Вопрос Пипе

[Кот Учёный]

Изучение философии, не подкреплённое стремлением к свободе, подобно одеванию трупа

"Невежество — рабство, знание — свобода".

Пьер Жан Беранже

""Проклятые ученые испортили всё. Просто всё"
(Г.Стерлигов) 

Лично я думаю, что человек вносит в мир больший контраст, чем в ней есть.

[Кот Учёный]

Выше зашел разговор о том, чтобы предоставить человеку самому решать и выбирать. А рынок под него подстроиться.
На самом деле все с точностью до наоборот.
Вот неплохой, уже всем, наверное, известный текст, который стоит перечитать еще раз

"РОЗЕНФЕЛЬД Бэлла
Про самую лучшую в мире страну, занимательную механику и хвост минтая
26.04.2016 - 3:00
Про самую лучшую в мире страну, занимательную механику и хвост минтая | Русская весна
Да, как минимум, 95% населения нашей планеты — бытовые идиоты.
Согласна, это не самая удачная первая фраза для статьи, но факт остается фактом, и с ним приходится считаться.
И поэтому прежде, чем обвинять меня в махровом снобизме, пусть и обоснованно, оглянитесь вокруг. Если вы не монгольский пастух или смотритель маяка в норвежских фьордах, а находитесь в мегаполисе в относительно людном месте, то, выглянув из окна, легко насчитаете таких пять-семь человек явных идиотов и еще столько же скрытых.
Вон барышня утром еле ковыляет на стрип-каблуках с двумя пакетами продуктов из Ашана, вон старушка бодро рысачит на красный свет, заставляя седеть водителей, вон часть офисного планктона выползла в дермантиновых туфлях покурить дешевые сигареты, втыкая в новенький шестой айфон, вон пышнотелая дама в леопардовом топике паркуется стразу на трех местах, вон мамаша угощает трехлетнего ребенка чипсами с колой, а рядом на детской площадке подростки пьют пиво и слушают рэпера Сяву, вон дяденька со следами йодной сетки на лице, позванивая циркониевыми браслетами, тащит люстру Чижевского, поедая на ходу шаурму с майонезом, а чуть дальше у метро тетки бодро раскупают свежую крольчатину у бомжеватого продавца, а рядом мужчина украдкой срывает со столба объявление о чудодейственном приспособлении, увеличивающем член на 10 см за раз, а женщина нарощенными гелевыми ногтями отдирает бумажку с телефонами потомственной колдуньи Аделаиды, обещающей приворот, отворот, разворот через двойную сплошную и снятие венка безбрачия…
А где-то за углом народ спешит домой, чтоб не опоздать на «Давай поженимся», раскупает новый бестселлер Донцовой, дерется за билеты на Стаса Михайлова, стоит в очереди, чтобы получить валютный кредит на покупку шубы из искусственной нутрии, несет крышечки от пепси в надежде выиграть автомобиль, покупает со скидкой товары канадской оптовой компании, шлет смс на короткий номер и отправляет деньги нигерийскому миллионеру, который потом обещает прислать миллион с наследства… И это вот все вокруг нас — та самая пресловутая объективная реальность, данная нам в ощущениях.
А теперь ближе к теме повествования.
Главная задача нормального социально ориентированного государства — приглядывать за идиотами.
Защищать своих граждан от самих себя, стараться свести разрушительную силу бытового идиотизма до минимума, позволяющего нормально воспроизводиться человеческой популяции, сделать так, чтоб любой, даже самый бестолковый долбодятел мог дожить до спокойной старости, не позволяя этим самим 95% тем или иным способом слишком навредить себе и окружающим. И своей стране, в том числе.
В механике есть такое понятие: «защита от дурака» — это когда умные люди сидят и долго думают, как сделать так, чтобы те, кто попадает в 95%, не сломали прибор, не отрубили себе пальцы, не устроили пожар или вообще не расхерачили все к едрене фене, включая самих себя.
И вот чем лучше государство, чем оно гуманнее, человечнее и цивилизованнее, тем сильнее в нем включена «защита от дурака». И наоборот.
И кажется мне, что наша ностальгия по СССР связана, помимо детских приятных воспоминаний, в первую очередь с тем, что социалистический строй не имел (и вряд ли уже будет иметь) аналогов в плане защиты граждан от самих себя, в плане заботы о том, чтобы любой человек, вне зависимости от его происхождения, окружения, интеллектуального и физического потенциала, мог максимально комфортно и достойно прожить свою жизнь и самореализоваться.
Ведь в социальной жизни «защита от дурака» (или, скорее, защита самого дурака) означает, что даже если ты не самый умный, не самый красивый, не самый талантливый, не самый предприимчивый, пробивной, то все равно у тебя будет крыша над головой, работа, дающая гарантированный кусок хлеба с колбасой, бесплатная медицина и образование для твоих детей и пенсия на старости. И водитель троллейбуса, лаборант в НИИ, тракторист, токарь, слесарь, животновод, обходчик путей — это не лузеры, «не вписавшиеся в рынок», а нормальные, нужные и социально значимые профессии, позволяющие людям ими гордиться.
Кроме того, большинство людей — ведомые. И им жизненно необходимо, чтобы кто-то сказал, что и как им делать, куда идти, к чему стремиться, во что верить, кого любить, кого бояться, куда не влезать, потому что убьет. Иначе они теряются. Или принимают заведомо ошибочные решения, попадаясь на удочку аферистов всех мастей — от криминальных до политических.
Излишняя самостоятельность в принятии решений большинству только во вред. И фраза «никого не слушай, думай только своей головой» справедлива только в том случае, если там есть чем думать. А ведь большинство людей далеко не так умны, как им кажется.
И если незрелого, не слишком умного и не слишком волевого человека предоставить самому себе, если не ставить никаких четких ограничений и ориентиров, но при этом обеспечивать ему необходимый для выживания минимум — чтоб не приходилось бороться за жизнь и пропитание — то такой человек обязательно начнет деградировать. И может безвозвратно поломать и собственную жизнь и даже свою страну.
Если дать ему выбор между Дом-2 и передачей по астрономии, между Энрике Карузо и Тимати, между работой учителем в сельской школе или менеджером по продаже фигни в красивом офисе, между учебой на микробиолога или стремительной карьерой звезды реалити-шоу, между семейной верностью и возможностью иметь все, что шевелится, между идеалами дружбы и взаимопомощи и махровым эгоизмом, между братством людей или гордыней национальной принадлежности, между легкими деньгами и социальной значимостью собственной жизни, между видео про спасение китов и роликом с Ким Кардашьян, то он выберет жопу Кардашьян.
Проверено, доказано.
Выход? Не давать такого выбора, при котором один из вариантов — деградация.
Чем, собственно, и занимались в СССР.
Лишить людей возможности неправильного выбора — это благо, а не ограничение свободы. Если, конечно, ты не считаешь смыслом и венцом своей жизни возможность приколотить свои тестикулы к брусчатке. Тогда да, тогда СССР — совок, проклятый тоталитаризм, тюрьма народов, душитель свобод, очереди за колбасой и «миллиард расстрелянных лично Сталиным».
Вся идеология, вся политика, вся социальная и культурная сфера были ориентированы на то, чтобы защищать граждан от любых трагических жизненных ситуаций и катаклизмов, делать их лучше, умнее, здоровее, морально выше и чище.
Ты идиот-пофигист, и не заботишься о своем здоровье? Сейчас это твой выбор, ты — свободный человек, можешь лечиться и регулярно проходить обследования, можешь жить больным. При капитализме всем плевать, чем хуже твое здоровье — тем более высокие взносы слупят с тебя страховые компании. А в СССР ограничивали свободу выбора физкультурой, оздоровительными секциями, регулярными медосмотрами, обязательной флюорографией, путевками в санатории, бесплатными медицинскими учреждениями в шаговой доступности.
Ты идиот-трудоголик в ущерб семье — отлично, владельца бизнеса, в котором ты трудишься, это очень радует. А вот КЗоТ жестко ограничивал твое право пахать на дядю 7/24, буквально принуждая тебя отдыхать положенное время.
Ты идиот-алкаш? Сейчас это сугубо твои проблемы (ну, и твоих несчастных родных), ты свободная личность, можешь пить хоть до зеленых чертиков, винно-водочные магнаты скажут тебе спасибо. А в СССР, о ужас, тебя забирали в медвытрезвитель, а потом песочили на партсобрании, ставили на вид, лишали тринадцатой зарплаты. А то и вообще принудительно лечили в ЛТП, заставляя бросить пагубную привычку.
Ты — идиот-тунеядец, артистическая натура, ищешь себя, мечтаешь стать солистом рок-группы, знаменитым писателем, прославленным художником, а пока что лабаешь на гитаре в котельной, клянча деньги у матери? Нет, не выйдет, изволь пойти работать, чтобы иметь нормальный доход, гарантированную пенсию на старости и хоть какое-то занятие в жизни, если вдруг тебе не случится стать вторым Джоном Ленонном. Но ведь статья за тунеядство — это же насилие над творческой личностью, лишение права бомжевать, как можно?!
Вы — семья непутевых идиотов-романтиков? Песни у костра, комары, солнышко лесное, из имущества — рюкзак и гитара, в прошлом — неудачные браки и семеро детей на двоих? Ничего страшного, пойте дальше, государство о детях позаботится — крыша над головой, бесплатное питание, образование, творческое и физическое развитие, доступность социальных лифтов даже в тех случаях, когда родители не в состоянии взять на себя ответственность за собственных детей. А при капитализме все спят теперь в палатке вповалку, а то и ювенальная юстиция присмотрит деткам новую дружную семью геев…
Ты идиот-бабник и к тому же женатый? Гиви из цветочного киоска, продавцы конфет и презервативов аплодируют тебе. В твоем распоряжении отели посуточно, сайты знакомств на одну ночь, интим-салоны, платные венерологические клиники и дорогие адвокаты по разводам. А в тоталитарном совке требовали супружеской верности, могли и вовсе исключить из рядов КПСС всего лишь за несоответствие моральному облику строителя коммунизма. И если ради такой неожиданной любви человек готов был пойти на это, значит, чувства были действительно настоящие, а не просто примитивная аморалка.
Ты идиот-диссидент? Слушаешь по ночам «Голос Америки», мечтаешь отдать свою страну на разграбление врагам ради возможности самому красиво жить? Ты согласен, чтобы тобой управляли чужеземцы, лишь бы и тебе достался кусок с барского стола? Ты не уважаешь свою Родину и ее народ, но при этом продолжаешь пользоваться теми благами, которые они создали? Страна должна уметь себя защищать, чтобы из-за таких, как ты, миллионы людей не были ввергнуты в хаос и нищету, как в 90-ые. Поэтому пожалуй-ка, мил человек, или лес валить на благо трудового народа, или уезжай навсегда в свой вожделенный капиталистический рай. Чтобы из-за тебя, из-за твоей глупости и продажности не пострадали другие.
Тебе 16, ты малолетний балбес, хочешь джинсы, жвачку, плакат группы Kiss, журнал с голыми сиськами, блок мальборо, соседку Галю, мопед, спать до обеда и рукоблудствовать на фильм «Эммануэль», но у тебя после учебы кружок по авиамоделированию, плаванье, три раза в неделю музыкальная школа, а потом еще субботник и сбор макулатуры. А по телевизору — «Очевидное — невероятное», «Клуб кинопутешественников», «Хочу все знать», «В мире животных», «Это вы можете», фильм про Великую Отечественную войну, комедия Гайдая и следующая серия «Приключения Электроника». А из журналов — «Техника молодежи», «Наука и жизнь» и «Смена».
И поневоле приходилось вырастать культурным, образованным, всесторонне развитым и порядочным человеком. И становиться летчиком, врачом, конструктором, ученым или хотя бы просто уважаемым шахтером или токарем на заводе. И практически не было выбора вырасти хипстером-трансвеститом, фуд-стилистом, блогером, консультантом по имиджу, клубным промоутером, художником-концептуалистом, дизайнером бровей или модельером собачьих ошейников…
И сейчас в каждом грустном мерчендайзере, выкладывающем на прилавке банки консервированной кукурузы в соответствии с планограммой спрятан полярник, космонавт, ученый-первопроходец, просветитель, гуманист, или даже тот, кто мог бы научить нас понимать язык дельфинов… Просто для капитализма лучше, если они так и будут там оставаться.
Идея СССР была прекрасная, исполнение же из-за того человеческого фактора, о котором я упоминала в начале статьи, во многом подкачало, но и при этом сейчас практически никто и близко не подошел к тому гуманистическому способу социальной организации человеческого общежития. И в этом плане СССР был самым христианским государством, невзирая на задекларированное отделение державы и церкви.
Эта была страна, которая делала всех нас лучше. Делала людьми, а не просто потребителями товаров легкой и пищевой промышленности.
Высвобождала и воспитывала в нас самые благородные качества, а не низменные инстинкты. Позволяла нам, за счет того самого отсутствия возможности неправильного выбора, расти над собой и совершать такие прорывы, открытия и подвиги, что сейчас даже не верится, что это были мы.
А вообще, СССР напоминал большой детский сад, где нам, несмышленым, говорили, когда есть, когда спать, следили, чтоб мы не бегали без тапочек, прививали и кварцевали, учили веселым песням и умным сказкам, направляли нашу энергию в правильное русло, давали возможность реализовать себя кому Зайчиком, кому Снежинкой, кому Лисичкой, прятали острые предметы, наказывали за плохие поступки, хвалили и поощряли за хорошие, формировали четкое понимание Добра и Зла, без полутонов, без разночтений, без открытых финалов.
Но нам вдруг показалось, что мы уже взрослые, захотелось туда, за забор, на свободу, чтоб самим принимать решения, не есть манную кашу и не слушать воспитательницу, играть со спичками, не чистить зубы, носить зимой сандалии и питаться одними конфетами.
И вот однажды калитку садика открыли… Что нас там ждало и чем все это закончилось, все мы знаем.
А еще в СССР каждый четверг в общепите был рыбный день. И вот эти вот хвосты хека и минтая — это не просто необходимый источник йода и фосфора для организма, это сигнал, что этой стране, единственной, было не пофиг на людей…"

[Ответ Коту]

Закопать и забыть!

[пень-колода]

[Поппер К.]

Одним из фундаментальных сократовских принципов, на мой взгляд, был его моральный интеллектуализм. Под моральным интеллектуализмом я понимаю (а) отождествление блага и мудрости, т. е. сократовскую теорию, согласно которой никто не поступает неправильно, если знает, как нужно поступать, и все нравственные ошибки проистекают из недостатка знания; (b) теорию Сократа о том, что моральной безупречности можно обучить и что для этого не требуется каких-то специальных моральных способностей, кроме общего для всех людей ума.
Сократ был моралистом и энтузиастом. Он принадлежал к тому типу людей, которые критикуют недостатки любой формы правления (и действительно, такая критика необходима и полезна любому правительству, хотя возможна она только при демократии), однако он понимал, как важно сохранять лояльность по отношению к законам государства. Случилось так, что большую часть своей жизни он провел в условиях демократии, и, будучи хорошим демократом, он счел своей обязанностью выявить некомпетентность и пустозвонство некоторых демократических лидеров своего времени. В то же время он противостоял всем видам тирании, и если мы вспомним, как он себя вел при диктатуре Тридцати тиранов, у нас не будет оснований заподозрить, что, критикуя демократических лидеров, он, тем самым, проявил свои антидемократические устремления8. Не исключено, что, подобно Платону, он требовал, чтобы правили лучшие, т. е., в соответствии с его взглядами, мудрейшие или те, кто что-то знает о справедливости. Однако следует помнить, что под «справедливостью» он понимал эгалитаристскую справедливость (это показано в процитированных в предыдущей главе фрагментах из «Горгия») и что он был не только эгалитаристом, но и индивидуалистом — быть может, величайшим поборником индивидуалистской этики всех времен. Следует также подчеркнуть, что, требуя, чтобы правили мудрейшие, он хорошо отличал их от ученых. На самом деле он относился скептически ко всей профессиональной учености — как философов прошлого, так и современных ему ученых, софистов. Он имел в виду совсем иную мудрость. Мудрость состояла для него в осознании: «Как мало я знаю!» Он учил, что не знающие этого не знают ничего. (В этом состоит подлинно научный дух. Некоторые до сих пор, подобно Платону, назвавшему себя ученым мудрецом-пифагорейцем9, убеждены, что агностицистскую установку Сократа следует объяснять отсутствием успехов в науке его времени. Однако это показывает лишь то, что они не понимают сократовского духа и остаются во власти досократовской магической установки относительно науки и ученого, которого они считают каким-то шаманом, мудрецом, посвященным. Они оценивают Сократа соответственно объему имевшихся у него знаний, совершенно не учитывая того, что, по Сократу, понимание масштабов своего незнания есть действительная мера научного уровня или интеллектуальной честности.)
Важно отметить, что интеллектуализм Сократа носил явно эгалитаристский характер. Сократ верил, что научить можно каждого: в «Меноне» он учит молодого раба частному случаю10 так называемой теоремы Пифагора, пытаясь доказать, что любой необразованный раб обладает способностью понимать даже абстрактные вопросы. Его интеллектуализм имел также и антиавторитарную направленность. Согласно Сократу, эксперт обладает знаниями, достаточными для обучения приемам, например, риторики. Однако подлинному знанию, мудрости, а также добродетели можно обучить лишь одним методом, описанным им как вид родовспоможения (майевтика). Желающим обучиться можно помочь избавиться от предрассудков, т. е. обучить их самокритике и тому, что истину обрести нелегко. Но их также можно научить приобретать решимость и критически полагаться на свои собственные решения и озарения. Теперь нам ясно, насколько сильно сократовское требование (если он когда-нибудь формулировал его как требование), чтобы правили лучшие, т. е. интеллектуально честные, отличается от авторитарного требования, чтобы правили самые ученые, или от аристократического требования, чтобы правили наиболее благородные. (Вера Сократа в то, что даже смелость — это мудрость, я полагаю, может быть понята как непосредственная критика аристократического учения о благородном по рождению герое.)
Однако моральный интеллектуализм Сократа — это палка о двух концах. С одной стороны, он имеет особый эгалитаристский и демократический оттенок, позднее развитый Антисфеном. С другой стороны, он может лечь в основу весьма антидемократических тенденций — в сократовском моральном интеллектуализме сделан акцент на необходимости просвещения, образования, который легко может быть истолкован как требование авторитаризма. С этим связан вопрос, сильно смущавший Сократа: не тот ли больше всего нуждается в образовании, кто недостаточно образован, а потому недостаточно мудр и не сознает своих недостатков? Сама готовность учиться приравнивается к обладанию мудростью, той мудростью, которую Сократ себе приписывал: ведь тот, кто готов учиться, знает, как мало он знает. Таким образом, оказывается, что необразованный нуждается в авторитете, который его пробудит, так как сам он едва ли может быть самокритичным. Однако в учении Сократа этот единственный элемент авторитаризма чудесно уравновешивается оговоркой, что авторитет не должен претендовать на что-то большее. Подлинному учителю разрешено лишь одно: демонстрировать самокритичность, отсутствующую у необразованного. «Мой авторитет, каким бы он ни был, может основываться лишь на моем знании того, как мало я знаю», — так, по-видимому, Сократ обосновывал свою миссию пробуждения людей от их догматической дремоты. Он полагал, что эта воспитательная миссия является также и политической задачей. Он чувствовал, что для того, чтобы улучшить политическую жизнь города-государства, граждан надо обучить самокритичности. Именно это он имел в виду, когда говорил «я в числе немногих афинян... подлинно занимаюсь искусством государственного правления»11, в противоположность тем, кто хвалит людей вместо того, чтобы содействовать их подлинным интересам.
Сократовское отождествление воспитательной и политической деятельности могло быть с легкостью искажено и превращено в требование, чтобы государство следило за моралью своих граждан. Кроме того, оно легко могло быть использовано для опасного своей убедительностью доказательства порочности всякого демократического управления. Разве могут необразованные судить о тех, чья задача — давать образование? Разве могут лучшими управлять менее хорошие? Однако этот довод, конечно, совершенно не в духе Сократа, так как допускает авторитет мудрых и ученых, далеко выходя за пределы скромной мысли Сократа об авторитете учителя, основанном исключительно на осознании его собственной ограниченности. Авторитет государства в этих вопросах, вероятно, приведет на деле к цели, совершенно противоположной сократовской. Он может вызвать догматическую самоудовлетворенность и огромное интеллектуальное самодовольство, а совсем не критическую неудовлетворенность и стремление к совершенствованию. Я думаю, что следует привлечь внимание к этой редко замечаемой опасности. Даже такой автор как Р. Кроссман, который, как мне кажется, понимал подлинный сократовский дух, согласен12 с Платоном в том, что Платон называет третьей афинской критикой: «Образование, которое должно быть главной обязанностью государства, было предоставлено личному капризу... И эту задачу следует доверить только бесспорно честным людям. Будущее любого государства зависит от молодого поколения, и поэтому было бы безумием предоставлять формирование детского сознания индивидуальному вкусу и силе обстоятельств. Не меньшим бедствием была бы государственная политика невмешательства по отношению к наставникам, школьным учителям и софистам»13. Однако политика невмешательства, проводившаяся афинским государством и критикуемая Платоном и Кроссманом, имела тот неоценимый результат, что позволяла преподавать некоторым софистам, и особенно величайшему из них — Сократу. Вслед за отказом от этой политики последовала смерть Сократа.

[альба]

Когда я встречаю красивую девушку и прошу ее: «Будь добра, пойди со мной», — а она молча проходит мимо, она хочет этим сказать:

«Ты не герцог с громким именем, не широкий американец с телосложением индейца, с горизонтально-спокойными глазами, с кожей, овеянной воздухом лугов и бегущих через них рек, ты не путешествовал к большим озерам и по ним, которые находятся сама не знаю где. Вот и спрашивается, зачем мне, красивой девушке, идти с тобой?»

«Ты забываешь, тебя не мчат сквозь улицы, плавно качаясь, автомобили; я не вижу, чтобы за тобой правильным полукругом следовали, бормоча благословения тебе, затянутые в костюмы господа из твоей свиты; твои груди хорошо упрятаны в корсаж, но твои ляжки и бедра вознаграждают себя за эту воздержанность; ты носишь платье из тафты с плиссировкой, как то прошлой осенью доставляло удовольствие решительно всем нам, и все-таки ты улыбаешься — иногда, — нося на теле эту опасность для жизни».

«Да, мы оба правы и, чтобы нам неопровержимо не осознать это, пойдем лучше по домам врозь».

[вот как то так]

Корнак как ты дышишь , вообще, когда твой язык у нее постоянно в заднице?

[вот как то так]

Я с удовольствием поговорю и о тебе.

Что-что ты говоришь, как-то невнятно и неразборчиво.

[горлум]

Что-что ты говоришь, как-то невнятно и неразборчиво

Ты умеешь находить общий язык с людьми , за два дня настроить против себя даже оппозицию Рельки . Знаешь , когда все злые они ищут врага , а людоедство это наименьшая их психопатия

[теоремус]

Это одна из самых вонючих форумных войнушек .
Классика жанра. Сказки о бессилии .

[ирония]

Посмотрите в комментах , там Кэп под ником "Мастерская   "  пишет

https://youtube.com/watch?v=UORMNx5rJF8

[Кот Учёный]

Пипа, у меня не совсем обычный вопрос. Я хотел бы узнать не что-то из того, что ты знаешь, а что ты не знаешь, но пытаешься  узнать?

[эсперанса]

У меня   во снах появления  смерчей случается не так редко . Однажды я заскочила в многоэтажку  и испытывала очень много эмоций , пока к нам приближалось торнадо. Когда он обрушился , я вцепилась в стену , меня так и вынесло из сна в другой сон , с куском стены дома в руках.Поверьте, это были очень сильные ощущения. Этот один из повторяемых снов . Торнадо и волны .
Сны с волнами не менее сильные по переживаниям. Представьте, на тебя катится гигантская волна как в Апокалипсисе , это смертный страх . Потом она обрушивается и ты тонешь и умираешь. Но в ту же секунду оказываешься в том же самом месте , наказывает волна и ты умираешь . И так пять раз за одну ночь . На третий раз я уже перестала бояться.  Хотя прошло уже много времени, мне кажется это всё таже грёбаная волна. Надо что то делать
У меня несколько видов таких снов было, где как в компьютерной игре у тебя несколько жизней , ты умираешь тебя забрасывают снова и снова в одну и ту же ситуацию . И надо что то делать. Когда ты осуществляешь действие , не движимый страхом ,  тебя отпускают .  Ты просыпаешься.

Баян
95 летняя  Матильда Азбековна , уже почти выжившая из ума и потерявшая память, всё ходила по комнате из угла в угол , волоча плюшевого мишку и приговаривала :
--надо что-то делать , надо что-то делать

[ирония]

Матильда включила опять  - " где мои вещи? " : ) Как бы не причём : ) Толтек хули : )

[Pipa]

Пипа, у меня не совсем обычный вопрос. Я хотел бы узнать не что-то из того, что ты знаешь, а что ты не знаешь, но пытаешься  узнать?

     Я хотела бы узнать, правду писал Кастанеда или нет .