| Пелюлькин
|
А Виктория - да. Психолог никудышный. Ее семеркина испортила.
Как психолог, Виктория, вне сомнения весьма компетентный психолог, т.к. в состоянии устанавливать неизвестные факты посредством научно-психологичного исследования, путём умозаключения посредством дообучения. Т.е. у Виктории мозги работают верно, и она в состоянии изучать новый для неё материал и приходить на основе его к выводам. Допустим, я на сайте https://www.b17.ru/ пока что никого не нашёл, кто может понимать умозаключительную информацию, типа как это запросто может делать Виктория. А 77 вообще умозаключительного типа информацию не выдаёт совершенно. Кстати, именно умозаключительного типа информация совершает акты Экспликации личности и тем самым устраняет проблемы вытеснения психологического материала и в нужном направлении модифицирует личность. И конечно, если Виктория отойдёт от желания разумения умозаключительной информации, типа моей, то проблемы у неё в плане формирования личности, как желаемого единства---будут только накапливаться, и в этом влияние 77 только отрицательное. Пример инфы, на которую на https://www.b17.ru/ молчат как рыба об лёд. - Уважаемая, Левадовская Марина, я из Керчи, ваше видео сначала было без титров, и потому я не смог совершенно ничего понять из вашего стиля в Гештальтерапии, ибо я 100% глухой, но потом титры появились, и вы знаете, я сразу увидел, что вам не хватает Философской Магии, которая совершенством своей риторики и схватыванием Интуиции излагаемого ритором материала, захватывала бы сознание просвещением мудростью Древних, с напутствием следовать ему. И Existens-порыв заставлял бы человека затаив дыхание в восхищении душевном, наблюдать новое в себе содержание, которое в этом новом душевном состоянии с наростанием двигало бы к стоянию перед Целым Мира, со "Страхом и Трепетом". Это был бы именно аффект глубокой внутренней трагедии, которую человек не замечает в обыденности, но которая подсознательно терзает его душу. И только Эмпатия Интуции проникновенного философского слова ритора доступно вскрыть эту внутреннюю драму, и дать её почувствовать, и тем самым раскрыть в себе возможность творчества и глубокого внутреннего преображения.
Это бытует с Древности, ибо ваш Антропологический Гештальт-подход по сути неразличим с Майевтикой Сократа. И в древности «Собеседники Сократа искали его общества не с тем, чтобы сделаться ораторами…, но чтобы стать благородными людьми и хорошо исполнять свои обязанности по отношению к семье, слугам (слугами были рабы), родным, друзьям, Отечеству, согражданам» (Ксенофонт, «Воспоминания о Сократе»). И этот Пафос возвышенного философского стояния перед Целым мира, может быть только Драмой и Трагедией. Посудите сами:
«Супервизия – это процесс, во время которого
супервизор и супервизируемый вместе узнают
что-то новое – о пациенте, друг о друге, о себе.»
The Supervisosry encounter — Daniel Jacobs
А ведь это ничто иное, как именно раскрытие в современности жемчужин Антропологии Майевтики Сократа, со всеми ея свойствами облагораживать человека общением с мудрыми мира сего, в ходе которого рождается Новый человек, и надо только помочь ему родиться. И от высокомерия и безответственности такое исключительно важное событие, просто неосуществимо, равно как и роды у злой и безответственной повитухи.
Тут уместно прояснить, что магия, как и не признающая религию наука, основана на уверенности человека в том, что он обретёт прямое господство над природой, если только будет знать управляющие ею магические законы и ритуалы их воплощения, и в этом аспекте наука точь-вточь копирует магию. Религия [же есть откровение объективности человека в своей Совести, как] признание пределов человеческих возможностей, и это именно поднимает человека над уровнем магии и позднее сохраняет свою независимость, существуя бок о бок с наукой, перед которой магии приходится отступить [или передать эстафету, как в атеизме, в котором наука выступает узурпирующей магией, тиранически присваивая себе право на вседозволенность и восставая против всяких откровений объективности человека в своей Совести]. {Бронислав Малиновский - Человек примитивного общества и его религия}
• • И понятно, что любая Религия намного более культурна и существенно менее деспотична, чем Магия и Наука, что видно и в реальности. И Малиновский, подтверждая мои выводы, далее пишет:
Лишь много позднее, обнаружив ограниченность своего магического могущества, [человек] в страхе или в надежде, с мольбой или вызовом обращается к высшим созданиям, как Партиципация его тотемного глубокого внутреннего сознания. {Партиципация – есть деятельное сопричастие и противоположность отпадению, составляющая с ней дуальную оппозицию, полюса которой находятся в состоянии Амбивалентности [как фундаментальной логической характеристики мышления осуществления осмысления и формирования смысла на полюсах крайности Амбивалентной оппозиции, как Топологии нахождения смысла в фокусе преодоления оппозиции, для обнаружения меры снятия противоречия, в соотношении их друг через друга через полюса], что понимается как приобщение личности к целому, являющемуся Тотемом, к локальному сообществу, общине, патриархальной семье, государственности, первому лицу в обществе и т.д., понимаемых через призму традиционализма. Например, стремление к такого рода Партиципации приобрело массовый характер у русской интеллигенции, испытывающей мощное дискомфортное состояние в результате чувства отпадения от народа. Полученный в результате этого самоощущения импульс порождал стремление принять любую муку ради воссоздания такой Партиципации, как инициации устранения такого обнаруживаемого нравственного дисбаланса.} И именно в различии между стремлением к непосредственному контролю, с одной стороны, и умилостивлением высших сил — с другой, так же и Джеймс Фрэзер видит грань между магией и религией.
Малиновского (с моими добавлениями в цитировании Фрэзера) можно понять, если предположить осмысленное переживание внутренней Трагедии и Драмы, как религиозный тип их переживания. И тут даже философия до Религии не дотягивает, ибо философия---это нечто выводимое, Общее, и наилучшим образом представленное как Анализ науки, чтобы учёные бесюка не гнали, но стремились к Истине, в своей направленности исследований. И только высшая философия обнаруживает поворот к индивиду, к Личности и к самой Гештальт-Проблеме существования. И только в этом виде, философия обнаруживает так же и свою Высокую служебную для Религии роль, ибо может исследовать Религиозные откровения, на предмет устранения сомнений и выбора между альтернативами. Потому научной Религия быть совершенно не в состоянии, ибо наука не может достичь этих вершин в принципиале, но свою Философию и Гештальт-психологию Религия может иметь, как сферы обслуживания своих интеллектуальных интересов и притязаний. Что и описывает как раз-таки после-сократовская философия Античности, что и до сих пор актуально:
(Порус цитирует) - "Идеально человеческая судьба уловлена в жанре трагедии, которая ведь по-настоящему и разыгрывается только по направлению к смерти. В трагедии смерть становится целью и стимулом действия, в ходе которого личность успевает выявить себя без остатка и, достигнув завершенности, выполнить предназначение. Гибель героя оправдана, завоёвана, заработана жизнью, и это равновесие рождает чувство гармонии. Напротив, в судьбе "обывателя" смерть почти комична: хватила кондрашка, подавился костью. Жалкость подобной участи в её случайности, привнесённости (жил-жил и вдруг ни с того, ни с сего помер, конечно железная логика Силлогизма: "человек (Сократ) смертен", обыватель тоже, но Сократ не обыватель, его философия жива до сих пор, как и Учение Христа), - в отсутствии нарастающего Гештальта (связи) между жизнью и смертью... " (Абрам Терц (Андрей Синявский). Мысли врасплох // Собрание сочинений в двух томах. Т. 1. М., Старт, 1990. С. 333-334.).
С.Н.Булгаков не случайно назвал одну из своих работ "Трагедия философии", уже самим названием как бы полемизируя с умонастроениями, выраженными Львом Шестовым. Ведь трагедия есть судьба философии, принимающей на себя смертную тяжесть человеческого бытия и, "распинающей себя на кресте парадокса", воскресающей в мысли, в преодолении "самодовольства и ограниченности", избегая таким образом противоречий. Искомый позитив, утверждал Булгаков, может и должен быть найден, если философия вернется к вере: "Философствование есть трагедия разума, которая имеет свой катарсис" (Булгаков С.Н. Трагедия философии // Соч. в двух томах. Т. 1. М., Наука, 1993. С. 354, см. также: с. 387-388).
Катарсис — сопереживание высшей гармонии в трагедии, имеющее воспитательное значение. Термин, применявшийся Аристотелем в учении о трагедии. По Аристотелю, трагедия, вызывая аффект сострадания и страха, погружает человека в его особый внутренний мир и этим заставляет зрителя сопереживать, тем самым очищая его душу, сублимацией этого аффекта очищая его душу, возвышая и особо воспитывая его, помогая вытеснить всё тому мешающее.
Проблема человеческого существования заостряется и обнаруживает себя в переживаниях мыслящего человека потому, что "Между человеком и человечеством становится все меньше общего, так что смысла лишается сама корневая связь этих двух Понятий" (Эпштейн М. Цит. соч. С. 42). Автор цитируемого фрагмента видит причину утраты общности между человеком и человечеством в неизбежном закономерном отставании человека-индивида от социально-технологического развития человечества, что влечет за собой рост отчуждения и исчезновение реальности как почвы индивидуального существования. Я бы только добавил, что человечество не только удаляется от человека, но и исчезает в нём самом. Ведь принадлежать человечеству - это не значит поспевать за темпами роста накопленной и производимой информации, что абсурдно не только сейчас, но было невозможно и во времена Канта, усматривавшего ценность человека в движении в целесообразном назначении его существования, "которое не ограничено условиями и границами этой жизни" (Кант И. Цит. соч. Там же). И это имеет именно основу и разрешение в драматизации предельного осмысления Мира, и себя в этом мире. У тут нужно согласиться с призывом, который заявил Кант: «Sapere aude! — имей мужество пользоваться собственным умом! — таков… девиз Просвещения», чему и нужно учиться у настоящих мыслителей, Разум которых Манифестирует разворачивание Универсума Сознания. И Кант уже не заявлял таких тривиальностей, как обезличенный Гештальт пределов осмысления, но вслед Древних, утверждал: “Две вещи наполняют душу всегда новым и всё более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звездное небо, надо мной и тот моральный закон, который во мне”. Иммануил Кант - «Критика практического разума», 1788 год. Звучит почти как Sola Fide.
Вспомним, что всего лишь за несколько лет до Бухенвальда и Хиросимы сама мысль об использовании науки в подобных целях вызывала ужас и изумление, в ней видели нечто сродни мрачным фантазиям в духе "Войны миров" Уэллса. Вот типичное высказывание Йохана Хёйзинги: "Но как можно дойти до того, что люди с помощью науки станут бороться друг против друга теми средствами, которые всеми предшествующими культурами, от самой высокой до самой низкой, почитались за кару Господа, Рока, Демона или Природы(?); это было бы такого рода сатанинским глумлением над самим мирозданием, что для виновного в том человечества лучше сгинуть в собственном грехопадении" (Хёйзинга, Йо́хан. В тени завтрашнего дня // Хейзинга Й. Homo ludens. М., 1992. С. 289). Это было сказано в 1935 году. Спустя шестьдесят лет это самое "виновное человечество" как-то свыклось со своей виной и пребывает в тупой уверенности, что вселенские проклятия не сбываются. Может быть, в этом и есть тот самый явный симптом кризиса мировой культуры? Но уж точно, что это та самая Драма глубоко мыслящего человека, от скорби в которой и Премудрый Соломон в сердцах кинул свой перстень, на котором было написано "Всё проходит", и когда когда потом нашёл его и прочёл внутреннюю на перстне надпись "И это тоже...", то как раз и увидел премудрость Гештальта этой динамики жизни Мира.
Владимир Натанович Порус в Журнале ежемесячник “Вопросы философии” №4 за 2017 год, памяти своего философского коллеги, профессора Михаила Розова, в публикации - Так что же такое “гносеология культуры”? (размышления над книгой), описывает эту проблему, цитируя Франка Семен: Жизнь, как она есть, бессмысленна и в индивидуальных проявлениях, и как общая жизнь человечества. Нельзя противопоставить её нынешней бессмыслице некое будущее состояние, ожидающее человечество как награда за его страдания и безмерные усилия. Но смысл жизни все же есть. Он обнаруживает себя в том, что мы сознаем бессмысленность нашего исторического, материального бытования. Действительно, признать его бессмысленным – значит знать, что смысл все же есть. Он явлен в Истине Богочеловечества: «Условия смысла жизни самоочевидно осуществлены, несмотря на эмпирическую бессмысленность жизни» [Франк Семен 1992, 195].
Далее Владимир Натанович утверждает, что Абсолютное Благо, как таковое, не может допустить вседозволенности, но ограничение средств достижения Блага противоречит абсолютной ценности этой Цели. Противоречие, в эстафетной теории Розова, разрешается переключением рефлексии с внешних функций нашей деятельности на внутренние (в переживании глубокого внутреннего драматизма в Гештальте осмысления Мира). Когда мы действуем по культурным образцам---мы воспроизводим и изоморфно сохраняем эти образцы, а тем самым и саму культуру (при этом, разумеется, мы решаем и конкретные задачи, стремимся достичь определенных целей). Иначе говоря, мы решаем задачи, но в то же время и сверхзадачу – воспроизведение культуры в непрерывно меняющихся условиях. Так наша жизнь во всем богатстве наших действий приобретает смысл. Он состоит в том, чтобы сохранять культуру, как совокупность высших ценностей, которым следует наш жизненный путь, но единственно возможным способом: придавая ее образцам новый смысл и значения, отвечающие новым задачам и условиям их решения. Этот конституент Энактивизма (вслед за Ясперсом) можно назвать «философской верой», в возможности предать жизни высший смысл и принять эту эстафету, как вхождение в этот храм веры, по Образу Божества, Промыслительно спасающего нас, как ноэтичность и даже религиозную окультуренность философии, как философская конгруэнтность. Это и есть процесс передачи социальной эстафеты – вопроса о смысле жизни. Решается ли таким эстафетным образом проблема, волновавшая людей на всем протяжении культурной истории? Верно, что вопрос о смысле жизни передается, как эстафета, сохраняя некий ценностный инвариант, но вбирая в себя все новые оттенки, нюансы и подробности, да так, что может даже становиться неузнаваемым или непонятым. Но является ли этот ответ на такой вопрос (воспроизведения культуры) таким (эстафетным) инвариантом?
Для конкретного человека, особенно, если вся его жизнь – цепь несчастий, которые он вправе считать незаслуженными, обрушившимися на него не в наказание за проступки, грехи или нравственные просчёты, даже не по слепому случаю, а именно потому, что культура (ценности которой он как-будто признаёт) равнодушно лишает его своего сочувствия и поддержки,---соучастие в такой культуре и утвердительный ответ на сопричастность его к ея инварианту у несчастнейшего, мог бы показаться жестоким издевательством, именно как религиозное отождествление с этикой и культурой. Лев Шестов, например, считал, что культурные универсалии Истины и Блага подобны языческим идолам, которых хлестали плетьми, если они не исполняли человеческих желаний, не давали необходимой помощи людям. Если культура равнодушна к «несчастнейшим» (говорит Сёрен Кьёркегор), то и они, брошенные культурой на произвол судьбы, свободны от обязательств перед нею, перед её ценностями (это критерий безумства революционных масс, свергающих своих, обезумевших от вседозволенности, угнетателей, что столь гениально представленно в книге Хосе Ортега-и-Гассет – «Восстание масс»). Не то чтобы эстафетно воспроизводить её в поступках, а даже просто уважать её и видеть в ней высшую цель жизни – против этого протестует вся душа «несчастнейшего», все её глубинные прозрения. Такую эстафету он не станет нести по своей воле, а раз несёт, то принуждают, и в этом именно та «демократия» (а в сути Тирания), которая в реальности, а не та, которую на словах декларируют власть имущие, и так безбожно врут, чтобы мы не верили глазам своим. Ничтожества, всегда готовые к измене, и всех подобно себе переделывающие!
Уважаемая, Левадовская Марина, это я так экспромты пишу. Просто хотелось вам помочь выступить на вашем Тренинге очень эффектно. Вы может недопонимаете этого, но я могу и строго логически доказать, что сами имена авторов приведённых мною бессмертных цитат---сами по себе имеют Магию приобщения к Интуиции этих высоких, по значению, приведённых мною фактов и высказываний. Ведь в России тотальная тупость как народа, так и "интеллегенции" связана с тем, что отечественные публикации представляют как правило, ничто иное, как плагиат, и возникшая у читателя и всякого обучающегося, по этому материалу, неясная интуитивная восторженность приобщения к высокому Познанию (которое всегда есть ничем иным, как результатом и основой индивидуальных стремлений прояснивших его мыслителей), не может быть углублена, ибо вместо истинного автора ему суют лажу, и парение на высотах Познания не проясняется в предметном знании. А вот когда обучение ведётся на заграничных работах, то тамошняя строгость к авторскому праву и культуре отношения к золотому фонду умов своей нации и народа---позволяют и обучающемуся почувствовать столь необходимую ему Интуицию погружения в высокое Познание, познаваемого им предмета. Сила этой магии такова, что отношение обучающейся философии студентки, к сильному в философии своему преподавателю---неразличимо с влюблённостью, что есть как результатом, так и основой глубокого погружения во внутренний мир высоких постижений, сталкером к которым и есть сильный философ.
Уважаемая, Левадовская Марина, я сам по себе представляю довольно драматическую Историю, но так же и везунчик, ведь философом я стал однажды им проснувшись в 2016 году, и даже чуть компетентного оппонента не могу найти, всех с первого же аргумента уделываю, да и пишу работы примерно в ваше русле Гештальт -воздействия, доказал новый Принцип в философии, и даже смог уделать Стэнфордский вариант Аргумента незаменимости математики Куаина-Патнэма. Сами можете посмотреть, как я пишу, Гугните: Философия и Разум---Свет Мира(памяти мыслителя Хосе Ортега-и-Гассет), прочесть не сможете, мозги закипят на первой же странице, просто мой талант писать превосходит моё сознание, и существенно превосходит, хотя я всё до мелочей понимаю, когда пишу и читаю, но усилие осознать нужно всегда, хотя 1-й раз можете эту работу прочитать в пафосе возвышенной риторики восхищения гением ума человеческого, не вдумываясь в детали, и получится именно красиво риторическая тирада, правда не краткая, но мозги подгрузит сильно.
Уважаемая, Левадовская Марина, я ещё на очень высоком уровне разбираюсь в фармакологии и генетике и имею для вас предложения в деле усиления Гештальт-воздействия фармакологически, вне изменений сознания, но повышая качество сознания, только уж свяжитесь, надоедать не буду, и я совершенно невлюбчивый тип, но и лишён деспотических наклонностей, хотя и не бесхребетный. Желаю счастья и удачи, любви мужа и детей. Всего хорошего, с ув. Роман. Если чё, то в моей личке мой маил на b17.ru есть, отвечу обязательно, люблю просто беседовать с умными женщинами, с пользой для дела.
|
