Нагуализм, как Субъективность и ИСТИНА вообще (совместимость)

[Пелюлькин]

     Нет ни у кого сомнения, что НАГУАЛИЗМ (как учение), вполне таки субъективен, хотя бы как через совершенно субъективное понятие ТОНАЛЬ понятый НАГУАЛИЗМ. И именно как максимально понятая субъективность, НАГУАЛИЗМ вполне таки выворачивается в современное постцивилизационное представление об ИСТИНЕ. В качестве обоснования последнего моего утверждения предлагаю к рассмотрению следующее тому онтологически аргументированное основание:

(Л.Скворцов; Цивилизационные размышления... (Истина)) В «Книге первой. О мире как представлении» Шопенгауэр корректирует Канта: «Всё, что принадлежит и может принадлежать миру, неизбежно обречено в этой обусловленности {представлением модели} субъектом и {следовательно} существует только для субъекта... Новизной эта истина не отличается. Первым решительно её высказал Беркли, и он приобрёл этим бессмертную заслугу».     «Мир – моё представление»: вот истина.     Если это так, – пишет Шопенгауэр, – то истина всегда заключена в субъекте. Отсюда вытекает второй ключевой тезис: "с помощью истины, которая очень серьёзна... он может сказать и должен сказать: «мир – моя воля»".     Таким образом моя воля (непосредственно по Аксиоме модальной системы S5: возможное и непротиворечивое---обязательно возможно, а значит таким же образом возможно для всех) обретает статус истины для всех. Субъект осознает и свою [непременную в такого рода Свободе Разума] исключительность, и своё [в этом] исключительное право. Мир [объективно] существует исключительно по отношению к представляющему. «Если какая-нибудь истина высказана a priori, то именно эта». «Весь этот мир является [хоть как-то представляемым] объектом только по отношению к субъекту [иначе мир не есть представляемым, а следовательно семиотически (описательно) абсурдным, как не имеющим никакой Первичной своей ИДЕИ (Эйдоса), что есть принципиально неразрешимым парадоксом, а следовательно и не существует, как реальная модель]».     Это философское провозглашение моей истины, её право быть истиной над всеми другими истинами. {И тут становится справедливой и та Истина, что Истинно человек есть Образ и Подобие Божества, точно как указано и в Священном Писании (Быт. 1:26), и в Герметизме Гермеса, и в Платонизме, и в Теореме 7 "Этики" Спинозы, и в Теореме 3 пункта 13 "Онтологического аргумента" Гёделя,---не строго, но во Всеобщей Свободе непротиворечия (в Платоническом смысле Разума и Познания), доказывая эту извечную Вселенскую Истину.} ___________________________________________________________

И тут попросту нужно упомянуть и древний исток этого убеждения, ведь и Платон считал, что Протагор был сенсуалистом и учил тому, что мир таков, каким он представлен в чувствах человека. Платоновская точка зрения на Протагора является доминирующей. Дошли такие выражения Протагора:    «Человек есть мера всех вещей существующих, что они существуют, и несуществующих, что они не существуют» (Платон, Теэтет 152а) (другими словами: поскольку каждый человек есть мера всех вещей, а люди отличаются друг от друга, то не существует объективно отвлечённой истины [по крайней мере не существует уже непременной и законченной (абстрагированной от всего) истины, как Всеобщего Закона]; именно с этого положения и начинается поворот от натурфилософии к человеку и становление греческого антропоцентризма[17]). {И уже самое то, что люди различны друг с другом, вполне совместимо с выводом Интуиционистской Логики, что не существует никаких когда-нибудь тождественных друг другу истин (как эволюционное становление Истины, в смысле Синехизма Ч.С.Пирса), и что всякое ментальное пространство всякого мыслящего индивида---есть ТРАНСКРИПТОМ в чувстве интерпретируемого душевно (врожденного в ДУХЕ) сверхмощного языка, описанного как ментализ, т.е. как HLOT (Гипотеза Языка Мысли (Hypothesis Language of Thought)) Джерри Фодора. Именно такая Идея и есть совместимостью утверждения Макрокосма в Микрокосме Сознания (как "Возможные Миры") и того, что Бог таки существует, но именно в Свободе разума совместимость достижима только на основе Всеобщности и Необходимости непротиворечивости Истине Божества, только в этом случае получающей свой (индивидуальный) нескончаемый (и исполненный всякого смысла) удел в Вечности, как нечто АБСОЛЮТНОЕ, именно по непротиворечивому Подобию Абсолюта (каким и есть Божество).}

                                   

• ты не заметил, что слово Реальность, Ксендзюк пишет с большой буквы? Еще раньше, он, таким долбойобам как ты, пытался объяснить разницу, между солипсизмом и феноменологией.

  [/b]

В феноменологии кроется опасность солипсизма ⟨⟨⟨кстати, велись беседы на предмет сводимости Гуссерлевского варианта Феноменологии -- к СОЛИПСИЗМУ, и была выработана стратегия как этого избежать, но если точно следовать Пирсу (а не кальке Пирса у Гуссерля), то в солипсизм не впадёшь⟩⟩. Вся рационалистическая философия, начиная с Декарта пыталась найти обоснование сознанию, но, беря за основу аподиктическую достоверность «Я», оно его сводило к потоку чистого созерцания, внутренним переживаниям. Мамардашвили вообще говорил, что «Я» возникает только в сознании, мышлении, ⟨⟨⟨что "Я"⟩⟩⟩ это философское понятие Символ ⟨⟨⟨как "Я"-SIMBOL, по Пирсу, который есть репрезентат всего в Сознании свершившегося, и Мамардашвили умалчивает тот факт, что именно наделённое Сознанием "Я" только и способно к собственно ПОЗНАНИЮ, устанавливая этим факт всего максимально возможного исключительно только в феномене Сознания (и нечто Сознанию Подобного), что непременно учтена и такая основополагающая КВАЛИАтивная (АТРИБУТивная АБСОЛЮТУ) особенность, как Субъективная психологическая (качественная) реальность -- "ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ ЭТИМ ИНДИВИДОМ СОЗНАНИЯ", как то отметил и Томас Нагель в работе "Что значит быть летучей мышью", что  воспроизводит всю полноту самОй ДУХовной Природы Мира, что таковая есть высоко личностно СУБСТАНТИРОВАННЫЙ по сути феномен, только неким подобием чего и есть Высокого уровня познания человек, как то отмечал для Нагвалей и ДХ с КК⟩⟩⟩. Отсюда возникает вопрос о реальности онтологической структуры, обозначенной в предмете «Я» ⟨⟨⟨вот этой реальной онтологической структурой и есть модель, выраженная основополагающей КВАЛИАтивной (АТРИБУТивной АБСОЛЮТУ) особенностью, как Субъективная психологическая (качественная) реальность -- "ЧТО ЗНАЧИТ БЫТЬ ЭТИМ ИНДИВИДОМ СОЗНАНИЯ", как то отметил и Томас Нагель в работе "Что значит быть летучей мышью", что  воспроизводит всю полноту самОй ДУХовной Природы Мира, что таковая есть высоко личностно СУБСТАНТИРОВАННЫЙ по сути феномен⟩⟩⟩. Редуцируя к чистому феномену сознания, посредством эпохэ, не только физическую реальность, но и область, традиционно отождествляемую с духовным (убеждения, различного рода верования), феноменология устранила при этом само сущее, лишило его субстанциональных основ бытия ⟨⟨⟨а вот это уже ничем не аргументированная демагогия, ибо ЭПОХЕ---это чисто тот вид в котором осуществляется вся (прежде всего) интуитивно выражаемая МЕНТАЛЬНОСТЬ, как общее Единство Духа, Души, Тела, в котором нет ничего раздельного, но есть Всеобщее (как Дух), Едино выраженное (как Душа), и содержательно единственное (как Тело), и вне точного (и последовательного логически) аргументирования НЕЛЬЗЯ (вне явной демагогии и противоречивости по Карри (автореференции)) сразу делать такие выводы, что феноменология устранила при этом само сущее, лишило его субстанциональных основ бытия⟩⟩⟩. Солипсизм в познании обернулся забвением «Я» в онтологии ⟨⟨⟨и СОЛИПСИЗМ---это радикальный ИДЕАЛИЗМ, элиминирующий и самое Едино Сущее, как Единую Субстантированность Природы Сознания вообще, и не надо демагогически приписывать подобную радикальность и ея последствия -- Дуализму и Умеренному Идеализму⟩⟩⟩. Этот путь нашел отражение в индивидуалистических приоритетах, пропагандируемых впоследствии идеями либерализма, поскольку автономизация личности есть пустая субъективность, обман ⟨⟨⟨Ну и далее ничтоже сумняшеся из собственной демагогии выводы поделали, хотя оные суть демагогия и самообман, но для лошиных ушей сгодится, особенно для которых характерно в феноменологии ни бельмеса НЕПОНИМЭ-Э...⟩⟩⟩.

________________________________________________________________________________________________

[Пелюлькин]

   Синтактика— это раздел лингвистики и семиотики, изучающий отношения между знаками (см. Знак) в рамках знаковой системы. Основным предметом синтактики является сочетаемость знаков, правила построения знаковых выражений. Синтактика, как правило, рассматривается в рамках междисциплинарной области исследований знаков и знаковых систем семиотики (см. Семиотика) совместно с двумя другими её разделами: семантикой (см. Семантика) и прагматикой (см. Прагматика). Первая из них изучает отношения знаков между собой (синтаксис), вторая — отношения между знаками и производящими и интерпретирующими их субъектами. Синтактика является наиболее разработанной дисциплиной в области исследований знаков и знаковых систем, поскольку систематическое изучение синтаксиса началось значительно раньше, чем других направлений.
  Наиболее важным предметом изучения для синтактики является язык, поэтому она входит в качестве составной части в лингвистику (как синтактика естественного языка), логику и математику (как синтактика формальных языков).
    Синтаксис естественного языка включает совокупность грамматических правил, регулирующих построение более сложных единиц языка из более простых. Исходно эта задача сводилась к исследованию построения предложений и словосочетаний из слов. Именно это построение традиционно называется синтаксисом. В последующем предмет синтактики естественного языка понимался всё более расширительно. С одной стороны, в него вошли правила сочетания более мелких, чем слова, единиц языка. Тем самым, в компетенцию синтактики вошло исследование структуры не только предложений, но и слов и морфем, то есть область, традиционно называемая морфологией. С этим фактом связано появление обобщающего термина «морфосинтаксис». С другой стороны, в качестве задачи синтактика рассматривается и конструирование более крупных, чем предложение, единиц языка, таких как текст или дискурс. Таким образом, синтактика естественного языка исследует синтаксис в самом широком его понимании, как зафиксированные в системе языка правила порождения различных языковых феноменов (высказываний, речей, текстов или дискурсов).
    Синтаксис формальных языков включает исходный алфавит языка, правила построения предложений (или формул) из символов алфавита и правила вывода. В рамках логической синтактики вырабатываются критерии правильности выражений языка. В частности, одной из задач синтаксического исследования является определение критериев правильности последовательностей формул, таких как выводы или доказательства. В этом смысле синтактика формального языка есть совокупность метавысказываний о синтаксических свойствах предложений языка объекта. Примерами таких метавысказываний являются: «формула F доказуема в данном языке» или «формула F выводима из формулы G».
    В рамках теории познания и философии языка синтактика чаще всего разрабатывается не самостоятельно, а в связи с задачами семантики или прагматики. При этом сам взгляд на синтаксис языка или знаковых систем может меняться в зависимости от основных подходов исследователя. Различные школы и исследовательские направления в семиотике и в философии языка делают акцент на различных аспектах существования знаковых систем. Можно (с некоторой долей условности) выделить синтактико-семантический и прагматический подходы.
     Для синтактико-семантического направления синтаксис определяет способность предложений языка выражать факты реальности. Так, для логического позитивизма (с которым связан существенный прогресс в исследовании синтаксиса формальных языков) внутренняя структура языка должна обеспечивать две основные функции: 1) правильную запись осмысленных предложений языка и 2) преобразования, не меняющие смысл (то есть совокупность семантических свойств) предложения. Строгое различение синтаксиса и семантики в логическом позитивизме коррелятивно различению аналитических и синтетических предложений. С другой стороны, именно синтаксис языка обусловливает его отношение к реальности. Особенно отчётливо это обстоятельство представлено Л. Витгенштейном в «Логико-философском трактате». Согласно его концепции, осмысленное предложение языка не просто выражает, а изображает реальную ситуацию, поскольку внутренняя (синтаксическая) структура предложения совпадает со структурой ситуации. Иными словами, язык, именно благодаря своему синтаксису, есть своего рода зеркало (эквивалент) реальности.
     Совершенно иначе рассматривается синтаксис в рамках прагматического направления. Первый опыт такой прагматической интерпретации синтаксиса осуществил Ч. Моррис, который искал связь между внутренней структурой языка (равно как и других знаковых систем) и человеческим поведением. Знаковые сообщения он рассматривал как стимулы, которые должны вызвать определённую реакцию со стороны слушающего. Связь знаков внутри сообщения коррелятивна, согласно Моррису, связи реакций. «Синтаксическая структура языка — это взаимосвязанность знаков, обусловленная взаимосвязанностью реакций, результатом или частью которых являются знаковые средства» (Моррис Ч. У. Основания теории знаков. — Семиотика. — М., 1983. С. 51). В поздних работах Витгенштейна развит во многом близкий подход к синтаксису языка. Правила конструирования языковых выражений рассматриваются там как частный случай правил употребления языка, которые, в свою очередь, есть интерсубъективно установленные правила поведения. Иначе говоря, синтаксис определяется характером языковых игр, принятых сообществом. Такой подход существенно расширяет рамки синтаксических правил, по сравнению как с формальными правилами логического синтаксиса, так и с синтаксической нормой естественных языков, описываемой в лингвистике. Реальные языковые игры могут допускать языковые конструкции, весьма далёкие и от первого, и от второго.
     Иной вариант прагматического подхода к вопросу о месте синтаксиса рассматривается в теории речевых актов. В рамках этой теории проблематика, связанная с синтаксическим измерением языка, обсуждается с точки зрения внутренней структуры речевого акта. Правила построения речевого акта имеют определённую прагматическую функцию: они служат для выражения (и опознания) иллокутивной силы высказывания. Дж. Сёрль, развивая тезис об интенциональности речевых актов, настаивает, кроме того, на зависимости внутренней структуры речевого акта от интенциональных структур сознания.
   Особое место среди различных подходов к синтаксису занимает теория Н.Хомски. Это, по-видимому, единственная концепция языка, рассматривающая синтаксис вне зависимости от других аспектов языковой деятельности; более того — как её основание. Согласно идеям Хомски и его последователей, использование языка обусловлено преимущественно наличием у носителей языка врождённых структур, позволяющих продуцировать правильные предложения. Все семантические и прагматические аспекты языка выступают как производные от этой первичной языковой способности.
   В рамках изучения естественных языков в последние десятилетия наметились следующие тенденции развития синтактики:
------от изучения формы к исследованию содержания синтаксических единиц, в частности отношения предложения к обозначаемой им ситуации (так называемый семантический синтаксис);
----выход за пределы предложения в область дискурса, текста (анализ сверхфразовых единств, абзаца, целостных текстов);
------от языка к речи (исследование коммуникационных установок и условий употребления речевых произведений);
---от объективных характеристик предложения к субъективной интерпретации высказываний (изучение косвенных речевых смыслов);
----от статического синтаксиса к динамическому (изучение процессов функционирования и преобразования единиц синтаксиса);
-----от правил сочетания (формации) к правилам порождения (трансформации).

      Синтагмáтика — {{синоним понятия лингвистического процесса и текста (Л. Хельмслев)}} - 1) один из двух аспектов изучения системы языка, анализ особых — синтагматических — отношений между знаками языка, возникающих между последовательно расположенными его единицами при их непосредственном сочетании друг с другом в реальном потоке речи или в тексте; этот аспект изучения языка противопоставляется парадигматике; 2) синоним выражения «синтагматический план речи или текста», обозначающего линейный план отношений между наблюдаемыми единицами языка, поскольку синтагматика рассматривает эти единицы при их одновременной реализации в речи или тексте; 3) реже — учение о синтагме, чаще — учение о синтагматических типах отношений как отношениях между единицами языка «по горизонтали» (в отличие от парадигматики, изучающей отношения «по вертикали»).
      Поскольку синтагматические отношения наблюдаются на всех уровнях строения языка, в современном языкознании, в зависимости от выбранных единиц анализа, говорят о синтагматике как части соответствующей уровневой дисциплины и выделяют синтагматику фонетическую, фонологическую, морфологическую, лексическую и т. п.
     Выделение синтагматических отношений связывают обычно с именем Ф. де Соссюра, но в отечественном языкознании задолго до этого И. А. Бодуэн де Куртенэ описывал их в терминах отношений рядоположения (Nebeneinander), а Н. В. Крушевский — в виде отношений по смежности. По мнению де Соссюра, из двух типов отношений, определяющих систему языка и его состояние в каждый момент его существования, — синтагматических и ассоциативных (позднее названных парадигматическими) — первые непосредственно наблюдаемы и основаны на линей¬ном характере речи и свойстве её протяжённости, однонаправленности, последовательности. Благодаря этому элементы, следуя один за другим, образуют определённую языковую цепочку, последовательность — синтагму, внутри которой составляющие её элементы вступают в синтагматические отношения. Они характеризуют связи следующих друг за другом единиц и определяются их контрастом; языковой элемент может поэтому противопоставляться либо предшествующему, либо следующему за ним, либо и тому и другому одновременно. Для выявления этих отношений разрабатываются специальные процедуры сегментации, или членения текста (речи), позволяющие отличить и отделить одну единицу от другой на основании свойства ее повторяемости и контраста с соседними единицами. Поскольку почти все языковые единицы находятся в зависимости либо от того, что их окружает в потоке речи, либо от тех частей, из которых они состоят сами, развитие процедур синтагматического анализа идёт по двум разным линиям: с первым свойством связаны методика валентностного анализа (см. Валентность) и — шире — свойства сочетаемости языковых единиц, со вторым — понятия и методика дистрибутивного анализа.
   Процедуры синтагматического анализа состоят, по де Соссюру, прежде всего из приёмов членения языковых последовательностей и определения их состава, а также особых способов обнаружения влияния одной единицы на другую или же их взаимодействия, причём особенно чётко это проявляется в фонологии и морфологии, а также в морфонологии. Синтагматический анализ направлен на установление отношения «состоять/складываться из» и на описание его результатов в однородных терминах. Поскольку в каждой языковой последовательности обнаруживается определённый порядок следования элементов, один из этапов анализа связан также с установлением последовательности расположения единиц и определением неких абстрактных или конкретных позиций, закреплённых за той или иной составляющей синтагмы. Единицы, способные занимать одну и ту же позицию в анализируемой последовательности, а также выступать в качестве взаимозаменимых субститутов, считаются входя¬щи¬ми в один парадигматический ряд. Но из этого следует, что к понятию парадигматических отношений можно прийти не независимо от синтагматических, как полагал де Соссюр, а, напротив, как бы совместить один анализ с другим; в такой плоскости вопрос о соотношении синтагматики и парадигматики был впервые поставлен Л. Ельмслевом.
    В работах Ельмслева синтагматика противопоставлялась парадигматике на основании логических принципов их организации: для первой постулировался принцип логической конъюнкции, отношение «и — и», которое обозначалось им как реляция; для второй, напротив, — принцип логической дизъюнкции, отношение «или — или», которое обозначалось им как корреляция. Первый тип отношений характеризовал речь, процесс, второй — систему языка. Одна и та же сущность, входя в систему языка, осуществляет как её член функцию дизъюнкции, но, входя в текст, проявляет иную функцию — конъюнкции. В тексте языковые единицы сосуществуют, в системе — образуют парадигмы. Для понимания языка как знаковой системы особого рода (см. Знаковые теории языка) важно, следовательно, понимание двойной структурации её единиц — в парадигматике и в синтагматике. Теория Ельмслева давала противоречивый ответ на вопрос о том, какой из установленных типов отношений «первичен», поскольку, по его мнению, хотя рассмотрение языковых функций свидетельствует на первый взгляд о том, что процесс детерминирует систему, в действительности он просто невозможен, если за ним не стоит определённая система, — её существование оказывается, таким образом, необходимой предпосылкой процесса. В связи с этим соотносительное определение синтагматики и парадигматики принадлежит к одному из самых сложных теоретических вопросов лингвистики. Принятое Ельмслевом противопоставление переносилось далее и на противопоставление морфологии, носящей преимущественно парадигматический характер, синтаксису, который синтагматичен, и многие структуралисты (см. Структурная лингвистика) признавали основательность подобной дифференциации этих дисциплин и, главное, методов их изучения. Пражская лингвистическая школа выступала против подобного отождествления парадигматических зависимостей с морфологией, а синтагматических — с синтаксисом, а её представители подчёркивали, что синтагматика и парадигматика выявляются во всех слоях языка. В «Тезисах Пражского лингвистического кружка» вполне отчёт¬ли¬во выделено в качестве особой задачи изучение синтагматической деятельности как лежащей в основе возникновения сочетания слов и такого её отдельного «синтагматического действия», как предикация.
      В работах дескриптивистов (см. Дескриптивная лингвистика), в полном соответствии с постулатами этой школы, синтагматика занимала ведущее место, и не случайно принципы дистрибутивного анализа разрабатывались именно дескриптивистами. Основным объектом лингвистического анализа они считали членение высказывания на всё менее протяженные единицы (вплоть до фонемы), исходя из положения, что любая единица более высокого уровня складывается из единиц нижележащего: фонема — из дифференциальных признаков, морфема — из фонем, слово — из морфем и т. п. Но, по утверждению Э. Бенвениста, функция единиц определяется не только их способностью разлагаться на единицы, между которыми имеют место дистрибутивные отношения, но и способностью единиц нижележащего уровня выступать в качестве строительного материала для единиц вышележащего уровня. В этом случае синтагматическая последовательность создаёт при её образовании новое интегративное целое, свойства которого несводимы к свойствам его составных частей. Так, русская синтагматическая последовательность типа л-о, образуя слог, характеризуется новыми свойствами по сравнению, например, с последовательностью сл-, а синтагматическая цепочка «с-л- о- н», образуя корневую морфему, проявляет интегративные свойства (новое значение), невыводимые из свойств фонем /с/, /л/ и т. п. Признание этого положения сыграло важную роль в лингвистике, и уже у представителей лондонской школы появляется новый вариант классификации отношений, наблюдаемых между языковыми единицами. В каждом тексте разграничиваются: отношения единицы к другим единицам того же статуса и того же уровня (например, фонемы к фонеме же) и отношения этой единицы к единицам другого уровня (например, фонемы к морфеме). В свою очередь, только первые делятся на синтагматические, проявляющиеся в совместной встречаемости единиц, и парадигматические, проявляющиеся в их взаимозаменимости. Поскольку наличие этих двух типов не устанавливается в ходе собственно дистрибутивного анализа, он явно недостаточен и для определения роли выявляемых синтагматических связей и теоретически не оправдан. Сами же принципы синтагматического анализа, особенно в фонологии, разрабатывались в лондонской школе весьма интенсивно и включали просодические явления.
     Поскольку синтагматические отношения наблюдаются на разных уровнях строения языка, то в зависимости от выбранной единицы анализа синтагматика нередко понимается как часть соответствующей уровневой дисциплины (фонетическая, фонологическая, морфологическая синтагматика), посвящённая описанию синтагматических отношений в пределах данного уровня или исследуемой подсистемы (например, словообразовательная синтагматика).
    Особенно важна сфера синтаксической синтагматики; Н. Ю. Шведова отметила, что законы и правила синтагматики действуют во всех сферах синтаксиса. Синтагматика представляет собой совокупность правил сочетаемости единиц друг с другом в синтаксических конструкциях разной сложности и протяжённости: в сложном предложении при соединении простых предложений, в составе простого — при объединении сказуемого с подлежащим и т. п. Изучение синтагматических отношений в синтаксисе оказало заметное влияние на анализ аналогичных отношений в производных и сложных словах и повлекло за собой появление понятия внутреннего (синтагматического) синтаксиса, а также постановку вопроса о правилах сочетаемости морфем разного типа в пределах одного деривата (см. Деривация). Значительную роль сыграло изучение синтагматических характеристик слова и в лексике; в отличие от языковых единиц, носящих преимущественно парадигматический характер (морфема) или же чисто синтагматический (предложение), слово рассматривается как единица, которой присущи и те и другие связи. А. А. Уфимцева подчёркивает, что наряду с парадигматической ценностью слово обладает другим видом реляционной значимости — синтагматической, неким смыслом, возникающим на основании индивидуального значения слов при их сочетаемости в линейном ряду. Изучение лексической синтагматики является значительным достижением советского языкознания, и описание синтагма-тики слова составляет важный аспект определения его лексического значения. - Е. С. Кубрякова.

[Юлька Ухмылка]

Амбициозная субъективность

Насчет написанного в первом посте скажу, что это воистину так, ибо бытие, коль скоро оно существует - существует как субъективное представление, что уже схвачено через его собственное самораспознание - и вместе с тем оно существует ещё и вне представление, как бытие в себе и для себя. Но поскольку это бытие в себе выражается в бытии для нас, как две стороны одной медали, то между ними тем самым необходимая связь. Обусловленность субъективным представлением означает, что реальное бытие обуславливает субъективное, делая его таковым каково оно есть - оно установило свои условия для этой субъективности, она есть таковой исходя из этих установленных условий. Печать обусловленности субъектом возложена на всё бытие ибо оно субъективно - то бишь выражает себя так чтобы проявиться через субъективность, оно через себя полагает эту субъективность и вместе с тем выдаёт себя как субъективное. Что же есть субъективность ? - субъективность это саморазвивающаяся сила способная к тому чтобы увеличиваться самой и расти через себя, субъектом становятся а не пребывают, становление заключается в актуальной тяге которая самую себя подымает или же оседает под встречным давлением другой такой тяги - быть волей к власти или быть становлением, это одно и то же, становление заключено в волю к власти и через неё выражается - становление ещё должно выразиться в жизни, порождение есть такой акт взлёта становления в котором оно подымается из этой перспективы, из этой точки становления - в то же время, убывание и прибывание для  жизни вполне характерно, из каждой точки жизнь вздымается, из каждой точки оно оседает - на центр силы приливает сила и жизнь выплёскивается в своей амбивалетной амплитуде, что есть жизнь то есть и всплеск силы - через эту перспективу и для неё, а что есть субъективность то есть и жизнь в её развитии. Быть живым, быть субъективностью, значит ещё хотеть этого и к этому тянуться - жизнь понятая как мера захвата силы через точку силы, перспективизм; убывание силы из той или иной точки, накаты силы в ту или иную точку - игра сил и силовых центров, воля к власти; субъективность как живая амбициозность - жизнь(+) / жизнь(-), как то что прибывает и то что убывает - если реальность задаёт условия для субъективности, то она и сама есть воля к власти.
<a href="https://youtube.com/v/RBWiH-11tGk" target="_blank">https://youtube.com/v/RBWiH-11tGk</a>

[Пелюлькин]

.....Печать обусловленности субъектом возложена на всё бытие, ибо оно субъективно - то бишь выражает себя так, чтобы проявиться через субъективность, оно через себя полагает эту субъективность и вместе с тем выдаёт себя как субъективное.

   Юлька Ухмылка, тут ты верно замечаешь это единство объективно физикалистского и субъективного, но очень важно отметить, что это Единство возможно только потому, что раз все проявления физикалистского Едины по своей внутренне присущей им Природе, то самая наблюдаемая проявленность (идентичной ментальному) и физически интерпретируемой активности субъекта Сознания---говорит о том, что Природа физикалистского Едина и с Природой Субъективного, как максимально понятая Природа максимально всего. И только в этом смысле точно усматривается и субъективное естество Истины, как точное соответствие Закону импликации Строгой -- “Истина (необходимое) следует из всего” - (CI Льюис), а РЕЧЬ человека и есть по своей Природе Строгая импликация, или строгая конъюнкция.

   Что же есть субъективность ? - субъективность это саморазвивающаяся сила, способная к тому, чтобы увеличиваться самой и расти через себя, ⟨⟨⟨в том смысле, что⟩⟩⟩ субъектом становятся ⟨⟨⟨т.е. субъект по своей природе есть интенция, как интенциональность⟩⟩⟩, а не пребывают ⟨⟨⟨как нечто статичное, причём это⟩⟩⟩ становление заключается в актуальной тяге ⟨⟨⟨намеренности⟩⟩⟩ которая самую себя подымает или же оседает под встречным давлением другой такой тяги ⟨⟨⟨имеющей характер (Габитус) качества того Единства, которое устанавливается через ментальность, в том смысле, чтобы⟩⟩⟩ быть волей к власти или быть становлением. И это одно и то же становление заключено в волю к власти ⟨⟨⟨в смысле Платона, что (Платон, Законы IX 875cd) "Знания стоят выше всякого закона, ибо нельзя их добывающему разуму быть в таком случае чьим-либо непременным рабом; нет, ибо таковой разум познаёт, чтоб править, если только он по своей этой познавательной природе действительно обладает истинной свободой", необходимо полагаемой в самодвижущейся Истине⟩⟩⟩ и через неё выражается. ⟨⟨⟨Вполне естественным образом, как модель в действительности, это⟩⟩⟩ становление ещё должно выразиться в жизни, ⟨⟨⟨ибо, такого рода⟩⟩⟩ порождение есть такой акт взлёта ⟨⟨⟨т.е. проявления этого⟩⟩⟩ становления, в котором оно подымается ⟨⟨⟨в качественном (квалия) смысле, обнаруживая Природу этой становящейся⟩⟩⟩ перспективы, из ⟨⟨⟨собственной (как субъективная психологическая (качественная) реальность)⟩⟩⟩ точки становления. И в то же время, убывание и прибывание для жизни вполне характерная ⟨⟨⟨черта ея становления, ибо⟩⟩⟩ из каждой точки жизнь вздымается, из каждой точки оно оседает - на центр силы приливает сила и жизнь выплёскивается в своём амбивалетном ⟨⟨⟨характере представляемого своей такой Природой трансцендентального Единства, охватывающего габитуально и объективную реальность⟩⟩⟩, что и есть жизнь, т.е. оное есть и всплеск силы - через эту ⟨⟨⟨как именно Возможность⟩⟩⟩ перспективу и для неё, что и есть субъективность ⟨⟨⟨Единая в таком своём Единстве и со своей любой качественной (квалия) возможностью в таком своём всяком становлении (удачно описанной как ментализ)⟩⟩⟩, то это и есть жизнь в её развитии. Быть живым, быть субъективностью, значит ещё хотеть этого и к этому тянуться, как жизнь понятая как мера захвата силы через точку силы, как перспективизм; убывание силы из той или иной точки, накаты силы в ту или иную точку - игра сил и силовых центров, воля к власти; субъективность как живая амбициозность - жизнь(+) / жизнь(-), как то что прибывает и то что убывает - если реальность задаёт ⟨⟨⟨такие однозначно объективные⟩⟩⟩ условия ⟨⟨⟨проявления и становления⟩⟩⟩ субъективности, то она и сама есть воля к власти.

   Юлька Ухмылка, я сделал исправления и дополнения прямо в твоём тексте, и так, чтобы ты видела, что именно в моём понимании нуждалось именно в таком формулировании. Конечно, вступлю в полемику, если будут со мной несогласия или желания пояснений.

[Юлька Ухмылка]

Юлька Ухмылка, я сделал исправления и дополнения прямо в твоём тексте, и так, чтобы ты видела, что именно в моём понимании нуждалось именно в таком формулировании. Конечно, вступлю в полемику, если будут со мной несогласия или желания пояснений.

Весьма бесполезные и неуместные дополнения, которые не только портят внутреннюю эстетику текста, но и разводят его водой и даже бессмыслицей. Конечно, если бы мне нужен был редактор моих текстов, то тебя бы я пригласила в последнюю очередь.

[Юлька Ухмылка]

Юлька Ухмылка, я сделал исправления и дополнения прямо в твоём тексте, и так, чтобы ты видела, что именно в моём понимании нуждалось именно в таком формулировании

Нифига оно не нуждалось, ты засрал мой текст какой то чепухой бесполезной. У тебя даже нету эстетического вкуса, и ты не видишь разницы между красивой, поэтической стилистикой аристократа, и скушной псевдонаучной болтовнёй философа, где нету ни выразительности, ни привлекательности.

[Юлька Ухмылка]

Юлька Ухмылка, тут ты верно замечаешь это единство объективно физикалистского и субъективного, но очень важно отметить, что это Единство возможно только потому, что раз все проявления физикалистского Едины по своей внутренне присущей им Природе, то самая наблюдаемая проявленность (идентичной ментальному) и физически интерпретируемой активности субъекта Сознания---говорит о том, что Природа физикалистского Едина и с Природой Субъективного, как максимально понятая Природа максимально всего. И только в этом смысле точно усматривается и субъективное естество Истины, как точное соответствие Закону импликации Строгой -- “Истина (необходимое) следует из всего” - (CI Льюис), а РЕЧЬ человека и есть по своей Природе Строгая импликация, или строгая конъюнкция.

Да так и есть - выражение объективного через субъективное, должно пониматься именно в максимальном смысле, ибо что есть предельно значимое и универсальное для субъективности, то тоже самое имеет место и для объективности. Если физическая реальность вторично воспроизводит себя через субъективное представление, но из крайнего характера этой субъективности можно возвести обратно к характеру объективности - ведь последняя служит обуславливающим источником и сообразно своих свойств задаёт все свойства субъективности, от начальных до конечных

[Пелюлькин]

Юлька Ухмылка, я сделал исправления и дополнения прямо в твоём тексте, и так, чтобы ты видела, что именно в моём понимании нуждалось именно в таком формулировании. Конечно, вступлю в полемику, если будут со мной несогласия или желания пояснений.

Весьма бесполезные и неуместные дополнения, которые не только портят внутреннюю эстетику текста, но и разводят его водой и даже бессмыслицей. Конечно, если бы мне нужен был редактор моих текстов, то тебя бы я пригласила в последнюю очередь.

   В других случаях твой текст неверен, как спутанный, и непонятный, пусть и по твоему поэтический и эстетический. И бессмыслицей точная и верная коррекция никогда не является. Не считаешь это бесполезными и неуместными дополнениями---ну то я тебя заставить верно мыслить не могу, на то должна быть и твоя воля, и твои усилия в деле.

[Юлька Ухмылка]

Пелюлькин, править чужие тексты это дурная манера, и похоже на признак неуважения - во первых здесь делается вид, будто тебе до конца понятно написанное, а во вторых делается вид, будто тебе заведомо лучше знать каково лучше исправить, что ты вообще лучше понимаешь автора нежели он сам себя - и что можешь его поэтому исправлять. Но такое зазнайство не имеет никакого рационального объяснения, это дурной тип высокомерия

[Пелюлькин]

Юлька Ухмылка, тут ты верно замечаешь это единство объективно физикалистского и субъективного, но очень важно отметить, что это Единство возможно только потому, что раз все проявления физикалистского Едины по своей внутренне присущей им Природе, то самая наблюдаемая проявленность (идентичной ментальному) и физически интерпретируемой активности субъекта Сознания---говорит о том, что Природа физикалистского Едина и с Природой Субъективного, как максимально понятая Природа максимально всего. И только в этом смысле точно усматривается и субъективное естество Истины, как точное соответствие Закону импликации Строгой -- “Истина (необходимое) следует из всего” - (CI Льюис), а РЕЧЬ человека и есть по своей Природе Строгая импликация, или строгая конъюнкция.

Да так и есть - выражение объективного через субъективное, должно пониматься именно в максимальном смысле, ибо что есть предельно значимое и универсальное для субъективности, то тоже самое имеет место и для объективности. Если физическая реальность вторично воспроизводит себя через субъективное представление, но из крайнего характера этой субъективности можно возвести обратно к характеру объективности - ведь последняя служит обуславливающим источником и сообразно своих свойств задаёт все свойства субъективности, от начальных до конечных

  Ну вот видишь, могёшь же верно усвоить самую главную установку общности и объективного физикализма, и выражающего его субъективного основания. Ну и в этом ключе попробуй спокойненько перечитать мною скорректированный твой текст, ибо я эту понятую тобой пардигматическую установку провёл в весь тобой отписанный текст. От этого твой текст стал возможно хуже, но я просто договорил, что может быть понято как верное, но по умолчанию. Но чтоб это было именно так понято, то к тому в тексте должны быть основания, которые я и привёл. Можешь переписать свой текст заново и как хочешь, но осветив в них обозначенные моими поправками смыслы.

[Юлька Ухмылка]

В других случаях твой текст неверен, как спутанный, и непонятный, пусть и по твоему поэтический и эстетический. И бессмыслицей точная и верная коррекция никогда не является. Не считаешь это бесполезными и неуместными дополнениями---ну то я тебя заставить верно мыслить не могу, на то должна быть и твоя воля, и твои усилия в деле

Кому он непонятен, кому он неверен и для кого он спутанный ? - кто интерпретирует ? Ты пытаешься уравнять и приспособить чужое творение под свои лапы, но получишь за это по пальцам) То что лично тебе нечто кажется спутанным, непонятным и неверным - ещё не есть гарантией того что оно есть таковым в универсальном смысле. А то что ты фантазируешь себя высшей инстанцией для истины - так это лишь двойная субъективная фантазия, где во первых была измыслена личная привелигированность истины, а во вторых где была измыслена "истина" в качестве высшего суда - но мы, новые философы, ещё затребуем права у истины чтобы она доказала свои полномочия!

[Пелюлькин]

Пелюлькин, править чужие тексты это дурная манера, и похоже на признак неуважения - во первых здесь делается вид, будто тебе до конца понятно написанное, а во вторых делается вид, будто тебе заведомо лучше знать каково лучше исправить, что ты вообще лучше понимаешь автора нежели он сам себя - и что можешь его поэтому исправлять. Но такое зазнайство не имеет никакого рационального объяснения, это дурной тип высокомерия

    Юлька Ухмылка, я правил прямо в тексте, чтоб точно предметно было понятно, как я могу тебя понять к тому, чтобы признать твою писанину верной, но не к тому, чтоб ты говорила потом всем так, как я тебе отписал, ну и чтоб ты поняла, что всю твою писанину понял и я, чтоб не говорила, что я тебя не понял. И я тебе не приписываю мною отписанного, я сразу выделил все свои поправки именно для лёгкости тобою оценки того, что о твоей писанине думаю я и как я её понимаю. И если ты таким же макаром процитируешь меня, то мне будет намного легче с тобой беседовать предметно по каждому умозаключению и употреблению терминов и понятий. Я именно для облегчения диалога это сделал.

[James Getz]

Только не устраивайте философскую "войну", вам , как философам будет интереснее обсудить и развить тему, чем воевать, по моему мнению, зрителя и читателя.
 

[Юлька Ухмылка]

Юлька Ухмылка, я правил прямо в тексте, чтоб точно предметно было понятно, как я могу тебя понять к тому, чтобы признать твою писанину верной, но не к тому, чтоб ты говорила потом всем так, как я тебе отписал, ну и чтоб ты поняла, что всю твою писанину понял и я, чтоб не говорила, что я тебя не понял. И я тебе не приписываю мною отписанного, я сразу выделил все свои поправки именно для лёгкости тобою оценки того, что о твоей писанине думаю я и как я её понимаю. И если ты таким же макаром процитируешь меня, то мне будет намного легче с тобой беседовать предметно по каждому умозаключению и употреблению терминов и понятий. Я именно для облегчения диалога это сделал

Ну если так то ок, просто мне показалось, что в начале ты написал будто хочешь исправить меня на предмет того, как лично я сама должна писать (сообразно твоих правок) а не то, как ты сам истолковал мой текст.

Но если ты таким образом маркеруешь и обознаешь свою позицию касательно понимания написанного, то тогда я не против.

[Пелюлькин]

В других случаях твой текст неверен, как спутанный, и непонятный, пусть и по твоему поэтический и эстетический. И бессмыслицей точная и верная коррекция никогда не является. Не считаешь это бесполезными и неуместными дополнениями---ну то я тебя заставить верно мыслить не могу, на то должна быть и твоя воля, и твои усилия в деле

Кому он непонятен, кому он неверен и для кого он спутанный ? - кто интерпретирует ? Ты пытаешься уравнять и приспособить чужое творение под свои лапы, но получишь за это по пальцам) То что лично тебе нечто кажется спутанным, непонятным и неверным - ещё не есть гарантией того что оно есть таковым в универсальном смысле. А то что ты фантазируешь себя высшей инстанцией для истины - так это лишь двойная субъективная фантазия, где во первых была измыслена личная привелигированность истины, а во вторых где была измыслена "истина" в качестве высшего суда - но мы, новые философы, ещё затребуем права у истины чтобы она доказала свои полномочия!

   Юлька Ухмылка, как ты, я бы всё равно не писал, у меня совсем иная специфика построения текста и изложения умозаключений, и я совершенно не собирался что из правленного мною в твоём тексте---публиковать, мне попросту очень неудобно говорить так, как пишешь ты. Но возражать тебе по твоей писанине, мне удобней всего именно так, как я с поправками опубликовал к полемике, твой текст.
   Юлька Ухмылка, и ВЕРНОСТЬ и НЕ-ВЕРНОСТЬ устанавливают по логике и по степени однозначности отписанного, точно, как то представляется в категориальном смысле:

• • • • Категориальные формулировки представляют собой притязания на адекватную грамматику высказываний, обращающих внимание на многие трудности, которые могут быть вызваны небрежным использованием обычного языка в аргументации, в Готовности начать более точное изучение и описание дедуктивного рассуждения. Здесь мы достигнем большей точности, исключив неоднозначные слова и фразы из обычного языка и тщательно определив те, которые остаются. Основная стратегия заключается в создании узко ограниченной формальной системы-искусственного, жестко структурированного логического языка, в рамках которого действия дедуктивных аргументов можно легко различить. Только после того, как мы ознакомимся с этим отграниченным кругом дел, мы сможем рассмотреть, в какой степени наша аргументация на обычном языке может быть сделана, чтобы соответствовать такой структуре.
  • • • Особенности идей рассматриваются как психические сущности (Интенционально-интуитивные), без учёта их внешнего отношения к объектам, которые они должны представлять. Идея ясна, и в этом приемлема к рассмотрению, если её содержание является точным и коррелятивно подробным; в противном случае, всё будет спутано и непонятно. Идея внятная, если её можно отличить от любой другой идеи, спутана и смущена, если это невозможно. (Хотя эти два понятия формально различны, они обычно должны быть совместимы, на том основании, что ясность есть необходимым и достаточным условием для определённости высказываний.) Считается, что ясность и отчётливость наших представлений - это критерий Истины в том, во что мы верим, и как мы верим.

  Ну а явная неоднозначность тобою отписанного, из которого невыводимы ни КВАЛИА (соотверствующие качественно интерпретируемой природе), ни связь субъективного с физикалистским, то значит твой текст попросту ни о чём, хотя он вполне может быть и содержательным как описаная связь субъективного с физикалистским, что я и сделал, поправив твой текст, а не с тем, чтоб тебе указать ЧТО ПИСАТЬ, я просто хотел в тобою отписанном проявить и выделить точное содержание, как то О ЧЁМ ПИСАТЬ. А как тебе писать и что писать, то у тебя на это ума фатит, я так думаю...