Мне было шесть лет. Я возвращался с отцом из деревни домой. Путь лежал через Москву. И что-то со мной случилось, что я стал говнить, то есть - капризничать. Не знаю, что на меня напало. Влетело мне тогда от отца. Он был детдомовским. Всю войну по детприемникам и колониям прошел.
На следующий день, говорю матери, что пойду до Кольки Гардымова, моего друга закадычного. А мать, вешая бельё на кухне, говорит, чтобы я не ходил туда, что Колька утонул. Что его, уже, как две недели похоронили.
Я никогда в жизни так не любил никого, как Кольку.
Выбежал на улицу, забежал за дом и стал плакать.
Но плакать не получалось, я просто выл.
Помню как ко мне подошли прохожие, пытались успокоить. А я убежал от них. И убежав долго плакал безутешно. Что-то мне тогда "понялось" про смерть.
И дети, с которыми я учился в школе, мне казались детьми.
вытри свои пьяные сопли, тряпка
никто тут не купится на твое нытье
ты тут всем остопиздел
