Сколько раз слово "Сознание" встречается в книгах КК?
Очевидно много раз.
Уже другие проделали эту работу. Зачем изобретать колесо?
Учитываем особенность испанского языка, на котором общался индеец надо помнить, что в испанском слова Сознание и Совесть - выраженны одним - conciencia.
Про два Сознания у КастанедыНашла интересную заметку об этом, хотя тема касается книг других авторов.
Но тоже намекающих а то и прямо говорящих о двух сознаниях в человеке.
Но идею очевидно почерпнули у Кастанеда.
Сравнительный путь (1): Два Сознания у Кастанеды.
Перевод отсюда:
https://teoriadelentusiasmo.blogspot.com/2010/07/caso-1-las-dos-conciencias-en-castaneda.html·
«Hopscotch» Rayuela — это прежде всего две книги, говорит Совет директоров.
Теперь я предлагаю понять то же самое, так знакомое читателям книги, необычным образом, а именно: первая из этих книг читается в обычном состоянии сознания; второй – в измененном состоянии. Согласно этой идее, «ритмическое колебание», оживляющее творение Кортасара (см. главу 82), должно было бы на уровне читателя соответствовать другому необычному состоянию сознания и осуществлять совершенно эффективную коммуникацию: например, энтузиазм. Настоящий «сообщник читателя» Райуэлы, желанный подобие и брат Кортасара, способный проникнуть в необычные глубины смысла произведения, должен быть читателем-энтузиастом.
Абстрактно основная идея могла бы заключаться в следующем: различные состояния сознания функционируют как дифференцированные когнитивные регистры.·
Прежде чем подробно проанализировать эту проблему в постановке Райуэлы и Кортазара,
я собираюсь представить в этом блоге некоторые свидетельства в поддержку этой идеи, и я собираюсь представить их в том же порядке, в котором они были представлены мне. Начну поэтому с единственного случая, о котором я знал до формулировки этой гипотезы: это книги Карлоса Кастанеды, то есть дюжина томов, составляющих цикл «Учения дона Хуана», и которые касаются как Кастанеда тренировался как ведьма или шаман под руководством индейца яки.·
В этих книгах описан вопрос, имеющий определенное сходство с нашей темой и который мы здесь назовем «два Сознания (гугла перевод - две совести ) ». Мы сосредоточимся на этом вопросе, оставляя в стороне всякие споры о реальной или фиктивной природе этих летописей; Даже если бы они были чистой фикцией, сам факт того, что в них была задумана возможность «двух сознаний», уже представляет для нас интересный прецедент.
Феномен «двух сознаний» начинается в пятой книге серии «Второе кольцо силы», первоначально опубликованной в 1977 году: здесь мы обнаруживаем, что длительный процесс обучения Кастанеды у его учителя, дона Хуана, по-видимому, уже подробно изложен. в первых четырех книгах и охватывавший период в 13 лет, фактически осуществлялся в различных состояниях сознания ученика. Как только он осознает это, перед обучающимся встает неизбежная задача: запомнить неизвестные знания, полученные в этих других состояниях сознания. Этот вызов во многом и составляет сюжет следующих книг цикла.
Лучший способ позаботиться об этом на этих страницах — обратиться к краткому изложению знаний, которое сам Кастанеда представляет в качестве предисловия к своим последующим книгам. Итак, для начала мы можем прочитать Exordium of The Internal Fire, седьмую книгу цикла, опубликованную в 1984 году (испанское издание Swan, Avantos & Hakeldama, 1987, 3-е):
·
За последние пятнадцать лет я написал обширные истории о своем ученичестве у индийского колдуна Дона Хуана Матуса. (...)
Вся организация учения дона Хуана была основана на идее о том, что человек имеет два типа сознания. Он назвал их правой стороной и левой стороной и соответственно разделил свое наставление на учения для правой стороны и учения для левой стороны.
Первое он описал как то, что нормально для всех нас, или состояние сознания, необходимое для функционирования в повседневном мире.
Он сказал, что второе было чем-то ненормальным, таинственной стороной человека, состоянием сознания, необходимым для того, чтобы действовать как ведьма и провидец.Учения для правой стороны проводились в моем обычном состоянии сознания. Я подробно описывал эти учения во всех своих рассказах. (...)
Мне потребовалось почти десять лет, чтобы точно вспомнить, что происходило в учениях для левой стороны.В той же книге резюме продолжается следующим образом (курсив мой):
·
Учения для левой стороны давались мне каждый раз, когда я входил в уникальное состояние ясности восприятия, которое он называл повышенным осознанием. За годы моего общения с доном Хуаном он неоднократно заставлял меня входить в подобные состояния, ударяя меня ладонью по верхней части спины.
Дон Хуан объяснил мне, что в состоянии повышенного сознания поведение учеников столь же естественно, как и в повседневной жизни. Их большое
преимущество состоит в том, что они могут сосредоточить свое внимание на чем угодно с огромной силой и ясностью; но их недостатком является невозможность перенести происходящее с ними в область нормальной памяти. То, что происходит с ними в таких состояниях, становится частью их повседневных воспоминаний только благодаря невероятным усилиям.
·
Эта крайняя трудность в воспоминании того, что произошло в режиме повышенного сознания, кажется, характерна для этих колебаний сознания; Мы могли бы сравнить это на уровне известных нам вещей с тем, как трудно восстановить сны в состоянии бодрствования. Сны, в которых, не будем забывать, сознание обладает необыкновенной свободой, поскольку не подвержено пространственно-временным ограничениям состояния бодрствования. Развивая ту же идею, Кастанеда ссылается на следующее во введении к «Безмолвному знанию», восьмой книге цикла, 1987 года (на испанском языке, автор Свон, 1988):
-
Для того, чтобы вспомнить то, что вы сейчас воспринимаете и понимаете, вам понадобится целая жизнь, - сказал он, - потому что все это часть безмолвного знания. Через несколько коротких мгновений вы все забудете. Это одна из непостижимых тайн сознания бытия.
Дон Хуан немедленно заставил меня сменить уровень сознания сильным ударом по левому боку, по краю ребер. Мгновенно мой разум вернулся в нормальное состояние. Я потерял ясность ума до такой степени, что даже не мог вспомнить, что она у меня была.
·
В этом же тексте, чуть позже, Кастанеда вводит новый элемент, имеющий для нас большое значение;
рациональные аргументы, которые нормальное сознание противопоставляет в качестве стратегий сопротивления реальности этих других состояний сознания:·
Мне потребовались годы, чтобы совершить решающее преобразование моей памяти из состояния обостренного
сознания в нормальную память. Мой разум и здравый смысл задержали это обращение, столкнувшись с абсурдной и невообразимой реальностью повышенного
сознания и прямого знания. На протяжении многих лет возникший в результате колоссальный когнитивный дисбаланс заставлял меня искать облегчения, не думая об этом.
Итак, дело не только в сложности запоминания; Здесь также вмешиваются оценки и суждения, которые нормальное сознание выносит по отношению к этим другим состояниям: «абсурдно», «невообразимо», «немыслимо». Таким образом, нормальный разум ликвидирует когнитивную значимость этих других состояний: его суждения неумолимы. Выше, чтобы привести дело в привычное русло, мы говорили о снах; В том же духе мы могли бы теперь говорить, например, о том, как нормальное сознание склонно систематически игнорировать другой тип необычного состояния сознания: влюбленность. Нет ли в нас склонности снисходительно, то есть с превосходством и скептицизмом, улыбаться тому, кто охвачен любовью? И все же влюбленность вызывает ценные изменения в сознании: внезапно человек становится смелым, остроумным, созвучным жизни, наполненным светом... Эта снисходительная улыбка, таким образом, не может быть мелочной стратегией обычного ума, чтобы защитить себя. против высшего состояния сознания?
·
Вернемся теперь к учению дона Хуана к важнейшему вопросу для нашей дотеоретической гипотезы
: в нормальном состоянии сознания, с «правой стороны», Кастанеде чрезвычайно трудно вспомнить, что происходило на «левой стороне». . Однако наоборот того же не происходит: с «левой стороны», с ее повышенными когнитивными способностями, субъект способен вспомнить свой предыдущий опыт, будь то из одного состояния сознания или из другого. Таким образом, каждый уровень сознания, по-видимому, имеет свой собственный когнитивный режим и свою собственную запись памяти; но ресурсы нормального сознания ограничены, они уменьшены по сравнению с ресурсами повышенного сознания.В «Заметках автора», представляющих «Искусство сновидения» (девятая книга цикла, опубликованная в 1993 году, испанское издание Seix Barral, 1997, 5ª), Кастанеда еще раз поднимает все эти вопросы.
Для практических целей мы можем считать «второе внимание», о котором мы сейчас говорим, эквивалентом «повышенного сознания», которое мы уже видели раньше:·
Вторая группа обучающихся была чрезвычайно компактной. В его состав входило всего три члена (...).
Эти три человека взаимодействовали друг с другом и со мной исключительно во втором внимании. В мире повседневной жизни мы не имели представления друг о друге. (...) Ближе к концу, когда дон Хуан собирался покинуть мир, психологическое давление его ухода начало подрывать в нас четверых жесткие параметры второго внимания. В результате наше взаимодействие вырвалось в мир повседневных дел и мы все встретились друг с другом, судя по всему, впервые.
Никто из нас не осознавал нашего глубокого и трудного взаимодействия во втором внимании. Поскольку все четверо из нас занимались академическими исследованиями, мы были более чем шокированы, обнаружив, что уже встречались раньше. Конечно, это было и остается для нас интеллектуально неприемлемым. Однако мы знаем, что это была полностью часть нашего опыта. В конце концов, мы остаёмся с тревожной уверенностью в том, что человеческая психика бесконечно сложнее, чем заставляют нас думать наши академические или обыденные рассуждения.
Однажды мы хором попросили дона Хуана прояснить наши сомнения. Он сказал, что у него есть две возможности объяснения. Один из них заключался в том, чтобы успокоить нашу раненую рациональность, сказав, что второе внимание — это состояние сознания, такое же иллюзорное, как слоны, летающие в небе, и что все, что, как нам казалось, мы испытали в этом состоянии, было просто продуктом гипнотического внушения. Другая возможность состояла в том, чтобы не объяснить, а описать второе внимание так, как его представляют сновидящим магам: как непостижимую энергетическую конфигурацию сознания.Сравнивая эти необычайные явления, которые Кастанеда описывает в своих хрониках, с другими известными нам явлениями (сны, влюбленность; можно было бы добавить и воздействие энтеогенных веществ), я намерен лишь выделить некоторые общие знаменатели. Можно сказать, что те состояния повышенного сознания, которые описывает Кастанеда, находятся в аналогичных отношениях по отношению к обычному сознанию, как и другие состояния сознания, о которых я говорил: сны, влюбленность, состояния, вызванные энтеогенами. Я постулирую аналогию, сходство в отношениях, а не тождество терминов; С одной стороны, во всех них «второе состояние» всегда имеет когнитивные характеристики, отличные от характеристик нормального состояния сознания, с явно менее ограничительными законами, чем у последнего: то есть большей свободой. С другой стороны, всегда трудно «восстановить» — количественно или качественно — информацию, действующую во «втором состоянии», после того как она вернулась в обычное сознание. Эта нередуцируемость, кажется, указывает на то, что «континент» обычного сознания может быть меньше по сравнению с континентами «вторых состояний». Кастанеда говорит об этом в «Даре Орла» (шестая книга цикла, 1984-1986 гг., автор: Лебедь) с точки зрения разницы в интенсивности, большей во втором состоянии, а также разницы между линейным и не- линейное мышление. Как бы то ни было, это второе состояние, похоже, чревато новыми когнитивными возможностями.
Вкратце: то, что описывает Кастанеда, представляет собой парадигматический случай «второго сознания». Исходя из этой предпосылки, мы могли бы перенести аналогию на случай Хопскотча, переформулировав сказанное в начале статьи: творческое состояние Кортасара (которое он называет колебанием или «качанием») было бы состоянием «второго сознания», и Чтобы восстановить информацию, организованную в его особом режиме сознания (то есть второй книге, переданной Советом директоров), читатель должен быть помещен на аналогичный уровень сознания: энтузиазм, так сказать.
С учетом этого требования вторая книга «Хипскотча» ( Rayuela ) показывается как повторение эпизода (см. «Обличительное письмо»); Без этого требования читатель становится свидетелем растрепанного и нелепого, «абсурдного» текста: но эти атрибуты текста, которые должны служить скандальным камнем, чтобы внушить читателю необходимость того иного состояния сознания, сводятся к критики и читателей к простым компонентам экспериментального романа. Дзен-пощечина Кортасара, задуманная как механизм смягчения «перепада уровня», так и осталась простой агрессией против правил. Таким образом, неизвестное, новый свет, который Кортасар хотел привнести в литературный мир, был нейтрализован в пользу известного.
·
Однако все это остается пока в гипотетическом режиме; не только новое видение двойного прочтения «Хопскоча», но и абстрактное рассмотрение темы. Случай Кастанеды вряд ли будет иметь какое-либо доказательное значение для скептиков. Вскоре мы внимательно рассмотрим два новых случая, в которых возникает та же проблема, каждый из которых более интересен; Позже Хопскотч ( Rayuela ) будет считаться «четвертым делом» в сериале. Приглашаю вас встретиться снова со следующим случаем, любопытным образом извлеченным из «Лунного камня» Уилки Коллинза, 11 августа (рекомендую вам тем временем прочитать этот замечательный и веселый роман, если вы еще этого не сделали). До тех пор!
