Новая книга А.П.Ксендзюка «Осознанное сновидение и внетелесный опыт»

[Корнак]

Продолжение

"«Осознанность» - это тот уровень развития сновидца, на котором «Я» сновидящего выходит из состояния бесконечного повторения автоматизмов, к которому мы привыкли в обычных бессознательных снах. У сновидца появляется выбор, как поступить в той или иной ситуации сновидения, и он чувствует, что ему дана новая степень свободы. В том случае, если он не может выбрать правильное поведение, то может заставить себя в любое время проснуться.

Наконец, в этом состоянии у сновидящего открывается способность останавливать внутренний диалог в осознанном сновидении – важный навык, который во многом определит его будущую судьбу.

Новый этап развития осознания в сновидении относится к формированию тела сновидения. Это уже не «образ тела», который иногда снится каждому, а то самое магическое «второе тело», которое зарождается сначала в форме слабого отблеска дневного, хорошо организованного «Я», а со временем и практикой превращается в дубль, ярко описанный у К. Кастанеды. Уверен, все читатели Кастанеды помнят великолепного дона Хенаро – мастера дубля в сновидении!

Работа с телом сновидения – это решающий этап в изменении качества осознания в осознанном сновидении. Он длится достаточно долго – могу лишь сказать, что я на этом этапе находился больше десяти лет. Да и сегодня мне часто приходится возвращаться к чему-то еще не освоенному на этапе работы с телом сновидения.

Здесь будет уместно сделать небольшое отступление и сказать, что динамика психоэнергетической Трансформации вообще не поддается рациональному описанию. Можно ожидать чего угодно – неожиданных прорывов или, наоборот, длительного топтания на месте.

Практик не может учесть всех факторов, влияющих на скорость его развития. Часть факторов по умолчанию относится к содержаниям бессознательного. Иначе и быть не может – ведь само содержание практики подразумевает интеграцию разных областей психики: вербально-логической части, которая опирается на описание и потому ее можно выразить с помощью языка, и чувственно-интуитивной, безмолвной, насыщенной образами и телесными ощущениями. Для второй части нет ни слов, ни рациональных пояснений. Ее активность просто происходит, когда наступает нужное время, и мы не в состоянии ни сами понять, ни объяснить другому человеку, что, как и почему произошло. Нам остается лишь терпеливо переждать застой в практике либо с благодарностью принять неожиданный подъем. То же самое случается, когда мы занимаемся творчеством – что я как писатель могу подтвердить лично. Отсюда все эти разговоры о «вдохновении», о прилетающей по ночам музе. Мы не знаем сами себя и не знаем, какие процессы происходят внутри нас. Поэтому одну из своих книг я назвал «Человек неведомый».

Работа с телом сновидения, как правило, недоступна сновидящим, которые не освоили три уровня развития, описанные выше.

Чтобы приступить к деланию тела сновидения, надо стабилизировать поле восприятия, научиться контролировать образы осознанного сновидения, его сюжет, включая образ самого сновидца (иначе любая отвлекающая мысль или эмоция превратит вас в персонажа своего собственного сновидения) и обладать осознанным чувством «Я», отделенным от потока внешних (сновидческих) впечатлений. Обычно достижение этого уровня требует большой работы со своим вниманием наяву.

Минимальные навыки, необходимые для сосредоточения на теле сновидения, вырабатываются во время остановки внутреннего диалога, неделания, деконцентрации внимания и подобных психотехнических процедур, где наблюдатель (осознающее «Я») разотождествляется с материалом восприятия и автоматизированными эмоциональными реакциями на внешний мир либо на собственные размышления. Хочу подчеркнуть важность изменения привычного эмоционального реагирования.

Опыт показал, что для достижения нового качества осознанности в сновидении этот аспект даже важнее, чем упражнения в деконцентрации внимания, «ходьба Силы», неделание и остановка внутреннего диалога.

Видимо, режимом восприятия управляет, прежде всего, наше отношение к поступившим сенсорным сигналам. Не сами сигналы имеют значение, а то, как субъект на них реагирует. И когда меняется реакция, тональ впадает в растерянность, не понимая, какие сигналы теперь считать главными, какие – второстепенными.

Вот почему произвольное изменение эмоциональных реакций (сталкинг себя) в психоэнергетической дисциплине нагуализма так важен. В качестве индуктора осознанности в сновидении он срабатывает чаще всего.

Прежде всего, это касается наиболее устойчивых и, очевидно, самых древних схем эмоционального реагирования – то, что мы называем страхом смерти, чувством собственной важности, жалостью к себе.

Делание тела сновидения, как я уже писал в других книгах, опирается на чувства и ощущения. Это вовсе не ментальный и не интеллектуальный процесс. Здесь нет ни малейшего оттенка метафизики или концептуального мышления.

Наше социальное «Я» отзывается на важнейшие с точки зрения выживания угрозы – биологическую (угроза самой жизни) и социальную (угроза снижения общественного статуса). Поскольку человек – существо рефлексирующее, он пожинает плоды этой рефлексии в виде жалости к себе, которая может стать (и нередко становится) серьезной психологической проблемой. Удовлетворенность или неудовлетворенность ситуацией в отношении указанных угроз и нашей рефлексии по этому поводу выражается не мыслями и не концепциями, а прямыми чувствами.

Точно так же, прямыми чувствами мы входим в контакт со своим телом сновидения – в конце концов, это то же тело, что и наяву, лишь преломленное измененным режимом восприятия, который мы привычно называем «сновидением». Размышляя о теле или разговаривая о нем, мы продолжаем оставаться в стороне от него. Нам необходимо непосредственное чувствование.

Сосредоточение на открывшемся чувстве – вот способ войти в реальный контакт с собственным телом, изменить или просто усилить его. Как это делается, мы обсудим ниже. Здесь достаточно указать, что внимание, восприятие и чувство (ощущение) – главные инструменты, с помощью которых осознающее «Я» влияет на интенсивность и масштаб энергетического метаболизма, существующего между «Я» и Миром.

Поэтому я акцентирую психофизическую сторону тела сновидения, его «вещественность» и «энергетичность», называя этот феномен психоэнергетическим полем. В этом словосочетании для меня важны два аспекта явления – Сила и Реальность.
Здесь нет ничего особенного. Я следую «магической» Традиции в том виде, в котором она дошла до городского жителя начала 21-го века.

В книге «Человек неведомый» («София» 2004, «Постум» 2011) я изложил свой подход к исторически сложившемуся разнообразию духовного поиска. Возможно, я в некоторых аспектах упростил этот чрезвычайно сложный процесс, опустил некоторые детали, которые могли бы заинтересовать читателя, увлеченного историей духовного поиска и духовной философии, но суть конфликта в книге отражена верно.

С одной стороны, духовные искатели, которые жаждут быть поглощенными Абсолютом (Брахманом, Великим Духом), слиться с Реальностью в Нирване и больше не испытывать мучительной отделённости (их я в своей книге назвал «мистиками»).
С другой стороны, искатели, стремящиеся сохранить свое неповторимое «Я» (как раньше писали, самость), но при этом ищущие способ максимально реализовать весь свой духовный, психоэнергетический, личностный потенциал. Такие искатели нуждаются в Силе (Энергии) и Свободе. Их путь я условно назвал «Путем Магов».

Магический путь духовного искателя окрашен немного иначе, чем путь мистический. Магический путь изначально нацелен на сохранение отдельного «Я», на поиск Силы во всех полях и стихиях. Достижение личной Свободы на этом пути – естественный результат развития человека внутри «магической» парадигмы.

Именно в этом настроении и намерении практик обращается со своим телом сновидения на четвертом этапе пути Сновидения. Что это значит?

Прежде всего, это значит, что сновидец сосредоточен на несгибаемом намерении создать «второе тело» – тело, которое он будет чувствовать своим, но при этом остро осознавать отдельность своего сознающего «Я», которое одновременно владеет этим «вторым телом» и способно изменять его, совершенствовать, трансформировать. Всякий раз, погружаясь в осознанное сновидение, практик должен вовремя вспомнить о своем теле сновидения и о своем намерении даже на самых глубоких уровнях измененного состояния сознания сохранить отдельность своего «Я» – Субъекта, который ни при каких обстоятельствах не сливается с эмоциональным реагированием, мышлением или иными психическими продуктами эго.

Пока сохраняется внутреннее расстояние между телом сновидения как управляемым полем и осознанием как источником саморегуляции в осознанном сновидении, прогресс практикующего не прекращается.

Это – важное условие. Оно позволяет постепенно увеличивать «плотность» тела сновидения, используя избыток психической энергии, который накопился наяву днем накануне сновидения и параллельно усиливать осознанность в текущем сновидении за счет появившейся ясности, контроля и осознанности.

Важно понимать, как работает психоэнергетическое поле осознания. Оно способно усиливать само себя – это специфическая черта открытых живых систем, наделенных осознанием. Каждый раз, когда сновидящий повышает уровень контроля над полем восприятия во сне, или, выражаясь на ином языке, когда сновидец начинает упорядочивать поток галлюцинаторного материала, из которого состоят сновидения, он не только тратит энергию, но и получает доступ к новым источникам энергии. В конечном счете, чем глубже удалось сновидящему погрузиться в осознанное сновидение, чем лучше и яснее сновидец контролирует образы сновидения, тем легче достичь осознанности как таковой и приступить к работе по усилению (уплотнению) тела сновидения.

Как видим, на определенном уровне работы осознанное сновидение начинает усиливать само себя. Проблема заключается в том, чтобы добраться до этого уровня. В большинстве случаев у практика не хватает терпения, чтобы дойти до этой своеобразной «точки невозвращения». Лично мне потребовалось не меньше 10 лет регулярных занятий и намерения, чтобы включился описанный здесь механизм самоусиления.

Наиболее очевидный прием, который мы чаще всего используем, пытаясь повысить «плотность» тела сновидения – это интенсивное привлечение внимания к осязанию или ко всем кинестетическим и проприоцептивным сигналам в осознанном сновидении. Он, безусловно, работает, но мы сталкиваемся с неожиданным затруднением.

Это затруднение связано с рефлексом «немедленного пробуждения», который включается, когда мы фокусируем внимание на каком-либо осязательном сигнале или на ощущении, источник которого, как нам кажется, находится внутри организма. Если учесть ту роль, которую сновидение играло в эволюции человеческого вида, природа рефлекса совершенно понятна.

Мы уязвимы, когда спим. Но должны быть готовы проснуться в случае приближения любой угрозы. Как мы узнаем о приближении угрозы во сне? Через слух и осязание. Но слух функционирует селективно – к некоторым звукам мы привыкаем, и они перестают нас пробуждать.

Что же касается кинестетики (осязания и ощущений, связанных с моторикой) и проприоцептики (совокупности чувств, поступающих от внутренних органов тела), то стимулы этого типа имеют универсально пробуждающий характер. Попробуйте не проснуться, если вас ночью кусают комары (кинестетика) или вдруг заболит живот (проприоцептика)! Рефлекс «немедленного пробуждения» не позволит вам спать, если вы чувствуете сильные раздражители кинестетической или проприоцептивной природы.

Как преодолеть рефлекс «немедленного пробуждения»?

Это важнейший вопрос, на который надо ответить практику, который переходит к непосредственному деланию своего тела сновидения. Есть последовательность психотехнических приемов, которая помогает затормозить пробуждающий рефлекс, а в конечном счете – полностью отключить его после некоторого времени тренировки:

(1) Генерирование «пятен усиленного осязания» в состоянии осознанного сновидения.

(2) Совмещение «пятен усиленного осязания» с избранными образами сновидения, причем образы должны быть контролируемы осознанием. Чем выше уровень контроля над образом, тем легче будет оставаться в сновидении после того, как вы создали «кинестетическое пятно» внимания.

(3) Увеличение количества «кинестетических пятен» до трех или четырех. Важно не торопиться и делать все очень осторожно. Малейшая спешка – и рефлекс пробуждения даст о себе знать.

(4) Слияние «кинестетических пятен» в одно большое пятно. Увеличение большого пятна до размеров всего тела сновидения.

(5) Адаптация состояния сновидения к повышенной интенсивности восприятия осязательных сигналов.

(6) Наполнение внутреннего объема тела повышенной чувствительностью и соответствующей силой внимания.

Я выделил жирным шрифтом ключевые слова, по которым можно запомнить смысл этих шести ступеней преодоления рефлекса пробуждения. Победить рефлекс можно за несколько месяцев, если работать ежедневно и в безупречном настроении – не торопясь, но и не медля, опираясь на несгибаемое намерение достичь результата.

Единым махом преодолеть рефлекс, который формировался на протяжении всей эволюции человека, судя по опыту большинства, – невозможно. Конечно, сновидящие могут «застрять» на каждом из указанных выше этапов работы – даже на самом первом, при достижении ясности. Неминуемы проблемы на уровне контроля и «осознанности» как таковой. Но работа с телом сновидения, по моим наблюдениям, – это некий барьер для нашего осознания во сне. Многие останавливаются именно на этом уровне и не могут двигаться дальше.

Описание психотехнической процедуры

Попытаюсь разъяснить все неясные моменты в этой последовательности.

«Пятно усиленного осязания» или «кинестетическое пятно» – это небольшая область тела, которую легко охватывает внимание. Можно начинать с очень маленького «пятнышка» – например, с кончика указательного пальца. Или с ладони, или с кисти руки, в зависимости от того, насколько развито внимание практика. В дальнейшем «пятно» кинестетического внимания может охватить ладонь и кисть – сначала одной руки, потом другой. Правшам, как я заметил, проще начинать с правой руки.

На первом этапе работы с телом сновидения рекомендуется избегать наиболее «пробуждающих» областей – промежности, района живота, солнечного сплетения, горлового центра и центра межбровья. Лучше следовать иному порядку - постепенно охватывать кинестетическими «пятнами» внимания конечности – руки и ноги. Формирование каждого «пятна» внимания требует большой осторожности и аккуратности. Ни в коем случае нельзя спешить, создавая «пятна усиленного осязания», – вы легко убедитесь в этом на практике. Любая поспешность в этой работе, как и чрезмерное увеличение количества кинестетических «пятен» внимания, приводит сновидца к пробуждению.

Если осознанное сновидение прервалось, это не значит, что в следующий раз придется осваивать технику с нуля. Даже в случае неуправляемого пробуждения ваше тело сновидения успевает чему-то научиться. Конечно, желательно избегать пробуждения, насколько это возможно. Чем дольше вам удается не просыпаться в осознанном сновидении, удерживая сфокусированное внимание на кинестетических «пятнах», тем быстрее вы обучитесь преодолевать рефлекс немедленного пробуждения.

Внимание в осознанном сновидении должно фокусироваться на избранных областях тела легко – как будто кто-то касается перышком пальцев, ладони, предплечья или коленей, икр ног и т.д. Поскольку пространство осознанного сновидения не терпит неподвижности, надо приспособиться к естественным колебаниям внимания, которые удерживают стабильность этого хрупкого, колышущегося мира. Искусство сновидящего состоит в том, чтобы то касаться вниманием «кинестетического пятна», то отдаляться от него в определенном ритме, не давая, таким образом, себе проснуться. Постепенно вы научитесь прикасаться вниманием к «кинестетическим пятнам» очень часто и достаточно интенсивно, удерживая осязательное ощущение от избранной области и не просыпаясь при этом.

В описанной последовательности действий больше всего времени уходит на этап (1).

Совмещение «пятен усиленного осязания» с избранными образами сновидения – это дополнительная уловка, которая не позволяет сновидцу выйти из осознанного сновидения и перейти в обычное бессознательное состояние, т. е. окончательно заснуть.
В чем суть этого приема?

Скажем, вы погружаетесь в осознанное сновидение и обнаруживаете, что у вас в руке авторучка. В другом случае вы можете оказаться в собственной комнате и смотреть на некий предмет – это может быть что угодно: книга, ваза, компакт-диск. Удобно, когда привидевшийся вам в осознанном сновидении «объект» невелик по размеру и им можно манипулировать – удерживать его в поле ясного восприятия или брать в руки.

«Совмещение» осязательного «пятна» и образа осознанного сновидения состоит в относительно простой технике – надо «привязать» внимание к определенному образу и создаваемому «пятну» кинестетических ощущений одновременно. Вы держите в руке авторучку и одновременно чувствуете ладонь другой руки. Вы смотрите на книгу (вазу или еще что-нибудь) и одновременно (!) чувствуете свою кисть (пальцы, ладонь). Надо повторять эту уловку много раз, пока ощущение не станет привычным.

Начинать работу над этим приемом (2) рекомендуется сразу, как только у вас получится удержать первое «пятно» осязания, потому что внимание в осознанном сновидении не привыкло работать, быстро устает и увлекает сновидца в обычный сон.

Увеличение количества «пятен» осязательного внимания до четырех требует, как и все компоненты этой тонкой работы, осторожности, неторопливости и терпения. Многое зависит от уровня развития вашего внимания наяву. Если практик качественно освоил остановку внутреннего диалога, неделание, деконцентрацию внимания, не пренебрегал сталкингом себя, то этот процесс не займет много времени.

Наконец, наступает момент, когда четыре «пятна» усиленного осязания сливаются в одно большое пятно. Это – миг качественного перехода. Важно осуществить его правильно. Допустим, вы избрали такие области для сосредоточения осязательного внимания – обе руки (от пальцев до локтя) и обе ноги (колени и осязательная область, окружающая их). Это неплохой вариант, и когда-то я сам интуитивно применил его в своей практике.

Момент слияния «пятен» и образования тела сновидения как такового (этап 4 в этой последовательности) всегда чреват высоким риском пробуждения. Идеальный вариант – когда слияние «пятен» происходит в процессе какой-нибудь активности в осознанном сновидении. Например, когда вам снится, что вы быстро бежите. Сначала вы усиленно чувствуете только четыре «пятна» кинестетического внимания – остальное тело сновидения лишь присутствует в сновидении, ощущается же – в лучшем случае – как наполовину бесплотный «призрак». И вдруг, в момент, которого вы совсем не ожидали, прямо на бегу, вы начинаете ощущать свое тело сновидения целиком. Очень часто запоздавшая рефлексия по поводу этого нового ощущения приводит к немедленному пробуждению. Стоит какую-то секунду подумать «О, у меня получилось! Я чувствую все тело и продолжаю видеть осознанный сон!», и – сновидение обрывается.

Рефлексия (автоматическое мышление, которое превращает сенсорные сигналы в элементы нашего описания мира) – это еще один регулятор, управляющий переходом из одного режима восприятия в другой.

Всем, кто практикует осознанное сновидение, необходимо научиться отстраненному восприятию любой неожиданности или нелепости – конечно же, этим занимаются наяву. Во сне у практика просто нет времени на то, чтобы приобрести этот ценный навык.

Адаптация к усиленному кинестетическому восприятию тела сновидения (этап 5) не требует никаких особых инструкций. Мы просто осторожно подготавливаем себя к новому типу переживания в осознанном сновидении. Это подчеркнутая пауза – она позволяет осознанию тела сновидения стать привычным и устойчивым. Но не слишком привычным, чтобы возникшая в сновидении осознанность не угасла.

Заключительный этап психотехнической последовательности (6) легко понять тем, кто освоил технику «объемного сознания», предложенную О.Г. Бахтияровым в его работах «Деконцентрация» (Киев: Ника-Центр, 2002) и «Активное сознание» (М.: ИД Постум, 2010). Это переживание отчасти выходит за границы привычного описания мира, и мы можем либо непосредственно переживать его, либо говорить о нем как о реализации метафоры. Расширение большого «пятна» кинестетического внимания создает фигуру, повторяющую в общих чертах контуры нашего тела и «пустую» внутри. Задача практика – наполнить внутреннее поле образовавшейся фигуры деконцентрированным, но достаточно «плотным» вниманием. При этом возникает неоднозначный энергетический потенциал, который и становится тем телом сновидения, к достижению которого стремился практикующий.

О. Бахтияров в книге «Деконцентрация» пишет: «Объемное сознание возникает тогда, когда несовместимые описания присутствуют как равноистинные и вместе с тем принципиально не совместимые»1.

Деконцентрированное внимание наполняет тело сновидения Силой и высокой чувствительностью. В дальнейшей практике это умение даст сновидцу возможность чувствовать энергетические потоки Мира, которые Кастанеда назвал «эманациями», а равно некоторые процессы энергообмена внутри самого тела сновидения.

Конечный результат работы с осознанным сновидением (по интенсивности осознания своего Я) – это полноценное осознание своего «Я» в осознанном сновидении.

При этом, подобно тому, как наяву возникает дистанция между «Я» и воспринимаемым, в осознанном сновидении формируется дистанция между наблюдателем и полем сновидения, где находится вся совокупность образов сновидения и разыгрывается его сюжет. У сновидящего, достигшего этого уровня, появляется чувство новой степени Свободы. Он легко переходит из одного сновидения в другое, не утрачивая чувства собственной личности. На этом этапе сновидение часто переходит во внетелесный опыт без характерного «разрыва непрерывности» осознания себя."

[Корнак]

Часть 2.

Вне тела

… Если ты оказался в темноте и видишь хотя бы самый слабый луч света, ты должен идти к нему вместо того, чтобы рассуждать, имеет смысл это делать или нет. Может, это действительно не имеет смысла. Но просто сидеть в темноте не имеет смысла в любом случае. Понимаешь, в чем разница?

В. Пелевин. Затворник и Шестипалый


Глава 6. Внетелесный опыт как пиковое переживание своего Я в сновидении

В первой главе я указывал, что самым продуктивным намерением при занятии психотехникой и медитацией для достижения осознанности в сновидении и внетелесного опыта является отстраненная осознанность.

В процессе такой практики осознание своего «Я» усиливается все больше и больше, пока мы не начинаем осознавать собственное «Я» в роли наблюдателя – одинаково отстраненного как от динамичной части нашей психики, отождествленной с автоматизмами и стереотипными реакциями на изменения внешнего мира, так и от умственного образа «Я», который формируется у всех людей, независимо от их образа жизни, типа мышления и профессии.

Динамичная часть психики настолько текуча и «неавтономна», что сливается с миром восприятия. Мы вообще не замечаем ее существования, если не усилили собственное осознание с помощью психотехники или специального изменения привычного способа психоэмоционального реагирования.

Умственный образ «Я», напротив, ни с чем не сливается, но вечно пребывает в области абстрактных идей. Мы думаем о себе, воображаем различные модели поведения своего «Я», которые редко становятся реальностью.

Умственный образ «Я» – постоянный предмет наших фантазий, ожиданий, предположений. Он никогда не совпадает с реальным «Я», оставаясь результатом рефлексии человека о самом себе.

Таким образом, в повседневной жизни психики мы имеем дело с динамическим «Я», не имеющим никакого представления о себе, и с «придуманным» Я, который очень похож на настоящего, только никогда не действует. Придуманный Я рождается в фантазиях и размышлениях человека о себе и живет всю свою жизнь в фантастическом мире, который состоит из идей, моделей, предположений.

Это психологическое описание процессов. С точки зрения психоэнергетики, «Я» обычного человека недостаточно сильно, чтобы существовать как самостоятельная формация в потоке рефлексивного мышления и сиюминутного реагирования на внешние впечатления. В чем же заключается сила или слабость нашего «Я» как энергетической формы?

Если рассматривать чувство «Я» как психоэнергетическое образование, то оно выглядит как стабильное возбуждение энергетического поля (или полей), имеющее очень сложную структуру. От уровня энергетического тонуса всего организма и от уровня энергетической обеспеченности психики и головного мозга зависит мощность и стабильность возбуждения поля, ощущение от которого мы привыкли называть своим «Я».

Усиливая общую энергию тела и тренируя внимание определенным образом, мы можем сначала заметить, а затем – усилить возбужденную структуру энергетических полей, которая в Реальности является носителем нашего «Я».

Интенсивность своего «Я» мы переживаем как уровень осознанности – или, как я сформулировал выше, как уровень присутствия «Я» в текущем опыте.

На первых порах чувство «Я» проявляет себя как наблюдатель, периодически возникающий и исчезающий. С усилением осознанности наблюдатель становится практически постоянным элементом повседневного опыта. Затем изменяется качество бодрствующего осознания – появляется не только отстраненность и эмоциональная безупречность, с помощью которых мы замечаем собственное осознание в виде «наблюдателя», но и ряд новых качеств осознанной психики. Их трудно описать – в основном, эти качества приносят с собой новое чувство Свободы от биологического автоматизма и от психологической рефлексии вроде реакций на мысли, ожидания, предположения. Я бы сказал, что это новое измерение человеческого «Я».

В этом состоянии мы способны открыть совокупность психических процессов и качеств. Мы открываем, что позади наблюдателя находится целая личность, которая начинает функционировать в том случае, если мы проделали большой труд по осознаванию самого себя.

Параллельно «Я» начинает проявлять себя в сновидении. Сначала – в пред-осознанных снах, ярких и запоминающихся. Затем – в осознанных сновидениях, где чувство «Я» почти полностью пробуждается. Наконец, чувство «Я» достигает полного и энергетичного пробуждения на фоне сновидения во внетелесном опыте.

Для состояния сновидения это пиковое переживание своего «Я».

Рис.1. Энергетические уровни осознания и «Я»

______________________________________________________________________________---> Динамическое Я ---> Автоматизмы и стереотипы
Уровень повышенной осознанности ---> Я ---> Наблюдатель (Прототип реального Я) --->
______________________________________________________________________________---> Умственное Я ---> Фантазии, ожидания, предположения.

Примечание к рисунку: Стрелка идет от "Уровень повышенной осознанности" к "Я". От "Я" идет стрелка к "Наблюдатель (Прототип реального Я)". Затем стрелка раздваивается - одна идет к "Динамическое Я", другая к "Умственное Я". От "Динамического Я" стрелка идет к "Автоматизмы и стереотипы". От "Умственного Я" стрелка идет к "Фантазии, ожидания, предположения".

Наблюдатель, как видно из схемы, присутствует в опыте любого созревшего (духовно и биологически) субъекта. Для нашего вида это значит, что всякий человек, с высокой интенсивностью переживший в течение определенного времени результаты своей психической деятельности – как ее динамический, так и умственный аспект (динамическое и умственное Я) – открывает в своем опыте существование «Наблюдателя».

С динамическим аспектом мы сливаемся в процессе ежедневного функционирования. Мы отождествляем себя со своими автоматизмами и стереотипами (а стереотип, – это, по большому счету, длинная и сложная последовательность тех же автоматизмов). «Я – злость», «я – страх», «я – тревога», или, например, «я – напряжение», вызванное этими эмоциями, а потому неотличимое от них. Это автоматическое отождествление себя с эмоциональной реакцией работает, возможно, лишь несколько секунд. Но поскольку реагируем мы непрерывно, мы просто не успеваем «очнуться».

Постоянные потоки различных ощущений проходят сквозь нас – и каждый раз мы автоматически отождествляем себя с этими переживаниями. Одновременно мы чего-то ждем, боимся, о чем-то размышляем, мечтаем, погружаясь на несколько минут в глубокое переживание этих непостоянных, но сильных чувств.

На проживание контакта с самим собой остаются считанные минуты. Продукты динамического и умственного «Я» заполняют наше психическое пространство с утра до вечера.

Чтобы узнать о том, что в нашем внутреннем мире есть еще что-то, кроме реакций на внешние сигналы, надо остановиться и прислушаться к себе.

На первых порах сделать это не просто – образы и впечатления постоянно отвлекают, наше внимание блуждает, и вместо богатого пространства нашего осознания и Духа, мы замечаем только один, самый поверхностный феномен. Мы замечаем наблюдателя.

В этой книге за словом «наблюдатель» скрывается ощущение, подобное посторонней рефлексии. Иначе говоря, мы чувствуем, что внутри нас существует источник безмолвного и отстраненного созерцателя, который внимательно наблюдает за тем, что с нами происходит изо дня в день, и когда мы бодрствуем, и когда спим.

Это очень важное ощущение. Наблюдатель является прототипом чувства подлинного Я – опираясь на ощущение наблюдателя внутри себя, мы можем постепенно усиливать сосредоточенность своего внимания на осознании.

Все психотехники, используемые в нагуализме, направлены, в конечном счете, на усиление и обогащение чувства Я. Когда начинающий практик или обычный человек спонтанно погружается в осознанное сновидение, он замечает, что характер его психической активности изменяется. То же самое, но еще более интенсивно, мы чувствуем, когда переживаем внетелесный опыт.

Что я имею в виду?

Самыми заметными переменами в функционировании психики можно считать замедление (вплоть до полной остановки) вербально-логического мышления и изменение качества работы самого внимания. Этот феномен отмечают все практикующие.

Причем, замедление вербального мышления не приводит к ухудшению реактивности, наоборот – человек в этом состоянии реагирует быстро и часто безошибочно. Внимание также перестает следовать рациональным схемам описания – оно словно движется, следуя за древними, невысказанными импульсами.

Возникает впечатление, что состояние вне тела активизирует, «пробуждает» архаическую психику, существовавшую в самом начале человеческой истории, когда язык лишь зарождался, когда абстрактных понятий еще не существовало, и поэтому в психическом мире безраздельно царствовали только ощущения и влечения, восприятие и осознание.

Причем, когда я пишу «влечение», я имею в виду исконный импульс, который не имеет ничего общего с рациональным мотивом. Это не столько движение ума, сколько движение тела – то, что в английском языке удачно названо словом drive. Ближе всего к этому английскому термину русское слово «побуждение». Когда мы «испытываем побуждение» сделать что-либо, мы не думаем; более того, побуждение вряд ли может возникнуть непосредственно из мысли или размышлений.

Между мышлением и побуждением почти всегда есть пауза безмолвия. Во время этой тихой паузы ментальные структуры, созданные интеллектом, опускаются в более древние пласты нашей психики и там становятся ощущениями, чувствами, которые, в свою очередь, вызывают к жизни динамический импульс.

И человек, следуя за этим импульсом, встает и принимается что-то делать.

Этот импульс энергии отличается от воли в классическом понимании психологов-материалистов. К нему невозможно приложить словосочетание «сила воли», подразумевающее способность «преодолевать препятствия несмотря ни на что, вопреки сложившимся обстоятельствам».

Воля и побуждение

Коротко опишу принципиальное различие между волей, которая движет рациональным человеком в повседневном мире восприятия, и «побуждением», «драйвом», которое движет человеком в сновидении, вне тела, или наяву – когда человек достиг определенного уровня просветления.

Принимая решение что-то сделать, мы обдумываем цель, ради которой собираемся совершить действие, обдумываем само действие – как и когда его лучше осуществить, какие обстоятельства нам могут помешать, какие – помочь и т.д. Наконец, мы обдумываем возможные последствия своего действия, включая и неудачные варианты. Затем мы выбираем нужный момент для того, чтобы приступить к действию.

Все перечисленное – исключительно работа ума, интеллекта.

Когда интеллектуальное решение пытается осуществить себя через действия тела, оно часто встречает сильное сопротивление. Ведь то, что понятно интеллекту, далеко не всегда понятно телу.

Возьмем самый простой пример – скажем, вам нужно в другой город по делам. Ваш самолет улетает рано утром, а чтобы попасть в аэропорт вовремя, вам надо проснуться еще раньше. Как поступает человек в таких случаях? Он ставит будильник, например, на четыре часа утра, и, услышав звонок будильника, волевым усилием заставляет себя проснуться. Его тело ничего не понимает – оно хочет спать. Но он заставляет себя идти на кухню, пить кофе, принимать душ и т.п. Это – работа воли, опирающейся на интеллект и оторванной от тела.

Побуждение исходит из тела, поэтому не встречает сопротивления. Вы можете проснуться в пять часов утра, потому что вам нужно сходить в туалет. То, что поднимет вас с постели и заставит пройти в туалетную комнату, – это побуждение, а не воля.

Мало кто из людей умеет пользоваться побуждением с таким искусством, чтобы можно было вовсе не прибегать к принудительным действиям воли. Хотя, находясь в осознанном сновидении или вне тела, практически все, что мы делаем, – результат побуждения.

Многим практикам внетелесного опыта известен этот странный казус – когда мы пытаемся управлять своим «вторым телом» или телом сновидения с помощью обычной воли, ничего не получается. Но стоит забыться, отвлечься – и тело реализует то, чего мы хотели, неизвестно каким способом. Это особенно заметно при обучении движению вне тела.
Когда человек выходит из тела, он порой пытается двигаться привычным способом – переставлять ноги так, как он это делает наяву. А ведь это не только моторный, но и волевой автоматизм. Моторные зоны коры мозга активизируются автоматической последовательностью волевых усилий. Разумеется, из этого ничего не выходит.

Не только потому, что у «второго тела» нет мышц, которыми могли бы управлять соответствующие области сознания, привыкшие иметь дело с моторными навыками. Но и потому, что сама природа «второго тела» имеет отношение к первичным психическим процессам. А воля – это поздний психический процесс. Она принадлежит интеллекту, неразрывно связана с работой интеллекта, опирается на интеллектуальный механизм.

Когда мы принимаем решение и совершаем какое-то действие, все это происходит в интеллектуальном контексте. А как же иначе?

Мы приучили себя анализировать причины, механизмы и последствия своих действий внутри принятого описания мира. Такая воля всегда сопровождается усилием, потому что работа интеллекта происходит напрямую, часто натыкаясь на препятствия, которые не были учтены. Кроме того, интеллект игнорирует тело с его энергетическими ритмами и биохимическими циклами.

Побуждение всегда находится в гармонии с телом. Если возникшее побуждение требует большой физической активности, оно появляется в тот момент, когда ваш организм находится на пике своей формы, когда вы имеете запас энергии, которую можно потратить на осуществление той или иной задачи. И наоборот – если у вашего тела недостаточно сил, вы не почувствуете побуждения сделать нечто энергоемкое.

Наблюдатель и Я: новый уровень самоуправления

Если в обычной жизни наяву социальный человек постоянно проявляет динамическое Я и умственное Я, лишь время от времени вспоминая о существовании наблюдателя (см. рис. 1), то в осознанном сновидении – особенно во внетелесном опыте, – он имеет дело с другими презентациями своей психической активности.

Наблюдатель выходит на первый план и становится главной фигурой, переживающей опыт этого состояния сознания. И это лишь начало. Чем больше у практика опыта внетелесных переживаний, тем ярче проступает за наблюдателем его истинное Я.

Почему я называю то, что скрыто за наблюдателем, истинным Я? И почему вообще для сновидящего практика нагуализма важно раскрыть это самое Я?

Дело в том, что наблюдатель, о существовании которого мы узнаем наяву, который становится главной фигурой в осознанном сновидении и внетелесном опыте, это нечто вроде дремлющего осознания.

Когда мы сливаемся с потоком впечатлений и реакций во время бодрствования, наблюдателя мы вообще не замечаем. Можно сказать, он в это время крепко спит.

Когда мы замечаем его и концентрируем на наблюдателе свое чувство, он как бы слегка пробуждается и переходит в состояние отстраненной дремоты. В этом состоянии он только созерцатель. Его активность ограничена короткими вмешательствами в реагирование и психические автоматизмы – на этом этапе наблюдатель бывает очень эффективен в разрушении стереотипов, в процедуре сталкинга себя, в достижении безупречности (трансформации страха, собственной важности и жалости).

В состоянии глубокой медитации наблюдатель пробуждается больше и даже начинает временами осознавать себя как нечто отличное от поверхностной психики. В осознанном сновидении он, наконец, остается наедине с собой и может вглядеться в себя, прочувствовать, кем он на самом деле является. И только во внетелесном переживании у человека появляется возможность раскрыть в себе то, что находится за наблюдателем. Или, иными словами, дать своему истинному Я шанс полностью пробудиться.

Функционально пробуждение истинного Я заключается в том, что созерцатель становится активным делателем. Чтобы это произошло, надо пройти довольно долгий путь. К концу первого цикла пробуждения осознанности этот процесс только начинается.

Как и следовало ожидать, эта трансформация занимает целый период – активное Я пробуждается и вновь засыпает много раз.

Привычка не принимать участие в жизни настолько сильна в психической конституции наблюдателя, который много лет исполнял роль нашего истинного «Я», что необходимо 5 – 10 лет тренировки внетелесного опыта и постоянной работы над усилением своего осознания. Впрочем, столько же времени нам понадобилось, чтобы образовалась личность, способная функционировать в привычном для нас мире бодрствования.

Ведь только в возрасте 8-10 лет мы начинаем стабильно и качественно осознавать себя! То же самое предстоит сделать во внетелесном состоянии.

Когда Я (осознание) окончательно пробуждается, мы начинаем иначе переживать внетелесный опыт и осознанное сновидение. Концептуальную схему этого развития осознания можно описать следующим образом:

Мы переживаем интенсивность своего «Я» как осознанность. Благодаря активизации осознанности человек может переживать осознанное сновидение и – время от времени – внетелесный опыт. Когда наблюдатель (форма активности «Я») обретает больше силы и начинает влиять на качество всех процессов высшей психики, его поле осознания расширяется. Благодаря этому «Я» получает способность заметить самого наблюдателя и в дальнейшем смотреть на него как бы со стороны.

В этот момент способность к эмоциональному контролю сильно возрастает, так как дистанция между актуальными психическими реакциями, процессами и той точкой, где происходит управление всей нашей психосоматической целостностью, увеличивается еще больше.

Вы уже не динамическое Я, отождествленное со всеми реакциями, но вы и не наблюдатель, который со стороны созерцает собственные реакции и поступки. Пробудилась новая инстанция, которая на время становится вашим Я.

Особенность этой инстанции в том, что она больше не привязана жестким образом к поступающим извне сенсорным сигналам и реакциям динамического Я.

Если наблюдатель привязан к тому, за чем он наблюдает, то новая позиция Я, наблюдающая за наблюдателем, испытывает гораздо больше свободы, поскольку его объект почти не нуждается в присмотре.

На этом этапе развития осознание приходит к максимальной свободе и при этом сохраняет ту степень контроля, которая необходима, чтобы поддерживать состояние безупречности и поддерживать нужный уровень сталкинга себя.

Это – развивающееся состояние.

На первых порах оно поддерживает привычную манеру поведения – внутреннюю отстраненность, которая помогала практику быть безупречным. Но в дальнейшем выясняется, что открывшаяся Свобода позволяет легко вступать в человеческие игры, не будучи при этом эмоционально вовлеченным в них.

Дальнейшее развитие нового состояния предполагает бесконечную реализацию всего потенциала, присущего психоэнергетическому полю человека.

Что такое «Я»? Новые качества осознанной психики во внетелесном опыте

Когда практик выходит из тела, он чувствует, что часть обычной бодрствующей психики словно исчезает на время внетелесного опыта. Заметнее всего в этом состоянии отсутствие рефлексии и рефлексирующего Я.

Перед тем, как углубиться в работу с внетелесным опытом, следует уточнить одну подробность, касающуюся терминологии. Что я имею в виду, когда использую слово «Я» в сочетаниях динамическое Я, умственное Я или рефлексирующее Я?

Может сложиться впечатление, что автор говорит о развернутой метафизической конструкции, где сосуществуют много различных «Я», как в случае синдрома множественной личности. На самом деле, речь не об этом.

В случае психологической диссоциации социальное Я человека распадается на фрагменты, и каждый фрагмент исполняет определенную функцию в социуме, оставаясь в изоляции от той целостности, которой является нормальная личность и здоровое чувство Я. Это глубокое психическое нарушение, требующее вмешательства психиатра или психотерапевта. Путаница с этими «Я» вызвана психиатрическим жаргоном, в котором слово «Я» равно слову «Личность», хотя очень часто эти слова называют разные проявления психической реальности – и по качеству, и по сложности.

Позволю себе высказать гипотезу, касающуюся устройства нашего психического мира в этом непростом аспекте. Наша психика способна создавать множество разных личностей. Или, как считает Нэнси Мак-Вильямс, в случае раннего диссоциативного расстройства «интеграция собственного Я пресекается в самой начальной точке» (1). Важно понимать различие между «Я» в психиатрии (а также в психологии) и «чувством Я», о котором идет речь в этой книге.

(1) Мак-Вильямс, Нэнси. Психоаналитическая диагностика. – М., 2004. – C. 429. / McWilliams, Nancy. Psychoanalytic Diagnosis. Understanding Personality Structure in the Clinical Process. The Guilford Press, 1994.

Для психиатра и психолога «Я» – это целостное взаимодействие нескольких высших функций психики: Я-концепции, памяти, характерологических показателей и др. Иными словами, «Я» – это собранная конструкция, которая функционирует как целое либо как псевдо-целое (в случае синдрома множественной личности).

Для философа, который размышляет о человеке в контексте целостности, «Я» не может быть конструкцией, или чем-то состоящим из множества элементов.

«Я» – это единое и простое чувство (простое в значении «неразложимое на части»). Оно выше всех характеристик личности, выше мышления о себе и памяти о своей личной истории. «Я» не является результатом сложения этих компонентов, качеств, свойств.

Например, в случае полной амнезии, когда личность забывает все содержание своей жизни, теряет все приобретенные навыки (умение писать, читать, даже ходить), принято считать, что пациент становится tabula rasa, и после курса повторного обучения формируется другая личность с иным характером, а значит, и с другим «Я».

Но я считаю, что истинное Я человека – это непрерывное и неизменное чувство. Будучи «наблюдателем наблюдателя», оно никак не может проявить себя в реакциях, поведении, мышлении. Оно может отстраненно наблюдать за несколькими личностями, сменяющими друг друга в расстроенной психике, или за тем, как вырастает новая личность на месте старой, утраченной в результате амнезии.

Когда я употребляю словосочетания динамическое Я, умственное Я, рефлексирующее Я, речь идет не более чем о стабильной конфигурации психических характеристик, возникших в процессе какого-то рода активности.

Если Я не было усилено специальной практикой, оно автоматически отождествляет себя со всяким относительно стабильным режимом работы психики. Именно эти автоматические отождествления и порождают призрачные «Я», связанные с определенным типом психической активности – динамизмом, работой мышления и воображения, рефлексией.
Таким образом, во внетелесном опыте (если это состояние переживается регулярно, что постепенно формирует новое состояние сознания со своими специфическими качествами) вместе с рефлексией исчезает и рефлексирующее Я. При этом пробуждается некий механизм, способный заменить рефлексию.

[Корнак]

Продолжение

"Чтобы проиллюстрировать этот феномен, приведу пример мыслительной активности во внетелесном опыте. Рассмотрим несколько типичных действий, которые мы совершаем, когда выходим из тела.

Я пережил множество внетелесных опытов и имел возможность наблюдать за поведением своего сознания в этом состоянии. Первые побуждения, которые испытывает человек, чье сознание находится вне тела, это тестирование реальности и ориентация в ней. Например, я в течение длительного периода использовал классический способ тестирования реальности (или состояния осознанности) – каждый раз, оказавшись вне тела или в осознанном сновидении, я поднимал к глазам ладони и внимательно их рассматривал.

Когда мы делаем нечто подобное наяву, наша психика сначала «проигрывает» целую последовательность рефлексивных размышлений. Они мало осознаются, поскольку во многих отношениях достаточно автоматичны. Вопросы, которые мы себе задаем, и ответы, которые получаем, даже не вербализируются.

«Где я нахожусь?», «Это явь или сновидение?», «Если я вне тела, то где находится мое физическое тело?», «Могу ли я взглянуть на него?», «Как выглядит мое тело сновидения? Что я вижу, когда смотрю на него в этом состоянии сознания?»
Все эти вопросы наяву легко сформулировать, они вызывают автоматические цепочки рассуждений, содержание которых в бодрствующем состоянии банально, и все же осознаваемо.

К этому же типу рассуждений относятся вопросы, касающиеся памяти. Если вы проснулись, и у вас вдруг появились сомнения по поводу окружающей вас реальности, вы сразу же обращаетесь к воспоминаниям – «Здесь ли я заснул?», «Был ли я одет или раздет, когда лег спать? Какая на мне была одежда?»; после чего ищете соответствия или несоответствия в предметах обстановки – «Я помню, что читал книгу и оставил ее на столе возле кровати. Где она?», «Засыпая, я оставил свет включенным, а окно – открытым». И так далее.

Множество соответствий в подобных мелочах убеждает нас в том, что мы по-прежнему находимся в реальности бодрствования – даже в том случае, если нюансы переживания этой реальности по какой-то причине изменились. Повторяю: эти цепочки мыслей, как правило, не произносятся даже мысленно. Это автоматическое мышление, помогающее ориентироваться и тестировать качество воспринимаемой реальности.

В состоянии внетелесного опыта мышление этого типа почти полностью отсутствует. Субъект слишком занят переживанием изменившегося качества восприятия, с одной стороны, а с другой – он чувствует, что такое мышление энергоемко, а главное – в нем нет особой необходимости.

Состояние внетелесного опыта можно назвать триумфом насыщенного восприятия и прямого, внелогичного знания. Сам факт выхода из тела мы переживаем через последовательность непосредственных кинестетических впечатлений – мы не просто видим «картинки», мы ощущаем осязательный образ своего тела, которое отделилось от физического организма и определенно находится в другом месте и в другой позе по сравнению со спящим физическим телом.

Сновидец чувствует себя стоящим посреди комнаты в то время, как его биологический организм лежит на кровати или сидит в кресле, глубоко расслабившись. Это – принципиальное отличие данного класса переживаний от иных явлений, где также имеет место необычное и яркое восприятие, но кинестетический образ «второго тела» не формируется.

Когда сновидец оказывается вне тела, он в основном ощущает, чувствует и осознает. Способность к рефлексии не исчезает полностью, но мы не успеваем воспользоваться этим типом мышления и даже осознать саму возможность рефлексии, потому что состояние вне тела требует более высоких скоростей.

Это стихия, где все происходит мгновенно, где все текуче и изменчиво. Если вы не успеваете отреагировать, ситуация изменяется радикальным образом – вас может выкинуть из внетелесного состояния в тело или в осознанное сновидение, вы можете переместиться в другую область внетелесного опыта. Как бы там ни было, обдуманное с помощью привычной рефлексии решение или реакция становятся неактуальны к тому времени, когда они «созревают».

Тем не менее, какая-то форма мышления во внетелесном состоянии имеет место.

Мы определенно обдумываем свои решения и поступки – но иначе. Можно уверенно говорить о том, что какой-то «отблеск» рефлексии присутствует во внетелесном мышлении. Рефлексия сопровождает мышление во внетелесном опыте, но не осуществляет его. И это – важная деталь. Рефлексивные рассуждения в ослабленном виде разворачиваются на втором плане, исполняя роль своеобразной иллюстрации. Их образный компонент усилен, а вербальный – наоборот, ослаблен. Чаще всего мы переживаем эту рефлексивную «линию» мысли, как последовательность неярких образов, которые быстро истощают себя, не переходя в действие. Очевидно, это инерция автоматизма, выработанного наяву.

Параллельно сновидец следует побуждениям, которые могут совпадать с предметом рефлексивных рассуждений, но могут и не совпадать. В самых ярких случаях можно заметить, как инерция рефлексивного мышления движется по одному пути, а побуждение за это время уже успело возникнуть, осуществиться и стать неактуальным.
Таким образом, осознание вне тела приобретает следующие качества:

(1) Подвижность

За счет отказа от медленных рефлексивных цепочек мышления, практик молниеносно реагирует и так же молниеносно действует. Важно обратить на это внимание как можно раньше.

Когда мы привыкаем к новому стилю жизни во внетелесном состоянии, мы первое время повторяем автоматизмы и стереотипы психики, к которым привыкли в физическом теле. Некоторые из них преодолеть легко, как, например, научиться иначе перемещаться – используя мгновенные побуждения, а не рациональную волю.

По отношению к некоторым эмоциональным реакциям (страху и различным выражениям агрессии – злоба, обида и другие уязвления чувства собственной важности) сновидец довольно долго остается беспомощным. Эти переживания возникают и сразу же устанавливают контроль над содержанием восприятия. В этом случае может измениться сам сюжет внетелесного опыта, в худшую сторону измениться образ встретившегося персонажа – реальной сущности или проекции бессознательного.

Необходимо осознать, чем это вызвано, и осуществить необходимую психотехническую работу наяву. О специфике этой работы будет сказано ниже в этой части книги.

(2) Прямое знание

Ушедшая на второй план рефлексия замещается тем, что можно назвать способностью к прямому знанию через осознавание.

Трудно определить природу этого психического процесса.

Если понимать «психичность» исключительно как продукт деятельности мозга и центральной нервной системы, то нет даже полной уверенности в том, что это явление имеет психическую (в строгом смысле этого слова) природу. Либо это продукт высшей интеграции психических функций, либо, наоборот, реанимация древнего способа осознавать мир и действовать в нем.

На практике этот процесс выражает себя через быстрое понимание ситуации восприятия и способность почти сразу находить верное решение или выбирать верную линию поведения. Эта способность развивается на протяжении многих лет регулярного выхода во внетелесное состояние. Сначала сновидец открывает ее как необычную силу интуиции, и лишь со временем начинает осознавать, что это иное качество, лишь отдаленно напоминающее мышление.

Мало того, что эта способность совсем не содержит в себе рефлексивных характеристик (то есть, мы не размышляем привычным способом, а просто непосредственно «знаем» о тех выводах, к которым наяву приходим в результате рефлексии) – она, к тому же, работает как инсайт, то есть вызывает впечатление откровения или озарения. На фоне внетелесного опыта именно это чувство особенно сильно впечатляет практикующего.

Способность к быстрому постижению Мира и самого себя в форме инсайта помогает освободиться от многих автоматизмов мышления. Через некоторое время (в моем случае – на втором цикле пробуждения осознанности, то есть примерно после 10 лет практики) она начинает раскрываться и наяву. Время от времени, с каждым годом все чаще эта способность принимает участие в бодрствующем мышлении, иногда ускоряя его, а иногда – определяя окончательный результат мысли и поступков человека.

(3) Молниеносность чувств и реакций

Во внетелесном состоянии изменяется не только качество, глубина, но и диапазон переживаемых чувств. Почти все чувства, связанные с дневным образом себя (эго бодрствования), ослабевают, а некоторые из них исчезают полностью. И наоборот, некоторые чувства, играющие важную роль в самопознании, интуитивном познании мира, совершенствовании себя, – усиливаются.

Кроме того, сохраняются и обостряются те чувства, которые важны для функционирования инстинкта самосохранения в той изменчивой и необычной среде, которая окружает сновидца во внетелесном опыте. Чувство опасности, угрозы, «чувство неведомого» – интенсивность этих ощущений возрастает, а скорость реагирования на них становится молниеносной.

Если затормозить эту сторону развития своей чувствительности, настаивая на рефлексивной модели мышления и придерживаясь того типа и скорости реагирования, которую мы можем себе позволить наяву, внетелесный опыт со временем станет невозможным или превратится в очень рискованное занятие. Кроме того, внетелесный опыт будет часто прерываться из-за нежелательных контактов с разнообразными сущностями, которые недоброжелательно относятся к появлению человека.

(4) Управляемость реальности и движением тела

Этот аспект развития внетелесного опыта почти целиком зависит от усилий самого практика. Могу сказать, что пассивное блуждание вне тела может надолго законсервировать состояние сновидца. Мир внетелесного опыта будет бесконечно повторять себя в различных вариантах, но принципиальных изменений в этом случае ожидать трудно.
Прежде всего, следует научиться контролировать погружение во внетелесный опыт и выход из него. Вы должны быть уверены, что можете прервать состояние, если это понадобится.

Точно так же следует научиться контролировать контакт с любым существом, которое появилось перед вами, когда вы вышли из тела. Иногда это бывает довольно сложно, так как некоторые сущности необыкновенно «прилипчивы» (иногда в буквальном смысле – цепляются за ноги, садятся верхом, на грудь или на шею, и их трудно от себя оторвать) и настойчивы, желая непременно продолжить общение с практиком, как только он войдет во внетелесное состояние. Сновидец, не пожелавший открыть своего настоящего имени, сообщил, что одна и та же сущность преследовала его на протяжении нескольких лет.

Есть несколько способов разрывания нежелательного контакта. Самый простой – это вернуться в тело. Но этот способ нас не всегда устраивает, когда есть желание максимально использовать открывшуюся возможность исследовать пространство во внетелесном состоянии.

Второй способ – вступить в коммуникацию или взаимодействие. Он требует особой внимательности и осторожности. Основной недостаток этого способа состоит в том, что практик, прибегая к нему, по умолчанию признает реальность существ, с которыми он столкнулся. Независимо от того, что вы делаете – бежите от них, вступаете с ними в беседу или начинаете с ними бороться – вы признаете, что их сущность и сила являются для вас реальностью.

В тех случаях, когда энергия существа невелика, а эмоции, которые оно вызывает у практика, можно контролировать, этот способ может быть приемлемым. Любое взаимодействие с такой сущностью может стать методом активного (иногда даже агрессивного) исследования.

Но при этом надо иметь в виду, что среди сущностей, которые возникают в поле восприятия сновидца во внетелесном состоянии или в осознанном сновидении, есть как реальные существа, так и продукты нашей имагинативной способности.

Я говорю о продукции бессознательного и подсознательного.

Творческий потенциал человека в этих состояниях возрастает многократно и часто немедленно реализуется. Бессознательное использует осознанное сновидение и бестелесное состояние для того, чтобы передать сознанию накопившийся материал – плоды многолетних вытеснений, наблюдений и озарений, результаты бессознательного мышления, не дошедшие до сознательной психики. Поскольку все эти поля психики не владеют речью, не умеют использовать вербально-логические конструкции, они транслируют содержания с помощью ярких образов и впечатляющих ситуаций.

Во внетелесном состоянии плоды работы бессознательного широко представлены для осознания. На мой взгляд, не менее половины материала, с которым мы сталкиваемся в ВТО (в осознанном сновидении – еще больше) является отчужденной продукцией нашей собственной психики.

Глубоко анализируя тот или иной феномен, перепросматривая свои чувства по отношению к нему, вы можете распознать природу этого явления, если оно действительно вызвано бессознательной либо подсознательной динамикой. Такое распознавание может случиться даже во внетелесном состоянии или в осознанном сновидении, минуя пробуждение. Это крайне редкие случаи интеграции разных областей психики.

Если вы открыли в себе способность определять природу явившихся существ («продукт моего бессознательного» – «энергия из внешнего поля»), даже не выходя из измененного состояния сознания, значит, ваше осознание достигло высокого уровня целостности.

Что это значит?

Бессознательное и подсознательное в значительной степени интегрированы в структуру ясного сознания. Это обязательно будет заметно не только в сновидении, но и в поведении наяву – в чувствах и реакциях, решениях и поступках. Качество вашей жизни сильно изменится. Вы чаще будете понимать чувства и поступки других людей, реже будете ошибаться – при условии, если в своей повседневной активности доверитесь интуиции и невербализуемым ощущениям.

С образами, которые являются продуктами бессознательного, можно поступать по-разному. Можно имитировать коммуникацию и взаимодействие, как сказано выше, можно напрямую трансформировать их, используя силу своего осознания. Самое важное – распознать истинную природу феномена.

Внешний энергетический сигнал может быть опасен, может «маскироваться» под продукт бессознательного, затевая странные и подозрительные игры с сознанием сновидящего. Пытаясь непосредственно трансформировать его, вы рискуете столкнуться с мощным всплеском негативной энергии – иногда чересчур токсичной и разрушительной, с обширными последствиями для тела и психики.

Проиллюстрирую это предупреждение двумя эпизодами из внетелесного опыта. Один эпизод произошел со мной, другой – с практиком, который некоторое время переписывался и советовался со мной.

Эпизод первый (из личного опыта)

«После долгого полета во внетелесном состоянии я обнаружил лабиринт. Когда я видел его сверху, казалось, что он находится в глубине континента. Вокруг лабиринта были возведены многочисленные постройки. Некоторые из них напоминали обветшавшие, но высокие башни, другие казались двухэтажными зданиями, расположенные довольно беспорядочно. Новые и старые здания стояли рядом, ярко освещенные заходящим солнцем. Помню, меня поразило несоответствие этой кучи построек хотя бы отдаленному представлению об архитектурном ансамбле. Когда я спустился вниз, то заметил, что между этими некрасивыми домиками из-под земли кое-где выглядывают части какого-то древнего гигантского сооружения. И в этот момент я понял, что город, который я вижу, построен поверх другого города или храмового комплекса – из старого, но благородного и очень выносливого материала, напоминающего стальной сплав, отливающий синевой.

Входа в лабиринт нигде не было видно. Я двигался среди этих некрасивых построек наугад, пока не наткнулся на очень обветшавший район. Здесь не было даже двухэтажных зданий – только хижины, построенные самими жителями из подручного материала: досок, кусков фанеры, холста и картонных коробок.

Я попытался взлететь, но не смог. Где же лабиринт, который я видел сверху? С этим вопросом я обратился к человеку, которого поначалу даже не заметил. Он был одет в какую-то хламиду или монашескую рясу, у него были длинные взъерошенные волосы и он что-то увлеченно пересчитывал у себя на ладони. Я решил, что он считает мелкие деньги. «А ты покаялся?» – вместо ответа с угрозой спросил человек. За какое-то мгновение передо мной пронеслось множество картин-воспоминаний.

Я вдруг осознал, из чего собран этот причудливый образ. Когда мне было 17 лет, после долгих духовных исканий я решил было поступить в духовную семинарию. Тогда мне казалось, что только там можно получить настоящее философское образование, что библиотеки там наполнены древними фолиантами, которые я получу возможность изучить. Даже участь священника приходской церкви мне не казалась тогда таким уж плохим выбором. И я посетил одесский мужской монастырь, который находится рядом с семинарией, поговорил с монахами, даже побывал в келье у одного брата, который угощал меня и одного моего знакомого домашним вином, рассказывая о своей жизни в монастыре. Я понял, что мое бессознательное сохранило в памяти те черты монашеского быта, которые я старался забыть – бедность, вынужденная скупость, неопрятность в одежде и прическе. Грязные длинные волосы и пересчитывание мелочи на ладони – это было из моего воспоминания.

Уже осознав, что передо мной образ, созданный бессознательным, я попытался еще раз спросить его – в надежде, что за этой внешностью скрывается нечто «знающее». «Где лабиринт?» И услышал в ответ какую-то чепуху про собак, которые были людьми, но все испортили, потому что не покаялись, и теперь от них сплошная грязь.

И тогда я махнул рукой и даже не сказал, а просто подумал – с сильным чувством досады: «Ты всего лишь прошлое – ты больше не существуешь!» И человека в хламиде или рясе просто не стало.

Я увидел аккуратный одноэтажный домик, как будто недавно отремонтированный и выкрашенный, вокруг него небольшой сад. К нему вели заасфальтированные дорожки – то ли три, то ли четыре. Никаких хижин из досок, фанеры и коробок. Все исчезло. Я успел подумать: «Здесь мне скажут, где вход в лабиринт!» И обрадовался. Но энергия внетелесного состояния на этом исчерпалась – и я вернулся в физическое тело, переполненный чувствами».

Эпизод второй (из опыта сновидца N)

«Я бродил по большому дому, похожему на замок. Очень длинные коридоры, множество дверей. Пытался зайти в несколько дверей, но они не открывались по разным причинам – иногда я не мог открыть, потому что дверь была заперта, иногда у меня что-то случалось с руками. Тогда я понимал, что в этом доме живет невидимая «сила», которая не хочет, чтобы я заходил в эти комнаты. Чем дальше я проходил по коридору, тем сильнее становилось чувство невидимого присутствия. Мне даже было как бы холодно и неуютно.

Между дверями вдоль стен коридора стояли высокие столбы, которые почему-то пугали меня. В первой части своего путешествия (было ощущение, что я прошел почти половину этого длинного коридора) я не приближался к столбам и старался не фокусировать на них внимание. Но в какой-то момент я обнаружил, что это никакие не столбы, а высокие подсвечники или светильники. Вверху на каждом из них горел огонь, освещавший коридор.

Обнаружив это, я вдруг разозлился на свой страх и быстро приблизился к одному такому подсвечнику. Пристально разглядывая поверхность «столба», я заметил растительные узоры – как будто это чугунный подсвечник с отлитыми на нем листьями и ягодами. Хотя цвет этого подсвечника был совсем не чугунный, а белый или бежевый.

Я вспомнил, что у нас в доме много лет назад были похожие подсвечники. Моему отцу их подарила моя тетка, которая мне сильно не нравилась. Это произошло еще в детские годы, куда эти подсвечники потом исчезли, я не знаю. Я решил дотронуться до столба с узором и «растворить» его, так как это продукт моей памяти. В этом я не сомневался.

Как только я коснулся столба, произошло нечто ужасное. Свет стал ослепительно ярким, а меня охватило чувство кошмара. Не знаю, что это было такое, но у меня заболело все, что в этом состоянии можно назвать «телом». Мне показалось, что я задыхаюсь и кричу. Ощущение, похожее на то, словно сквозь тебя проходит электрический ток. Только как бы плотнее и от этого больнее. При этом мне что-то говорили, но я не смог понять ни одного слова. Это состояние было настолько мучительным, что меня буквально вышвырнуло назад в тело.

После этого мне было очень плохо пару часов, а потом навалилась тяжелая депрессия, которую я преодолевал больше недели».

Третий способ разрывания нежелательного контакта с сущностью заключается в том, чтобы «увести внимание». Он требует определенного мастерства.

Если сущность, с которой практику довелось столкнуться, очень энергетична, она будет притягивать его внимание сильнее любого магнита. В этом случае можно попытаться перейти в другую область внетелесного пространства – мира второго внимания или мира сновидения (в данном случае эти термины синонимичны). Осуществить перемещение нужно резко и единым махом, стремясь уйти от сущности как можно дальше. Массивные и энергетически плотные сущности, как правило, не преследуют сбежавшего сновидца. Хотя бывают исключения, и это тоже надо иметь в виду. Тогда остается только одно – вернуться в физическое тело.

Другой вариант того же способа заключается в том, чтобы «увести внимание», направив его на элемент того же поля восприятия. Например, вы фокусируете внимание на объекте, который находится в том же поле, что и существо, после чего целиком «погружаетесь» своим вниманием в избранный объект. Иногда это переносит сновидца в другую область внетелесного опыта или изменяет состояние сознания так, что сущность неожиданно исчезает.

Этот метод срабатывает не со всеми сущностями – только со слабыми и не очень цепкими. Например, от мелких существ, которые цепляются к рукам, ногам и туловищу, таким способом избавиться невозможно. Будучи не особенно сильными, они, тем не менее, намертво прилипают к попавшемуся им человеку. Есть сообщения, что их иногда удается прогнать криками, но лично у меня это не получалось.

Некоторые исследователи утверждают, что могут даже «уничтожить» сущность. У меня это вызывает сомнение, но – кто знает?

Четвертый способ, если верить текстам Кастанеды, заключается в превращении сущности в «союзника». Это касается только очень умных сущностей и подходящих конкретному сновидцу. Я не буду об этом писать, потому что до сих пор не понимаю, как это возможно.

Одно время мне казалось, что я приближаюсь к разгадке этой хитрости, но пробуждение осознанности как раз прервалось. Все свои догадки по этому поводу я изложил в книге «Пороги сновидения» (2005; второе издание – 2011) в разделе «Перцептивные феномены и встречи с энергетическими сущностями». Позже я не встречался с существами, которые подошли бы на роль «союзника» – то есть, достаточно осознанные и обладающие высокой энергией не-человеческого типа. В основном, встречаются мелкие паразиты или малоподвижные массивные структуры, не желающие вступать в контакт со сновидящим.

В целом же я считаю, что любые игры с неведомыми сущностями во внетелесном опыте опасны, и в них нет особой необходимости для достижения успеха в практике.

Я знаю, что некоторых сновидцев эта идея привлекает, и кто-то обязательно попробует заняться подобными экспериментами. Подозреваю, что искусство приобретения «союзника» – это часть знаний древней магической школы, которая утрачена для нас и не может быть восстановлена на протяжении одной человеческой жизни.

Пока остановимся на главном – на использовании внетелесного опыта для усиления истинного Я, чьи силы, по моему убеждению, безграничны и не нуждаются в дополнительной помощи со стороны неорганических «союзников».

[violet drum]

мдя, ксиндзюк фсё такой же смишной лунатик-теоретик за каменной спиной сваей жены-сталкерши.

[Корнак]

почитал открывки от Корнака7, по «вкусу» как пережеванная манная каша, нибуду покупать!))

Тоже не буду. Меня вообще осы перестали интересовать. Подожду пока напишет Властелин своей судьбы.

[violet drum]

Подожду пока напишет Властелин своей судьбы.

[bisheseniel]

поеду в наш книжный..закажу..мне интересно.. а то..получается..обсуждать-нечего..вто в ход идёт..а ведь это не самоцель..

[bisheseniel]

Пока остановимся на главном – на использовании внетелесного опыта для усиления истинного Я, чьи силы, по моему убеждению, безграничны и не нуждаются в дополнительной помощи со стороны неорганических «союзников».

это-не главное..и союзники тут..за уши притянуты

[bisheseniel]

немножко цитат прочитала...а уже есть поводы для спора...вто-не 3и врата..это другое..у меня сотни выходов..но..они ничто..по сравнении с настоящими сновидениями..где по просыпанию ты ощущаешь изменения в энергетике..вплоть до омоложения -прилива силы..чего нет при вто

[tanaca]

Книга показалась более искренней чем предыдущие - больше описаний своего опыта и меньше фантастики. Только я не понял почему он так боится после смерти исчезнуть или слиться с психокосмом, ведь причина смерти в рождении и не исчезнет лишь то что никогда не появлялось, так зачем нужно сохранять личность?

[tanaca]

Вообще интересная теория психоэнергетического поля как разновидность панпсихизма, что существует это вселенское поле под воздействием которого материальные структуры порождают чувствующих и осознающих существ. А дримеры путешествуют по этому полю (ТМО).

[tanaca]

Отсюда ему видится два варианта осознанной посмертной судьбы - слиться с бессубъектным психоэнергетическим полем в паранирване или продолжить существование во "втором теле".

[fedia]

вселенское поле под воздействием которого материальные структуры порождают чувствующих и осознающих существ

ты может быть спросиш у мамы кто типя парадил психоэнергетическое поле или кто

[tanaca]

ты может быть спросиш у мамы кто типя парадил психоэнергетическое поле или кто

Ну типа с точки зрения панпсихизма все от атома до галактики обладают неким сознанием а Ксен просто приписал его полю наподобие электромагнитного.

[fedia]

Ну типа с точки зрения панпсихизма все от атома до галактики обладают неким сознанием а Ксен просто приписал его полю наподобие электромагнитного.

электромагнитное или другое физическое поле на роль сознания не годятся
они могут быть носителями сознания но никак не самим сознанием
Материя не может ощущать, для этого нужен субъект