| Соня (Bruja)
|
9книга перевод некоторых моментов.
Вступление - от автора
En un periodo de más de veinte años, he escrito una serie de libros acerca de mi aprendizaje con un brujo: don Juan Matus, un indio yaqui. Expliqué en esos libros que él me enseñó brujería, pero no como nosotros la entendemos en el contexto de nuestro mundo cotidiano: el uso de poderes sobrenaturales sobre otros, o la convocación de espíritus a través de hechizos, encantamientos y ritos a fin de producir efectos sobrenaturales. Para don Juan, la brujería era el acto de corporizar ciertas premisas especializadas, tanto teóricas como prácticas, acerca de la naturaleza de la percepción y el papel que ésta juega en moldear el universo que nos rodea.
За более чем двадцать лет я написал серию книг о своем ученичестве у колдуна: Дон Хуан Матус, индеец яки. В этих книгах я объяснил, что он научил меня колдовству, но не тому, как мы понимаем его в контексте нашего повседневного мира: использованию сверхъестественных сил над другими или вызову духов посредством заклинаний, заклинаний и ритуалов для достижения сверхъестественных эффектов.
Для дона Хуана колдовство было актом воплощения определенных специализированных предпосылок, как теоретических, так и практических, о природе восприятия и роли, которую оно играет в формировании вселенной вокруг нас.
Siguiendo la sugerencia de don Juan, me he abstenido de utilizar una categoría propia de la antropología: el chamanismo, para clasificar su conocimiento. Siempre lo he llamado como él lo llamaba: brujería o hechicería. Sin embargo, al examinar este concepto me he dado cuenta de que llamarlo brujería oscurece aún más el ya en sí oscuro fenómeno que me presentó en sus enseñanzas.
Следуя предложению дона Хуана, я воздержался от использования категории, специфичной для антропологии: шаманизма, для классификации ее знаний. Я всегда называл это так, как он: колдовством или заклинательством( чародейством) . Однако, исследуя эту концепцию, я понял, что называя это колдовством, мы еще больше затемняем и без того темный феномен, который он представил мне в своих учениях.
En trabajos antropológicos, el chamanismo es descrito como un sistema de creencias de algunos grupos nativos del norte de Asia; un sistema prevaleciente también entre ciertas tribus de indios de Norteamérica, el cual sostiene que un mundo ancestral e invisible de fuerzas espirituales, benignas y malignas, predomina alrededor nuestro; fuerzas espirituales que pueden ser convocadas o controladas por practicantes, quienes son los intermediarios entre el reino natural y el sobrenatural.
В антропологических работах шаманизм описывается как система верований некоторых коренных народов Северной Азии; система, распространенная также среди некоторых племен североамериканских индейцев, которая утверждает, что вокруг нас господствует древний и невидимый мир духовных сил, добрых и злых; духовные силы, которые могут вызываться или контролироваться практикующими, которые являются посредниками между естественным и сверхъестественным мирами.
Don Juan era ciertamente un intermediario entre el mundo natural de la vida diaria y un mundo invisible, al cual él no llamaba lo sobrenatural, sino la segunda atención. Su tarea de maestro fue hacer accesible a mí esta enseñanza que usó con este propósito, al igual que las prácticas que me hizo ejercitar, la más importante de las cuales fue, sin lugar a duda, el arte de ensoñar.
Don Juan sostenía que nuestro mundo, que creemos ser único y absoluto, es sólo un mundo dentro de un grupo de mundos consecutivos, los cuales están ordenados como las capas de una cebolla. Él aseveraba que aunque hemos sido condicionados para percibir únicamente nuestro mundo, efectivamente tenemnos la capacidad de entrar en otros, que son tan reales, únicos, absolutos y absorbentes como lo es el nuestro.
Второе внимание мир сверхестественных сил
Важное значение практик сновидения
Реальность других миров
Дон Хуан, безусловно, был посредником между естественным миром повседневной жизни и невидимым миром, который он называл не сверхъестественным, а вторым вниманием. Его задачей как учителя было сделать доступным для меня это учение, которое он использовал для этой цели, а также практики, которые он заставлял меня практиковать, важнейшей из которых, без сомнения, было искусство сновидения.
Дон Хуан утверждал, что наш мир, который мы считаем уникальным и абсолютным, является лишь одним миром в группе последовательных миров, которые расположены подобно слоям луковицы. Он утверждал, что, хотя мы были приучены воспринимать только наш мир, у нас действительно есть способность проникать в другие, которые столь же реальны, уникальны, абсолютны и захватывающи, как и наш собственный.
Don Juan me explicó que para poder percibir esos otros reinos, no sólo hay que desear percibirlos, sino también poseer la suficiente energía para entrar en ellos. Su existencia es constante e independiente de nuestra conciencia, pero su inaccesibilidad es totalmente una consecuencia de nuestro condicionamiento energético. En otras palabras, simple y llanamente a raíz de este condicionamiento estamos compelidos a asumir que el mundo de la vida cotidiana es el único mundo posible.
Seguros de que sólo nuestro condicionamiento energético es nuestro impedimento para entrar en esos otros reinos, los brujos de la antigüedad desarrollaron una serie de prácticas designadas a reacondicionar nuestras capacidades energéticas de percepción. Llamaron a esta serie de prácticas, el arte de ensoñar.
Войти в другие миры
Энергетическая обусловленность
Искусство сновидения
Дон Хуан объяснил мне, что для того, чтобы воспринимать эти другие миры, нужно не только желать их воспринимать, но и обладать достаточной энергией, чтобы войти в них.
Их существование постоянно и независимо от нашего сознания, но его недоступность полностью является следствием нашей энергетической обусловленности.
Другими словами, просто из-за этой обусловленности мы вынуждены предполагать, что мир повседневной жизни — единственно возможный мир.
Уверенные в том, что только наша энергетическая обусловленность является нашим препятствием для входа в эти другие сферы, маги древности разработали серию практик, предназначенных для восстановления наших энергетических способностей восприятия. Эту серию практик они назвали искусством сновидения.
Con la perspectiva que el tiempo me da, ahora me doy cuenta de que la descripción más apropiada que don Juan le dio al ensueño fue llamarlo "la entrada al infinito".
Теперь я понимаю, что наиболее подходящим названием, которое дон Хуан дал сновидению, было «вход в бесконечность».
...
El ensueño únicamente puede ser experimentado. Ensoñar no es tener sueños, ni tampoco es soñar despierto, ni desear, ni imaginarse nada. A través del ensueño podemos percibir otros mundos, los cuales podemos ciertamente describir, pero no podemos describir lo que nos hace percibirlos. Sin embargo, podemos sentir cómo el ensueño abre esos otros reinos. Ensoñar parece ser una sensación, un proceso en nuestros cuerpos, una conciencia de ser en nuestras mentes.
Сновидение можно только пережить.
Сновидение – это не просто иметь сны, не мечты, не желания и не воображение что-либо.
Через сновидения мы можем воспринимать другие миры, которые мы, конечно, можем описать, но мы не можем описать то, что заставляет нас их воспринимать.
Однако мы можем почувствовать, как сновидения открывают и другие сферы ( миры). Сновидение кажется ощущением, процессом в нашем теле, осознанием бытия в нашем сознании.
En el transcurso de sus enseñanzas, don Juan me explicó detalladamente los principios, las razones y las prácticas del arte de ensoñar. Su instrucción fue dividida en dos partes. Una era la enseñanza de los procedimientos del ensueño, y la otra, las explicaciones puramente abstractas de estos procedimientos. Su método implicaba la combinación activa de aguijonear mi curiosidad intelectual con los principios abstractos del ensueño, y de guiarme a buscar soluciones prácticas en los procedimientos.
В ходе своего учения дон Хуан подробно объяснил мне принципы, причины и практики искусства сновидения. Его наставление было разделено на две части. Одним из них было обучение процедурам сновидения, а другим — чисто абстрактные объяснения этих процедур. Его метод включал в себя активное сочетание моего интеллектуального любопытства с абстрактными принципами сновидения и наведение меня на поиск практических решений в процедурах.
....
О новой группе.
El segundo grupo de aprendices era extremadamente compacto. Consistía únicamente en tres miembros: una ensoñadora, Florinda Donner; una acechadora, Taisha Abelar; y la mujer nagual, Carol Tiggs.
Estas tres personas interactuaban entre ellas y conmigo exclusivamente en la segunda atención. En el mundo de la vida cotidiana no teníamos ni la menor idea los unos de los otros. Por otro lado, en términos de nuestra relación con don Juan, no había vaguedad. Él interactuó con nosotros en los dos estados de conciencia y su esfuerzo para entrenarnos fue igual en intensidad y minuciosidad. Hacia el final, cuando don Juan estaba a punto de dejar el mundo, la presión psicológica de su partida empezó a menoscabar, en nosotros cuatro, los rígidos parámetros de la segunda atención. El resultado fue que nuestra interacción irrumpió en el mundo de los asuntos cotidianos y todos nos conocimos, aparentemente, por primera vez.
Вторая группа обучающихся была чрезвычайно компактной. В его состав входило всего три человека: сновидящая Флоринда Доннер; сталкер Тайша Абеляр; и женщина-нагваль Кэрол Тиггс.
Эти три человека взаимодействовали друг с другом и со мной исключительно во втором внимании. В мире повседневной жизни мы не имели представления друг о друге.
С другой стороны, в наших отношениях с доном Хуаном не было никакой неопределенности. Он взаимодействовал с нами в обоих состояниях сознания, и его усилия по обучению нас были одинаковыми по интенсивности и тщательности.
Ближе к концу, когда дон Хуан собирался покинуть мир, психологическое давление его ухода начало подрывать у нас четверых жесткие параметры второго внимания. В результате наше взаимодействие вырвалось в мир повседневных дел и мы все встретились друг с другом, видимо, впервые.
Ninguno de nosotros estaba consciente de nuestra profunda y ardua interacción en la segunda atención. Puesto que los cuatro estábamos involucrados en estudios académicos, terminamos más que conmocionados al descubrir que ya nos habíamos conocido antes. Por supuesto que esto era, y todavía es, intelectualmente inadmisible para nosotros. Sin embargo sabemos que fue totalmente parte de nuestra experiencia. Al final, nos quedamos con la inquietante certeza de que la psique humana es infinitamente más compleja de lo que nuestro razonamiento académico o mundano nos lo ha hecho creer.
Una vez le preguntamos a don Juan al unísono que nos sacara de dudas. Dijo que tenía dos posibilidades explicativas. Una era aplacar a nuestra malherida racionalidad diciendo que la segunda atención es un estado de conciencia tan ilusorio como elefantes volando en el cielo, y que todo lo que creíamos haber experimentado en ese estado era simplemente un producto de sugestiones hipnóticas. La otra posibilidad era no explicar pero sí describir la segunda atención de la manera como se les presenta a los brujos ensoñadores: como una incomprensible configuración energética de la conciencia.
Никто из нас не осознавал нашего глубокого и трудного взаимодействия во втором внимании. Поскольку все четверо из нас занимались академическими исследованиями, мы были более чем шокированы, обнаружив, что встречались раньше. Конечно, это было и остается для нас интеллектуально неприемлемым. Однако мы знаем, что это было полностью частью нашего опыта. В конце концов, мы остаёмся с тревожной уверенностью в том, что человеческая психика бесконечно сложнее, чем нам заставляют верить наши академические или обыденные рассуждения.
Второе внимание
Однажды мы хором попросили дона Хуана прояснить наши сомнения. Он сказал, что у него есть две возможности объяснения. Один из них заключался в том, чтобы успокоить нашу раненую рациональность, сказав, что второе внимание — это состояние сознания, такое же иллюзорное, как слоны, летающие в небе, и что все, что, как нам казалось, мы испытали в этом состоянии, было просто продуктом гипнотического внушения.
Другая возможность состояла в том, чтобы не объяснить, а описать второе внимание так, как его представляют сновидящим магам: как непостижимую энергетическую конфигурацию сознания.
Mientras llevaba a cabo mis tareas de ensueño, la barrera de la segunda atención no sufrió cambio alguno en ningún momento. Cada vez que entraba en el ensueño, entraba también en la segunda atención, y despertarme del ensueño no significaba, de ninguna manera, que había salido de la segunda atención. Por años enteros, podía recordar únicamente fragmentos de mis experiencias de ensueño. La masa total de aquellas experiencias permaneció fuera de mi alcance. Reunir suficiente energía para poner todo eso en un orden lineal, en mi mente, me costó quince años de trabajo ininterrumpido, de 1973 a 1988. Recordé entonces una sucesión de eventos de ensueño, y fui capaz, al fin, de llenar los que parecían ser lapsos de mi memoria.
Пока я выполнял задачи сновидения, барьер второго внимания ни разу не изменился. Каждый раз, когда я входил в сон, я входил и во второе внимание, и пробуждение от сна никоим образом не означало, что я покинул второе внимание. Целые годы я мог помнить только фрагменты своих сновидений.
Вся масса этих переживаний осталась за пределами моей досягаемости. На то, чтобы собрать достаточно энергии, чтобы упорядочить все это в линейном порядке, мне потребовалось пятнадцать лет непрерывной работы, с 1973 по 1988 год. Затем я вспомнил последовательность событий сновидения и смог, наконец, заполнить то, что казалось пробелами в моей памяти.
De esta manera, pude capturar la intrínseca continuidad de las lecciones de don Juan sobre el arte de ensoñar; una continuidad al parecer inexistente debido a que al enseñarme don Juan me hacia fluctuar entre mi conciencia de ser en mi vida cotidiana y mi conciencia de ser en la segunda atención. Este trabajo es el resultado de haber puesto todo eso en un orden lineal.
Таким образом, я смог уловить внутреннюю непрерывность уроков дона Хуана по искусству сновидения; очевидно несуществующая непрерывность, потому что, когда дон Хуан учил меня, он заставлял меня колебаться между моим сознанием пребывания в моей повседневной жизни и моим сознанием пребывания во втором внимании. Эта работа является результатом того, что все это было выстроено в линейном порядке.
...
PS странно и довольно спорно смотрятся эти последние заявления о второй группе.
Имхо. |
