Как персонаж книги Пелевина пришел к успеху: распросветлился обратно.
Конечно, ясно было, что дело тут не в филиппинке – она была не причиной, а следствием. Дело было и не во мне тоже. Дело заключалось в чем-то другом, внешнем и фундаментальном, и именно это другое сделало филиппинку желанной… Словно бы в моей вселенной произошло какое-то важное изменение, и из пыточной камеры она вдруг превратилась в дом терпимости. Понятно, в хорошем смысле слова.
Может быть, подумал я, сработал наконец метод Юры? Удался полемический доклад на важные для буддистов темы? Или получилось наконец возвести на кого-то из праведников надлежащую хулу?
Я принялся звонить консультанту.
Оказалось, что новых научных докладов за последние сутки не делали. Но зато были подвижки по поношениям и хуле: всего несколько часов назад на сайте одного журнала вывесили проплаченную мной рецензию на книгу буддийского философа А. М. Пятигорского.
Я про такого даже не слышал. Я попросил прислать мне линк – и через минуту с трепетом прочел следующее:
О сборнике А. М. Пятигорского «Наблюдение за наблюдающим»
Пора уже сказать наконец несколько слов об этой книге (правильнее было бы назвать ее «Избранные папанчи» – но кто поймет? Ведь Александр Моисеевич уже умер…).
Скажем так: человеческий ум по своей природе способен только на два действия – имитацию и ошибку. Поэтому эволюция человеческой мысли ничем по сути не отличается от эволюции генома, точно так же способного лишь копировать и ошибаться. Как это происходит в биологии, все примерно знают – случайные мутации, потом естественный отбор. А как это происходит в культуре?
Да так же точно.
Например, философ Пятигорский говорит – «я постиг, что ебаться надо не хуем, а всем собой». Ему аплодируют, хоть он и не скрывает, что в детстве просто услышал это в одном, как он выражался, переулке.
Злопыхатели принимаются нашептывать, что философ Пятигорский вообще никогда не ебался, а только дрочил перед девочками слово «хуй», полагая, видимо, что это и означает «ебаться всем собой». Но аплодисменты не стихают все равно.
Потом Пятигорский умирает.
Его последователи немедленно начинают ебаться всем Пятигорским. И ученики спорят: как это – всем Пятигорским? Вот, например, раком – это всем? Или это уже не им вообще? Нет ли тут эпистемологического тупика?
Потом молоденький ученик от волнения неправильно встает по-собачьи, и рождается поза «on all fives» с упертой в матрас головой. В память о философе-буддисте ее называют «Пять Гор Любви». Обогащенная снятым противоречием, жизнь движется дальше, и ее каменеющие следы на глазах становятся Традицией…»
И все.
Вот эти несколько магических абзацев и спасли мою душу.
Выходило, что после месяцев бесплодных усилий сработала крошечная заметка, которую успели прочитать от силы десяток человек. Ну сотня максимум.
Я задумался – интересно, а как я только что трахнул филиппинку? Всем собой или одним хуем? Не похоже было ни на первое, ни на второе. Тут, видимо, был как раз описанный в рецензии вариант – всем Пятигорским. Ведь полегчало мне именно от этой статьи.
Но, несмотря на этот целительный эффект, я испытал раздражение на автора заметки, чего со мной не случалось уже давно – в последние месяцы я ощущал только имманентный ужас бытия.
Каково, а? Вот хорошо, что я не пишу книг (данный лечебный дневник, конечно, не в счет). Что хотел сказать рецензент по существу? Черт его знает, но желчь так и брызжет. Работу критика я еще могу понять – пересказал кое-как чужой сюжет, добавил запаха своих подмышек, и готово. Но этот-то даже объяснить не смог, о чем книга. Зато насрал.
Нет ничего ядовитее завистливой уязвленности мелкого человека. Повезло Пятигорскому, что умер – а то бы, наверно, расстроился.
Я даже полез в интернет, чтобы посмотреть значение слова «папанча». Читал минут десять, но так ничего и не понял – кроме того, что это что-то недоброе на языке пали.
Точно так же из найденных мною аннотаций совершенно невозможно было взять в толк, о чем книга «Наблюдение за наблюдающим», хотя почти все слова по отдельности я понимал.
Ясно было одно: если маленький столбец ехидной хулы так сильно мне помог, покойный Пятигорский был хорошим человеком и важным для нашего времени буддийским мыслителем. Иначе подобного облегчения ни за что не наступило бы.
Вот такими парадоксальными путями подвижники духа помогают живым существам даже после своей смерти. Спасибо тебе, Александр Моисеевич, от всего сердца за твои труды и дни – и вечная тебе память!
Я бы подискутировал в отдельной теме на эту тему))
Со некоторыми выводами годного буддизма я уже/ещё не согласен.
Интересно почитать, с какими именно. Потому что как будд, так и буддизмов больше, чем один.