистоков имели возможность запросто пользоваться всей информационной базой данных, заполняющей Вселенную.

Эта информация Вселенной создана Великим Интеллектом - Богом.

Пополняемая Им и самими людьми, их мыслями, она столь грандиозна, что способна ответить на любой вопрос.
Она ненавязчива. Ответ возникал мгновенно в подсознании на тот вопрос, на который искал ответ человек.(Безмолвное знание)

- Ну и что это им давало?
- Тем людям не нужен был космический корабль для полёта на другие планеты, ибо, пожелай, они могли и так увидеть, что происходит на них.

Тем людям не нужен был телевизор, телефон, опутывающий Землю линиями связи, письменность, ибо информацию, которую вы получаете из книг, они могли мгновенно получить, используя возможности другие.

Тем людям не нужна была индустрия, производящая лекарственные препараты, они могли при необходимости получить все лучшие лекарства, сделав лишь лёгкое движение руки, потому что они есть в природе.

Тем людям не нужны были теперешние средства передвижения. Не нужны машины и комплексы, производящие пищу, ибо всё и так им было предоставлено.

Они понимали, что изменения климатических условий на одном участке Земли служило сигналом переселения на другой, чтобы прежняя Земля могла отдохнуть.

Они понимали Космос и свою планету. Они были мыслителями и понимали своё предназначение.
Они совершенствовали планету Земля. Им не было равных во Вселенной.

По интеллекту выше был только сам Великий Интеллект Вселенной - Бог.

Примерно десять тысяч лет назад среди человеческой цивилизации, заселявшей тогда теперешнюю Европу, Азию, северную часть Африки, Кавказ, стали появляться индивидуумы( внедрение чужого разума), у которых связь с Интеллектом Вселенной частично или полностью притуплялась.

Вот с этого момента и берёт своё начало движение человечества к катастрофе планетарного масштаба, всё равно какой катастрофе: экологической, ядерной, бактериологической, как прогнозируют учёные, как говорят древние религии, описывая её иносказательно.

- Подожди, Анастасия, совсем непонятно, каким образом можно связать появление этих "инвалидов" с планетарной катастрофой.
- Ты очень правильно подобрал для них современное слово "инвалиды". Да, они были инвалидами, неполноценными людьми.
А что требуется человеку, не имеющему зрения?
- Чтобы его кто-то водил.
- Не имеющему слуха?
- Аппарат специальный.
- Не имеющему руки или ноги?
- Протезы.
- Но у них не было значительно большего.

 У них не было связи с Интеллектом Вселенной.
Отсюда потеря знаний, с помощью которых можно совершенствовать Землю, управлять Ею.

 Представь себе экипаж суперсовременного космического корабля, вдруг потерявшего на девяносто процентов свой ум. Они, ничего не соображая, начинают срывать обшивку и разводить в кабине костёр, отрывать от пульта приборы и делать из них себе украшения, игрушки. Именно такому умалишённому экипажу можно уподобить этих людей.

И именно они, эти, как ты говоришь, "неполноценные инвалиды", сначала изобрели каменный топор, копьё, потом... Их мысль, развиваясь, дошла до ядерной боеголовки. И по сей день их мысль продолжает с неимоверным упорством ломать совершенные творения, заменяя их на свои примитивные творения.

Их поколения стали изобретать всё больше и больше, при этом терзая суперсовременный природный механизм Земли, создавая всевозможные искусственные социальные устройства. Потом люди стали драться друг с другом.

Эти механизмы, машины не могли существовать сами по себе, как природные. Они не могли не только воспроизводить себя, но и самовосстанавливаться при поломке, как дерево, например. И тогда им технократам потребовалось много людей сделать обслугой для этих механизмов, а фактически превратить часть людей вообще в биороботов.

Этими биороботами, так как они лишены индивидуальной способности познания Истины, очень легко управлять.

 Ну, например, с помощью искусственных средств информации заложить в них программу: "нужно строить коммунизм", создать им символы, значки, флаги с определённым цветом, потом с помощью этих же средств заложить в часть других людей иную программу: "коммунизм - плохо", преподнести другие символы, цвета.
И тогда две группы с разными программами будут ненавидеть друг друга вплоть до физического уничтожения. А началось всё десять тысяч лет назад, когда людей, лишённых связи с Интеллектом, становилось всё больше.

 Фактически их ещё можно назвать умалишёнными, потому что ни одно из живших существ не поганит Землю так, как они.

В те далёкие времена оставались немногие, кто ещё мог свободно пользоваться Вселенской мудростью.

 Они надеялись, что человечество, когда подойдёт к тому, что испоганенным воздухом ему станет трудно дышать, загрязнённую воду станет опасно пить, а созданные им искусственные системы жизнеобеспечения, технические и социальные, окажутся громоздкими и всё чаще будут давать аварийные сбои, задумается...
Задумаются стоящие на краю пропасти люди над сущностью бытия, смыслом жизни своей и предназначением.

 Тогда многие из них захотят постичь Истину Первоистоков, а это возможно при непременном условии возврата способностей Первоистоков.

[Айвенго]

<a href="https://youtube.com/v/9x7FGbW3IVc" target="_blank">https://youtube.com/v/9x7FGbW3IVc</a>

A Brief Disagreement

[Айвенго]

Условия пребывания летунов на земле.

 Ограничения пользования ресурсами земли, живых существ и людей, их вмешательства в намерения Земли и Людей связанные с энергетическим барьером разных скоростей восприятия.

Летуны как и любой хищник из чужого мира, на чужой территории, не могут действовать без приглашения Хозяев.

Чтобы получить приглашение они вынуждены пойти на соглашение (тактическую уловку), которое ограничивает их.

Соглашение с Землей.
Соглашение с Людьми.
Соглашение с Живыми существами Земли.

Летуны не хотят говорить, (считают говорить энергетически затратным), только очень не многие летуны умеют говорить.

Эти, умеющие говорить летуны, особая каста «ведущих переговоры». Остальные летуны намеревают напрямую без слов из тишины, через чувства которые превращаются в намерения.


Они же «ведущих переговоры», и обучали тонкостям намерения через использования Слов.
 Летуны не изобрели слова, но они научили Людей прятать свои намерения через построение сложных, многозначительных, фраз (врать).

Только после того как некоторые люди научились врать, у летунов появилась энергетическая возможность заключить с человеком сделку.
 Это человек согласился отдать летунам часть светимости на внешней оболочке, в обмен на волокно летунов, которое ему обеспечивало стабильность в восприятии мира.

В том, насколько Летуны поедают светимость, в договоре не оговаривалось. Они могут вообще не трогать светимость человека, а могут съесть все, без остатка.

Земля обязала Летунов оставлять людям минимум светимости. Это часть договора.

Для создания точки отсчета (сновидения летунов социального мира людей - человечников), летуны внедрили в людей чужеродное осознание, (волокно своей светимости, вплетенное в шестой энергетический центр человека). Встроенное осознание задает тон, особое чувство, всему осознанию человека.

Под прямым руководством чужеродного осознания человеческие существа блокируют некоторые желания (намерения), ради намерений от чужеродной светимости – Скука, Жадность, Зависть, Злость, Раздражение, Жалость, и тем самым создают Внутренний Диалог.

Диалог это обособленный сгусток светимости, скрученный в кольцеобразный клубок светящихся волокон воли, в самом основании центра принятия решения, состоящий из подавленных желаний человека. Желаний, которые по разным причинам не достигли решения, и не стали намерением.

В дальнейшем это основа Человеческой инициативы, его совести, его шаблонов рутин и привычек.

Первый, Формальный Перепросмотр, в первую очередь распутывает именно этот клубок воли, не ставшей намерением, командой Орла.

Первым, заключившим договор с летунами людям, летуны оставляли светящуюся оболочку по грудь. Что выгодно их выделяло среди других людей.

 Первые имели преимущество стабильного восприятия и достаточно энергии для того чтобы менять восприятие мира, и создавать в доступном Хаосе Бесконечности стабильные острова восприятия.

Практическая ценность использования встроенной чужеродной светимости, была принята остальными людьми, и, не вдаваясь в подробности договора, они начали тоже заключать сделку с летунами.
 Потом родители начали предлагать своих детей для внедрения в них чужеродной светимости, родители принимали решения из «лучших побуждений», создавая условия, когда люди живут, не принимая решения.

 На сегодняшний день договор заключается без решения и осознания происходящего человеком.

Вранье, дословно, скрытое намерение добыть еду.
В мире энергии, где все существа видят намерения других существ, Враньё – единственный способ добыть еду.

В мире без словесных отношений, Люди врут культурным растениям и животным заботясь о них, но потом просто их едят.

В мире словесных отношений, Летуны врут людям через их совесть обещая что следования советам совести приведут людей в «Царствие небесное» после их смерти, но просто едят людей.

Агенты летунов, навязывая черным магам, обязательное подчинение встроенной чужеродной светимости, врут что только так черные маги достигнут «благополучия», получают в замен «льготы» от своих «работодателей».

Агенты летунов, Летуны, Неорганические существа для добычи еды используют слова с двойными намерениями, и фразы с многомерными намерениями.

Слова с двойным, тройным намерением, Фразы с многомерным намерением являются Коварным Враньем, Тактической уловкой, где Хищник путает свою жертву.

qwe

[Айвенго]

- Древние шаманы обнаружили, что вся Вселенная состоит из двух сил-близнецов, - начал он, - сил, которые противоположны и дополняют друг друга.

Наш мир неизбежно имеет двойника.

Его противоположный и взаимодополняющий мир населен существами, которые обладают осознанием, но не имеют организмов. Поэтому древние шаманы назвали их неорганическими существами.

- А где находится этот мир, дон Хуан? - спросил я, бессознательно жуя кусочек сушеного абрикоса.
- Здесь, где мы с тобой сидим, - ответил он, как ни в чем не бывало, но сразу же засмеялся над моей нервозностью.

- Я сказал тебе, что это наш мир-близнец, так что он тесно связан с нами.

Маги древней Мексики не думали так, как ты, в терминах пространства и времени. Они думали исключительно в терминах осознания.

Два типа осознания сосуществуют вместе, никогда не сталкиваясь друг с другом, потому что каждый из типов совершенно отличается от другого. Древние шаманы встретились с этой проблемой сосуществования, не касаясь понятий времени и пространства.

Они сделали вывод, что уровни осознания органических существ и неорганических существ настолько разные, что они могут  сосуществовать с минимальным взаимным вмешательством.

- А мы можем воспринимать эти неорганические существа, дон Хуан? - спросил я.
- Конечно, можем, - ответил он.

- Маги делают это по своей воле. Обычные люди тоже делают это, но они не понимают, что они это делают, потому что не сознают существования мира-двойника.

Когда они думают о мире-двойнике, они начинают заниматься разнообразной умственной мастурбацией, но им никогда не приходило в голову, что источник их фантазий находится в подсознательном знании, которое есть у всех нас: мы не одни.

Слова дона Хуана захватили мое внимание. Вдруг я стал ненасытно голодным. Под ложечкой появилась какая-то пустота. Я мог только как можно внимательнее слушать и есть.

- Когда ты обращаешься с вещами в терминах времени и пространства, - продолжал он, - то трудность в том, что ты замечаешь только то, что оказалось в имеющемся у тебя пространстве и времени, которые очень ограничены.

С другой стороны, у магов есть огромное поле, на котором они могут увидеть, не оказалось ли там что-то постороннее.

Масса сущностей со всей Вселенной, сущностей, имеющих осознание, но не имеющих тела, оказываются в поле осознания нашего мира или в поле осознания мира-двойника, а обычный человек совершенно не замечает этого.

Сущности, которые приземляются на наше поле осознания или поле осознания близнеца нашего мира, принадлежат другим мирам, которые существуют помимо нашего мира и его близнеца.

Вселенная в целом переполнена мирами осознания, органическими и неорганическими.

Дон Хуан продолжил говорить, что эти маги знали, когда неорганическое сознание из других миров, кроме нашего мира-близнеца, приземляется на их поле осознания.
 Он сказал, что, как и любой человек на Земле, эти шаманы делали бесконечные классификации разных типов этой энергии, обладающей осознанием.

Они называли их общим термином неорганические существа.

- А эти неорганические существа живы так, как живы мы? - спросил я.
- Если ты считаешь, что быть живым означает осознавать, то они действительно живы, - сказал он.

- Я думаю, было бы точнее сказать, что если жизнь можно измерить по интенсивности, остроте, продолжительности этого осознания, то я могу искренне сказать, что они живее, чем мы с тобой.

- А эти неорганические существа умирают, дон Хуан? - спросил я.

Дон Хуан прокашлялся, прежде чем ответить.

- Если ты называешь смертью прекращение осознавания, - то да, они умирают. Их осознание заканчивается.

Их смерть довольно похожа на смерть человека - и в то же время непохожа, потому что в смерти человека есть скрытая возможность выбора.

Это как пункт юридического документа, пункт, написанный крошечными буквами, которые еле видно.
Нужно использовать лупу, чтобы прочитать его, и все же это самый важный пункт документа.

- Какая скрытая возможность, дон Хуан?
- Скрытая возможность выбора в смерти открыта только для магов.

Насколько я знаю, только они прочитали эти мелкие буквы.

Для них эта возможность уместна и практична.
Для обычных людей смерть означает прекращение их осознания, конец их организмов.
Для неорганических существ смерть означает то же самое: конец их осознания.

В обоих случаях воздействие смерти - это втягивание в темное море осознания.

Их отдельное осознание, несущее жизненный опыт, прорывает свои границы, и осознание как энергия выливается в темное море осознания.

- Дон Хуан, а что это за скрытая возможность выбора в смерти, которую находят только маги?
- Для мага смерть - это объединяющий фактор.

Вместо того чтобы раздроблять организм, как это обычно происходит, смерть объединяет его.

- Как может смерть что-то объединить? - возразил я.

- Для мага смерть, - сказал он, - кладет конец преобладанию отдельных настроений в теле.

Маги древности считали, что именно преобладание различных частей тела руководит настроениями и действиями всего тела; части, которые перестали нормально действовать, тянут остальные части тела к хаосу, - например, когда человек заболевает от того, что съел какую-то дрянь.

В этом случае настроение живота влияет на все остальное.

Смерть ликвидирует преобладание этих отдельных частей. Она объединяет их осознание в одну единицу.

- Ты имеешь в виду, что после смерти маги продолжают осознавать? - спросил я.
- Для магов смерть - это акт объединения, который задействует каждую частичку их энергии.

Ты думаешь о смерти как о трупе перед собой: тело с признаками разложения.

Для магов, когда происходит объединение, нет никакого трупа. Нет никакого разложения.

Их тела во всей полноте превращаются в энергию, энергию, обладающую осознанием, которое не раздроблено.

Границы, установленные организмом, которые смерть разрушает, в случае магов продолжают действовать, хотя они уже не видны невооруженным глазом.

- Я знаю, что тебе не терпится спросить меня, - продолжал он с широкой улыбкой, - является ли то, что я описываю, душой, которая идет в ад или в рай.

Нет, это не душа.

Когда маги находят эту скрытую возможность выбора в смерти, с ними происходит вот что: они превращаются в неорганические существа, очень своеобразные, высокоскоростные неорганические существа, способные на колоссальные маневры восприятия.

Тогда маги начинают то, что шаманы древней Мексики назвали их окончательным путешествием.

Областью их действий становится бесконечность.

- Дон Хуан, ты имеешь в виду, что они становятся вечными?
- Моя трезвость как мага говорит мне, - сказал он, - что их осознание прекратится, так же как прекращается осознание неорганических, существ, но я никогда не видел, чтобы это происходило.

Маги древности считали, что осознание неорганического существа такого типа продолжается, пока жива Земля. Земля - это их матрица.

 Пока она существует, их осознание продолжается. Для меня это совершенно разумное утверждение.

[Айвенго]

Впервые в жизни я почувствовал себя в полном замешательстве относительно того, как вести себя в мире.

Но мир вокруг меня не изменился. Изъян явно был во мне.

Влияние дона Хуана и вся связанная с его практиками деятельность, в которую он настолько глубоко меня вовлек: нашептывали свое и вызывали во мне растущую неспособность иметь дело с себе подобными.

 Вникнув в суть своих затруднений, я понял, что моей ошибкой было стремление мерить всех и вся по мерке дона Хуана.

Дон Хуан был с моей точки зрения тем, кто проживает свою жизнь во всех смыслах этого слова профессионально, то есть, придавая значение каждому своему поступку, даже самому несущественному.

Меня же окружали люди, уверенные в своем бессмертии, противоречившие себе на каждом шагу; существа, которые никогда не могли бы отчитаться за свои действия.

Это было нечестной игрой; карты были подтасованы не в пользу людей, с которыми я сталкиваются.

Я привык к неизменности линии поведения дона Хуана, к полному отсутствию у него чувства собственной важности, к глубочайшей проницательности его разума, а из знакомых мне людей мало кто даже сознавал, что существует другой тип поведения, воспитывающий эти качества.

Большинство из них знали лишь тип поведения, связанный с саморефлексией, которая делает человека слабым и извращенным.

В результате, для моих академических занятий наступили тяжелые времена - я стал пренебрегать ими, отчаянно пытаясь найти рациональное оправдание своим усилиям на этом поприще.

Единственное, что пришло мне на помощь и помогло найти в этом отношении опору - весьма, впрочем, шаткую, - был некогда данный доном Хуаном совет, что воины-путешественники должны любить знание в любой его форме.

Он определил понятие воины-путешественники, объяснив, что оно относится к магам, которые, будучи воинами, путешествовали по темному морю осознания.

Он добавил, что люди есть путешественники по темному мирю осознания, а этот мир - не что иное, как промежуточный пункт на их пути, но по независящим от них причинам, о которых он не счел нужным тогда говорить, они прервали свое путешествие.
Он сказал, что люди были захвачены своего рода вихрем - круговым течением, которое давало им ощущение движения, в то время как они были, в сущности, неподвижны.

Он считал, что единственными, кто смог противостоять захватившей людей таинственной силе, были маги, которые с помощью своего искусства освободились от ее власти и продолжили путешествие осознания.

[Айвенго]

Мой интерес к продолжению занятий наукой в значительной степени угас. Я стал жить на автопилоте. Я чувствовал себя подавленным.

Вместе с тем я заметил, что рассудок мой не был перегружен.

Я ничего не рассчитывал, не ставил себе никаких целей и не лелеял никаких надежд. Мои мысли не были навязчивыми, чего нельзя было сказать о чувствах.
Я пытался осмыслить это противоречие между спокойствием рассудка и запутанными чувствами.
Именно в таком состоянии отсутствующего разума и переполненности чувствами я проходил однажды мимо Хэйнес-холла, где находился антропологический факультет, направляясь в кафетерий на ланч.

Вдруг я почувствовал странный толчок.

Я решил, что близок к обмороку, и присел на кирпичную ступеньку.
Я увидел перед глазами желтые пятна. Ощущение было такое, будто я вращаюсь.
Я был уверен, что меня сейчас вырвет.

В глазах поплыло, я не мог рассмотреть окружающие меня предметы. Ощущение физического дискомфорта было столь полным и сильным, что не оставляло места мыслям. Меня лишь охватили страх и беспокойство, смешанные с восторгом, и странное предчувствие того, что я нахожусь на пороге великого события. Это были ощущения, в которых мысли не принимали участия. В этот момент я уже не знал, сижу я или стою.

Меня окружила тьма, такая непроглядная, какую только можно себе представить, и тогда я увидел энергию, ее течение во Вселенной.

Я увидел череду светящихся сфер, двигавшихся навстречу мне и от меня.
Я увидел их одновременно, так, как дон Хуан всегда рассказывал мне об этом видении.
Я знал, что они были разными людьми, поскольку их размеры были различны.
Я всмотрелся в детали их строения.

Яркие и округлые, они состояли из нитей, которые, казалось, были склеены друг с другом.
Среди нитей были как тонкие, так и толстые.
У каждой из этих светящихся фигур было что-то вроде густой шевелюры.
Они напоминали не то каких-то странных светящихся мохнатых животных, не то огромных круглых насекомых, покрытых светящейся шерстью.

Больше всего меня поразило то, что я вдруг осознал, что видел этих мохнатых насекомых всю свою жизнь.

Каждый из тех случаев, когда дон Хуан тщательно делал так, что я видел их, казался мне в этот момент чем-то вроде движения кружным путем.

Я припомнил все случаи, когда он помогал мне увидеть людей в виде светящихся сфер, и ни один из них не шел ни в какое сравнение с тем видением, которое стало доступным мне теперь.

У меня не было ни тени сомнения в том, что я воспринимал энергию так, как она течет во Вселенной, всю свою жизнь, самостоятельно, без чьей-либо помощи.

Это осознание ошеломило меня.

Я почувствовал себя в высшей степени уязвимым и непрочным.

Мне захотелось отгородиться, найти какое-нибудь убежище. Все было так, как в том сне, который, наверное, большинство из нас когда-нибудь видели, когда человек оказывается голым и не знает, что ему делать.
Я чувствовал себя больше чем голым; я был незащищенным, слабым и боялся вернуться в свое обычное состояние.
Неуловимым образом я ощутил, что лежу, и приготовился к тому, чтобы прийти в себя.
Я представил себе, что вот-вот обнаружу, что лежу на выложенной кирпичом аллее и бьюсь в судорогах, окруженный толпой наблюдающих за мной людей.

Ощущение того что я лежу, становилось все более четким.
Я почувствовал, что могу двигать глазами. Сквозь опущенные веки я мог видеть свет, но глаза открыть боялся. Странно, но я не слышал никого из тех людей, которые, как мне казалось, столпились вокруг меня.
Я вообще не слышал никакого шума. Наконец, я рискнул открыть глаза.
Я лежал в своей постели, в своей служебной квартире на углу улицы Уилшир и бульвара Уэствуд.

Обнаружив это, я буквально забился в истерике. Но по непонятной мне причине я практически мгновенно успокоился.

Истерика сменилась ощущением телесного безразличия и даже удовлетворенности, чем-то вроде того, что чувствуешь после сытного обеда.

Но я не мог успокоить свой ум. Осознание того, что я непосредственно воспринимал энергию всю свою жизнь, невообразимо ошеломляло меня.
Как же могло произойти, что это от меня ускользало?
Что мешало мне открыть для себя эту грань моего бытия?

Дон Хуан говорил, что каждый человек обладает способностью непосредственно видеть энергию.
Но он не говорил, что каждый человек постоянно видит энергию, но не знает об этом.

Я спросил об этом у своего друга-психиатра. Он не смог как-либо прояснить мои затруднения и счел, что моя реакция была результатом усталости и перевозбуждения. Он дал мне успокоительного и посоветовал отдохнуть.
Я не рискнул никому рассказать о том, что очнулся в своей постели, не будучи в состоянии объяснить, как я туда попал. Тем более оправданным было мое желание поскорее встретиться с доном Хуаном.

Я спешно полетел в Мехико, нанял автомобиль и поехал к нему.

- Ты проделывал это и раньше! - смеясь, сказал дон Хуан, когда я рассказал ему о своем умопомрачительном опыте.

- С тобой произошли только две новые вещи.

Во-первых, в этот раз ты воспринимал энергию целиком самостоятельно.

Ты осуществил остановку мира и в результате понял, что всегда видел энергию так, как она течет во Вселенной.
Как это делает каждый человек, не отдавая себе в этом отчета.

Во-вторых, ты совершенно самостоятельно путешествовал из своего внутреннего безмолвия.

Ты и сам знаешь, мне нет нужды говорить тебе, что когда человек покидает внутреннее безмолвие, с ним может случиться все что угодно.
В этот раз страх и уязвимость позволили тебе добраться до своей постели, которая находится не так уж далеко от университетского городка.
Если ты перестанешь индульгировать в своём удивлении, то поймешь, что в том, что ты сделал, для путешествующего воина нет совершенно ничего необычного.

Но важнее всего в этом вовсе не то, что ты знаешь, что всегда воспринимал энергию непосредственно, и не твое путешествие из внутреннего безмолвия, а следующие два момента.

Во-первых, ты испытал то, что маги древней Мексики называли чистым взглядом или потерей человеческой формы.

При этом ограниченность человека исчезает, как если бы она была клочком тумана, стелющегося над головой, тумана, который постепенно рассеивается.

Но ты, ни в коем случае не должен считать это свершившимся фактом.

Мир магов не является неизменным, подобно привычному нам миру, где тебе говорят, что, однажды достигнув цели, ты навсегда останешься победителем.

В мире магов достижение любой цели означает лишь то, что ты обрел наиболее эффективные средства для продолжения борьбы, которая, кстати говоря, никогда не закончится.

Второй момент заключается в том, что ты затронул самую головоломную для человеческой души проблему.

Ты сам сформулировал ее, когда спрашивал себя:

"Как же могло произойти, что от меня ускользнуло то, что я всю жизнь воспринимал энергию непосредственно?

Что мешало мне открыть для себя эту грань моего бытия?"

[Айвенго]

- Сегодня мы обсудим важнейший вопрос магии, - внезапно сказал дон Хуан, - и начнем с разговора об энергетическом теле.

Он рассказывал мне об энергетическим теле бессчетное количество раз, говоря, что оно представляет собой конгломерат энергетических полей, зеркальное отражение того конгломерата энергетических полей, которые составляют физическое тело, видимое как поток энергии во Вселенной.

Он говорил, что оно меньше, компактнее и выглядит более плотным, чем светящаяся сфера физического тела.

Дон Хуан объяснял, что тело и энергетическое тело - это два конгломерата энергетических полей, сжатых воедино некой необычной связующей силой.

Он всячески подчеркивал, что сила, объединяющая эти сгустки энергетических полей, является, согласно открытиям магов древней Мексики, самой загадочной силой во Вселенной.

Его собственное мнение заключалось в том, что она является самой сущностью всего космоса, суммой всего, что в нем есть.

Он утверждал, что физическое и энергетическое тела являются единственными взаимодополняющими энергетическими конфигурациями в сфере человеческого бытия.

Таким образом, он не признавал никакого другого дуализма, кроме того, что имеет место между этими двумя.

Противоречия между телом и разумом, духовным и физическим он полагал лишь игрой воображения, не имеющей под собой никакого энергетического основания.

Дон Хуан говорил, что с помощью дисциплины каждый может сблизить энергетическое тело с физическим.

Их отдаленность, вообще говоря, является ненормальным положением вещей.

Коль скоро энергетическое тело пребывает в каких-то рамках, которые для каждого из нас индивидуальны, то любой человек с помощью дисциплины может превратить его в точную копию своего физического тела, то есть в трехмерную, плотную структуру.

Отсюда проистекает идея магов о другом, или двойнике.

Кроме того, с помощью такого же процесса дисциплинирования любой человек способен превратить свое трехмерное, плотное физическое тело в точную копию своего энергетического тела - то есть в эфирный заряд энергии, невидимый человеческому глазу, как и любая энергия.

[Айвенго]

Когда дон Хуан рассказал мне все это, первой моей реакцией было спросить, не говорит ли он о некоем фантастическом предположении.
Он ответил, что в рассказах о магах нет ничего фантастического.
Маги были практичными людьми, и все, о чем они говорили, было вполне здравым и реалистическим.

По словам дона Хуана, выходило, что кажущаяся невероятность того, что делали маги, объясняется тем, что они исходили из иной системы познания.

В день, когда мы сидели на задворках его дома в Центральной Мексике, дон Хуан сказал, что энергетическое тело имеет ключевое значение для всего происходящего в моей жизни.
Он видел, что мое энергетическое тело вместо того, чтобы, как это обычно бывает, отдаляться от меня, с огромной скоростью приближается ко мне.
По его словам, это было энергетическим фактом.

- Что же означает то, что оно ко мне приближается, дон Хуан? - спросил я.
- Это значит, что некая сила собирается вышибить из тебя дух, - улыбаясь, ответил он.

- Могучая власть собирается войти в твою жизнь, и это не твоя власть. Это власть энергетического тела.

- Ты имеешь в виду, дон Хуан, что мною будет управлять некая внешняя сила?
- Существует множество внешних сил, управляющих тобой в этот самый миг, - ответил дон Хуан.

- Власть, о которой я говорю, это нечто, невыразимое языком.
Это одновременно и твоя власть, и не твоя.

Ее нельзя классифицировать, но, несомненно, можно испытать.
И прежде всего, ею, несомненно, можно управлять.

Запомни: весьма полезно управлять ею, но,
опять-таки, полезно не тебе, а твоему энергетическому телу.

Но энергетическое тело - это ты, так что, пытаясь описать это,
тут можно продолжать до бесконечности, подобно собаке, кусающей себя за хвост.

Язык непригоден для этого. Все это выходит за пределы его возможностей.

[Айвенго]

Часть из нас борется, чтобы распасться и умереть,  другие пытаются,  во что бы ни стало, поддерживать жизнь и осознание.

Нет никакого мира!

Воин понимает это и использует для своей пользы.

Он имеет тот же самый интерес, который стимулировал ту искру жизни, которая создала его: доступ к новому уровню осознания".

Он продолжал говорить, что, когда мы были социализированы, человеческие существа были приручены так же,  как приручается животное: посредством стимулов и наказаний.

"Мы были обучены жить и умирать послушно, следуя неестественным кодексам поведения, которые смягчают нас,
заставляя терять начальный импульс, до тех пор, пока дух человека уже едва заметен.

Так как мы были рождены в результате спора, при отрицании нашей основной тенденции, то общество, в котором мы живем, искореняет воинственное наследство, которое превращает нас в магические существа".

Он добавил, что единственный открытый путь к изменению - то, чтобы мы приняли себя за тех, кем мы являемся, и начали работать, начиная с этого момента.

"Воин знает, что он живет в хищной вселенной. Защита не может быть ослаблена.

Везде, куда он смотрит, он видит непрерывную борьбу, и он знает, что она заслуживает уважение, так как это - борьба насмерть.

Дон Хуан был всегда в движении, идя или приходя, поддерживая или отклоняя, вызывая напряжение  или расслабляясь, крича о своем намерении или оставаясь тихим, делая что-нибудь.

Он жил, и его жизнь отражала напряжения и расслабления  вселенной".

"Дон Хуан говорил мне, что, с момента, когда взрыв дал нам рождение, до момента нашей смерти, мы живем в потоке.

Эти два эпизода уникальны, потому что они готовят нас к тому, чтобы столкнуться с тем, что будет далее.

Что выравнивает нас с этим потоком? - Непрерывное сражение, которое практикует только воин; по этой причине он живет в глубокой гармонии со всем".

"Для воина гармоничное существование  состоит в том, чтобы течь, чтобы не останавливаться среди потока, чтобы испытывать пространство искусственного и невозможного мира.
Он знает, что он может делать лучшие вещи при условии максимального напряжения.

По этой причине он ищет своего противника, как петух борьбы, с алчностью, с восхищением, зная, что следующий шаг является решающим.

Его противник - не его собрат, а его собственные привязанности и слабости, и
его большой вызов –  сжатие слоев его энергии так, чтобы они не расширялись, когда он прекратит жизнь, и чтобы не умерло его осознание".

"Задайте сами себе эти вопросы:
- Что я делаю с моей жизнью?
- Имеет ли она цель?
- Является ли она достаточно верной?

Воин принимает свое предназначение, какое бы оно ни было.
Однако он борется, чтобы изменить вещи, и он делает из своих шагов по миру нечто изящное.
Он настраивает свое желание таким способом, чтобы что-нибудь могло приблизить его к цели".

Один из присутствующих людей поднял руку и спросил, как маги могут совмещать принципы пути  воина с их
обязанностями перед обществом.

Он ответил:

"Маги свободны, они не принимают обязательств перед людьми.

Ответственность - перед собой, но не перед другими.

Вы знаете, почему сила восприятия  была помещена в вас?
Вы обнаружили, с какой целью она обслуживает вашу жизнь?
Вы можете отменить свое предназначение животного?

Эти вопросы магов - единственные, которые серьезно могут изменить что-то.

Если другое интересует вас, ответьте что! "

"Воин знает, то, что дает смысл его жизни – это вызов смерти, и смерть - личное дело.
Это - вызов для каждого из нас, который принимают только искренние воины.

С этой точки зрения, беспокойство людей - только эгомания".

Карлос учил не  забывать того, что обязательство воина связано с тем, что называется “чистым пониманием" - состоянием бытия, которое приходит из внутренней тишины, а не с преходящими приложениями модальности времени, в которое он  живет.

Он утверждал, что социальный интерес - описание, которое было внедрено к нам.

Оно не начинается с естественного развития осознания.
Скорее, это - продукт коллективного мнения, эмоционального расстройства, опасения и чувств вины, желания управлять
другими или быть управляемым.

"Современный человек не ведет собственные битвы, он ведет чужие войны, которые не имеют какого-либо отношения к духу. Естественно, что мага не волнует это! "

"Мой учитель говорил, что он не соблюдает соглашения, принятые во время его отсутствия: ' я не был там, когда они устанавливали декреты, почему я должен быть глупцом! '.

Он был рожден в особенно трудных обстоятельствах, но он имел храбрость, чтобы не стать реакционным человеком.
Он утверждал, что ситуация человечества вообще является ужасающей, и что создание акцента на некоторых группах является хитрой формой расизма".
"Он имел обыкновение повторять, что в мире есть только два типа людей: те, кто имеет энергию и те, у кого ее нет.
Он жил в постоянной борьбе против слепоты себе подобных и, однако, он был безупречен, он не мешал никому.
Когда я выражал ему свое беспокойство за людей, он указывал мне на мой двойной подбородок и говорил: 'не обманывай себя, Карлитос! Если бы человеческое состояние серьезно интересовало тебя, ты не относился бы к себе, как к свинье' ".

"Он учил меня, что чувство жалости к другим является неподходящим для воина, потому что жалость всегда исходит из саморефлексии.

Он задавал вопрос, указывая на тех, кого мы встречали на нашем пути: 'Возможно, ты считаешь себя лучшим, чем они?’

Он помог мне понять,  что солидарность магов с теми, кто их окружает, исходит от высшей команды, а не от человеческого чувства".

"Безжалостно выслеживая мои эмоциональные реакции, он нес меня на руках к источнику моих беспокойств, и я смог понять, что мой интерес к людям был обманом, я пытался убежать от себя самого, перенося на других мои проблемы.

[Айвенго]

Дон Хуан сказал, что если я пристально всмотрюсь в ее черноту, но, не фокусируясь, а особым образом посмотрев уголками глаз, то увижу быструю тень, пересекающую поле моего зрения.

- Теперь подходящее время суток, чтобы сделать то, о чем я тебя прошу, - сказал он.

- Для этого требуется на одно мгновение напрячь внимание. Не прекращай, пока не заметишь эту быструю черную тень.

Я увидел-таки некую странную черную тень, которая легла на листву деревьев.

Это была то ли одна тень, двигавшаяся туда-сюда, то ли множество быстрых теней, двигавшихся то слева направо, то справа налево, то вертикально вверх. Они напоминали мне необыкновенных толстых черных рыб, как будто в воздухе летала гигантская рыба-меч.

 Зрелище захватило меня.

 В конце концов, оно меня испугало.

 Стемнело настолько, что листва перестала быть различима, но быстрые черные тени я все еще мог видеть.

- Что это, дон Хуан? - спросил я. - Я вижу быстрые черные тени, заполнившие все вокруг.
- А это Вселенная во всей ее красе, - ответил он, - несоизмеримая, нелинейная, невыразимая словами - реальность синтаксиса.

Маги древней Мексики были первыми, кто увидел эти быстрые тени, так что они всюду преследовали их. Они видели их так, как их видишь ты, и они видели их как потоки энергии во Вселенной.

И они обнаружили нечто необычное.

Он замолчал и посмотрел на меня. Его паузы всегда были исключительно своевременны. Он всегда умолкал, когда у меня с языка был готов сорваться вопрос.
- Что же они обнаружили, дон Хуан? - спросил я.

- Они обнаружили, что у нас есть компаньон по жизни, - сказал он, чеканя слова.

- У нас есть хищник, вышедший из глубин космоса и захвативший власть над нашими жизнями.

 Люди - его пленники.

Этот хищник - наш господин и хозяин. Он сделал нас покорными и беспомощными. Если мы бунтуем, он подавляет наш бунт.

Если мы пытаемся действовать независимо, он приказывает нам не делать этого.

Вокруг нас была непроглядная тьма, и это, казалось, обуздывало мою реакцию. Будь сейчас день, я смеялся бы от всего сердца, в темноте же я был совершенно подавлен.
- Вокруг нас черным-черно, - сказал дон Хуан, - но если ты взглянешь уголком глаза, то все равно увидишь, как быстрые тени носятся вокруг тебя.

Он был прав. Я все еще мог их видеть. Их пляска вызывала у меня головокружение. Дон Хуан включил свет, и это, казалось, обратило их в бегство.

- Ты благодаря лишь собственным усилиям достиг того, что шаманы древней Мексики называли "вопросом вопросов", - сказал он.

- Я окольными путями подводил тебя к тому, что нечто держит нас в плену.

Разумеется, мы пленники!

Для магов древней Мексики это было энергетическим фактом.

[Айвенго]

- Почему же этот хищник "захватил власть", как ты об этом говоришь, дон Хуан? - спросил я. - Этому должно быть логическое объяснение.

- Этому есть объяснение, - ответил дон Хуан, - и самое простое.

Они взяли верх, потому что мы для них пища, и они безжалостно подавляют нас, поддерживая свое существование.

Ну, вроде того, как мы разводим цыплят в курятнике, они разводят людей в "человечниках".

Таким образом, они всегда имеют пищу.

[Айвенго]

Маги верят, что нашу систему убеждений, наши представления о добре и зле, нравы нашего общества дали нам хищники.

Именно они породили наши надежды, ожидания и мечты по поводу успехов и неудач.

Им мы обязаны алчностью и трусостью.
 Именно хищники сделали нас самодовольными, косными и эгоцентричными.

- Но как же они сделали это, дон Хуан? - спросил я, несколько раздраженный его словами. - Они что, нашептали нам все это во сне?
- Нет, конечно, что за глупости! - с улыбкой сказал дон Хуан.

- Они действовали куда более эффективно и организованно.

Чтобы держать нас в кротости и покорности, они прибегли к изумительному маневру - разумеется, изумительному с точки зрения воина-стратега.

С точки же зрения того, против кого он направлен, этот маневр ужасен.

Они дали нам свой разум!

Ты слышишь?

Хищники дали нам свой разум, ставший нашим разумом.

Разум хищника изощрен, противоречив, замкнут и переполнен страхом того, что в любую минуту может быть раскрыт.

- Я знаю, что, несмотря на то, что ты никогда не голодал, - продолжал он, - ты беспокоишься о хлебе насущном.

Это не что иное, как страх хищника, который боится, что его трюк в любое мгновение может быть раскрыт и еда может исчезнуть.

Через посредство разума, который, в конечном счете, является их разумом, они вносят в жизнь человека то, что удобно хищникам.

И, таким образом, они в какой-то мере обеспечивают свою безопасность и смягчают свои страхи.

[Айвенго]

Если правда то, что они пожирают нас, то как они это делают?

Лицо дона Хуана озарилось широкой улыбкой. Он был доволен как ребенок.

Он объяснил, что маги видят человеческих детей как причудливые светящиеся шары энергии, целиком покрытые сияющей оболочкой, чем-то вроде пластикового покрытия, плотно облегающего их энергетический кокон.

Он сказал, что хищники поедают именно эту сверкающую оболочку осознания и что, когда человек достигает зрелости, от нее остается лишь узкая каемка от земли до кончиков пальцев ног.
Эта каемка позволяет людям продолжать жить, но не более того.

Будто сквозь сон до меня доносились слова дона Хуана Матуса о том, что, насколько ему известно, только люди обладают такой сверкающей оболочкой осознания вне светящегося кокона.

Поэтому они становятся легкой добычей для осознания иного порядка, в частности - для мрачного осознания хищника.

Затем он сделал наиболее обескураживающее заявление из всех сделанных им до сих пор.

Он сказал, что эта узкая каемка осознания является эпицентром саморефлексии, от которой человек совершенно неизлечим.

Играя на нашей саморефлексии, являющейся единственным доступным нам видом осознания, хищники провоцируют вспышки осознания, после чего пожирают уже их, безжалостно и жадно.

Они подбрасывают нам бессмысленные проблемы, стимулирующие эти вспышки осознания, и таким образом оставляют нас в живых, чтобы иметь возможность питаться энергетическими вспышками наших мнимых неурядиц.

[Айвенго]

- Но почему же маги древней Мексики, да и все сегодняшние маги, хотя и видят хищников, никак с ними не борются?
- Ни ты, ни я не можем ничего с ними поделать, - сказал дон Хуан упавшим голосом.

- Все, что мы можем сделать, это дисциплинировать себя настолько, чтобы они нас не трогали.

Но как ты предложишь своим собратьям пройти через все связанные с этим трудности?

Да они посмеются над тобой, а наиболее агрессивные всыплют тебе по первое число.

И не потому, что они не поверят тебе. В глубинах каждого человека кроется наследственное, подспудное знание о существовании хищников.