http://castanedian.livejournal.com/11513.htmlНапример, понимая дежавю как чувство когда-то виденного, я склонен считать, что речь идёт о проскопических снах прошлого (или, реже, ретроскопических снах будущего).
Иными словами, когда-то в далёком прошлом, когда ты была молода и переполнена энергией, тебе мог присниться сон о твоём далёком будущем. Скажем, тебе было 8. А видела ты события, отстоящие вперёд на 17 лет. Естественно, обстановка и ситуация оказались в высшей степени непонятны (даже для повышенного осознания и второго внимания), поэтому это крайне непонятное видéние испарилось из памяти, стёрлось.
Но потом (сейчас), когда ситуация естественно пришла, произошло наложение картинок и резонанс на уровне (неясного, тусклого) воспоминания.
Ощущение уже виденного настолько мимолётно и скоротечно, что не успеваешь его оценить / определить источник памяти о виденном.
Предположительно, задержи(сь) déjà vu чуть дольше, то можно было б вспомнить, откуда оно пришло / идёт: что был такой-то сон (есть такой-то сон) в прошлом. Оттуда идёт, образно говоря, вещание: трансляция памяти об увиденном.
Есть соображение, почему, предположительно, память о дежавю так мимолётна: всё зависит от толерантности тоналя. Всё зависит от степени внутренней свободы личности существовать в любых условиях, куда забросит Судьба.
Если имеется внутренний стержень доверия своей Судьбе и своей Зувуйе (это уже термин Хосе Аргуэльеса из «Фактора Майя»), то любые картины прошлого или будущего, как и любые перспективы «безвозвратного» провала (улёта) в прошлое / будущее, не будут так пугающи.
Аналогом Зувуйи у Карлоса Кастанеды является цепочка понятий: дубль, нагуаль, параллельное существо, Орёл, второе Я, Дух, двойник. Понятие двойник появилось на семинарах тенсёгрити и стоит наиболее близко к термину зувуйя.
По Аргуэльесу, зувуйя — наш энергетический близнец (онтогенетически связанный с плацентой, но это уже Норберт Классен), очень могущественный и развоплощённый. Он в состоянии формировать вихрь событий, в который затягивает своего телесного напарника (напарницу). Он(а) очень мудр(а) и достаточно могуществен(на).
Безупречность никогда не позволит понять, кто это или что это: это Параллельное существо живёт там же, где всё необычайно красиво, свидетелем чему был Элихио в шестой. Тут сработает гносеологический принцип седьмой, что “Есть вещи, которые знать не следует” (дон Хуан), а так же то, что ясность о том, кто такой Параллельный — враг на пути Знающего, и что это «сильно не та вещь, которую надо делать» (9) — познать, кто или что скрывается за Параллельным Существом, и что это не путь сердца — пытаться это сделать (сродни попыткам библейского Адама касательно древа познания добра и зла — as opposed to «Да будет воля Твоя, но не моя!» в Евангелии — all about зувуйя)
В отрочестве паника при déjà vu мотивирована тем, что подростковое сознание, ошеломлённое неведомыми картинами, боится улёта в эту совершенно чуждую обстановку, боится непонятных машин, механизмов и компании «бог весть кого».
В зрелом возрасте панические настроения появления déjà vu имеют иную онтологию: пугающим представляется сама возможность (при дежавю) провалиться в исходное прошлое. В тот самый момент, откуда впервые ситуация происшедшего нахлёста когда-то обозревалась.
Сначала ты видишь себя со стороны, потом вдалеке (на фоне техники 2008 года или иного антуража, компании), потом уже осматриваешься в кровати далёкого прошлого, которое становится настоящим. Так многолетний опыт накопления знания и мудрости, навыков и умения, общения и контактов; просто существования в Будущем — превращается в забытый по пробуждении сон. В лучшем случае — дымку. Которая быстро рассеется.
Панические настроения относительно дежавю во взрослом возрасте связаны с тем, что не укладывается в сознании, как Будущее, которое было конкретным, вещественным, полным открытий и достижений, вдруг оказывается для сознания ненужным. Вмиг превратится в туманную дымку и заменится назад на какое дикое, технически отсталое прошлое. Как сознанию может понравиться откат назад с полным забвением всех этих технических новинок?
Пугает и то (пугается неподготовленный ум), кáк всё ЭТО может исчезнуть в одночасье. Невероятность усиливающегося противоречия между многолетним эмпирическим опытом телесности и вещественности (иже с ним страданий и тяжести) вкупе с вниманием окружающих самостоятельных индивидов (которые ведь не мóгут исчезнуть?) создаёт порог катарсиса, который наше второе я (мы в повышенном осознании) не переходит.
Подобное замешательство и отбрасывает дежавю, гасит его на подступах. Поэтому взрослые испытывают дежавю редко. Дети, будучи любопытными, любознательными и не совсем привязанными к конкретике, склонны чаще заглядывать в будущее, даже если совсем не понимают того, что видят. И, конечно, забывая эти сюжеты по пробуждении.
Здесь речь идёт о склонностях и темпераменте нашего второго я. (Дубля). В контрасте с ним существует как бы и третье я: параллельное существо.
Собственно, некастанедовский термин зувуйя — комплексный или бинарный: частично это мы сами, или наше второе я, наш дубль: но тá его часть (сфера), которую мы не контролируем (и которая может быть вредоносна). Другая сторона зувуйи — добрый лик — это абсолютно иной человек, который волею Космоса навечно с нами связан (снами); по причине, не поддающейся объяснению. Подобный союз или партнёрство (в путешествии по необъятности), впрочем, не тяготит ни одну из сторон. Скорее, радует.
Любопытствуя в повышенном осознании (термин седьмой книги Карлоса Кастанеды) в тех или иных осознаваемых снах (по пробуждении они забудутся) человек в подростковом возрасте может увидеть другой сон: сон, который ему (ей) приснится в далёком будущем.
Дежавю во сне — это когда осознаваемый сон явно новый, но возникает стойкое ощущение (стопроцентная убеждённость), что всё что ты видишь в этом сне (столы, стулья, обстановку, иероглифы на стенах — предположим) — ты уже когда-то видел(а).
Шестая, наимощнейшая из всех книг, только и сообщает о возможности видеть накатывающееся будущее. И как раз параллельная женщина для доньи Соледад упоминается в контексте накатывающегося (большими или малыми порциями) времени.
Девятая книга Кастанеды сообщает о возможности переходов из сна в сон. Это так называемые вторые. Но никому и в голову не приходило, что при переходе из сна в сон у Кастанеды, скажем, могло случиться дежавю, поскольку следующий сон после исходного мог оказаться чрезвычайно знакомым.
Где ж я его видел?
Видел в детстве — во время спонтанного ясновидения о будущем (проскопии), в одном из глубоких впоследствии не запомнившихся но до этого глубоко осознававшихся снов.
С предположительными частыми глубокими осознаваниеями во сне, вероятно, связан такой вид таинственной парасомнии, как ночные страхи. Ночные страхи, в отличие от ночных кошмаров, никогда не запоминаются. Вероятно, ситуация нахождения ребёнка в осознаваемом сне настолько непохожа на память его первого внимания (память повседневной жизни), что она никак не проецируется на инвентарном перечне обыденной памяти. Остаётся просто страх непонятно чего приснившегося.
Интуитивно (род ви́дения, направленного в будущее) ребёнок (скажем, трёхлетний) может отождествлять тех или иных видимых персонажей с собой. Он даже может увидеть собственную смерть и свой труп и похороны в отдалённом будущем, (и даже присутствовать при этом!) что проявится в виде ночного страха / озноба / плача.
Контрастно с голливудскими фильмами Эффект бабочки 1 и 2, сновидческая проскопия и ретроскопия через канал дежавю позволяет путешествия во времени без необходимости прибегать к артефактам.
Сновидческой проскопии / ретроскопии канала затяжного дежавю в осознаваемом сне можно сопоставить фантастический роман Андре Рюэллана «МЕМО», где врач-психофармаколог (сам Рюэллан — психиатр) путешествует при помощи ЛСД-подобной таблетки.
Под неявным внушением зувуйи (великого посредника в космических делах), или параллельного существа, мы, сами того не подозревая, можем делать те или иные вещи.
Например, нам вдруг взгрустнулось, захотелось вспомнить, что снилось столько-то лет назад. Какой был загадочный сон тогда-то. Вспомнили.
Но точно так же, в далёком прошлом нам, из интереса, захотелось в той или иной фантазийной ситуации или в грёзе увидать, какой сон нам приснится через столько-то лет. Увидали.
Таким образом образуются два потока сознания, направленные на одно venue, место встречи. И это venue — некий сон.
Эти 2 потока (повышенного) (о)сознания существуют независимо от нашего привычного обыденного сознания. Но с ними можно соприкоснуться.
Сон, предназначенный для встречи, представляет собой площадку водоворота: с неё хорошо видно своё определённое прошлое и определённое будущее одновременно.
Сны — посредники, буферные реальности (мостики) между (определённым) прошлым и (определённым) будущим представляют собой задачи шестых, седьмых и запредельных (третьевниманных) врат. Восьмых и так далее.
Варианты площадок временны́х вихрей в снови́дении по каналам:
определённое прошлое — альтернативное будущее
альтернативное прошлое — определённое будущее
альтернативное прошлое — альтернативное будущее
Иными словами (что вполне поддерживается современными теориями пузырчатых миров — больших взрывов в космологии), квантовомеханическое сознание может путешествовать в параллельные, ответвляющиеся и перпендикулярные (компланарные) миры.
Кроме того, в ситуациях, когда кого-то (перципиент или занимающийся психометрией) вдруг «внезапно осенило», мы имеем дело с дежавю за другого. В данном случае перципиент выступает как медиум, неосознанно контактирующий с параллельным существом своего товарища (или относительно кого / чего весь базар), но и указывает на вероятность всеобщего родства сознаний. Оное возможно в ситуации, когда все (потенциально) свободны, а эти потенциалы (свободы) и есть зувуйи или параллельные существа
