О ВОЛЕ, и о ПРИРОДЕ ВОЛИ
Философия - это наука, которую может осилить лишь тот человек, который движим наиболее светлыми помыслами и домыслами, ибо по своей природе, человек - это вместилище всякого знания.
Согласен с последним, но не совсем согласен с глобальным убелением способного философствовать, хотя вне сомнений философы существенно более продвинутые люди в области Этической, ибо само Познание в своём основании как раз и фундируется на продвинутости Этического начала в человеке -- и зависит от него самым решительным образом. Даж древние греки Первоначалом Знания считали Этическое, называя его NOESIS, от чего и берёт начало гуссерлианский термин НОЭЗИС (ноэтическое).
Безусловно,
Познание — это никогда не могущий быть завершённым семиотический процесс, ибо предельное осмысление
Закона cтрогой импликации CI Льюиса — “Истина следует из всего (понятого как универсум)”, задаёт полную индукцию познанием всего. А раз весь универсум истинно возможного будущего никогда не станет прошлым, то Истина действительно не выразима, и никакой предельный переход
(как нам напяливает енту шляпу тот же Гегель, выдавая желаемое за действительное) невозможен, ибо в этом случае придётся предположить, что наше сознание может дополучить все истинные знания о действительности и их истинно обобщить, познав даже всю свою суть, совершенно не имея никаких представлений об обобщаемом материале и о его связи с действительностью. Более совершенного Абсурда просто невозможно представить.
Итак,
познаваемое не отражается вполне в сфере рассудочного
(но по умолчанию в некой ментальной максимальности, действующей апперцептивно), ибо
эта сфера отражается без своего действительного естества, как отвлечённое; но вне сомнения, самое это
познаваемое в своей полной действительности есть и образ духа
(если ДУХ понят как Природа Универсалного, как Общий закон духовного развития, верно понятый), переходящего к
самопознанию, ибо
кого бы познавал дух, если бы он не познавал себя на степени предмета для собственного мышления? Если он только частью переходит в образ, то он уже не он, — и образует не себя, и познаёт не себя. Следовательно, по закону познаваемое (как именно универсальное), в своей полноте — есть полный образ духа. Но в самой действительности человеческой не то. Мы видели, что
дух познаваемый не переходит вполне в отрешённое познание
(в чём, впрочем, ежедневный опыт убеждает всякого внимательного наблюдателя); мы чувствуем, что мы сами не вполне переходим на степень познаваемого (объекта). Это ясно всякому, — яснее художнику. Но, устраняя всякие доводы, подверженные более или менее разумному сомнению, мы остановимся только на одной
силе духа или разума — воле. Отрицать
её (как неотъемлемую принадлежность разума) невозможно.
Её логическую несомненность поймет всякий, кто вник
в идею силы, как общего, как
всесилы; а мы должны прибавить, что она ясно выведена
Гегелем [в Дзенском стиле] в отделении о самоотрицающемся отрицании, и в представлении её, как свободы, и, следовательно, только как возможность (присвоив тем сознательно-ошибочно статус Сущности, как Закона), ибо таково свойство и такова сфера его мышления; но
свобода в положительном проявлении силы — есть воля.
Но
воля, как присущая сила разума, никогда не переходит когда-нибудь на степень предмета познаваемого (или объекта). Всякая мысль, вступая в мир явлений, вступает в тоже время в область
необходимости и уже не представляет никаких признаков
воли, да и
воля сама не переходит в образ познаваемый. Действительно, пусть человек задумает в себе хотя самую простую задачу: хоть лёгкое движение тела, поворот головы направо или налево, подъём или опущение руки. До исполнения он чувствует себя свободным; он чувствует, что
воля его решит, совершить ли ему движение и в каком именно направлении. Исполнено движение, — где тогда следы
воли?, и по каким признакам узнаёт рассудочное познание
её присутствие? Сам человек стоить в недоумении, с неразрешимым вопросом, — не был ли его выбор делом
необходимости? И значит
воля для человека принадлежит области
до-предметной, как некой
Природе совершаемого. И эта Природа такова, что
"СВОБОДА хотеть или не хотеть в человеке не больше, чем во всех других созданиях. Там, где возникает влечение, для него существует достаточная причина; поэтому влечение... не может не последовать, т.е. следует по необходимости. Следовательно, свободой, которая была бы свободой от необходимости, не обладает ни воля человека, ни воля животных" (
Томас Гоббс "О теле" // Сочинения в 2-х томах. Т. 1, М., 1965. С.202), хотя несомненно результативность разумно направленной воли человека и воли любого животного — безусловно различны
[в Качественном Смысле, по самой Природе Воли и Сознания], как тот факт, что
размная воля человека качественно более свободна вообще, максимальность чего весьма заметно на опыте человеческого познания, особенно в Высшем, в философском разумении этого самого познания.
Как-то так всё, хотя углубляться и расширять тут это знание можна бесконечно... Се-ля-ви...
