Насколько я понял Кастанеду, у него под восприятием подразумевается не только акт фиксации информации органами чувств, но и вся последующая цепочка деятельности, включая осмысление, принятие решения, действия и анализ результатов действий.
Тогда давайте всё подряд назовем материей и тогда у нас вообще проблем не будет [сарказм]
. Нельзя всю эту длинную цепочку одним словом называть, поскольку делится она на этапы, среди которых есть труднопроходимые.
У Кастанеды восприятие сводится к "аллертности воина" - способности подмечать, где какая собачка насрала, и какой воробей потом ее говно склевал
. А всё для того, чтобы вовремя задать стрекача, когда заметит опасность, или отразить нападение, если нападает другой человек. Т.е. это восприятие чисто животного склада, подобное восприятию звуков трусливым зайцем, причущимся в кустах.
Как раз на стадии животного восприятия эта цепочка у КК и обрывается, поскольку советов о том, что дальше делать со всеми этими "аллертными" наблюдениями, ни он, ни дон Хуан, не говорят. И тем самым сводят восприятие к наблюдению, делая акцент именно на нем и умалчивая про дальнейшие этапы. А следом за ними появляются Бахтияровы и Ксендзюки
, которые начинают тренировать нам опять же ... внимание того же рода. Типа "расширять" его, чтобы мы еще больше говна вокруг себя разглядели
. При этом молчаливо предполагается, что важно именно подробно разглядеть, а выводы из наблюдаемого, мол, тело само неосознанно сделает, или вовсе безмолвное знание придет и всё наблюдаемое расшифрует. А то и вовсе полагают, что одного лишь наблюдения достаточно, чтобы принимать решения: дают - бери, а бьют - беги.
Дон Хуан застрял на наблюдении именно потому, что "древние индейцы" искусством анализа не владели, а потому и наблюдение и запоминание увиденного были их единственными инструментами. Они даже не задумывались о том, как из наблюдений делать выводы, иначе, чем обращаясь к воспоминаниям о том, как раньше поступали они или их сородичи в сходных ситуациях.
А ныне наступило иное время, где доля анализа всё более усиливается, а доля наблюдений падает. Т.е. узкое место сейчас не в том, чтобы головой вокруг себя вертеть, обозревая местность. Ибо мы уже не охотники, а вокруг нас ничего, кроме быта, нет. А то, над чем стоит ломать голову, обычно не стоит перед нами в виде статуи, а представляет собой некую логическую головоломку.
P.S.
Зачем Ом водит свою паству в горы, а Шелтопорог в леса? Ответ предельно прост - чтобы поднять актуальность животного восприятия, которое при городском быте зачахло. Но стоит ли нам возвращаться к животному житию лишь ради того, чтобы анализ уступил первенство наблюдению?
