Тут нет никого, кто понимал бы тщетность любых попыток говорить или думать о бытии вне интерпретаций.
ЛОМ, а ты ваащще разве ни разу ни понимэ?, шо впрямую Бытие мыслиться не в состоянии, а тока будучи транзитивно представленным в Знаках Мысли, в непременном продуцировании ИНтерпретанты, согласно накопленного Ментального опыта??
И если Пелевин то непонимЭ, то тогда он просто сказочник, ибо нет и НЕ-может быть Мысли, которую не предвалял бы Интерпретант, и которая бы не порождала следующую интерпретацию, и МЫСЛЬ вообще не осуществима принципиально, если будет начальный интепетант, который не предваряется Мыслью, или конечный интерперетант, за которым не послеледут никакая мысль, что есть Основанием и соледствием Семиотической природы Мышления и описано, как
Чарльза Пирса Бесконечный семиозис, описываемый в триадической системе
Пирса: Репрезентамен, Интерпретанта, Объект, а именно:
• Учение "О ЗНАКАХ"
Пирса заключается в том воспроизводящем
Квалиа смысле, что бесконечность знаков как продолжается, так и предшествует любому знаку. Это является следствием и вытекает из идеи о том, что интерпретаторы должны быть дальнейшими признаками, а знаки являются интерпретаторами более ранних признаков. Поэтому любой знак должен определять интерпретант, чтобы иметь качество знака, а сами интерпретаторы являться знаками, и потому бесконечные цепочки знаков оказываются концептуально необходимыми. Чтобы увидеть это, представьте цепочку знаков с первым или последним знаком.
Окончательный знак, который прекращает семиотический процесс, не будет иметь никакого смысла; если бы это было так, то получится противоречие интерпретатору, который будет функционировать как дополнительный знак, дабы создавать ещё один интерпретатор, и
окончательный знак фактически никогда не завершит процесс. Однако, поскольку любой знак должен определить интерпретанта для учёта в качестве знака,
окончательный знак не будет признаком, если у него не будет интерпретанта. Аналогичным образом невозможно обозначить
первый знак, который не может быть интерпретатором предшествующего знака. Ибо тогда предшествующим знаком, был бы
первый знак. Однако, поскольку любой знак должен быть интерпретатором предыдущего знака,
первый знак не был бы знаком, если он не был бы также и интерпретатором предыдущего знака. Проблема в том, что, если мы допускаем
окончательный знак без интерпретатора, или первый признак, который не является интерпретатором или каким-то более ранним знаком, то у нас тогда все знаки в семиотическом процессе — есть явно несостоявшиеся знаки. Это обрывает всю остальную часть семиотической цепи, вызывая что-то вроде краха по принципу домино. Например, если
окончательный знак не может быть знаком в силу отсутствия интерпретатора, то, поскольку этот несостоявшийся знак должен действовать, как интерпретатор предыдущего знака, будучи функцией, как дополнительный знак в своём собственном значении, то и он, как и тот, также имеет состоявшуюся неудачу быть интерпретатором. Та же история и с
первым знаком, как изначальным интерпретатором, в следствии чего предыдущий знак также не есть состоявшийся, как правильный интерпретатор и поэтому он не истинный знак. Следствием этого является то, что ... и так далее. Альтернативой является отсутствие признаков прекращения действия с обоих концов (и в начало, и в конец). И, очевидно, если мы не можем положить ни начало, ни конец семиотическому процессу, то знаки были и продолжают генерировать знаки, что не имеет ни начала, ни конца. Процессинг семиозиса обозначается в триаде Пирса:
Репрезентамен, Интерпретанта, Объект, напоминающей
Треугольник
Огдена-Ричардса, с основанием составленным Символом (Репрезентаменом) в соотнесении его с означаемым Объектом, и вершиной в Интерпретанте, которая часто отождествляется с означаемым, или референцией. Интерпретанта
(по словам Умберто Эко) — это то, благодаря чему знак имеет значение и значит даже в отсутствии интерпретатора
(как нечто интерсубъективное и в тоже время подобное сингулярно завершённому), как иной способ обозначения того же самого. Чтобы установить какова Интерпретанта, её надо обозначить другим знаком, Интерпретантой которого при этом будет следующий знак, и т.д. Так начинается непрерывный процесс семиозиса, названный
Пирсом процессом функционирования знака, обнаруживающий, что с необходимостью каждый знак есть интерпретацией предшествующего ему знака, доказывая, что в процессе семиозиса нет ни начального, ни конечного Объекта, ни такого же Интерпретанта, но лишь благодаря этим семиотическим отношениям между знаком и его объектом, мы познаём нечто, находящееся за пределами знаковых систем, также удерживаем этот познавательно-эволюционирующий потенциал в памяти, и видим именно ту природу Объектов, которая суть искомая и априорная, безначальная и бесконечная — Природа познаваемых нами именно таких Объектов [Ибо
Бесконечный Семиозис в полноте
Ad libitum индукции достижения ∞, являет отрицание предмета посылки к выводу и этим открывает то, что за ней стоит, как Истинную Природу Совершающегося], стремясь слиться с ней в бесконечном творческом уделе Истины этой Природы.
ПРОСВЕЩАЙСЯ...
